Впрочем, сделать это нетрудно: Гэлис на редкость доверчива, когда дело касается тех, кого она любит, а Китайра умела хранить тайны. Она пыталась установить взаимоотношения со стратегом, поскольку ей это было велено, не подозревая о том, к чему это приведет.
В лицо Китайре ударили мелкие морские брызги. От холода у нее перехватило дыхание, но в следующее мгновение она радостно рассмеялась. Последнее время в ее жизни происходит немало удивительных событий. Девушка посмотрела на восток, в сторону Новой Земли, с которой ей предстоит связать свое будущее. Еще несколько недель назад Китайра даже не подозревала, что будет с таким нетерпением ждать окончания плавания. Здесь, посреди Бушующего моря, облака на горизонте казались ужасно далекими.
– Сюрприз! – объявил Гос. Гэлис недоуменно посмотрела на него.
– Это то, что нам нужно, – добавил Линседд.
– Понятно, – осторожно произнесла она, хотя на самом деле ничего не поняла.
Командующий ввалился в ее каюту без разрешения. Он был взволнован, как подросток.
– Посмотри! – с нетерпением воскликнул Гос и разложил на кровати стратега нарисованную Поломой карту Кидана. – Какая замечательная работа!..
– Зачем вы пришли сюда, командующий Линседд? – спросила Гэлис и в ее голосе звучали суровые нотки.
– Помните, вы предположили, что у меня имеется план?
– А вы ответили: «Еще нет», если мне не изменяет память.
– Ну а сейчас план у меня есть.
– Понятно, – отозвалась Гэлис.
Гос вытянулся по струнке, словно в каюту вошел сам Мэддин Кевлерен.
– Простите. Я помешал вам. Извините мою непростительную грубость…
Гэлис досадливо отмахнулась.
– Рассказывайте мне про свой план.
– Самое главное – застать их врасплох, – с воодушевлением принялся объяснять Гос. – Взгляните на эти острова.
Насколько я помню, Мальвара говорил нам, что большая часть населения проживает на среднем острове, на Херрисе. Там же находится и Цитадель. На северном острове, Кархее, во время наводнений местные жители держат домашний скот. Лодки и, предположительно, семьи рыбаков занимают южный остров, Кайнед…
– Да, насколько мне помнится, дело обстоит именно так, – согласилась Гэлис.
– Самое главное для нас – овладеть киданскими запасами продовольствия.
Гэлис внимательно посмотрела на карту.
– Вы хотите сказать, что в первую очередь нам следует захватить Кархей и Кайнед?
– Совершенно верно! Мы займем оба острова одновременно, под покровом ночи, еще до наступления рассвета, а на следующее утро предъявим ультиматум городскому совету и восстановим Полому в его правах!
– А что, если нам окажут сопротивление?
– Тогда мы лишим их продовольствия. С помощью наших кораблей перекроем доступ к морю и проливам. У нас есть лонггоны, а у соотечественников Поломы их нет.
– Раньше не было. Но с тех пор прошло порядочно времени, – осторожно заметила Гэлис. – Вы рассчитываете на то, что лонггонов в Цитадели нет… Думаю, киданцы смогут продержаться до тех пор, пока не сойдет большая вода. Но потом проливы обмелеют, нашим кораблям будет трудно маневрировать, и мы не сможем контролировать Кидан с моря. Превосходство местного населения в численности превратится в серьезную угрозу для нас.
Гос кивнул.
– Все это верно, но мы не сможем завоевать Кидан, ничем не рискуя. Думаю, что предложенная мною тактика поможет снизить вероятность конфликта между нами и основной массой киданцев. И не забывайте, что Кидан – торговый город; он был построен таким образом, чтобы держать под контролем пути на материк, ведущие от реки Фрей. А наши корабли будут доминировать в море, и ни одно судно не пройдет мимо!
– Что ж, логично. – Гэлис наклонилась над картой и указала пальцем на место возле южного острова Кайнед. – Здесь находятся причалы. Если мы будем действовать достаточно активно, то сможем захватить большую часть их лодок. А что известно о расположения ривальдийских войск?
– Вот этого мы пока не знаем. Надо обсудить проблему вместе.
Гэлис согласилась встретиться следующим утром.
– Надо пригласить Полому, – предложила она.
– Сегодня он отнюдь не горел желанием сотрудничать с нами, – возразил Гос.
Гэлис не стала говорить, что проблемы с бывшим префектом возникли не у них, а только у самого Линседда.
– Мы будет иметь бледный вид, если доложим принцу свой план, а Полома найдет в нем кучу недостатков, и все потому, что он забыл указать на карте кое-какие детали. Кроме того, кто, по-вашему, передаст ультиматум правителям Кидана? Лишь с помощью Поломы мы сможем убедить самих киданцев в том, что мы мирные поселенцы, а не завоеватели, – сказала девушка.
– Подумаешь. Разница лишь в формулировке, – отмахнулся Гос.
Гэлис недовольно покачала головой.
– Нет, дорогой Линседд, не в одной только формулировке. Разница огромная. Или мы приплыли сюда для того, чтобы основать колонию, или для того, чтобы начать войну. Для благоприятного исхода экспедиции Полома просто необходим. Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен прекрасно понимает это.
– Отлично. Вам виднее. Вот вы и ведите с ним переговоры, я не против. Стоит мне открыть рот в присутствии этого киданца, как он сразу начинает злиться.
– Уговорили, – согласилась Гэлис. – Я договорюсь с капитаном, чтобы он завтра послал за Поломой лодку.
– Тогда до завтра, – сказал Гос, поклонившись.
Не успел он дойти до двери каюты, как та распахнулась и на пороге возникла Китайра – стройная, высокая и красивая. Ее одежда была влажной от морских брызг.
– Ты была на палубе? – спросила Гэлис.
– Да. Там просто восхитительно. Кажется, море понемногу начинает мне нравиться.
– Здравствуйте! – сказал Гос, обращаясь к Китайре. Ее появление стало для него неожиданностью.
– Здравствуйте, командующий! Простите, что не сразу заметила вас.
– Я как раз собирался уходить, – ответил Гос.
– Не хочу вам мешать, – сказала Китайра. – Если вы работаете, я зайду позже.
– Все в порядке, дорогая, – ответила Гэлис. – На сегодня мы закончили.
– Было очень приятно вновь увидеть вас, – покраснев, сказал Линседд.
– А мне – вас, – непринужденно ответила Китайра и шагнула в сторону, уступая ему дорогу. – Странный маленький человечек, – заметила она, когда они с Гэлис остались одни.
– Зато очень умный и беззаветно предан принцу.
– Несомненно. Но все-таки он маленький. И очень странный.
– У меня было трое детей, два сына и дочь. – Розалла Серпин начертила три линии на мачте, покрытой коркой морской соли. – Их отец умер от чахотки, когда первенцу не было и десяти. От этой же хвори скончался и старший сын. А крошка Рози, моя дочурка, ушла в лучший из миров, когда у нее случился выкидыш.
Розалла пожала плечами и стерла ладонью две линии.
– Мне очень жаль, – произнесла Эриот. – А что стало с ми ним вторым сыном?
– Ровальд сбежал из дома и, как говорят, стал моряком. А впрочем, до меня доходили разные слухи, – сказала Розалла и стерла с мачты третью линию. – Вроде бы он плавал на торговом корабле. А может быть, и нет. Я оказалась в приюте. А где твоя семья?
– У меня больше нет семьи, и никто не берет меня на работу жестянщицей. Новая колония – мой единственный шанс сохранить свободу. Оставшись в Омеральте, мне пришлось бы в конечном итоге выйти замуж и нарожать детей.
– Тебе не хочется иметь детей?
Эриот посмотрела на свои руки. Они огрубели от работы с инструментами, кожа была сухой и потрескавшейся.
– Не знаю. А вам хотелось?
Розалла негодующе надула щеки, затем медленно выдохнула.
– Не помню, – честно призналась она.
– Я покинула Омеральт потому, что не хочу быть никому обязанной, – решительно произнесла Эриот.
Ее до сих пор била дрожь при воспоминании о тех унижениях, которые она испытала после смерти отца, умоляя его старых знакомых взять ее на работу. Каждый раз девушка получала отказ – слишком сильны были вековые традиции и предрассудки.
Розалла в упор посмотрела на нее.
– Это нелегко для любого, не говоря уже о женщине. Особенно молодой женщине без семьи.
– А вдруг в новой колонии все будет иначе?..
– Колония-то, может, и новая, да вот люди все те же, старые.
Эриот кивнула, словно соглашаясь с правдивостью этих слов, но гордость ее была уязвлена. Девушка отказывалась верить в то, что в мире не происходит никаких изменений. Она больше никогда не станет никого умолять, даже если ей придется умирать от голода.
– Хочу прогуляться по палубе. Нужно немного проветрить легкие.
– Что ж, сходи. Моим легким уже ничто не поможет. Увидимся позже – там, внизу.
Эриот втайне порадовалась, что осталась одна. Ей даже стало чуть легче на душе. На палубе она чувствовала себя более уверенно – особенно тогда, когда думала о своем будущем. Внизу, в трюме, девушке казалось, будто она находится взаперти. Точно так же было и в Омеральте, где она провела всю свою жизнь. А здесь мир открывался перед ней, подобно распускающемуся весеннему цветку, а над головой простиралось безоблачное голубое небо. Эриот верилось в то, что даже невозможное когда-нибудь станет возможным.
Девушка шла по направлению к корме, когда дверь под полуютом открылась и оттуда вышел человек, который занимался вербовкой добровольцев для колонии. Она уже видела его на палубе, но сейчас не стала с ним здороваться. В Омеральте ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость, чтобы заговорить с ним.
Их глаза встретились, и Эриот поняла, что он ее узнал. Она покраснела и поспешно зашагала вперед. К удивлению девушки, мужчина догнал ее.
– Эриот Флитвуд, – произнес он со странным мягким акцентом.
Жестянщица подняла взгляд и увидела, что мужчина ненамного выше ее.
– Здравствуйте, господин. Не ожидала увидеть вас здесь.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, – ответил он без намека на сарказм.
Эриот подумала, что ей никак не удастся выдержать взгляд его темно-карих глаз, и стала смотреть в сторону. Просто удивительно, как много интересных деталей можно рассмотреть на резных бортах торгового судна, если приглядеться повнимательнее…
– Значит, вы все-таки попали в список? – спросил мужчина. – Я очень рад.
Ей показалось, будто он намекает на то, что этим она обязана именно ему.
Не хочу быть никому обязана, напомнила себе Эриот и вновь встретилась с ним взглядом.
– Я тайком прокралась на корабль! – заявила она и внезапно почувствовала себя очень неловко. Лицо ее залила краска смущения.
Слова девушки не вызвали у мужчины той реакции, которой опасалась Эриот. Ее собеседник лишь рассмеялся. Голос его был низким и глубоким.
– Значит, вы действительно очень хотели попасть сюда.
– Мне очень нужно было выбраться из Омеральта. И мне плевать, где я в конце концов окажусь!..
Незнакомец кивнул, словно понял, что она хотела этим сказать. От этого Эриот почему-то почувствовала себя еще более неуютно.
– Там хорошо, господин? В той стране, куда мы направляемся?
Лицо мужчины омрачилось.
– Когда я там был в последний раз – да, – ответил он, и Эриот показалось, что в его голосе прозвучали нотки сомнения.
– Значит, вы знаете, куда мы держим путь? – настойчиво спросила девушка, и по выражению лица собеседника поняла, что перешла границу дозволенного. Что ж, так ему и надо. Нечего болтать с простолюдинкой.
– Простите, господин, мне надо идти, – дерзко произнесла она.
Незнакомец взял Эриот за руку и внимательно посмотрел ей в лицо.
– С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Я знаю, что вы страдали морской болезнью. Я видел вас на палубе.
– Со мной все в порядке, господин, – сказала девушка, слегка удивившись. – Морская болезнь прошла. Даже странно, как такое случилось со мной.
С этими словами Эриот высвободила руку и зашагала прочь. Она почувствовала, что мужчина пристально смотрит ей вслед, и по ее спине пробежал холодок.
Люк находился совсем рядом; девушка быстро нырнула в него и стала спускаться по лестнице на нижнюю палубу.
В этот момент ее снова кто-то схватил за руку, но на этот раз больно и грубо. Острые ногти расцарапали ее кожу.
– Я же говорил, что буду следить за тобой. Ты от меня не скроешься, – раздался голос Риба.
Негодяй резко потянул Эриот к себе. Он пытался изобразить улыбку, но безуспешно. Такому грубияну, как он, никогда не избавиться от угрюмого выражения лица.
– Так тебе и надо. Я хотел напугать тебя, моя вертихвосточка.
– Ты не заметишь вертихвостку, даже если она станет вертеть хвостом прямо у тебя под носом, – резко бросила Эриот.
Но Риб не рассердился.
– А вот это мы выясним, – прохрипел он.
Эриот попыталась вырваться, но Риб сжал ее руку еще крепче, вонзив ногти ей в кожу. Девушка хотела закричать от боли, но передумала – не хватало, чтобы негодяй увидел, что ей плохо.
Эриот быстро огляделась по сторонам, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь. Однако несколько будущих колонистов, находившихся неподалеку, сделали вид, будто ничего не видят, а солдат поблизости не оказалось.
Внутри у Эриот все клокотало от гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63