Когда он наконец очнулся от зачарованного сна, когда мощная энергия страсти и вожделения вышла из него до капли, пролившись волшебным эликсиром цвета и света на недавно еще девственно чистый картон, Карл почувствовал, что он неимоверно устал, отдав рисунку все, что у него было, но одновременно он почувствовал, как возвращаются к нему силы, вливаясь в опустевший сосуд его души извне. Это было странное, но давно знакомое и желанное ощущение. Пьяная легкость во всем теле, ощущение сладкого утомления и бурлящей от притока новой жизни крови. Это было похоже на то, что испытывает истинный кавалер после ночи, полной любви и вина. Такая ночь, это верно, отнимает силы, но она же дарит радость жизни и, значит, дарует новые силы – меняет кровь, как говорят знающие жизнь люди.
Стук в дверь повторился, и Карл понял, что из забытья его вывело не только окончание работы, но и настойчивый, не в первый раз, вероятно, повторяющийся нервный стук. Он вздохнул, с сожалением оставляя позади мир грез, с новым интересом посмотрел на сделанный им рисунок, удивленно пожал плечами и, накрыв картон тряпицей, пошел открывать.
Судя по освещенности комнаты, было уже близко к полудню. Внизу все было прибрано и отмыто, и окна открыты настежь, но запах пролитой ночью крови еще до конца не выветрился. Карл подошел к двери, открыл ее и снова удивился – во второй раз! На пороге его дома стояла дама Виктория Садовница, облаченная в длинный изумрудно-зеленый плащ с капюшоном, закрывавшим ее воронова крыла волосы.
2
– Добрый день. – Чувствовалось, что Садовница прилагает немалые усилия, чтобы выдерживать нейтральный тон. Ее что-то сильно тревожило, иначе она не пришла бы к Карлу, тем более в такой день, но в то же время и показывать свою тревогу, которая есть слабость, она не желала.
– Да уж, – усмехнулся Карл, которому в данном случае скрывать было нечего да и незачем, – добрый.
Воцарилось неловкое молчание, тем более неприятное для Виктории, что она все еще стояла за порогом. Похоже, она просто не знала, как начать разговор, и начинала из-за этого волноваться. А Карлу молчание было не в тягость.
– Можно мне войти? – наконец спросила Виктория.
– Можно. Проходи. – Карл посторонился, пропуская Садовницу, и сделал приглашающий жест рукой.
– Спасибо.
Кивнув Карлу, она с видимым облегчением прошла в дом и остановилась.
Ну-ну, усмехнулся Карл, наблюдая за женщиной. Посмотри.
Не скрывая своего интереса, Виктория медленно огляделась вокруг, но после уборки, устроенной утром, смотреть, собственно, было не на что. Вот разве только запах… Запах пролитой крови все еще напоминал о том ужасе, который случился здесь ночью.
– Пойдем наверх, – предложил Карл. – Здесь все еще пахнет смертью.
Виктория ничего не ответила, но послушно пошла впереди него к лестнице и по ней наверх, в мастерскую Карла.
– Что-нибудь случилось? – спросил Карл, когда они оказались в комнате.
– А разве нет? – Лицо ее ничего не выражало, но глаза были полны тревоги.
– У меня, – кивнул Карл. – Или оборотень заходил и к тебе?
– Нет, – ответила Виктория ровным голосом. – Ко мне оборотень не заходил. А что с твоей женщиной, Карл?
– Ты имеешь в виду мою рабыню? – уточнил он, беззастенчиво рассматривая ее лицо.
– Она тебе больше не рабыня, – покачала головой Виктория. – И не делай вид, что ты меня хочешь. Ты меня не хочешь.
Неплохой ход, согласился в душе Карл. Ты напомнила мне, что ты Видящая, но я этого и не забывал, милая.
– Она цела, – сказал он вслух, решив, что обсуждать свои отношения с Деборой не будет. – Она потеряла сознание до того, как пришел оборотень.
– И он ее не тронул? – Это не было удивление, Виктория просто уточняла.
– Не тронул, – согласился Карл. – Странно, не правда ли?
– Не знаю, – ответила Виктория после секундной паузы. – Я мало знаю об оборотнях. А ты?
– Я тоже. – Карл все-таки достал свою трубку. – Но мне не приходилось слышать о том, чтобы оборотень оставлял после себя живых.
– Тебе следует радоваться, а не задавать вопросы.
Карл услышал в ее голосе нотку горечи и мысленно кивнул, запоминая и эту интонацию тоже.
– Я радуюсь, – сказал он и увидел, что Виктория с неожиданным любопытством смотрит на брошенные на стол кости.
– Бросаешь кости, Карл? – спросила она, подходя к столу и рассматривая находившиеся на нем предметы.
– Да вот, – усмехнулся он, – метнул пару раз…
– Что выпало, не расскажешь? – Виктория обернулась и посмотрела ему в глаза.
– Нет, – покачал он головой. – А что, многие пробуют?
– Не знаю, многие ли, но некоторые пробуют. – Она отвернулась и, обойдя стол, начала рассматривать лежащие там рисунки.
– А ты? – спросил Карл вдогонку.
– Мне нельзя, – ответила она равнодушно. – Я Видящая. Кто она?
– Кто? – Карл подошел ближе и увидел, что Виктория смотрит на рисунок, который оказался последним среди набросков, сделанных в доме Анны. Галина.
– Очень красивая женщина… – Виктория подняла на него испытующий взгляд. – И я ее уже видела.
Вот это было неожиданно. Где могла видеть дама Виктория Садовница Галину Нерис?
– Да что ты говоришь? – усмехнулся Карл. – И где же?
– У себя дома, – улыбнулась Виктория. – А где ты, Карл, видел ее портрет? И когда?
У нее дома висит портрет Галины? Карл мысленно покачал головой, в очередной раз поражаясь превратностям судьбы. Впрочем, это мог быть и другой портрет. Совсем другой.
– Вероятно, во сне, – пожал он плечами. – Я, знаешь ли, люблю красивых женщин. И ты одна из них.
Виктория продолжала смотреть ему в глаза. По всей видимости, завязав разговор, она успокоилась, хотя тревога ее не покинула полностью.
– Не утруждай себя понапрасну, Карл, – сказала она. – Я тебе не нужна, и я об этом знаю. А ты знаешь, что знаю я…
Она улыбнулась, но улыбка вышла холодная. Никакая. Даже портрет Галины ее не заинтересовал по-настоящему, хотя, казалось бы, должен был. Существовало что-то другое, что занимало мысли Виктории, но об этом пока не было сказано ни слова.
– А что ты знаешь про Кости Судьбы? – спросил Карл.
Вот теперь она удивилась.
– Я знаю, – сказала она после небольшой запинки. – Но даже я, Карл, знаю не все. А ты? Откуда ты знаешь про Кости Судьбы и что ты знаешь?
– А я ничего и не знаю, – снова улыбнулся Карл. – Расскажи мне, какие они?
– Что ты имеешь в виду? – Было очевидно, что Виктория не поняла его вопроса. Или они говорили о разных вещах?
– Ну, – объяснил Карл, – как они выглядят? Что в них особенного? Вырезаны они из кости дракона или, скажем, из изумрудов?
Что-то ворохнулось в памяти, когда он упомянул про изумруды, какое-то давнее воспоминание, вернее – его след. Что-то невнятное, так и не воплотившееся в слова или образы. Тем не менее что-то, что могло, по его внутреннему ощущению, оказаться чрезвычайно важным. Но Карл так и не смог сейчас вспомнить что-нибудь более конкретное, однако запомнил след и решил вернуться к этому позже.
– Ах, это! – Садовница понимающе улыбнулась. – Нет, Карл, это не так. Это все сказки. Кости Судьбы могут быть любыми. Такими, как эти, например, а могут быть и другими. – Она посмотрела в окно, как будто ожидала найти там подходящие примеры. – Говорят, в коллекции Игнатия Кузнеца восемь сотен наборов костей… Я видела только самые дорогие и ценные из них. И все они могли бы стать Костями Судьбы, Карл. Любые из них. Кстати, у Игнатия есть и кости, выточенные из драконьего рога, и шесть костей из шести первых камней. Но это неважно. Важно не то, какие метаются кости, а то, чья рука, как и для чего их бросает. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Карл. – А ты, Виктория, смогла бы?
– Нет, – печально улыбнулась волшебница. – Если бы я бросила Кости Судьбы, последствия были бы ужасны, и прежде всего для меня самой.
– Но ты знаешь как? – Карл не собирался отпускать мелькнувшую нить.
– Теоретически да, – кивнула Виктория. – Но я не думаю, что это подходящая тема для разговора.
Было очевидно, что Карл вплотную приблизился к границам дозволенного.
– Это описано в какой-то книге? – спросил он. – В ваших книгах?
– Карл, – мягко улыбнулась Виктория, – ты вторгаешься на чужую территорию.
– Я знаю, – так же мягко ответил Карл.
– Значит, ты должен знать и то, что я не отвечу.
Виктория отвернулась и продолжила нарочито внимательно изучать его рисунки.
– А если я предложу тебе сделку? – спросил Карл ее спину.
– Не уверена, что у тебя есть что-нибудь, что компенсировало бы мое предательство. – Ее голос был сейчас холоден, но чувствовалось, что пока она себя сдерживает. Вероятно, она все еще не хотела прерывать разговор.
– Да, – тихо сказал Карл. – Это серьезный вызов моему воображению. Но, может быть, это?
Он подошел к мольберту и сдернул тряпку, закрывавшую картон. Виктория медленно обернулась, посмотрела на рисунок и начала стремительно бледнеть.
– Откуда ты… – Она не могла говорить. – Ты не мог… Никто…
– Не знаю, что ты имеешь в виду, – ровным голосом сказал Карл. – Но я думаю, что мог бы тебе помочь.
– Я могу его взять? – В голосе Виктории все еще жило испытанное ею потрясение.
– Бери, – согласился Карл. – Ведь твоего портрета я так пока и не написал.
– А напишешь? – Она все-таки оторвала взгляд от рисунка и снова посмотрела ему в глаза.
– Кто знает, – пожал он плечами. – Если сама Видящая не может сказать, то кто я, чтобы предсказывать будущее?
– Напишешь, – сказала она через минуту. В ее голосе звучало удивление. – Что ты хочешь знать?
– Все, – твердо сказал Карл. – Все, что знаешь ты.
– Не много, – нехотя призналась Виктория. – У нас есть… книга… – Она вдруг замолчала, явно о чем-то задумавшись. – Ты думаешь… – голос Виктории, когда она заговорила, был тих, но, казалось, он вибрирует от внутреннего напряжения, – ты думаешь, кто-то бросает Кости?
– Слишком много случайностей, – пожал плечами Карл.
– Да, пожалуй, – подумав, согласилась Виктория. – И время подходящее…
– Ты начала что-то говорить о книге, – напомнил Карл.
– Да, – кивнула Виктория, но было видно, что мысли ее сейчас заняты чем-то другим. – Была, и там…
– Так есть или была? – прервал ее Карл.
– Что? – встрепенулась Виктория.
– Книга. – Карл был терпелив. – Сначала ты сказала «есть», а потом – «была». Так она есть или была?
– Ах да, – поняла наконец Виктория. – Есть, конечно. Но было две копии, и одна из них хранилась… Неважно, где она хранилась, но там мне было легче ее читать. А потом ее украли вместе с еще несколькими книгами. Скорее всего, кто-то из своих или кто-то из других Семей, но, сам понимаешь, в этом никто никогда не сознается.
– Понимаю, – усмехнулся Карл. – Вор берет не для того, чтобы его повесили. А что за книга?
– Ну, – сказала Виктория, возвращаясь к разговору, – это рассказ о разных редких и чудесных вещах. Не сказки, Карл, но иногда очень похоже на сказку, потому что тот, кто записал эти рассказы, тоже знал большинство историй с чужих слов. Книга очень старая, написана она тогда, когда еще не было Шести Семей, и я думаю, что копии книги есть и у Кузнецов, и у Геометров, и у других, возможно, тоже. Но это неважно. Важно, что именно в этой книге и записан рассказ про Кости Судьбы. Я тебе уже говорила, что для этого подходят любые кости, главное не в них, а в том, что надо знать формулу, уметь эту формулу соблюсти и твердо знать, чего именно ты хочешь.
– И быть волшебником, – задумчиво добавил Карл.
– Необязательно, – покачала головой Виктория. – Необязательно. Достаточно, если у тебя есть какая-нибудь магическая вещь. Что-нибудь вроде рога единорога или камня мечты, или, скажем, тебе довелось заполучить зачарованное оружие иных…
– Ты имеешь в виду нелюдей? – Карл был искренне удивлен. – А разве от них что-нибудь осталось? – поднял он в удивлении бровь.
– Не знаю, Карл. – Виктория пожала плечами. – Говорят, да, но я никогда не слышала ни об одной их вещи.
– Продолжай, – попросил Карл.
– Да, собственно, я тебе уже все рассказала, – холодно улыбнулась Виктория. – Ну еще надо выбрать правильный момент.
– Например, полнолуние? – спросил Карл.
– Да, – подтвердила Виктория. – Или затмение, или солнцеворот.
– Или Новое Серебро, – кивнул Карл.
– Возможно, – кивнула Виктория. – И еще: бросают только с левой руки, и бросать надо двенадцать раз, но не чаше одного раза от луны и до луны.
– Значит, ночью? – уточнил Карл.
– Возможно, – согласилась Виктория. – Но я точно не знаю. Там было написано: «от луны до луны».
– А формула там была? – спросил он.
– Была. – Она говорила сейчас очень тихо. – Но я тебе, Карл, ее не скажу. Тебе нельзя бросать Кости Судьбы.
Она смотрела на Карла так, как если бы ожидала, что он начнет ее расспрашивать, или просто прервет, или сделает еще что-нибудь в этом же роде, но Карл молчал. Он не отвел взгляд, а продолжал смотреть ей в глаза, но ничего не делал и ничего не говорил. Он ждал. И говорить пришлось ей.
– Я не знаю, кто ты, Карл, – сказала Виктория. – Но я знаю, что ты совсем не тот, кем хочешь казаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72