Моряне воспользовались этим при выполнении проекта. Последняя водяная стена была вызвана вулканической деятельностью, а вовсе не гравитационными возмущениями морей Пандоры.
- Хотел бы я посмотреть на это Гнездо и живущих в нем островитян, - заговорил Бретт. - Возможно, туда нам и следует отправиться.
«Устами младенца…» подумал Киль.
- Нас там запросто отыщут, - покачала головой Скади. - Там Служба безопасности не то, что здесь - нагрудные значки, документы всякие…
- Тогда нам надо удрать наверх, - сказал Бретт. - Судья прав. Он хочет, чтобы мы рассказали островитянам, что здесь творится.
- А что здесь творится? - спросила Скади.
Киль выступил из тени, говоря на ходу.
- Пандора меняется - физически, политически, социально. Вот что творится. Прежняя жизнь вскоре станет невозможной - что наверху, что внизу. Я думаю, что отец Скади мечтал о великих свершениях, о преобразовании Пандоры, но кто-то перехватил его мечту и сделал ее кошмаром.
Киль остановился, глядя на двух молодых людей. Они ответили ему взглядами, исполненными потрясения.
«Могут ли они осознать происходящее?» гадал Киль.
Беззаконная алчность трудилась над захватом контроля за новой Пандорой.
Скади указала пальцем на схему в руках Бретта.
- Пусковая База и станция номер двадцать два, - сказала она. - Вот здесь! Они находятся на линии дрейфа Вашона. Конечно, до острова от них сейчас не меньше дня пути, но все же…
- Что ты предлагаешь? - спросил Киль.
- Думаю, что смогу доставить нас на двадцать вторую станцию, - ответила девушка. - Я там работала. А на станции я смогу определить точное местоположение Вашона.
Киль посмотрел на схему в руках Бретта. Приступ ностальгии нахлынул на судью. Вернуться в собственное жилье… и рядом Джой, которая может о нем позаботиться. Ему вскоре предстоит умереть - так насколько же лучше умирать в привычном окружении. Уорд подавил это чувство так же быстро, как оно возникло. Спастись? У него не хватит ни сил, ни скорости. Он может только цепляться за юную парочку. Но он видел готовность Скади и решимость, с которой Бретт взялся за дело. Им может и повезти. Острова должны узнать, что происходит.
- Вот что мы сделаем, - произнес Киль, - и вот какое послание вы должны передать…
Упорство приводит к успеху.
И Цзин, из Корабельных Архивов
Стая диких крикс пролетела за кормой, их крылья со свистом рассекали тусклый серый утренний свет. Твисп повернул голову, чтобы наблюдать за полетом птиц. Они сели на воду метров за пятьдесят от него.
Тедж от внезапного звука сел; на лице его явственно читался страх.
- Это просто криксы, - успокоил его Твисп.
- А-а, - Тедж снова откинулся, привалясь спиной на прежний лад.
- Если мы их покормим, они поплывут за нами, - сказал Твисп. - Я никогда не видел их так далеко от островов.
- Мы уже приближаемся к Базе, - сообщил Тедж.
Когда они приблизились к плывущей стае, Твисп кинул немного отбросов за борт. Птицы заторопились за подачкой. Те, что поменьше, так заработали ногами, что едва не выскакивали из воды.
Твисп решил, что его в этих птицах привлекают глаза. В их глазах присутствует нечто такое, чего он никогда не видел в глазах прочих морских созданий. В ответном взгляде крикс было нечто от мира людей.
Тедж поднялся и сел повыше, чтобы взглянуть на птиц и на горизонт за ними. «Да где же эта треклятая пусковая База запропастилась?» Движения птиц по-прежнему привлекали его взгляд. Твисп сказал, что они повинуются древнему инстинкту. Вероятно, так и есть. Инстинкт! Сколько времени нужно, чтобы вытравить инстинкт? Или чтобы развить его? И которым из этих путей движется человечество? Насколько сильно движут людьми эти скрытые силы? Вопросы истории волновали его.
- Эта невзрачная крикса - самка, - сказал Тедж, указывая на стаю. - Интересно, почему самцы настолько колоритнее?
- Должно быть, это как-то связано с выживанием, - отозвался Твисп. Он взглянул на стаю, следующую за лодкой и высматривающую новую подачку. - Да, это точно самка. - Тень набежала на его лицо. - Одно можно сказать в пользу этой курицы: она никогда не попросит хирурга сделать ее нормальной !
За его горечью Тедж расслышал обычную островитянскую историю. А в последнее время она сделалась еще более обычной: один из любовников делает операцию, чтобы выглядеть нормальным по морянским стандартам, а потом навязывает своему партнеру то же самое. А в результате - множество яростных ссор.
- Похоже, ты на этом обжегся, - заметил Тедж.
- И поджарился, и даже обуглился, - кивнул Твисп. - Должен признать, поначалу это было забавно… - после минутного колебания он добавил. - Но я надеялся, что это будет не просто забава, а что-то более прочное. - Он покачал головой.
Тедж зевнул и потянулся. Стая восприняла его движение как угрозу и рассыпалась в каскаде брызг и громогласных воплей.
Твисп смотрел на диких птиц, смотрел - но не видел их.
- Ее звали Ребекка, - сказал он. - И ей нравилось, когда я обвивал ее своими руками. Она никогда не жаловалась на их длину, пока не… - он умолк во внезапном приступе застенчивости.
- Пока она не прошла хирургическую коррекцию? - подхватил Тедж.
- Да. - Твисп сглотнул. «И почему я вдруг разговорился о Ребекке с этим чужаком? Неужели я настолько одинок?» Ей нравилось по вечерам кормить крикс с борта. Твисп наслаждался этими вечерами сильнее, чем мог выразить, и подробности всплыли в его памяти потоком, который он перекрыл, едва тот возник.
- Она тебя бросила после операции? - осведомился Тедж, уставясь на собственные руки.
- Бросила меня? Не-а, - вздохнул Твисп. - Это было бы легко пережить. Я знаю, что после операции всегда чувствовал бы себя рядом с ней этаким уродцем. Муть не может себе позволить так себя чувствовать, никогда. Вот почему те из нас, у кого мутации особенно очевидны, избегают морян. Дело в их взглядах и в том, как мы после них думаем о себе - словно наши собственные глаза так на нас смотрят из зеркала.
- А где она теперь? - спросил Тедж.
- В Вашоне, - ответил Твисп. - Полагаю, к центру поближе. Готов заложиться на большие деньги, она там, где живут богатые и власть имущие. Ее работа заключалась в психологической подготовке людей к операции - этакая живая модель того, как прекрасна будет жизнь, если избрать правильный путь.
- Она свой выбор сделала, и для нее он сработал.
- Если достаточно долго говорить о чем-то таком, оно становится манией. Она вечно говорила: «Изменить тело легко. Хороший хирург попросту знает, где резать. А вот разум изменить потруднее.» Мне сдается, она не очень-то прислушивалась к собственным словам.
Тедж посмотрел на длинные руки Твиспа, и его внезапно осенило.
Твисп проследил направление его взгляда и кивнул.
- Так и есть, - сказал он. - Она хотела, чтобы я себе руки укоротил. Она ничего так и не поняла, несмотря на всю свою психологическую лабуду. Я не боялся ножа хирурга и прочей хрени в том же роде. Просто мое тело стало бы ложью, а я не выношу лжецов.
«Он никак уж не обычный рыболов», подумал Тедж.
- В конце концов я в ней разобрался, - добавил Твисп. - Стоило ей хлебнуть лишний глоточек бормотухи, и она тут же начинала разглагольствовать о том, что мы все должны выглядеть «настолько нормально, насколько это возможно». Вроде тебя, Тедж.
- У меня никогда не было подобных мыслей.
- Потому что тебе и не надо. Ты и так готов присоединиться к морянам у них на суше на их условиях.
Тедж не нашел, что ответить. Он всегда гордился своей по-морянски нормальной наружностью. Он и без операции выглядел нормально.
Твисп ударил кулаком по борту. Это потревожило сидящих в клетке крикс, и они расселись, взволнованно распушив перья.
- Она хотела детей… от меня, - сказал Твисп. - Можешь себе представить? Подумай, что за сюрпризы обнаруживаются в детской после того, как вся эта подправленная лживая муть займется любовью. А как насчет детишек, которые подрастают и обнаруживают, что они-то муть - а вот родители у них выглядят нормально? Это не по мне! - Голос его звучал мрачно. - Ни за что!
Твисп смолк, погрузившись в собственные воспоминания.
Тедж прислушивался к пошлепыванию волн о борта лодки, к тихой возне крикс, суетящихся в своей клетке. Он гадал, сколько любовных связей разбилось вдрызг о принципы, подобные Твисповым.
- Будь проклят Хесус Льюис! - пробормотал Твисп.
Тедж кивнул сам себе. «Да, вот тогда-то проблемы и начались. Или, по крайности, были приуготованы». Историки задавались вопросом: «Что же совершил Хесус Льюис?» Тедж посмотрел на руки Твиспа - мускулистые, хорошо развитые, загорелые и вдвое более длинные, чем полагается. Выбор возлюбленного на островах все еще оставался генетической лотереей - спасибо Хесусу Льюису и его биогенетическим экспериментам.
Твисп все еще злился.
- Морянам никогда не понять, что это такое - расти островитянином! Кто-нибудь рядом всегда слаб, а то и умирает… кто-нибудь близкий. Моя сестричка была такой славной девчушкой… - Твисп покачал головой.
- Мы не произносим слова «мутация» иначе как технический термин, - подхватил Тедж. - А «уродство» - скверное слово. Ошибки - вот как мы это называем.
- Знаешь что, Тедж? Я намеренно избегаю людей с длинными руками. В нашем поколении их совсем немного. - Твисп поднял руку. - Это ошибка? Это делает ошибкой меня?
Тедж не ответил.
- Будь все проклято! - воскликнул Твисп. - Мой ученик, Бретт, вовсю переживает из-за размера своих глаз. Рыбья срань - да по его виду вообще ничего не заметно, но его в этом не убедить. Корабль всемогущий! Как он видит в темноте! Это что, ошибка?
- Это лотерея, - сказал Тедж.
Твисп скорчил гримасу.
- Не завидую я работе Комитета. Представляешь, какие гротескные и опасные формы жизни им приходится судить? Как они могут это сделать? И как они могут определить умственные отклонения? Обычно они становятся заметными только со временем.
- Но и у нас есть свои плюсы, - запротестовал Тедж. - Моряне считают, что наши ткани - самые лучшие. Ты же знаешь, какие цены платят внизу за островитянское тканье. А наша музыка, наши картины… да все наше искусство.
- Еще бы, - усмехнулся Твисп. - Слыхал я, как моряне об этом толкуют. «Как мило! Очень забавно. О! прелестно, не правда ли? Эти островитяне такие забавные».
- Такие мы и есть, - пробормотал Тедж.
Твисп просто посмотрел на него в упор. Тедж призадумался, не ляпнул ли он нечто непростительное.
Внезапно Твисп улыбнулся.
- А ты прав. Пропади все пропадом! Моряне и понятия не имеют, как развлекаться навроде нас. У нас или уж горе и отчаяние - или песни и пляски всю ночь, потому что кто-то женился, или родился, или новые барабанчики купил, или вернулся с большим уловом. У морян маловато праздников, как я слыхал. Вот ты видел, чтобы моряне праздновали?
- Никогда, - признал Тедж. Ему припомнилось, как Накано из команды Гэллоу толковал о морянской жизни.
«Работать, жениться, завести пару ребятишек, еще поработать и умереть», сказал тогда Накано. «Всех развлечений - это перерыв, чтобы кофе хлебнуть, или переезд на новую станцию».
Может, поэтому Накано и присоединился к движению Гэллоу? Драгоценное по жизни внизу развлечение, немного возбуждения. Спасение островитян. Работа по возведению барьеров. Тедж не считал, что жизнь внизу для таких, как Накано, является мрачной. Просто скучной. Их не манит интеллектуальная цель, они не ощущают даже близости горя, которая заставила бы их цепляться за радость. А наверху - наверху и шум, и краски, и очень много смеха.
- Если мы вернемся на открытую сушу, все будет по-другому, - произнес Тедж.
- Что значит «если»? Всего несколько минут назад ты уверял, что это неизбежно.
- Есть моряне, которые хотят только подводной империи. И если они…
Тедж не договорил, поскольку Твисп внезапно указал вперед и вскрикнул: «Корабль и его яйца! Это что еще такое?
Тедж обернулся и увидел почти прямо перед ними серую башню в белом кружеве прибоя у основания. Она была похожа на толстый стебель громадного небесного цветка, синего цветка, окунутого в розовый. Шторм, который несколько часов вертел их, обвел этот вид ореолом черных облаков. Башня, почти того же мрачного оттенка, что и облака, вздымалась из глубин, словно гигантский кулак.
Твисп изумленно уставился на башню. Она не была видна за пятьдесят километров, как утверждал Тедж, но выглядела она впечатляюще. Корабль ! Твисп не ожидал, что она окажется настолько большой.
Там, где серое море упиралось в серое небо, облака начали приоткрываться. Разорванный горизонт расцвет двумя яркими цветками, и ни один из двоих не мог глаз оторвать от пусковой башни, находящейся в центре гигантского облачного завихрения.
- Это пусковая база, - объяснил Тедж. - Сердце морянской космической программы. Все политические фракции считают, что они должны иметь здесь своих представителей.
- Это нипочем нельзя принять по ошибке за какую-нибудь плывущую на горизонте пакость, - вымолвил Твисп. - Она совсем не движется.
- Она возвышается над водой на двадцать пять метров, - сообщил Тедж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59