– Думаю, ты в курсе, что ожидало Поля со стороны Лиргисо? – добавила Тина. – Ты была заодно с Лиргисо, несмотря на это Поль помог вернуть тебя к жизни. Просто подумай об этом, если не сейчас, так хотя бы потом, когда я уйду. И подумай обо всех тех, кто пострадал или погиб из-за Лиргисо.
Лейла продолжала изображать статуэтку. Наконец ее ресницы дрогнули.
– Ничего не происходит случайно. Вас или Поля он никогда бы не убил, а если кто-то из-за него погиб – значит, так было надо…
– Кому надо? – перебила Тина.
Лейла замялась, но потом упрямо заявила:
– Для мироздания, для всей жизни в целом… Вокруг слишком много незначительных личностей, и если их поголовье немного убавится, никто не проиграет.
– Лейла, массовка бывает только в кино, в жизни массовки нет. Незначительны те, кто не имеет никакого значения для тебя, – но кроме тебя в этой Галактике есть и другие разумные обитатели, если ты до сих пор не заметила. А теперь скажи, тебе очень было надо, чтобы Саймон Клисс активировал твой гипноблок?
– Нет, – неохотно буркнула Лейла. – Ну и что… Бывают же исключения, которые только подтверждают правила.
– Каким это образом исключения подтверждают правила? Может, хотя бы ты объяснишь мне механику этого дела? А то давно уже интересно…
Девушка молча долила себе вина, отпила из бокала.
– Вы не знаете, что стало с Саймоном Клиссом?
Откровенная попытка перевести разговор на другую тему. Впрочем, Тина хотела не одержать верх в споре, а просто добиться, чтобы Лейла посмотрела на окружающий мир непредвзято, не с точки зрения Лиргисо.
– На приеме Лиргисо порывался рассказать мне, как он пытал Клисса, но я не любительница таких историй и не стала все это выслушивать. Думаю, что Клисс кончил плохо. Можешь тоже обращаться ко мне на «ты», – Тина скользнула взглядом по нежной блеклой фреске на стене напротив: вихрь фантастических цветов, подчиненный спиральному пространственному ритму, незийские художники любят такие мотивы. – Красивый у тебя коттедж.
– Я сняла только первый этаж, это дорогой курорт. На втором сейчас никто не живет.
– Не будешь возражать, если я его арендую?
Можно было и не спрашивать: Лейла явно на это и рассчитывала, когда упомянула о пустом втором этаже. Тине понравились и фрески, и черные розы около коттеджа, и весь этот громадный тихий парк, а кроме того, Лейлу пока лучше не оставлять в одиночестве – мало ли, кто может сюда вселиться и чем это будет чревато для воспитанницы Лиргисо или ее потенциальных соседей…
После «Тихих Кущ» Тина побывала в гостях у Тлемлелха. Тот больше не убивался из-за скандала на приеме: во-первых, пилотские права у него так и не отобрали, а во-вторых, его престиж ничуть не пострадал, даже наоборот. И на Лярне, и во всей Галактике в тех кругах, мнением которых Тлемлелх особенно дорожил, сейчас только и разговоров было, что о празднике в Синсаодге и о дуэли. Тлемлелх стал героем дня.
Пузырьки отрывались от выпуклой стеклянной линзы, плыли вверх и исчезали, достигнув границы жидкости и воздуха. Поль отставил стакан, откинулся на спинку стула. Кафе на крыше небоскреба на проспекте Шал-Салтуф было одним из его любимых, особенно на закате: небольшая площадка под термонавесом, дюжина белых столиков, выложенный светлой фигурной плиткой пол, угловатые, с обилием хромированных элементов, роботы-официанты в стиле ретро – а внизу океан зданий в красноватых бликах, и солнце сгустком расплавленного золота стекает к горизонту.
Бесцветная прозрачная шакаса в стакане казалась розоватой – традиционное для Неза газированное вино, вызывающее состояние приятной расслабленности с легкой примесью головокружения. На Манокаре Поль нередко мечтал о том, как будет сидеть в этом кафе под вечерним небом и пить шакасу, и теперь наконец-то осуществил свое желание, невзирая на риск.
Хотя, риск был в пределах допустимого: где-то в розовой бездне над Шал-Салтуфом парили две машины Космопола с ребятами из антитеррористической бригады. Не то, чтобы Поль согласился на роль живой приманки, но космополовцы попросили его предупреждать, если он отправится гулять в одиночку – он от этого только выиграет, поскольку получит прикрытие, а они попробуют поймать на живца зарвавшуюся братию из «Конторы Игрек» либо Лиргисо, а если повезет, то всех скопом. Такой вариант устраивал Поля больше, чем прогулки в компании бдительных малоразговорчивых телохранителей, он истосковался по свободе и ему совсем не хотелось быть охраняемым субъектом.
Была и альтернатива – научиться у Стива телекинезу и всему остальному, однако Поль не был уверен, что удержит свою силу под контролем. Когда он об этом думал, ему представлялись руины зданий и трупы, и небо, расколотое трещинами, словно каменный купол – заблудившаяся картинка из какого-то давнего сна, сопровождаемая тягостным чувством непоправимого, как будто он и правда разрушил целый мир, как будто это случилось когда-то на самом деле.
И еще тот агент с печальными водянисто-серыми глазами (как хрустнул его глаз, проколотый гинтийской шпилькой, у Поля до сих пор стоял в ушах этот негромкий, но жутковатый звук). Поль даже не мог дать самому себе слово, что никого больше не убьет: неизвестно, как все повернется в дальнейшем; при необходимости он опять воспользуется усвоенными на Манокаре киллерскими приемами, а то, что ему это не нравится – его личное дело.
Но пока все это принадлежало к области вероятного, а в настоящем события текли медленно и предсказуемо, как движение пузырьков воздуха в стакане с шакасой. Окутанная розовым закатным маревом панорама Кеодоса, полтора десятка посетителей за соседними столиками… С той минуты, как Поль поднялся на крышу высотки, количество посетителей удвоилось; легкое опьянение не помешало ему просканировать новоприбывших, но Лиргисо среди них не было, а не являются ли они агентами «Подразделения Игрек» – этого Поль определить не мог.
Он уже усвоил, что отнюдь не аморальные носители некоторых заблуждений могут навредить окружающим не меньше, чем какой-нибудь глубоко порочный тип вроде Лиргисо, а порой даже больше, но выявлять таких не умел. Ничего, Космопол не дремлет.
От потока машин наверху отделился белый аэролимузин, сопровождаемый вертким «мини-торнадо», они зависли над кафе и синхронно скользнули вниз: на последнем этаже здания находилась парковочная площадка.
Поль вздохнул сквозь сжатые зубы, допил шакасу и снова откинулся на стуле, скрестив на груди руки. Ему хотелось досмотреть закат до конца, но, похоже, придется уйти отсюда раньше. Вечер, можно считать, пропал. Топ-модель Вероника Ло вернулась на Нез после месячного вояжа, а он успел забыть о ней… Ничего, сейчас она о себе напомнит!
Вероника взбежала по лестнице, придерживая подол усеянного серебряными звездами платья, огляделась и направилась к Полю. На ее прозрачной накидке и в распущенных волосах тоже мерцали звезды, на тонком удлиненном лице возбужденно сияли большие глаза. Ни на Незе, ни на Манокаре, ни на Ниаре Поль не встречал более красивой девушки, и ничего удивительного, что взгляды посетителей кафе скрестились на Веронике: даже не будь она топ-моделью, она все равно привлекала бы внимание.
Вероникой восхищались все – кроме Поля. Для него она так и осталась малообразованной девчонкой с Кутакана, нелегально прилетевшей на Нез полтора года назад. Тогда она была не Вероникой Ло, а Вероникой Лойчевой, и Лиргисо купил ее у семейства Лойчевых, чтобы переместить в ее тело Тину. А Вероника очутилась в Тинином теле и чудом уцелела: наемник Лиргисо просто не успел добить ее до появления Стива. Пока Стив и Поль искали Тину, Вероника находилась в силарской больнице, и Ольга пообещала, что поможет ей пробиться в модельный бизнес, если она будет вести себя хорошо. Взбалмошная девчонка из околокриминальной среды в теле боевого киборга – это чревато… Впрочем, Ольгу она слушалась. Вот такой была подлинная история возвышения Вероники Ло, и для Поля тут не было ничего загадочного и волнующего.
– Здравствуй, Поль! – она остановилась по другую сторону столика. – Ты, что ли, взаправду вернулся на Нез?
– Это не я, это моя голограмма, – процедил Поль. – Разве не заметно?
– Ты так и не стал воспитанным, хоть и охранял на Манокаре президента. А у меня скоро день рождения! Мне будет восемнадцать, и я смогу сама подписывать свои контракты.
Произношение ей откорректировали, теперь она говорила без ненавистного Полю кутаканского акцента, но все равно ее речь его раздражала.
– Поздравляю, – бросил он равнодушно.
– Я тебя приглашаю, ты придешь в гости?
– Спасибо, я буду занят.
– Ты же врешь! Ты даже не спросил, когда! – Вероника подбоченилась – типично кутаканский жест, это его тоже раздражало. – Поль, почему ты всегда такой противный?
– Наверное, потому, что мы разные, и нам незачем общаться.
– У-у, воображала рыжий… – первая красавица Галактики сморщила нос и с вызовом прищурилась (настоящий подарок для папарацци, если таковые ошиваются поблизости). – Между прочим, я тебя запомнила с первого раза! Ну, помнишь, когда мы прилетели на Нез и втихаря выгрузились, а ваши устроили облаву? Ты был самый симпатичный из всех полицейских, такая лапушка, мы с сестрой еще поспорили, парень ты или девчонка.
Поля передернуло – учитывая его недавние злоключения, это вполне могло сойти за двусмысленный намек – но он произнес холодным незаинтересованным тоном:
– Девушек в такие рейды не посылают, это мужская работа. От нелегалов во время облавы чего только не наслушаешься.
– А Инесса заладила: девчонка – и все! Она купила временную визу и работает официанткой в одном кафе в Элакуанкосе, я ее видела. Ну вот, и я тогда вовсе не поняла, что ты рыжий, ты ведь был в коповском шлеме. Ты показывал своим, кого надо забирать, а двое полицейских держали около тебя вот такие прозрачные щиты. Стефан еще бросил в тебя нож, а один из тех подставил щит, и нож отскочил. Вы совсем близко от меня прошли, а я ругалась и плевалась, как все наши, помнишь?
Все эти рейды, во время которых Поль определял среди нелегалов потенциальных нарушителей спокойствия (таких до депортации держали под замком), сливались для него в бесконечный калейдоскоп склеенных друг с другом картинок. Движение сквозь беснующуюся либо погруженную в уныние людскую массу, и ментальное соприкосновение с каждым индивидом – словно вспышка, во время которой видишь нечто, давящее на сознание, и так раз за разом, и у тебя уже ломит виски от перегрузки (странная боль, не физическая, иная, но выносить ее ничуть не легче), и под конец ты с трудом держишься на ногах, и перед глазами все плывет.
– Не помню.
– Ну да, ты на меня даже внимания не обратил. Ты всегда был где-то там, на недосягаемой высоте – гражданин Неза, полицейский, телохранитель манокарской президентши, да еще этот самый, экстрасенс! А я теперь стала не хуже тебя, понял? Почему ты ведешь себя так, словно ничего не изменилось?
– А что изменилось?
Поль нажал на клавишу встроенного в столешницу пульта: поскорее расплатиться – и убираться отсюда. На экранчике высветился счет.
– У меня теперь тоже незийское гражданство, и я больше не какая-то девчонка с Кутакана, а топ-модель, понял? Да здесь любой, если я его к себе на день рождения приглашу, на три метра от счастья подпрыгнет! – она оглядела с победным прищуром крыши Кеодоса. – Один ты такой выискался…
– Вот любого и пригласи, за чем дело стало? Пожалуйста, отойди, ты заслоняешь мне закат.
– Ага, ты ведь не интересуешься девушками… Говорят, у тебя другая ориентация!
Поль вздрогнул, как от удара по лицу. Этого следовало ожидать… Он согласился сдаться Лиргисо из-за Ивены, но не объяснять же это Веронике и публике за соседними столиками! И девушки у него были, а на Манокаре он втайне жил с Люаной Ришсем, самой юной из вдов президента Ришсема. Инициатива исходила от Люаны, отказать ей Поль просто не мог: манокарская вдова – существо без будущего и с сильно усеченным настоящим; он не был в нее влюблен, но испытывал к ней сочувствие и нежность, и хотел хоть что-нибудь для нее изменить. Об этом он тоже не собирался никому рассказывать.
Он расплатился с подъехавшим роботом-официантом, молча встал и пошел к лестнице. Телохранители топ-модели посторонились, освобождая дорогу.
– Поль, ну ты чего?.. – Вероника догнала его и схватила за локоть, он все так же молча выдернул руку. – Ты, что ли, обиделся? Я же просто так сказала, я на самом деле так не думаю!
Поль бегом спустился в просторный зал, где стояли аэрокары. По залу гулял сквозняк, наружу вели большие арочные проемы, и за ними призывно розовело небо… Опасность! Он пригнулся, отскочил в сторону и укрылся за коньячно-золотистым корпусом ближайшего лимузина. Тот, кто стрелял из парализатора, не попал в цель.
Вдавив аварийную кнопку браслета-передатчика (сейчас скучающие в небесах космополовцы получат сигнал о том, что на него наконец-то напали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71