Тебе двадцать пять, ты просто чокнутый сопляк!»
– Видишь ли, я предпочитаю все держать под контролем, и научился этому на всякий случай, – Медо сплел пальцы, задумчиво посмотрел на свои темные с пурпурными бликами ногти. – Но только это меня и спасло, когда мне пришлось бежать из тюрьмы.
«А не из психушки? Таких, как ты, в других заведениях запирают».
– Экзаменов по космическому пилотированию и навигации я не сдавал, так что сертификата у меня нет. Саймон, тебя ждет бездна острых ощущений – ты полетишь через гиперпространство с несертифицированным пилотом.
Колени у Саймона задрожали. Он понял, что не сможет больше держаться на ногах, и тяжело сел на пол.
– Не стоило калечить Хинара. Он сделал для меня расчеты, так что у нас есть шансы добраться до места назначения, но как пилот я всегда был дилетантом, чего не скрываю, – Эмми закинул руки за голову и рассмеялся.
– Господин Медо… – выдавил Саймон. – Мы же оба пропадем… Гиперпространство не для человека!
– Говорят, там обитают демоны, которые высасывают у людей психическую энергию… Для меня они не опасны, я ведь и сам такой, а насчет тебя – это уж как повезет.
«Естественно, захотят они твоей психической энергией травиться! Господи, что же делать?.. Господи, если ты есть, останови его!»
Эмми никто не остановил. Как и в прошлый раз, он надел на голову Саймону перекрученную металлическую диадему, а сам уселся в кресло перед пультом и начал разгон. Одновременно он рассказывал, смакуя подробности, как однажды при выходе из гиперпространства зацепил по касательной астероид и еле добрался до пересадочной станции; как еще до этого, когда его обучали, ошибся с координатами и вынырнул в какой-то непонятной среде, где не было звезд, но сам вакуум как будто пронизывала светящаяся радужная паутина – хорошо, что рядом с ним сидел навигатор-профессионал, и они сразу нырнули обратно.
После таких откровений ни один пассажир не полетел бы с ним по доброй воле, но Клиссу выбирать не приходилось: «цербер» запихнул его в кресло омерзительного дизайна, оплел своими манипуляторами и намертво зафиксировал. Если б не это, Саймон попытался бы силой остановить Медо – все равно терять нечего.
Внезапно, словно подкрепляя признания Эмми, просигналил терминал внешней связи, и раздраженный голос потребовал, чтобы чертова яхта немедленно убиралась с курса космолайнера «Осака».
– Видишь, Саймон, плохой из меня пилот. М-м, интересно, избежим мы столкновения с «Осакой» или нет?..
Саймон закрыл глаза. Он всегда предчувствовал, что смерть его будет страшной, но он не хотел смотреть напоследок на тошнотворный сине-зеленый интерьер с зеркальными кляксами, отражающими его обреченное лицо.
Столкновения они избежали – Клисс это понял, когда его охватило ни с чем не сравнимое муторное ощущение, которое запомнилось ему по прошлому посещению гиперпространства.
Это было похоже на бред. Ехидная болтовня Эмми, подвижная туманная каша вокруг, отвратительное самочувствие… Наверное, прошло несколько часов, а потом все закончилось: они опять находились в трехмерном континууме.
– Хинар просто прелесть – безупречные расчеты, – произнес Медо. – Иначе я бы его не держал. Его выгнали из ниарского военного флота за эпизодическое употребление наркотиков, и он долго не мог устроиться на работу по специальности, а я взял его и не жалею об этом. Видишь ли, Саймон, в эту область Вселенной трудно проникнуть извне. Через гиперпространство можно, однако нужны расчеты на порядок более сложные, чем при обычных путешествиях. Я уже летал сюда с Хинаром, но всего лишь как пассажир. Ты еще не понял, где мы находимся?
Саймон пока понял только одно: риск был не настолько велик, как Эмми расписывал – он воспользовался неоднократно проверенными расчетами, а для этого не обязательно быть профессионалом.
Чувствовал себя Саймон препаршиво: интуиция подсказывала, что самое худшее впереди.
– Нет, – в горле пересохло, и голос прозвучал хрипло, как карканье больной вороны.
– Скоро узнаешь. Не вздумай вмешиваться, когда я буду объясняться с пограничниками – если ты скажешь что-нибудь в своем излюбленном стиле, у них сложится неблагоприятное впечатление. Обитатели этой планеты слишком культурны и утонченны, чтобы знакомить их с перлами твоего красноречия. Вообще-то, примем меры… Млиаг, заклей ему рот.
«Лучше бы ты дал мне глоток воды, … …!»
«Цербер» залепил Клиссу рот полоской скотча.
Вскоре просигналил терминал, а потом Саймон услышал странные мелодичные переливы – словно тенор пропел непонятную фразу, и вслед за этим тот же голос произнес на общегалактическом:
– Уважаемые гости, вы обрадуете пограничный контроль, если назовете себя и сообщите, какова цель вашего приятного визита.
Автопереводчик, понял Саймон.
– Несокрушимый пограничный контроль, я Эммануил Медо, человек, гражданин Ниара. Я прибыл сюда, как турист. Я знаю, как прекрасна ваша планета, подобная поврежденной, но вызывающей восторженный трепет драгоценности, и я мечтаю увидеть вашу стоцветносверкающую столицу, а также изумрудную агонию заката над Внутренним морем.
«Рехнуться надо, чтобы так сказать! – ужаснулся Саймон. – Сейчас они как шарахнут по нам из бортовых орудий, за один твой треп…»
– Господин Медо, я старший офицер Энхеургл, – автопереводчик воспроизводил интонации, и если раньше патрульный говорил официальным тоном, то теперь его голос потеплел. – Ваша речь выдает чрезвычайно просвещенного представителя человеческой расы. Не сочтите за оскорбление, но мы должны подвергнуть вашу яхту досмотру, на это есть особые прискорбные причины. Вероятно, вы слышали о преступнике, чье имя не хочется произносить вслух? Мы должны убедиться в том, что у вас на борту нет некой установки противозаконного назначения, это неизбежная формальность. Сейчас мы с младшим офицером Амсенинхом прибудем на яхту, прошу вас приготовиться к стыковке.
Эмми рассыпался в ответных любезностях – мол, он будет просто счастлив, если его яхта подвергнется досмотру, а Саймона ощутил проблеск надежды: может, патрульные сообразят, что не все тут чисто, когда увидят скрученного человека с заклеенным ртом?
Створки, разделяющие салон и рубку, сомкнулись, Саймон больше не мог разобрать слов, но Эмми продолжал болтать с пограничниками на протяжении всего времени, пока два корабля сближались, за дверью звучали приглушенные голоса. Потом створки опять раздвинулись, Медо пересек салон, а «цербер» надел на голову Клиссу шлем с непрозрачным щитком. Зачем это?..
Саймон понял, что офицеры Энхеургл и Амсенинх уже на борту, теперь голоса доносились из коридора. Видимо, патрульные осматривали одно помещение за другим.
– …Переливы лака на ваших когтях при этом освещении восхитительны!.. – голос Эмми.
– Я вижу, господин Медо, вы тоже покрываете свои когти лаком? Нагие когти – это некрасиво и неприлично, однако не все представители вашей расы способны это понять. Вы обладаете редким для человека вкусом!
Звук открывающейся двери. Изумленный то ли вздох, то ли возглас – Саймон понял так, что это реакция когтистых офицеров на его обездвиженную персону. Молчание.
Потом старший из патрульных вымолвил:
– О, какой дивный интерьер… Амсенинх, ты когда-нибудь видел подобное?.. Господин Медо, я беру свои слова назад – у вас не редкий вкус, у вас изумительный вкус! Я счастлив, что вы прилетели в мое дежурство, и я могу созерцать эту пугающую красоту! Никогда еще досмотр инопланетного транспорта не приводил меня в такой восторг!
– Это производит неизгладимое, ранящее впечатление! – подхватил его коллега. – Интересно, что почувствует тот, кто будет долго находиться в такой комнате? Это тревожит воображение, и я тоже счастлив, что я это увидел!
– Я безмерно рад, что моя скромная яхта вам понравилась, – отозвался Медо.
– А это кто? – наконец-то заинтересовался офицер Энхеургл. – Вы не сказали, что на борту находится еще один человек. Он тоже гражданин Ниара?
– Не гражданин, а имущество, – возразил Эмми. – Что-то вроде раба.
Саймон замычал – это был единственный доступный ему способ выразить протест.
– Разве в Галактике есть рабство, господин Медо?
– Официально – нет. Насколько я знаю, офицер Энхеургл, у вас его тоже формально упразднили… Вот и в Галактике то же самое!
Все трое рассмеялись, словно во фразе Эмми содержался некий забавный подтекст.
– Там у вас рубка? – спросил после паузы Энхеургл.
– Да. Пожалуйста, посмотрите.
– Досмотр закончен. Рекомендую вам связаться в Мигоне с Корпорацией Гостеприимства, она оказывает всевозможные любезные услуги инопланетным туристам. И не забывайте о том, что людям нельзя употреблять наши вина и приправы, это может вызвать у вас вкусовой шок. Было очень приятно с вами познакомиться, господин Медо.
– Взаимно, господа офицеры.
Они вышли в коридор, продолжая обмениваться комплиментами. Вернулся Эмми уже один. «Цербер» снял с Саймона шлем и содрал с губ скотч.
– Я получил разрешение на посадку, – Медо с ухмылкой покачал головой. – Догматики… Стал бы я тащить сюда установку!.. Но они оба очень даже ничего, особенно этот Амсенинх… Саймон, не удивляйся, шлем нужен был ради твоего же спокойствия. Это не люди – если бы ты их увидел, у тебя началась бы истерика.
– Почему они на меня закрыли глаза, раз они патруль? – прохрипел Саймон.
– Потому что я сделал им ценные подарки. И еще потому, что я, в отличие от тебя, умею быть обаятельным. Млиаг, отпусти его и дай ему пить.
Эмми направился в рубку, а Саймон пошевелил затекшими руками, неловко схватил поданный «цербером» стаканчик и осушил, вместе с водой глотая слезы. Все пограничники – взяточники, к какой бы расе ни принадлежали, он никогда в этом не сомневался.
Напившись, он погрузился в болезненное неустойчивое оцепенение, готовое в любой момент смениться хаотичным брожением дурных предчувствий. Потом Эмми вышел из рубки и бросил:
– Мы сели. Идем.
Клисс замешкался, но Млиаг оторвал его от кресла и поволок к двери.
Снаружи было тепло, как в незийских тропиках. Отливающее изумрудной зеленью солнце висело низко над горизонтом. Небо напоминало тронутый зеленоватой плесенью сыр, а там, где не то всходило, не то садилось здешнее светило, оно расслаивалось на темные и светлые малахитовые полосы. Смесь странных сладких запахов, как в парфюмерном магазине для негуманоидов. Ветвящаяся голубая трава, группы деревьев с мясистыми пластинками вместо листьев, на ветках сидят птицы с кожистыми перепончатыми крыльями, и такие же парят в небе – только их плачущие крики и тревожат тишину. Справа от яхты раскинулось болото, оккупированное цветущими зарослями всех оттенков радуги, слева, за чередой холмов, до самого горизонта блестит водная гладь.
Не нравилось Саймону это место. Совершенно не нравилось.
– Когда-то все это принадлежало мне, – голос Эмми звучал ностальгически грустно, – и это была лишь мизерная часть моих владений! Я любил здесь гулять, в одиночку или с гостями. Вон за теми холмами находится моя вилла, а на берегу моря стояла древняя колоннада, полуразрушенная, черная, зловещая, но при этом безумно красивая… Узнаю, кому она помешала – поджарю на медленном огне. Как, однако, изменилось мое зрительное восприятие… Отличия почти неуловимы, но вижу я не так, как раньше.
Он уставился на свою руку, слегка позеленевшую в лучах местного солнца. Саймон увидел, что он успел надеть перстни из темного металла, с сумрачно-синими сапфирами и черными алмазами – за такие побрякушки можно немало выручить… Поворачивая кисть, Медо любовался игрой солнечных искр в драгоценных камнях: псих, что с него взять! Если бы не «цербер», Саймон за это время сделал бы ноги.
– Когда-нибудь все это опять станет моим, – опустив, наконец, руку, сказал Эмми. – Саймон, этот пейзаж тебе ничего не напоминает?
Он кивнул на охваченное буйным цветением болото.
– Я же не знал, что он настоящий… – прошептал Клисс.
– Если помнишь, мы поспорили на твое левое ухо. Прими мои соболезнования, Саймон, ты проиграл пари. Я ведь обещал тебе пикник на природе?
– Господин Медо, не надо… – Саймона волной накрыла обморочная слабость, и он уселся бы на землю, но «цербер» вытянул манипулятор, ухватил его за шиворот и теперь держал почти на весу. – Вы уже отомстили мне!
– Ты понес наказание за теракт на вилле, а за все остальное тебе еще предстоит расплатиться, – Медо улыбнулся, и Клисс не видел в его тронутом зеленью лице ни проблеска жалости. – С первых же минут нашего знакомства ты обрушил на меня такой поток отвратительных оскорблений, что я поначалу был в шоке. Чтобы меня так беспардонно смешивали с грязью! Потом мне стало даже интересно, однако все имеет свой предел и свою цену. Саймон, меня нельзя безнаказанно оскорблять.
– Когда я вас оскорблял? Ничего такого не было!
– Увы, ты истинный питомец своего шефа… Я ведь хорошо знал твоего покойного шефа – я еще не говорил тебе об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Видишь ли, я предпочитаю все держать под контролем, и научился этому на всякий случай, – Медо сплел пальцы, задумчиво посмотрел на свои темные с пурпурными бликами ногти. – Но только это меня и спасло, когда мне пришлось бежать из тюрьмы.
«А не из психушки? Таких, как ты, в других заведениях запирают».
– Экзаменов по космическому пилотированию и навигации я не сдавал, так что сертификата у меня нет. Саймон, тебя ждет бездна острых ощущений – ты полетишь через гиперпространство с несертифицированным пилотом.
Колени у Саймона задрожали. Он понял, что не сможет больше держаться на ногах, и тяжело сел на пол.
– Не стоило калечить Хинара. Он сделал для меня расчеты, так что у нас есть шансы добраться до места назначения, но как пилот я всегда был дилетантом, чего не скрываю, – Эмми закинул руки за голову и рассмеялся.
– Господин Медо… – выдавил Саймон. – Мы же оба пропадем… Гиперпространство не для человека!
– Говорят, там обитают демоны, которые высасывают у людей психическую энергию… Для меня они не опасны, я ведь и сам такой, а насчет тебя – это уж как повезет.
«Естественно, захотят они твоей психической энергией травиться! Господи, что же делать?.. Господи, если ты есть, останови его!»
Эмми никто не остановил. Как и в прошлый раз, он надел на голову Саймону перекрученную металлическую диадему, а сам уселся в кресло перед пультом и начал разгон. Одновременно он рассказывал, смакуя подробности, как однажды при выходе из гиперпространства зацепил по касательной астероид и еле добрался до пересадочной станции; как еще до этого, когда его обучали, ошибся с координатами и вынырнул в какой-то непонятной среде, где не было звезд, но сам вакуум как будто пронизывала светящаяся радужная паутина – хорошо, что рядом с ним сидел навигатор-профессионал, и они сразу нырнули обратно.
После таких откровений ни один пассажир не полетел бы с ним по доброй воле, но Клиссу выбирать не приходилось: «цербер» запихнул его в кресло омерзительного дизайна, оплел своими манипуляторами и намертво зафиксировал. Если б не это, Саймон попытался бы силой остановить Медо – все равно терять нечего.
Внезапно, словно подкрепляя признания Эмми, просигналил терминал внешней связи, и раздраженный голос потребовал, чтобы чертова яхта немедленно убиралась с курса космолайнера «Осака».
– Видишь, Саймон, плохой из меня пилот. М-м, интересно, избежим мы столкновения с «Осакой» или нет?..
Саймон закрыл глаза. Он всегда предчувствовал, что смерть его будет страшной, но он не хотел смотреть напоследок на тошнотворный сине-зеленый интерьер с зеркальными кляксами, отражающими его обреченное лицо.
Столкновения они избежали – Клисс это понял, когда его охватило ни с чем не сравнимое муторное ощущение, которое запомнилось ему по прошлому посещению гиперпространства.
Это было похоже на бред. Ехидная болтовня Эмми, подвижная туманная каша вокруг, отвратительное самочувствие… Наверное, прошло несколько часов, а потом все закончилось: они опять находились в трехмерном континууме.
– Хинар просто прелесть – безупречные расчеты, – произнес Медо. – Иначе я бы его не держал. Его выгнали из ниарского военного флота за эпизодическое употребление наркотиков, и он долго не мог устроиться на работу по специальности, а я взял его и не жалею об этом. Видишь ли, Саймон, в эту область Вселенной трудно проникнуть извне. Через гиперпространство можно, однако нужны расчеты на порядок более сложные, чем при обычных путешествиях. Я уже летал сюда с Хинаром, но всего лишь как пассажир. Ты еще не понял, где мы находимся?
Саймон пока понял только одно: риск был не настолько велик, как Эмми расписывал – он воспользовался неоднократно проверенными расчетами, а для этого не обязательно быть профессионалом.
Чувствовал себя Саймон препаршиво: интуиция подсказывала, что самое худшее впереди.
– Нет, – в горле пересохло, и голос прозвучал хрипло, как карканье больной вороны.
– Скоро узнаешь. Не вздумай вмешиваться, когда я буду объясняться с пограничниками – если ты скажешь что-нибудь в своем излюбленном стиле, у них сложится неблагоприятное впечатление. Обитатели этой планеты слишком культурны и утонченны, чтобы знакомить их с перлами твоего красноречия. Вообще-то, примем меры… Млиаг, заклей ему рот.
«Лучше бы ты дал мне глоток воды, … …!»
«Цербер» залепил Клиссу рот полоской скотча.
Вскоре просигналил терминал, а потом Саймон услышал странные мелодичные переливы – словно тенор пропел непонятную фразу, и вслед за этим тот же голос произнес на общегалактическом:
– Уважаемые гости, вы обрадуете пограничный контроль, если назовете себя и сообщите, какова цель вашего приятного визита.
Автопереводчик, понял Саймон.
– Несокрушимый пограничный контроль, я Эммануил Медо, человек, гражданин Ниара. Я прибыл сюда, как турист. Я знаю, как прекрасна ваша планета, подобная поврежденной, но вызывающей восторженный трепет драгоценности, и я мечтаю увидеть вашу стоцветносверкающую столицу, а также изумрудную агонию заката над Внутренним морем.
«Рехнуться надо, чтобы так сказать! – ужаснулся Саймон. – Сейчас они как шарахнут по нам из бортовых орудий, за один твой треп…»
– Господин Медо, я старший офицер Энхеургл, – автопереводчик воспроизводил интонации, и если раньше патрульный говорил официальным тоном, то теперь его голос потеплел. – Ваша речь выдает чрезвычайно просвещенного представителя человеческой расы. Не сочтите за оскорбление, но мы должны подвергнуть вашу яхту досмотру, на это есть особые прискорбные причины. Вероятно, вы слышали о преступнике, чье имя не хочется произносить вслух? Мы должны убедиться в том, что у вас на борту нет некой установки противозаконного назначения, это неизбежная формальность. Сейчас мы с младшим офицером Амсенинхом прибудем на яхту, прошу вас приготовиться к стыковке.
Эмми рассыпался в ответных любезностях – мол, он будет просто счастлив, если его яхта подвергнется досмотру, а Саймона ощутил проблеск надежды: может, патрульные сообразят, что не все тут чисто, когда увидят скрученного человека с заклеенным ртом?
Створки, разделяющие салон и рубку, сомкнулись, Саймон больше не мог разобрать слов, но Эмми продолжал болтать с пограничниками на протяжении всего времени, пока два корабля сближались, за дверью звучали приглушенные голоса. Потом створки опять раздвинулись, Медо пересек салон, а «цербер» надел на голову Клиссу шлем с непрозрачным щитком. Зачем это?..
Саймон понял, что офицеры Энхеургл и Амсенинх уже на борту, теперь голоса доносились из коридора. Видимо, патрульные осматривали одно помещение за другим.
– …Переливы лака на ваших когтях при этом освещении восхитительны!.. – голос Эмми.
– Я вижу, господин Медо, вы тоже покрываете свои когти лаком? Нагие когти – это некрасиво и неприлично, однако не все представители вашей расы способны это понять. Вы обладаете редким для человека вкусом!
Звук открывающейся двери. Изумленный то ли вздох, то ли возглас – Саймон понял так, что это реакция когтистых офицеров на его обездвиженную персону. Молчание.
Потом старший из патрульных вымолвил:
– О, какой дивный интерьер… Амсенинх, ты когда-нибудь видел подобное?.. Господин Медо, я беру свои слова назад – у вас не редкий вкус, у вас изумительный вкус! Я счастлив, что вы прилетели в мое дежурство, и я могу созерцать эту пугающую красоту! Никогда еще досмотр инопланетного транспорта не приводил меня в такой восторг!
– Это производит неизгладимое, ранящее впечатление! – подхватил его коллега. – Интересно, что почувствует тот, кто будет долго находиться в такой комнате? Это тревожит воображение, и я тоже счастлив, что я это увидел!
– Я безмерно рад, что моя скромная яхта вам понравилась, – отозвался Медо.
– А это кто? – наконец-то заинтересовался офицер Энхеургл. – Вы не сказали, что на борту находится еще один человек. Он тоже гражданин Ниара?
– Не гражданин, а имущество, – возразил Эмми. – Что-то вроде раба.
Саймон замычал – это был единственный доступный ему способ выразить протест.
– Разве в Галактике есть рабство, господин Медо?
– Официально – нет. Насколько я знаю, офицер Энхеургл, у вас его тоже формально упразднили… Вот и в Галактике то же самое!
Все трое рассмеялись, словно во фразе Эмми содержался некий забавный подтекст.
– Там у вас рубка? – спросил после паузы Энхеургл.
– Да. Пожалуйста, посмотрите.
– Досмотр закончен. Рекомендую вам связаться в Мигоне с Корпорацией Гостеприимства, она оказывает всевозможные любезные услуги инопланетным туристам. И не забывайте о том, что людям нельзя употреблять наши вина и приправы, это может вызвать у вас вкусовой шок. Было очень приятно с вами познакомиться, господин Медо.
– Взаимно, господа офицеры.
Они вышли в коридор, продолжая обмениваться комплиментами. Вернулся Эмми уже один. «Цербер» снял с Саймона шлем и содрал с губ скотч.
– Я получил разрешение на посадку, – Медо с ухмылкой покачал головой. – Догматики… Стал бы я тащить сюда установку!.. Но они оба очень даже ничего, особенно этот Амсенинх… Саймон, не удивляйся, шлем нужен был ради твоего же спокойствия. Это не люди – если бы ты их увидел, у тебя началась бы истерика.
– Почему они на меня закрыли глаза, раз они патруль? – прохрипел Саймон.
– Потому что я сделал им ценные подарки. И еще потому, что я, в отличие от тебя, умею быть обаятельным. Млиаг, отпусти его и дай ему пить.
Эмми направился в рубку, а Саймон пошевелил затекшими руками, неловко схватил поданный «цербером» стаканчик и осушил, вместе с водой глотая слезы. Все пограничники – взяточники, к какой бы расе ни принадлежали, он никогда в этом не сомневался.
Напившись, он погрузился в болезненное неустойчивое оцепенение, готовое в любой момент смениться хаотичным брожением дурных предчувствий. Потом Эмми вышел из рубки и бросил:
– Мы сели. Идем.
Клисс замешкался, но Млиаг оторвал его от кресла и поволок к двери.
Снаружи было тепло, как в незийских тропиках. Отливающее изумрудной зеленью солнце висело низко над горизонтом. Небо напоминало тронутый зеленоватой плесенью сыр, а там, где не то всходило, не то садилось здешнее светило, оно расслаивалось на темные и светлые малахитовые полосы. Смесь странных сладких запахов, как в парфюмерном магазине для негуманоидов. Ветвящаяся голубая трава, группы деревьев с мясистыми пластинками вместо листьев, на ветках сидят птицы с кожистыми перепончатыми крыльями, и такие же парят в небе – только их плачущие крики и тревожат тишину. Справа от яхты раскинулось болото, оккупированное цветущими зарослями всех оттенков радуги, слева, за чередой холмов, до самого горизонта блестит водная гладь.
Не нравилось Саймону это место. Совершенно не нравилось.
– Когда-то все это принадлежало мне, – голос Эмми звучал ностальгически грустно, – и это была лишь мизерная часть моих владений! Я любил здесь гулять, в одиночку или с гостями. Вон за теми холмами находится моя вилла, а на берегу моря стояла древняя колоннада, полуразрушенная, черная, зловещая, но при этом безумно красивая… Узнаю, кому она помешала – поджарю на медленном огне. Как, однако, изменилось мое зрительное восприятие… Отличия почти неуловимы, но вижу я не так, как раньше.
Он уставился на свою руку, слегка позеленевшую в лучах местного солнца. Саймон увидел, что он успел надеть перстни из темного металла, с сумрачно-синими сапфирами и черными алмазами – за такие побрякушки можно немало выручить… Поворачивая кисть, Медо любовался игрой солнечных искр в драгоценных камнях: псих, что с него взять! Если бы не «цербер», Саймон за это время сделал бы ноги.
– Когда-нибудь все это опять станет моим, – опустив, наконец, руку, сказал Эмми. – Саймон, этот пейзаж тебе ничего не напоминает?
Он кивнул на охваченное буйным цветением болото.
– Я же не знал, что он настоящий… – прошептал Клисс.
– Если помнишь, мы поспорили на твое левое ухо. Прими мои соболезнования, Саймон, ты проиграл пари. Я ведь обещал тебе пикник на природе?
– Господин Медо, не надо… – Саймона волной накрыла обморочная слабость, и он уселся бы на землю, но «цербер» вытянул манипулятор, ухватил его за шиворот и теперь держал почти на весу. – Вы уже отомстили мне!
– Ты понес наказание за теракт на вилле, а за все остальное тебе еще предстоит расплатиться, – Медо улыбнулся, и Клисс не видел в его тронутом зеленью лице ни проблеска жалости. – С первых же минут нашего знакомства ты обрушил на меня такой поток отвратительных оскорблений, что я поначалу был в шоке. Чтобы меня так беспардонно смешивали с грязью! Потом мне стало даже интересно, однако все имеет свой предел и свою цену. Саймон, меня нельзя безнаказанно оскорблять.
– Когда я вас оскорблял? Ничего такого не было!
– Увы, ты истинный питомец своего шефа… Я ведь хорошо знал твоего покойного шефа – я еще не говорил тебе об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71