Увы, все обстояло совсем не так, как он себе вообразил. Многие при дворе знали это и посмеивались над Гектором, делая это, впрочем, тайком, потому что железная длань Нериса была беспощадна и впечатляюще смертоносна. Задевать Гектора опасались все без исключения и уже давно. Карл был, пожалуй, единственным, кроме, может быть, императора Яра, кто не боялся сурового кондотьера, но именно он, Карл Ругер, и был, по-видимому, тем единственным человеком в окружении Нериса, кто не мог без печали смотреть на то, что делает с этим славным человеком красавица Галина. К несчастью, именно ему кондотьер и заказал портрет жены.
И теперь, стоя перед почти законченным полотном, вглядываясь в уже ожившее и зажившее своей собственной жизнью лицо Галины, Карл испытывал смешанные чувства удовлетворения и сожаления. О да! Он был удовлетворен тем, как справился со своей задачей. Как художник он просто не мог не гордиться полным и неоспоримым успехом, достигнутым там, где мало было одного мастерства, где требовалось запечатлеть нечто, что формальному воплощению обычно не поддается – божественную красоту. Однако с другой стороны… Карл взглянул в наглые голубые глаза Галины, и сердце сжалось от тоски и жалости к человеку, которого он искренно уважал.
«И ведь Гектор все это увидит! – сказал он себе честно, отступая на шаг назад. – Не может не увидеть!»
– Человек! – сказал он вслух, не оборачиваясь. – Уйди! Я не люблю, когда мне дышат в затылок.
Этот любопытный кавалер торчал у него за спиной уже несколько минут и раздражал Карла неимоверно.
– Как скажете, мастер, – ответил спокойный баритон. – Скажете уйти – уйду. Предложите выпить вина – выпью.
Карл посмотрел через плечо. В нескольких шагах позади него стоял высокий стройный мужчина, одетый как простой солдат, но опоясанный мечом, на рукояти которого сверкали крупные, чуть тронутые огранкой алмазы. Лицо у мужчины было смуглое, красивое и умное, миндалевидные карие глаза смотрели на Карла иронично, но не обидно. Поза, расположение тела в пространстве, посадка головы – все выдавало в нем умелого и опытного бойца.
Ну, усмехнулся про себя Карл, спокойно рассматривая незнакомца, и кто же ты такой, добрый человек?
Он быстро перебирал в уме варианты, но, если честно, делал это только ради проформы. Или по привычке. Любое дело надо делать хорошо или не стоит его делать вовсе. А ответ он уже знал, как знал и то, что предложит своему нежданному гостю вина и будет рад, если тот, как и обещал, примет его предложение.
– Что скажете, маршал? – спросил Карл, продолжая без стеснения рассматривать одного из лучших, а пожалуй, что и лучшего полководца эпохи. К тому же Гавриель Меч был еще и художником, настоящим художником.
– Она в самом деле такая шлюха, как кажется, или это мое больное воображение? – Маршал не улыбался. Он был серьезен.
– А что, так заметно? – вопросом на вопрос ответил Карл, который на самом деле знал уже ответ на свой вопрос. Знал это и Гавриель, поэтому, ничего не ответив, он подошел ближе, рассматривая детали.
– У Гектора будет повод вас убить, – сказал он задумчиво через минуту. – На чем вы размешиваете пигменты?
– На ореховом масле, – в тон Гавриелю ответил Карл. – Может быть, сказать, что портрет не вышел?
– А смысл? – Маршал нагнулся к самому полотну, то ли разглядывая что-то, то ли принюхиваясь. – Это даммара или фисташковая смола?
– Янтарь и воск. – Карл отложил кисти и полез в карман за трубкой. – Да, смысла нет, и дело не в том, что я его боюсь.
– Не сомневаюсь. – Теперь Гавриель отошел на шаг назад. – Это вы командовали опорным полком при Лидере? Кстати, первый раз вижу такой странный контраст. Это мискит и горная зелень?
– Да, – кивнул Карл, закуривая. – Мискит и малахитовая зелень. Так работали старые мастера на побережье.
– Иеремия Диш? – Гавриель тоже достал трубку. – А где же обещанное вино?
– Будет, – усмехнулся Карл и несколько раз хлопнул в ладоши. – Откуда вам известно про Лидер?
– Слухами земля полнится, – улыбнулся маршал и неожиданно поднял бровь, увидев мальчишку, принесшего вино и стаканы. – Однако.
– Спасибо, Эф, – кивнул Карл, принимая у своего слуги кувшин. – Иди.
– Славный мальчик. – Гавриель проводил Эфа долгим взглядом и повернулся к Карлу. – И услужливый.
– Но вы ведь не это хотели сказать, не правда ли? – Карл смотрел Гавриелю в глаза. – Он вам понравился.
– Да, – серьезно ответил Гавриель.
– Берите, – кивнул Карл. – С вами ему будет лучше, чем со мной. – И денежнее.
– Не обижу, – буркнул Гавриель и закурил. – А вы, оказывается, проницательный человек.
– Мы оба художники, – пожал плечами Карл.
– Я поговорю с Гектором, – сказал Гавриель, снова поворачиваясь к злополучному портрету. – Но услуга за услугу.
– А мальчика вам не довольно? – поднял бровь Карл.
– Мальчик – это любезность, а услуга… – Гавриель сделал паузу, как бы размышляя, какой пример привести. – Вот если бы я пригласил вас…
– Браво! – улыбнулся Карл. – Но ведь не пригласите?
– Нет, – покачал головой Гавриель. – Нет, но что-то другое – обязательно.
– Дайте мне угадать. – Карл разлил вино и протянул Гавриелю стакан. – Яр решил идти на юг?
– Решил, – кивнул Гавриель и отпил немного вина. – Хорошее вино, но, на мой вкус, слишком крепкое.
– Армию возглавите вы. – Карл не спрашивал, он рассуждал вслух. Ведь было очевидно, что, реши император вести армию сам, он не стал бы вызывать в ставку маршала Гавриеля. – А я, стало быть, получу Левую Руку?
– Я рад, что в вас не ошибся, – улыбнулся Гавриель. – Так как?
– Снова война, – скептически прищурился Карл. – А я только-только стал приходить в себя.
– Я тоже люблю живопись больше войны, но такова наша судьба, Карл. – Гавриель отпил из стакана и ухмыльнулся. – Когда вы вели колонну через Драконье Крыло, много вы думали о красках и кистях?
Он снова посмотрел на полотно.
– А она и в самом деле красавица. – Гавриель показал зубы в широкой улыбке. – И притом первостатейная шлюха. А вы, Карл, гений. Выпьем за это!
5
Стук в дверь отвлек Карла от воспоминаний. С сожалением положив на стол портрет Галины Нерис, он прислушался к шуму, раздававшемуся внизу. В его дверь стучал нетерпеливый и властный человек, привыкший, что все делается только так, как желает этого он сам, и так быстро, как ему хочется.
Ну-ну, усмехнулся Карл, если ты тот, о ком я думаю, то тебе полезно немного подождать. Смирение – сестра истинного величия. Глупая фраза, но к данному случаю подойдет.
Карл взял со стола стакан бренди, о котором совершенно забыл, сделал глоток-другой и только после этого пошел открывать дверь, по-прежнему сжимая стакан в левой руке.
«А в правую можно взять трубку – или это будет уже лишнее?» – подумал он, отодвигая засов.
– Ты уверен, что это был оборотень? – спросил прямо с порога Игнатий Кузнец.
Выглядел он скверно, усох как-то, потемнел, но глаза его смотрели живо, и в этих глазах плескалось так много разнообразных чувств, что разобраться в этом хаосе было невозможно. Кузнец не поздоровался и не потратил ни одной лишней секунды на принятые среди людей формулы вежливости.
– Ты уверен, что это был оборотень? – спросил он и вперил в Карла свой взгляд из-под бровей.
– А кто? – в свою очередь спросил Карл, стоящий в дверях, и с сожалением покачал головой: – Нет, Игнатий, не томи меня, пожалуйста! Говори сразу, если знаешь, кто еще может оторвать руку гвардейцу Кузнецу или разорвать ему грудь.
– Значит, оборотень. – В голосе Игнатия явственно звучали тоскливые нотки. Не страх, не гнев, а тоска.
– Вот и я тоже так подумал, – серьезно кивнул Карл. – Как увидел твоих людей, Игнатий, так и подумал.
– Но почему он пришел к тебе?
Игнатий игнорировал уже второе упоминание о своих гвардейцах. По-видимому, существовали вещи, гораздо более важные для Великого Мастера, чем убитые в доме Карла гвардейцы. Или он был так уверен в Карле?
– Но почему он пришел к тебе? Хороший вопрос, знать бы еще на него ответ.
– Может быть, потому что здесь были гвардейцы? – Карл ответил по наитию, но, кажется, опять попал в невидимую ему цель. Услышав слова Карла, Игнатий посмотрел на него с выражением полнейшего ужаса. Теперь его проняло.
– Я их не посылал, Карл, – сказал он враз охрипшим голосом. – Ты же знаешь!
– Я знаю, – кивнул Карл. – Но оборотень-то мог об этом и не знать.
– Я их не посылал, – повторил Игнатий. – Мое слово!
– Твое слово, – кивнул Карл. – Они просто проходили мимо.
– Они пришли за твоей женщиной, – нехотя признался старик.
– Ты их не посылал, – согласился Карл, – но они пришли за моей женщиной. Ты уже не Великий Мастер, Игнатий?
– Я приношу официальные извинения, – тяжело вздохнув, сказал Игнатий. – От себя лично и от имени Семьи Кузнецов. Виновные будут наказаны, а ты имеешь право требовать пеню.
– Пеня… – задумчиво произнес Карл, как если бы не был уверен в правильном понимании этого слова. – Пеня. Ты предлагаешь мне выкуп за свой позор. Я правильно тебя понял, Игнатий?
– Правильно, неправильно, – буркнул старик. – Хочешь меня обидеть? Твое право. Пусть будет выкуп.
– Что же мне у тебя попросить? – спросил Карл. – Деньги мне не нужны. Но вот, говорят, ты собираешь игорные кости… Это так?
– Да, – кивнул Игнатий, сразу насторожившийся при упоминании о костях.
– А еще я слышал, – продолжил Карл, как ни в чем не бывало, – что у тебя есть набор из шести первых камней.
– Кто это тебе сказал? – Старик снова занервничал, но теперь его волнение было явно связано с костями.
И это Великий Мастер? Карл был разочарован. Человек, чувства которого можно было читать, как раскрытую книгу, не мог, по его мнению, претендовать на первые роли, а уж в магическом клане – тем более.
– Какая разница, кто мне сказал? – пожал он плечами. – Я тебя спросил, есть у тебя такие кости или нет?
– Нет, – отрезал Игнатий.
– Что означает твое «нет»? – уточнил Карл.
– Что их у меня нет, – ответил Игнатий.
– И не было? – спросил Карл.
– Были, – нехотя согласился Игнатий. – Но я их подарил.
– Хороший подарок, – уважительно признал Карл.
– Я не собираюсь обсуждать свои дела, – твердо заявил старик и гневно посмотрел на Карла.
Не расскажет, признал Карл. А жаль. Было бы любопытно узнать, кто обладает такой властью, чтобы получить в подарок набор костей, которым нет цены. Впрочем, те ли это кости?
– Не хочешь обсуждать, – сказал он примирительно, – не будем. Ты все равно уже почти заплатил свою пеню.
Он увидел удивление на лице Игнатия и удовлетворенно усмехнулся в душе.
– Ответь мне только на один вопрос – и мы в расчете, – сказал Карл. – Какие они?
– В каком смысле? – не понял его вопроса Игнатий.
– В прямом, – уточнил свой вопрос Карл. – Расскажи, как они выглядят, и мы в расчете.
– Выглядят? – Игнатий снова занервничал, но, видимо, решил, что проще ответить. – Бриллиант, рубин, сапфир, изумруд, золотистый топаз и аметист. Все огранены одинаково, в форме куба. Что еще?
– Размер, гравировка? – спросил Карл равнодушным тоном.
– Длина грани восемь частей сантиметра, – ответил, секунду подумав, Игнатий. – Вместо фигур выгравированы буквы трейского алфавита в числовом значении. Еще что-нибудь?
– Нет, – сказал Карл. – Это все. Теперь я хотел бы услышать о наказании виновных.
– Они будут наказаны, – повторил Игнатий.
– Игнатий, – холодно улыбнулся Карл, – тот, кто послал в мой дом гвардейцев, – труп.
Он специально выделил интонацией слово «мой», чтобы у Великого Мастера не было никаких сомнений относительно того, о чем они говорят.
– А не много ли ты просишь? – зло прошипел старик.
– Я не прошу, – объяснил Карл с любезной улыбкой.
– А я тебе, Карл, уже говорил, – голос у Игнатия пропал вовсе, и он не говорил, а шипел, – я не твой, и приказывать ты мне не можешь!
– А разве я тебе приказываю? – притворно удивился Карл. – Я тебя, кстати, и не звал. Ты сам пришел.
– Тогда что ты мне только что сказал?
– Я сказал, – спокойно объяснил Карл, – что кто-то послал в мой дом твоих гвардейцев. Ты сказал, что этот «кто-то» будет наказан. Я уточнил, что за это преступление есть только одно наказание – смерть. Ты отказался казнить преступника и, следовательно, принял всю ответственность на себя. Я правильно излагаю ход нашего разговора?
– Но я их не посылал! – Лицо Игнатия начало наливаться дурной кровью. – Ты же знаешь!
– Это неважно, что я знаю, – покачал головой Карл. – Ты принял ответственность на себя – и, значит, это ты послал гвардейцев в мой дом.
– Я не могу казнить Яна! – Теперь слово было произнесено.
– И поэтому хочешь, чтобы это сделал я? – Карл сказал это таким холодным тоном, что старик даже отшатнулся.
– Я… – начал он.
– Молчи, Игнатий, и слушай. – Карла разговор утомил, но делать было нечего. С паршивой свиньи хоть шерсти клок, не так ли? – Выкупи меч Яна и уходи.
– Сколько? – спросил Игнатий.
– Девять тысяч, – ответил Карл.
– И мы будем квиты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72