— Так вы уверены, — спросил полковник, — что мы всего-навсего в трех милях от Бурро?
— Да, абсолютно!
— А где то заведеньице, куда вы хотели бы поместить французов, чтобы сделать их сговорчивее?
— Всего в полумиле отсюда.
— Великолепно! Однако власти могут поинтересоваться, почему мы держим их в заточении.
Капитан Боб расхохотался:
— Разве вы не знаете, что в этих премилых странах власти на стороне того, кто им платит… или держит их на мушке своего револьвера? Надо только проявить выдержку, и мы, вопреки международным законам о нейтралитете, пройдем с нашим грузом куда пожелаем. За неимением долларов мне пришлось прихватить этих головорезов, способных по мановению моей руки разнести в щепки хоть целый поселок.
— У вас на все есть ответ, а посему я с закрытыми глазами подписываюсь под вашим проектом.
Разговаривая так между собой, негодяи вернулись к пленникам, охраняемым матросами, напоминавшими видом своим настоящих пиратов.
— Итак, — прохрипел капитан Боб, обращаясь к французам, — вы твердо решили отказаться от сделки?
— Да, твердо, — ответили в один голос Жак и Жюльен.
— Превосходно! Я ожидал этого. А между прочим, я подумываю о том, чтобы оказать вам гостеприимство, поместив вас в такое местечко, где вы спокойно все обдумали бы, перед тем как принять наконец спасительное решение… Сайрус, я правду говорю?
— Вне всякого сомнения! — прорычал тот. — Я уверен, они быстренько капитулируют и с радостью предложат нам свое состояние — конечно, в обмен не на жизнь, а на быструю смерть!
— Что вы собираетесь с нами сделать? — не дрогнув, произнес Жюльен, хотя от таких зловещих слов у любого другого побежали бы мурашки по телу.
— Мы уведомим вас об этом в ближайшие четверть часа, если вы окажете нам милость сопровождать нас, — съязвил капитан.
— Но мы не сможем идти, если вы не развяжете нас.
— О, об этом не беспокойтесь: вас отнесут мои молодцы!.. Эй вы, заберите-ка этих джентльменов и несите их со всеми почестями, подобающими типам, у которых больше миллиона долларов в кармане!.. Ну как, порядок?
— Так точно, капитан!
— В таком случае следуйте за мной… Вы же, Сайрус, приглядывайте за кортежем и не забудьте при этом зарядить револьвер. Мои парни — сущие ягнята, ангелы, спустившиеся с небес, но по дороге их могут подкупить, и тогда ищи ветра в поле. Сверните шею первому, кто захочет сойти с дороги. А теперь — go ahead!
Процессия тронулась в путь, и через четверть часа, как и обещал морской волк, отряд остановился возле высокой белой стены, выглядевшей на фоне звездного неба частью крепостной ограды.
Произнесенное по-испански тихим, без всякой окраски, немного надтреснутым голосом: «Кто идет?» — остановило капитана, который в свою очередь скомандовал: «Стой!» — и резко отступил назад. И тут же из ниши, где была встроена в зловещую каменную толщу широкая сводчатая дверь, вышел человек.
— Сторож, это ты? — слегка заикаясь, спросил капитан Боб.
— Да, ваше превосходительство, — ответил тот хрипловато.
— Вот еще два пансионера…
— А!..
— Кабальеро!.. Настоящие белые, с голубой кровью!
— А-а!.. Для несчастных чернокожих, метисов и краснокожих это будет большой честью: у нас тут нет настоящих белых с голубой кровью!
— Запомни только: они не должны сбежать отсюда или связаться каким бы то ни было образом с внешним миром.
Человек произнес, задыхаясь от кашляющего смеха, словно астматик:
— Вы же знаете, ваше превосходительство, стена — высока, а дверь — прочна. И вам известно также, что отсюда никто не выходит… даже после смерти.
— Да, и вот еще: мы хотели бы несколько позже снова увидеть обоих кабальеро.
— Хорошо. Но только через решетку.
— Вот и чудесно! Возьми же за труды, — сказал Боб, бросая кошелек, издавший при падении на землю металлический звук.
— Большое спасибо, великодушный мой господин! — прохрипел своим странным голосом таинственный страж, подбирая вознаграждение. — Черный бедолага получит немного хлеба, фруктов и похлебки и будет благодарен вам за то, что вы подарили ему несколько минут счастья!
Затем сторож молча скрылся в тени, где таился вход в загадочное заведение, вставил ключ в замочную скважину, со скрежетом повернул его, и дверь, заунывно всхлипнув, медленно повернулась на петлях. В тот же миг веревки на затекших уже к тому времени ногах и руках наших пленников были перерезаны, и французов грубо втолкнули в мрачно зиявший перед ними проем. Деревянный створ, открывавшийся наружу с помощью противовеса, с грохотом закрылся за ними, и они упали на липкий, весь в трещинах пол.
— Пойдемте скорее отсюда! — проворчал капитан Боб, обращаясь к напарнику. — Меня тошнит от этого отвратительного места! Такое ощущение, будто отсюда исходят зловонные чумные пары!
— Вполне разделяю ваши чувства, — ответил полковник и, повернувшись к двери, прокричал своим скрипучим голосом: — Эй, месье Арно!.. Эй, месье де Клене!.. Вы хорошо меня слышите? Хотите знать, где вы и как рассчитываю я смирить вас? — В ответ — молчание. — А вы нелюбопытны! И все же я вам скажу. Так вот, знайте, вы погребены здесь заживо, ибо отсюда не выносят даже трупы: это — лепрозорий!
ГЛАВА 3
Мнение секретаря французской миссии в Мексике о путешествии по суше. — Возражение Жака против поездки по морю. — Воспоминание о лорде Кошране. — Пеший путешественник. — Отказ Жюльена от претензий на оригинальность. — От Лондона до Камчатки — по суше. — Романтическое завершение беспрецедентного путешествия. — Решение двух закоренелых холостяков. — Обещание Жака вернуться во Францию морем. — От Мехико до Гватемалы. — Через республики Центральной Америки.
Сейчас мы расскажем о том, как Жак Арно и Жюльен де Клене, которых мы совсем недавно оставили в Мехико в гостях у секретаря французской миссии в Мексике, оказались в этот час в Соединенных Штатах Колумбии на 2°55' северной широты и 80°20' западной долготы, то есть в нескольких километрах от небольшого, мало кому известного порта Бурро, затерявшегося в дельте реки Искуанда.
В предыдущей главе мы напомнили об организованном полковником Батлером нападении на них неподалеку от венты Карбокенья, вблизи маленького мексиканского городка Алтар. Читателю известно также, каким образом удалось нашим друзьям спастись от злодеев, нанятых этим мошенником, ибо он не забыл, конечно, ни о неожиданном прибытии дилижанса, везшего наряду с почтой кругленькую сумму звонкой монетой, ни об отказе курьера пустить в экипаж французов, принятых им за разбойников, и ни о том, как путешественники, применив оружие, забрались в фургон, подтвердив тем самым предположения государственного служащего. Не улетучились из памяти читателя и возмущение, искреннее или наигранное, алькальда Алтара, текст телеграммы, посланной Жюльеном представителю Франции в Мехико, и довольно странный ответ на нее, предписывавший местным властям рассматривать двух путешественников как государственных преступников, не спускать с них глаз, обратить особое внимание на сохранность их багажа и как можно быстрее доставить арестантов в столицу.
Жак и Жюльен, скорее заинтригованные, нежели обеспокоенные подобными причудами судьбы, без особых хлопот добрались до Мехико, где были приняты с распростертыми объятиями секретарем миссии — близким другом Жюльена, не нашедшим ничего лучшего, как — странное дело! — объявить на время своих соотечественников государственными преступниками, дабы они могли совершить путешествие до мексиканской столицы, от которой их отделяли две недели пути, в полной безопасности.
Секретарь, сознавая огромные, почти непреодолимые трудности, которые выпадают на долю каждого, кто решится пересечь страны Центральной Америки, где дороги по большей части находятся в ужаснейшем состоянии, тщетно пытался преодолеть предубеждение Жака против водного транспорта. Нарисовав весьма мрачную картину путешествия по суше, рассказав о тех препятствиях, с которыми они будут сталкиваться на каждом шагу, Анри де Шантенуа заверил своих приятелей, что они даже не заметят, как доберутся морским путем до Рио-де-Жанейро. От Мехико до Веракруса — всего несколько часов по железной дороге. А там садись на первый попавшийся пароход, идущий к Антильским островам, и следуй спокойно таким, к примеру, маршрутом: Гавана — Сент-Томас — Пара — Пернамбуку — Рио.
Жак, у которого подобное предложение еще совсем недавно исторгло бы громкие вопли, внимательно прислушивался к мудрым словам секретаря, делая вид, что тщательно взвешивает их, а затем, заявив, что никак не может согласиться с мнением их друга, выдвинул в поддержку своего несогласия аргументы, повергшие в изумление даже Жюльена, давно знакомого с особенностями мышления своего спутника.
— Понимаете, — сказал Жак дипломату, — чтобы проделать этот маршрут, потребуется дней двадцать пять — двадцать шесть.
— Да, примерно так.
— А от Рио до конечной цели нашего путешествия по-прежнему будет так же далеко, как и раньше. Но ведь скоро уже год, как мы покинули Францию, и нам надо спешить.
— Пожалуй, ты прав: в общем-то, если иметь в виду протяженность пути, то действительно нет особой разницы, откуда добираться до столицы Бразилии — из Веракруса или из Бордо.
— Вот именно! Что касается меня, то я могу сказать по этому поводу что тебе, что Жюльену только одно: к данному моменту я уже немало побродил по белу свету и достаточно огрубел, чтобы не бояться соленой воды.
— Не может быть!
— Да, я бы не задумываясь сел на любое судно.
— Ну а со мной всякий раз приключается морская болезнь, стоит только мне сесть на корабль, — признался советник. — И чему удивляться, если ею страдают даже некоторые адмиралы, не говоря уже о юнгах?.. И все же последуйте моему совету — отправляйтесь по железной дороге в Веракрус, а оттуда — пароходом.
— Хорошо, я сяду на судно… Но лишь затем, чтобы вернуться во Францию, — естественно, после того как мы совершим свое путешествие из Парижа в Бразилию по суше. Таково мое последнее слово!
— Но это же чистейшей воды безумие! — заметил Жюльен. — Ты ведь только что заявил, что с твоей… манией боязни поездок по морю уже покончено раз и навсегда!
— Ты что, забыл о тысячах километров, которые преодолели мы на нескольких континентах?.. О бескрайних просторах Сибири?.. О моем стремительном броске через Аляску, пожалуй, единственном в своем роде?.. О трудностях, с которыми пришлось нам столкнуться в Британской Колумбии и, наконец, в Мексике!
— Нет, не забыл, но…
— Что «но»?.. Ты хочешь свести на нет все наши усилия? Чтобы мы пришли с жалостным видом в порт и, как истинные буржуа, бесславно закончили предприятие, какого еще никто не совершал до нас?
— Возможно, его никто не совершал лишь потому, что просто не задавался такой целью или не страдал гидрофобией.
— Впрочем, один попытался совершить нечто подобное, и не без успеха, — невольно рассмеявшись, уточнил, обращаясь к советнику, Жак. — Ты слышал о лорде Кошране?
— О герое борьбы чилийского народа за независимость?.. Который так здорово расправлялся с испанцами, что они окрестили его дьяволом?..
— Нет, о его брате, Джоне Дандасе Кошране, прозванном пешим путешественником. Мексиканские газеты на днях поведали о нем в связи с удивительнейшей авантюрой, как величают они наше путешествие, — ответил Жак и повернулся к Жюльену: — А ты ведь совсем не читаешь газет, не так ли?
— Да, так! — высокомерно отчеканил Жюльен. — Будь добр, расскажи об этом пешем путешественнике: с удовольствием послушал бы о его приключениях, о которых — да простит мне Бог! — я не удосужился прочитать в твоих газетах.
— Его история в двух словах такова. Лорд Кошран решил обойти пешком наш шарик, поелику возможно, учитывая, естественно, и рельеф континентов. Его маршрут был примерно тот же, что и у нас…
— Так что я, кажется, не могу претендовать на авторство идеи, легшей в основу нашего путешествия.
— Бог с ней, с идеей! Ведь главное — не придумать ее, а претворить в жизнь. Итак, я сказал, что маршрут лорда Кошрана был примерно таков, как и наш, с той лишь разницей, что, достигнув Бразилии, он должен был продвигаться по направлению к Пернамбуку — точке Американского континента, наиболее приближенной к Африке.
От Пернамбуку до Дакара насчитывают, если не ошибаюсь, сто с хвостиком лье. В этом городе наш путешественник рассчитывал сесть на пароход «Атлантика», а по прибытии в Дакар снова перейти на пеший режим, с тем чтобы пересечь Сахару, добраться до Марокко, а оттуда, переправившись через Гибралтарский пролив, — до Испании и затем до Франции…
— Понял. Его маршрут посложнее нашего! Но я и не ставил перед тобой подобной задачи.
— Ты не учитываешь того, что из-за моей гидрофобии нам пришлось бы вернуться из Бразилии в Париж тем же путем.
— Но это уже — в качестве компенсации за более легкий маршрут.
— Продолжаю мою историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89