Халь подивился, как же это они умудрились сразу не разглядеть огромные сооружения на деревьях. Но согласился со словами Кеовульфа, что они были слишком заняты поисками безопасной дороги, чтобы смотреть наверх.
Пип стоял, вцепившись руками в прутья клетки и глядя на девушек снизу вверх.
– Ведь вы не откажете нам в глотке воды?
Его кеолотианский звучал вполне уверенно. Халь взглянул на мальчишку с удивлением. Оказывается, парень уделял урокам больше внимания, чем казалось всем и каждому! Бранвульф настоял на том, чтобы дать сорванцу хорошее образование, потому что некогда обещал матери Пипа позаботиться о ее детях.
– Ничего мы тебе не дадим, пока мужчины не вернутся, – сварливо отозвалась старшая из женщин. – Они ушли на все утро, собирать яйца, и до их прихода ты ничего не получишь.
День подходил к вечеру, настроение у Халя делалось все хуже.
– Перестань петь, – огрызнулся он на Кеовульфа, который начал мурлыкать себе под нос старую песенку.
Голос у рыцаря был приятный и хорошо поставленный, но Халя это не утешало.
Неожиданно он замер, услышав вдали глубокий трубный рев – странный звук для болот, хотя узнать его было легко.
– Олень, – подтвердил Кеовульф спокойно.
Женщины загомонили в тревоге. Когда Халь снова взглянул наверх, он увидел две фигуры, сидящие, скрестив ноги, на толстой ветке. Юноша сразу узнал в одной из них Брид, но понятия не имел, откуда взялась вторая – скрюченная старуха – и что случилось с Абеляром.
– Я покажу вам корзины, какие вам и не снились, – прошамкала старушка, обращаясь к болотным женщинам.
Она говорила по-кеолотиански, но Халь тотчас же узнал таинственную женщину, которая помогла кобольдам как раз перед похищением принцессы Кимбелин. Он с трудом верил, что такая старая оборванка может владеть более чем одним языком! Сначала он думал, она бельбидийка, но вот теперь старуха говорила по-кеолотиански не хуже болотных женщин.
Старуха взяла корзину из рук Брид и принялась плести со сказочной быстротой. За минуту в руках ее оказалась плетеная птица с распахнутыми крылами.
– Вы просто должны попросить у старой ивы, чего хотите, и она все вам даст. Она – мягкосердечное дерево, очень расположенное к женщинам. А если плести при свете луны, ваши корзины будут волшебными, – скрипучим голосом объясняла старуха.
Брид легко спрыгнула с дерева.
– С таким искусством вы больше не будете зависеть от короля. Вы сами будете зарабатывать деньги. А до сих пор к вам всего раз в год приезжает посланник с деньгами, ведь так? Приходится долго ждать…
Халь приподнял брови. Брид куда лучше него говорила по-кеолотиански!
– Но мы получим деньги за этих трех пленников, – возразила одна из болотниц. – Король послал нам приказ: задерживать всех чужаков. Это важная работа.
– Король не умеет плести корзины так хорошо, как я, – ответила старуха, сама очень похожая на старую иву.
Халь не мог понять, на что они рассчитывают, но болотные женщины были очень впечатлены.
– Нуда, ты плетешь добрые корзины, но кукушечьи яйца находить не умеешь так, как наши мужчины, – наконец сказала одна из них.
Старуха рассмеялась. Голос ее был скрипучим, как ивовые ветви, стонущие на ветру.
– Желаете меня испытать? Я вам говорю, что самое большое кукушечье яйцо, какое вы только видели, лежит как раз под корнями этой ивы.
Она похлопала по зеленоватой коре. Болотницы засомневались.
– Мы искали меж корней сотни раз, но вода здесь такая мутная и грязная, что найти ничего невозможно.
– Вот этот мужчина смог бы. – Старуха ткнула крючковатым пальцем в Халя.
Одна из болотниц отбросила свое плетенье:
– Ну да, все ясно! Это план, чтобы мы выпустили их на свободу!
– Что же здесь опасного? – вкрадчиво спросила Брид. – Ведь здесь, на болоте, вы всегда сможете поймать его и посадить обратно. У него нет посоха или ходулей. Кроме того, если вы сделаете, как я говорю, он и в самом деле добудет для вас кукушечье яйцо. Самое лучшее за всю вашу жизнь. Я могу доказать это.
Брид щелкнула пальцами, и в воздухе свистнула стрела. Она вылетела откуда-то сзади, из-за трех стволов деревьев, растущих из болота, и точным попаданием перерезала узел веревки, спутывавшей дверь клетки. Халь ударил в плетеную дверцу ногой и вышиб ее. Секундой позже свистнула новая стрела, и прежде чем Халь успел понять, что происходит, веревка, на которой висела клетка, оборвалась, и юноша полетел в грязную воду.
Под водой было темно. Халь отчаянно метался по клетке, ища выход. Наконец, задерживая дыхание, он нащупал отверстие и выскользнул наружу. Единственная его цель была – вынырнуть на поверхность, но тут что-то схватило Халя за ногу и потянуло вниз. Кажется, это была рука! Халь выкручивался и пинался, стараясь освободиться, но все было бесполезно. Хватка руки была словно железная.
Юноша задыхался, мутная вода застилала ему глаза – но все же он разглядел впереди что-то круглое и светящееся. Рука по-прежнему неумолимо тянула его на дно, и Халю ничего не оставалось, кроме как поплыть к светящейся штуковине и схватиться за нее. Сжав ее в ладони, Халь тут же почувствовал, что снова свободен. Его ногу отпустили, и юноша рванулся к поверхности.
Он вынырнул у ствола дерева и забился на воде, хватаясь за иву и глотая воздух. С дерева быстро спустили веревку, и Халь уцепился за нее. Как раз в этот миг послышались голоса мужчин-болотников, вернувшихся посмотреть, что тут за шум.
Тяжело дыша и отплевываясь, Халь раскрыл сжатую ладонь. В ней лежало что-то вроде серебристого яйца, хотя, судя по весу, это было вовсе не яйцо, а незнакомый драгоценный камень.
– Смотрите, смотрите! – завопили мужчины с таким восторгом, что даже забыли забить тревогу о побеге Халя. – Никогда такого не видел! Гляньте, какое огромное! А цвет, цвет!
Клетки Пипа и Кеовульфа торопливо подтянули наверх, на плетеные платформы. Там их выпустили на волю без всяких затруднений вроде тех, которые пришлись на долю Халя.
– Ты могла бы попросить Абеляра сбросить в воду кого-нибудь другого, – ворчливо сказал он своей невесте, хотя на самом деле не имел этого в виду.
– Кеовульф мог утонуть, а Пип не нашел бы выхода из клетки, – невозмутимо отозвалась Брид. – Это мог быть только ты. Кроме того, случись иначе, ты бы первый обиделся.
Замирая от восхищения, болотный народ обсуждал находку. Все присутствующие уселись, скрестив ноги, на плетеной площадке, которая служила им местом сбора.
– Нам приказали охранять болота. Сказали, что могут прийти ужасные воры и захватчики, но и словом не обмолвились о таких прекрасных гостях! Или о том, что сам старый владыка леса будет с ними, – торжественно изрек один из болотников, указывая в сторону.
Там и в самом деле что-то тяжело плескалось, двигаясь через камыши.
Все взглянули туда, как по команде. По грудь в воде через болото шел человек. С удивительной легкостью он добрался до старой ивы и вскарабкался по стволу на плетеную площадку. С длинноногого тела струилась вода. Что-то в его манерах выдавало власть и силу, хотя, судя по одежде, он был не более чем простой дровосек. На плече у него висел ненатянутый лук в кожаном чехле; тетива, несомненно, хранилась отдельно в кармане, чтобы не намокнуть.
Гость учтиво поклонился Брид и улыбнулся старухе.
– Ты все сделала отлично, матушка.
Халь кивнул ему без всяких вопросов. Должно быть, именно этот лучник и произвел те два прекрасных выстрела. Что же, хорошо – по крайней мере Халю не придется благодарить Абеляра за спасение, если Абеляр вообще появится. Как он, наверное, дал деру с места сражения, герой!
В честь странной старухи и высокого лучника была немедленно приготовлена трапеза. Болотные люди подали жареных уток, но Халя даже вкусная еда не отвлекла от раздумий об этом длинном парне, кто бы он ни был. Одетый как дровосек, неопрятный, с длинной бородой и волосами в колтунах – и с таким глубоким властным голосом. Двигался он с редкой фацией. Еще поражал его запах: этот парень пах, как животное. Сам по себе запах не был неприятным, вроде как у лошади, просто странно, что он исходил от человека.
Брид, кажется, вовсе ему не удивилась.
– Харле! – тепло приветствовала она гостя. Высокий лучник изящно поклонился.
– Я был у вас в долгу, леди, и теперь рад отплатить добром. По лесам всего Кабаллана творятся странные дела, и я был очень занят.
К Брид он обращался по-бельбидийски.
– Ничего не понимаю, – так и взорвался Пип, едва его выпустили из клетки. – Что это за болтовня о кукушечьих яйцах? Это вообще никакое не яйцо. – Он ткнул пальцем в овальный серебристый камень в руках болотника.
Это был старик с длинными седыми волосами и желтоватыми усами, весь морщинистый, только руки у него были мускулистыми и сильными, как у молодого.
Старик засмеялся и крикнул кукушкой. Потом ответил:
– Ну конечно, это не настоящее кукушечье яйцо. Мы их просто так называем – кукушечьи яйца, потому что никто не знает, как они попадают к корням деревьев, где мы их находим. Вот так и птицы не подозревают, откуда в их гнездах берутся яйца кукушек.
Старуха заулыбалась, как будто услышала разговор маленьких детей, ожидающих, что ночью эльфы сделают за них всю работу.
– Вы что, не знаете, откуда они берутся?
Халь бросил взгляд на Брид, которая пожала плечами. В кои-то веки она тоже не могла ответить.
– И откуда же? – спросила она. Старуха захихикала.
– Ну нет, я не собираюсь выдавать секреты старой Госпожи Ивы! Странно, Брид, что ты тоже ничего не знаешь, не помогает даже знание о том, как ива ночь за ночью стоит в лунном свете и пьет пропитанную лунными лучами воду.
Брид взяла в ладонь несколько кукушечьих яиц, поглаживая пальцем их гладкую серебряно-голубую поверхность.
– Странное имя для такого прекрасного камня…
– И для такого дорогого, – вмешался старый болотник. – Они стоят так много, что, может быть, в один прекрасный день мы сможем выкупить у короля свои земли.
– Сомневаюсь.
Высокий лучник, которого Брид назвала Харле, прервался, чтобы поприветствовать Абеляра. Тот как раз вскарабкался на дерево и влез на площадку. Харле одобрительно хлопнул его по спине.
– Что за выстрел, добрый человек. Сомневаюсь, что я смог бы так даже с расстояния вдвое меньшего.
Халь внутренне застонал. Все-таки придется благодарить Абеляра!
– Скоро мы напишем о тебе новые баллады! – добродушно засмеялся Кеовульф, присоединяясь к хору восхвалений. – Халь, не правда ли, это был отличный выстрел?
Халь выдавил кривую улыбку и кивнул лучнику, который ответил таким же холодным кивком. Халь ненавидел Абеляра, с его вечными неодобрительными взглядами, с дурацкой привязанностью к Брид. Инстинктивно чувствуя опасность, он обнял свою невесту за талию и притянул к себе.
Пахнущий болотом и зверями Харле извинился за то, что вынужден так скоро их оставить. Вскоре они услышали снизу его свист, как будто Харле подзывал собаку. Звук копыт, чавкающих по грязи, послужил ответом: это возвращались лошади бельбидийцев. Халь был очень рад увидеть свою Тайну живой и невредимой, и даже рунный меч по-прежнему был у ее седла. Харле подхватил меч и снизу вверх бросил его Халю.
Тот ловко поймал меч и извлек его из ножен, ласково провел ладонью по гладкому металлу. Потом перевел взгляд на старика, державшего кукушечье яйцо.
– Кто именно приказал вам задержать нас?
– С нас взяли слово, что королевским указом мы никого не пропустим через болото, – отозвался тот, перебирая жесткие косички на своей бороде.
– Кто взял с вас слово?
Старик смотрел на меч в руке Халя словно на змею.
– Ну, люди короля. Они проезжали здесь в начале прошлого месяца. Конечно же, нам велели никому не говорить об этом… А мы уже проговорились вам.
– Они вас простят, – ровно отозвался Халь. – У вас не было выбора.
Болотный народ тревожно завозился.
– Мы же просто слуги, – извиняющимся тоном сообщил старик.
Брид взяла его за руку и ласково сжала.
– Послушай меня, добрый человек…
– Робин, – представился он. – Робин Длинный Шест.
– Робин, те люди, что проезжали здесь до нас, были злодеи. Они похитили дочь короля Дагонета. Если вы поможете нам ее освободить, король будет доволен. Вы знаете, куда они поехали?
– Конечно, знаем. Мы знаем все, что делается на нашем болоте, – обиделся Робин. – Но те люди сказали, что король нас всех казнит, если мы проболтаемся.
Он беспомощно развел руками.
– Откуда вы знаете, что это были посланцы короля? – подал голос Абеляр.
– Юная леди и большой человек показали нам королевскую печать.
– Интересно, – отозвался Абеляр. – До чего же предприимчивые люди! Если принцесса Кимбелин и принц Тудвал показали печати, что же делал Ренауд?
– И зачем ему было помечать деревья своим знаком? – добавил Халь.
Торра-альтанцы погрузились в напряженное молчание. Тишину нарушило покашливание сухонькой старушки. Кеовульф с интересом взглянул на нее и спросил:
– Кто вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78