– Как ты можешь спать? – удивился он. – Сегодня твой бой. Вставай, с тобой хочет поговорить верховный жрец.
Кир вылил на себя ведро воды и посмотрел сумрачно На вошедшего вслед за хозяином жреца. Верховный жрец спокойно встретил его взгляд и приветливо кивнул головой.
– Как ты себя чувствуешь, чужеземец? – спросил он. – Ты готов к бою?
Кир зевнул:
– Да, кажется.
Жрец улыбнулся:
– Я знаю, что ты победишь сегодня, и ты это знаешь. Император недооценивает тебя, но сегодня он убедится, что боги не ошибаются в своем выборе. Я знаю, что если кто-то и сможет убить императора, то это ты.
Кир вытер мокрое лицо рубашкой.
– Это будет не простой бой, – сказал он. Жрец рассмеялся:
– Но это все равно проще, чем убить императора.
Кир посмотрел ему вслед, лег на лежак и расслабился. Мысленно он повторял свои отскоки и удары, учитывая все возможные ошибки своего соперника и свои ответные действия. Он настолько погрузился в это занятие, что даже не услышал, как загремел замок и открылась дверь.
– Я смотрю, ты совсем не волнуешься, – услышал он голос хозяина казарм. – Опять решил лечь спать? Это не расслабит тебя?
– Я готов к бою, – коротко ответил Кир.
– Что ж, тогда пошли. Надеюсь, ты помнишь мои советы.
Он кивнул. Хозяин потрепал его по плечу:
– На всякий случай я поговорил с Бронха. Он не будет убивать тебя первые пять минут, ну а дальше надейся на свою удачу.
Первые минуты бой проходил так, как спланировал хозяин гладиаторских казарм. Бронха не собирался убивать Кира и с усмешкой гонял его по арене. Впрочем, негр и не собирался давать Киру возможности убить себя.
Он был внимателен и осторожен в своей обороне, и Кир пока не мог найти в ней слабое место. Негр был силен во всем: и в атаке, и в нападении.
Кир несколько раз, защищаясь, встретил своим мечом удар Бронха. Хоть тот и бил в полсилы, удары потрясли Кира так, что у него онемело плечо. Негр, усмехнувшись, дал ему возможность прийти в себя.
Несмотря на успокаивающие слова жреца, Кир начинал все острее ощущать, что он по сравнению с Бронха неуклюж и беспомощен. Растерянность и страх овладевали им. Все происходящее воспринималось им отстранение, словно дрался на арене не он, а кто-то другой.
Истекли пять минут, и Бронха мгновенно изменился, движения его стали более быстры и точны, усмешка исчезла с его губ. Жесткие молниеносные удары посыпались на Кира, и он с трудом уходил от них. Он метался по арене, едва успевая увертываться от сверкающего на солнце огромного меча. Но Бронха был не менее быстр. Он не отпускал его, что придавало всему бою некоторую комичность.
Со зрительских мест послышались насмешливые крики и смех, особенно когда Кир, споткнувшись, упал и, чтобы избежать смертельного удара, покатился по арене. А негр, поднимая пыль, наносил удары по песку, туда, где только что было тело.
Немыслимо изогнувшись, Киру удалось вскочить на ноги, и… в этот момент все изменилось. От страха, от кипевшего в крови адреналина все его способности внезапно усилились.
Внешне все оставалось также, но сейчас он знал, каким будет следующее движение Бронха, и уже мог строить свою стратегию боя. Кроме того, все движения негра теперь казались ему замедленными, настолько стремительным стал он сам.
Он чувствовал, что теперь может играть с негром столько, сколько захочет, и что исход боя зависит только от него. Он ощущал эмоции каждого зрителя, чувствовал скуку Грэга и напряжение жреца.
В этот момент его мозг проанализировал возможность убить императора и с сожалением признал, что это невозможно. Слишком высоко над ареной находилась императорская ложа, и слишком много настороженных и готовых к нападению охранников преграждали путь к ней.
Бронха, охваченный азартом зацепить мечом этого юркого человечка, наконец открылся для удара, и тело Кира самостоятельно использовало эту возможность. В высоком прыжке он миновал меч негра, а его меч прочертил на шее Бронха ровную прямую. Он, продолжая прыжок, опустился за спиной уже мертвого, но еще не понявшего это негра, и погасил инерцию кувырком.
Кир развернулся и, бросив меч на песок, пошел к выходу с арены мимо медленно оседающего Бронха. На лице негра было удивление и непонимание, а руки пытались остановить кровь, брызнувшую из перерезанных артерий.
Над ареной повисла тишина. Кир слышал скрип песка под своими ногами. Он прошел мимо остолбеневшего хозяина казарм и пошел к своей камере. Два охранника и лучник двинулись за ним. В это время заорали очнувшиеся зрители, и этот шум сопровождал его до самой камеры.
Дверь за ним закрыли, и он лег на лежак. Его бил озноб, и он кутался в облезлые шкуры. В голове кружились фрагменты боя на арене.
Казалось, о нем все забыли, только охранники по-прежнему неотлучно стояли у дверей да лучник дремал, прислонившись к стене.
Он захотел есть, тело, потратившее много энергии, требовало ее восполнения. Попытки докричаться ничего не дали, слуги испуганно шарахались от камеры и убегали. В конце концов появился хозяин казарм.
– Что ты хочешь? – хмуро спросил он.-Ты перепугал всех моих слуг.
– Я хочу есть, дай мне какой-нибудь еды, – попросил Кир.
Хозяин задумчиво почесал голову:
– Сегодня ты убил моего лучшего бойца, и ты по-прежнему не принадлежишь мне. Ты – странный человек, и вокруг тебя происходят странные вещи. И ты используешь в бою такие приемы, какие я никогда не видел, а видел я многое… Я не знаю, что мне с тобой делать. Я жду приказа из дворца, но накормить тебя я, так и быть, накормлю. Больше не ори и не высовывайся, ты должен сидеть тихо, иначе… А что иначе? – хозяин задумчиво сплюнул на пол. – Я не могу даже тебя пальцем тронуть. Скорей бы тебя забрали или убили, от тебя одни неприятности.
Хозяин повернулся и вышел из камеры, продолжая что-то бурчать себе под нос. Но еду ему принесли. Правда, она была уже не столь роскошной, как раньше, и вместо вина была вода, но Киру не из чего было выбирать. Начинался очередной этап его жизни.
Прошло три дня, прежде чем за ним пришли жрецы и принесли знакомые золотые кандалы, в которые его заковали. Его привезли в карете во дворец и поместили в прежнюю комнату. Рабыни вымыли его и накормили, и он с удовольствием прилег на роскошную кровать.
К концу дня в комнату вошел главный жрец. Он довольно улыбался:
– Ну что ж, чужеземец, ты прекрасно проявил себя на арене, доставил немало удовольствия мне и императору. Как ты знаешь, мы заключили пари на исход боя. Я выиграл, и теперь ты принадлежишь мне. Я решил, что небольшое пребывание во дворце послужит тебе наградой, хотя мои ученики давно с нетерпением ожидают тебя. После нашего разговора тебя перевезут в храм, и там с тебя снимут эти оковы. А сейчас я хочу поговорить с тобой о хранилище. Расскажи мне, как туда попасть.
Кир смотрел на лучащегося довольством жреца и думал о пытках, которые его ожидают. Его тело уже содрогалось от боли при одной мысли об этом, Кир собрал свою волю в кулак.
– Я не знаю, – ответил он. – В то время, когда девушка открывала дверь, я был занят. Мне нужно было сдерживать кочевников.
– Хорошо, я верю тебе. – Жрец говорил спокойно и. неторопливо. – В твоих интересах говорить мне правду, у меня лучшие мастера пыток в королевстве, и они тоже ждут тебя. А что было потом?
Кир рассказал все только потому, что надеялся отвести беду от Илы.
– Мы вошли в пещеру, которую вы называете хранилищем, и тщательно ее осмотрели в ней не было ничего, кроме ларя с золотом.
Жрец задумался:
– Может быть, были какие-нибудь двери, которые вы не смогли открыть? В моих манускриптах говорится о них и о том, что на них есть странный замок, который открывается сложным способом.
Кир усмехнулся про себя:
– Я видел эти двери, но они открылись от одного легкого прикосновения.
– Странно, – пробормотал жрец. – Но может быть, ты не лжешь. В одном из манускриптов говорится, что хранилище покидали в большой спешке, может быть, они не успели их закрыть. А теперь расскажи об Агвентуре и о девчонке.
– Простите, я не понимаю, о чем вы говорите. – Кир озадаченно посмотрел на жреца.
– Я говорю о камне. У него есть имя – Агвентур. – Жрец начинал сердиться. Кир чувствовал, но он не собирался говорить ничего, что могло бы повредить Иле.
– О каком камне?
– Не переигрывай, помни о том, что пытки не улучшат вашего положения.
– Я действительно не понимаю, о чем вы говорите.
– В манускрипте сказано, что камень Агвентур встроен в маяк.
– Теперь я понял, – Кир очень старался быть убедительным. – Камень по-прежнему находится в пещере. Я все оставил так, как было…
– Багра! – воскликнул жрец. – Хорошо, тогда расскажи, где находится девчонка, мои ученики потеряли ее излучение.
– Она умерла, – сказал мрачно Кир. – Ваши воины убили ее, когда мы сражались с ними в горах.
Жрец с недоверием посмотрел на него:
– Расскажи мне об этом сражении.
– Вы осмотрели мои вещи? Там есть свиток для вас. К сожалению, я убил гонца, но свиток я оставил.
Верховный жрец хлопнул в ладоши, у двери тут же появился охранник.
– Немедленно доставьте сюда вещи этого человека. – Охранник исчез. – А гонца нужно было обязательно убивать? – спросил он с усмешкой.
Кир кивнул.
– Он и его охрана сами набросились на меня, когда я вежливо попросил у них лошадей и золото. Я только защищался…
– Сколько же моих людей ты убил? – пробормотал задумчиво жрец. – Ты по-настоящему опасный враг. Пока несут свиток, расскажи, что произошло в горах.
– Нас догнала передовая группа, в ней был один из ваших жрецов в черном балахоне. Я убил его и еще нескольких воинов из лука, с остальными пришлось драться на мечах. Девушка была рядом, защищая меня от нападения сзади. В какой-то момент боя я обнаружил, что она убита, и вынужден был бежать, чтобы остаться в живых.
– А как ты объяснишь, что пропало целое войско, которое должно было схватить вас?
– Это написано в свитке, их убили кочевники. Я сам был у них в плену, с большим трудом мне удалось бежать, – лицо Кира выражало желание помочь, оно было наивным и доверчивым. Жрец посмотрел ему в глаза и недоверчиво покачал головой. Черный воин принес его заплечный мешок. Кир достал из него свиток и передал жрецу. Тот прочитал донесение и задумался.
– Похоже, ты не солгал и в этот раз, чужеземец, но мы все равно проверим это. Мои лучшие чтецы мыслей займутся тобой, и горе тебе, если ты соврал.
Жрец ушел, а Кира на следующее утро перевезли в крытой повозке в храм.
Почти всю ночь он не спал. Кир не был уверен, что его природная защита выдержит испытание. Его смутила уверенность верховного жреца в том, что они узнают все, что хотят. Ближе к утру у него возникла идея, как обмануть жрецов. Он решил изменить свои воспоминания и свою память.
Он снова представил битву в ущелье; вот он стоит и готовит лук к стрельбе, к нему подходит Ила и говорит, что она вместе с другими волчицами будет рядом. А после битвы девушка Бора говорит, что Ила погибла. Это была самая неприятная часть, теперь он должен был принять эту смерть, иначе жрецы не поверят ему.
Он несколько раз прогнал воспоминания, с каждым разом они становились все ярче и отчетливей. У него стало тяжело на душе.
Тоска все больше разрасталась в нем. Он знал, что Ила умерла, и теперь только смерть виновника ее смерти ослабит эту душевную муку.
Кира перевезли в храм и поместили в темницу. Он почти не осознавал, что с ним происходит. Он был далеко, он стоял и смотрел, как огонь костра охватывает ее тело, и люди-волки кричат, провожая дым, уходящий в небесное логово.
Потом его под усиленной охраной жрецов в черных балахонах с мечами и луками отвели в одно из помещений храма.
Это была просторная комната, основным украшением которой была высокая, под потолок, статуя бога Багра. Напротив статуи находился бронзовый лист, вмурованный в стену, на котором Кира, предварительно раздетого донага, распяли, привязав к кольцам сыромятными ремнями.
Кир в первый раз увидел бога, который обещал здоровье и долгую жизнь за страдания и смерть других людей. Мускулистые ноги и торс, голова с тремя глазами, изготовленными из черного камня, Кир почувствовал его излучение, и рот, больше похожий на пасть зверя, поскольку из него торчали большие клыки.
Его окружили жрецы, лица их были скрыты капюшонами.
– Чужеземец, готов ли ты говорить с Багра? – спросил один из них.
Кир посмотрел на статую и криво усмехнулся.
– Нет, – ответил он. – Мне не нравится ваш бог.
– Багра это безразлично, но ему понравится твоя боль. – Жрец улыбнулся синими губами и вытащил из-под балахона свой черный камень.
Тут же Кир почувствовал запах паленой кожи и волос и жуткую боль. Это к его левой ноге поднесли раскаленный металлический прут. Кир тоскливо подумал: «Вот они, те методы, о которых рассказывал верховный жрец». А дальше для него все слилось в одну постоянную череду боли.
Он извивался на листе, стонал и рвался из пут. Жрецы в балахонах просто не обращали на него внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80