– Теперь я понимаю, почему наши предки решили основать столицу в горах. – Он закрыл глаза. – Здешняя вонь просто невыносима.
Губернатор участливо взглянула на него.
– Ваше высочество, возможно, вы пожелаете посетить мою резиденцию…
– Это где-то поблизости? – поинтересовался Паймер, открывая глаза.
– Да, не более мили отсюда…
– Значит, слишком близко. – Герцог глубоко вздохнул. – В таком случае я могу потерпеть и здесь. – Он указал на атласные нарукавники губернатора. – Они чистые?
– Простите, ваше высочество?.. – На лице женщины появилась смесь удивления и обиды.
Паймер сделал нетерпеливый жест.
– Дайте сюда.
Губернатор нехотя сняла нарукавник и протянула его герцогу. Тот быстро поднял парик и вытер нарукавником лоб.
– Здесь чертовски жарко. Я думал, что от морского бриза будет прохладнее.
– Это все из-за кораблей, ваше высочество, – сказал Кадберн. – Мачты встают стеной на пути ветров.
Паймер повернулся к Мэддину.
– А какой из этих кораблей ваш? Должен сказать, мне все они кажутся слишком маленькими.
Кадберн рассмеялся.
– «Англаф» – слишком большое судно, чтобы стоять здесь. Оно в гавани. Мы поплывем к нему на шлюпке.
– Понятно, – сказал Паймер.
– Шлюпка уже готова? – спросил Мэддин.
– Она ждет еще с ночи, – ответил Кадберн.
– Тогда отвези на корабль Алвей и все наши вещи. Я подожду, пока ты вернешься.
– Я уверена, что там достаточно места… – начала было губернатор.
– Я тотчас узнаю, – поспешно перебил ее Кадберн. Паймер с любопытством взглянул на Мэддина.
– Может, мы все вместе подождем в вашей карете, пока не вернется Кадберн? – предложил принц. – Одни, – многозначительно добавил он.
– А, ну да, – произнес Паймер, поняв намек. – Отличная идея. Конечно же, если губернатор не станет возражать.
Та поспешно извинилась и направилась в сторону почетного караула. Паймер и Мэддин сели в первую карету. Герцог жестом приказал Идальго подождать снаружи и принялся обмахиваться нарукавником губернатора.
– Ситуация в Омеральте… – начал было Мэддин.
– Это меня не касается, – перебил его Паймер. – Я сейчас нахожусь за пределами дворца.
– У тебя с собой фамильная цепь?
На лице герцога появилось удивление, но он достаточно быстро обрел самообладание.
– Конечно.
– Можно на нее посмотреть?
Паймер состроил недовольную мину, потом пожал плечами и вытащил из-за пазухи цепь. Он держал ее в руке, но Мэддин даже не дотронулся до нее.
– Первый раз ты показал мне ее, когда я был маленьким мальчиком.
– Не помню. Это было давно.
– Я расстроился из-за того, что мне недоступно Обладание, и ты, чтобы приободрить меня, показал мне свою цепь. «Не каждый из нас способен прикасаться к Сефиду, – сказал ты мне. – Кому-то следует довольствоваться тем, что он просто принадлежит к семье Кевлеренов».
– Я так говорил? Надо же, какие высокопарные слова.
– Но ты был прав. – Мэддин показал Паймеру свою собственную фамильную цепь. – Нам с тобой приходилось жить в нашей семье не так, как другим. Наши способности заключаются не в обладании магическим даром, а в уме. Потому я и стал военным.
На лице старого герцога появилось настороженное выражение.
– Интересно, а кем же тогда стал я?
– Ты притворяешься великим дилетантом, братом и дядей, обаятельным и безобидным весельчаком. Ты использовал свое наследство, чтобы создать свой собственный двор вдали от дворца императрицы. Посещая дворец лишь по торжественным случаям, ты забавляешь родственничков веселыми историями и забавным рыжим париком. На самом же деле ты стал незаменимым политическим советником, который больше, чем кто-либо еще из Кевлеренов, осведомлен о том, что происходит в мире. Прежде чем предпринять то или иное решение, императрица вначале советуется с тобой.
– Понятное дело.
– И герцогиня Юнара тоже.
Паймер обижено посмотрел на племянника.
– Ты хочешь сказать, что это я предложил сделать тебя главой будущей колонии?
Мэддин улыбнулся уголком рта.
– Конечно же, это была ваша с ней идея. Юнара хотела, чтобы я куда-нибудь подевался, лучше всего – навсегда. Вероятно, она предпочла бы, чтобы я пал от руки наемного убийцы. Ты заставил императрицу убедить Юнару, чтобы она согласилась с моим изгнанием в далекую страну.
– С какой стати я должен рисковать, вызвав на себя гнев Юнары?
– Потому что ты знаешь – я хороший солдат; кроме того, ты знаешь, что отношения с Ривальдом становятся все напряженнее и напряженнее. Отправляя меня в Кидан, ты не только мешаешь Юнаре совершить убийство близкого родственника, но еще и расстраиваешь планы ривальдийцев на завоевание Новой Земли.
– А вот ты оказываешь мне слишком много чести, – твердо ответил Паймер.
Некоторое время оба молчали, глядя в разные стороны. Затем Мэддин медленно произнес:
– Возвращаясь к ситуации в столице…
– Опять ты об этом.
– Мне нужно знать, что происходит во дворце. Хочу понять, как относятся ко мне и как к Кевлерену, и как к генералу.
Паймер прекратил обмахиваться нарукавником.
– Ты хочешь, чтобы я стал твоим шпионом в столице?
– Почему же шпионом? В конце концов, ты же мой дядя.
– Двоюродный или троюродный, я точно не помню.
– В любом случае дядя.
– У тебя много других родственников, которых ты можешь попросить об этом. Пусть они сообщают тебе о том, что происходит во дворце.
– Мне этого недостаточно. Мне нужен надежный помощник. Паймер вновь принялся обмахиваться.
– Ты слишком много просишь.
– От меня тоже слишком многое требуется, – возразил Мэддин. – Я же могу погибнуть на Новой Земле.
– Черт возьми, ты чуть было не погиб в Омеральте, – напомнил Паймер.
– Для Хамилая я больше нужен живым, а не мертвым.
– То же самое можно сказать, например, о лошади или об апельсиновом дереве. Это не слишком убедительный довод.
Мэддин тяжело вздохнул.
– Ты поможешь мне, потому что я тебе нужен. Паймера состроил скептическую гримасу, но возражать все-таки не стал.
Принц с воодушевлением продолжал:
– Юнара обладает во дворце большой властью. Никто не может превзойти ее в магических способностях. Иногда ее Обладание настолько сильно, что все металлические предметы в радиусе тысячи ярдов от ее вольера испускают сильное свечение. В нашей семье еще ни у кого не было таких талантов. Лерене, чтобы потягаться с ней, понадобится половина всех родственников. Для того чтобы одновременно прикоснуться к Сефиду, нужно будет принести в жертву такое большое количество Избранных, что Кевлерены очень не скоро смогут оправиться от шока.
Паймер по-прежнему молчал. На его лице появилось выражение легкого испуга.
– Но Обладание – не единственный символ власти в империи. Помимо него существуют приближенные императрицы и армия. Власть Лерены над сановниками огромна, но для того чтобы противостоять Юнаре, на ее стороне должен находиться и весь генералитет. А я, черт возьми, лучший генерал из всех, которые имеются у императрицы.
Прежде чем Паймер успел что-либо ответить, вернулась губернатор.
– Ваше высочество, шлюпка с человеком генерала Кевлерена возвращается со шхуны.
– Пора идти, – весело произнес Паймер.
Идальго открыл дверь кареты, пропуская принца вперед.
– Ну, так что ты ответишь мне? – спросил Мэддин.
– Я подумаю.
– Это все, о чем я прошу, – сказал принц и направился к причалу.
– Прошу вас, присмотрите за генералом, – обратился Паймер к губернатору, когда Мэддин оказался вне пределов слышимости. – Подождите здесь, пока не увидите, что корабль поднял паруса и покинул гавань. Я слишком опечален расставанием с нашим дорогим принцем, чтобы самому стоять на берегу и махать рукой на прощание.
Губернатор кивнула и зашагала прочь.
– Полагаю, у вас состоялась задушевная беседа с герцогом? – спросил Кадберн у Мэддина.
Они сидели на носу шлюпки, приводимой в движение шестью дюжими гребцами. Молодой флотский старшина держал руль и старательно избегал встречаться взглядом со своими пассажирами. Они двигались между судов, стоявших на якоре неподалеку от доков. С палуб и причалов доносились зычные голоса матросов и капитанов: приказы, ругань, смех. Мэддин пожал плечами.
– Мы узнаем об этом лишь тогда, когда он первым свяжется с нами.
– Или не свяжется, – добавил Кадберн.
Шлюпка вышла в открытое море. Неожиданно на них налетел порыв ветра, освеживший Мэддину лицо.
– Знаешь, я рад, что покидаю Омеральт, – сказал принц. – Думаю, такая перемена пойдет мне на пользу.
– Возможно, ваше мнение изменится, когда вы прибудете в Кидан. Занимаясь необходимыми приготовлениями, я наслушался разных историй о Новой Земле. Там некому наводить порядок.
– Что ж, я не прочь поучаствовать в каком-нибудь сражении. Куда проще, чем интриги и склоки в Омеральте.
– Ну, это вы сейчас так говорите.
Шлюпка подскочила на волне, закачалась и вновь обрела равновесие. Если бы Кадберн не схватил Мэддина за руку, тот наверняка свалился бы за борт.
– Как же Алвей перенесла «лодочную прогулку»? – поинтересовался принц.
– Пожалуй, лучше, чем вы. Полагаю, ей уже доводилось плавать в лодке.
– Я же солдат, а не моряк.
– Это заметно.
Мэддин кисло улыбнулся.
– Который из них «Англаф»?
Кадберн указал на большой корабль, покачивавшийся на волнах примерно в двух лонгьярдах от них. Мэддин смог разглядеть лишь нескольких матросов на верхней палубе, которые натягивали паруса. «Англаф» показался Мэддину весьма внушительным.
– Я всегда думал, что шхуны – не очень большие суда.
– Некоторые их них действительно не отличаются крупными размерами. Но если судно предназначено для плавания в открытом море, у него по меньшей мере две мачты и оснастка от носа до кормы, то оно в любом случае называется шхуной, каким бы большим ни было. Кстати, мне сказали, что «Англаф» – одно из самых больших судов. Оно намного быстроходнее любого из современных кораблей.
– Эти сведения ты явно получил от капитана, – сухо произнес Мэддин.
– Капитан – опытный мореход, ветеран морских сражений, – сообщил Кадберн.
– Он – морской разбойник. Пират, корсар, флибустьер. Получил массу выгод в обмен на небольшую прогулку по мелкой луже.
Кадберн фыркнул.
– Авьер предоставил в ваше распоряжение нескольких слуг. Они за вами даже горшки выносить будут.
Мэддин сделал вид, что услышанное произвело на него впечатление.
Краем глаза он заметил нечто такое, что привлекло его внимание: корабль, стоящий на якоре в стороне от всех прочих судов и сильно отличающийся от них по внешнему виду.
Это было необычайно высокое и слишком широкое судно с высокой овальной трубой, из которой в небо поднимались клубы черного дыма. В верхней части борта зияло шесть больших прямоугольных отверстий.
– По всей видимости, это «Хетта», – сказал он.
– Верно, вы угадали, – ответил Кадберн. – Первое паровое судно. Выглядит довольно уродливо.
– Прямо как его тезка, – криво улыбнувшись, заметил Кадберн. – Этот корабль кто-нибудь видел на плаву?
Кадберн покачал головой.
– Я видел, – прозвучал за спиной Мэддина чей-то нервный голос. Генерал обернулся и увидел, что это флотский старшина.
– И как же оно смотрелось?
– Совсем как дикий кабан на охоте, – ответил покрасневший от смущения моряк. – Шлепает по волнам, передвигается весьма неуклюже. Корпус сотрясается от малейшего дуновения ветерка.
– А для чего эти отверстия?
– Для лонггонов, ваше превосходительство.
– Полностью укрытых? – Мэддин не мог скрыть своего удивления.
– Ваше превосходительство, у «Хетты» не может быть открытой палубы. Нужно защищать топку.
– У парового экипажа тоже открытая топка.
– Да, ваше превосходительство, но если огонь гасится дождем, приходится ждать, когда уголь высохнет. В крайнем случае можно дождаться другого экипажа. Если подобное произойдет с «Хеттой», судно ляжет в дрейф в открытом море. Оно и так едва стоит в гавани на трех якорях. Это просто чудовище, а не корабль. Нет ни одного матроса, который не испытывал бы жалость к тем бедолагам, которых туда назначают.
Вскоре шлюпка подплыла достаточно близко к «Англафу», и старшина позвал вахтенного.
Когда лодка коснулась борта корабля, с палубы сбросили веревочную лестницу. Как обычно, Кадберн поднялся первым, желая убедиться, что на палубе Мэддину ничего не угрожает. Никакой опасности не предполагалось, просто он привык всегда поступать подобным образом – еще с тех пор, как они были детьми.
Поднявшись на палубу, принц глубоко вздохнул и, прислонившись к поручням, посмотрел на берег. Ему казалось, что вдалеке он увидел зазубренные вершины нагорья, на котором построен Омеральт.
– А где Алвей? – спросил он.
– Она внизу, в вашей каюте, – ответил ему чей-то грубоватый голос.
Оглянувшись, Мэддин увидел невысокого бородатого мужчину с длинными седыми волосами, завязанными в конский хвост. Его борода также была белой как снег. Под мышкой он держал морскую фуражку. Рукава темно-синего мундира украшали золотые шевроны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63