— Она встревожилась. Светлые волосы, заплетенные в косу, и голубые глаза, яркие, как ясное осеннее небо, придавали Ханне простодушный вид невежественной крестьянской дочки. Но Лиат знала, что подруга думала и понимала много больше, чем казалось, хотя мало кто об этом догадывался. Ханна унаследовала от матушки твердую практическую жилку и никогда не выдавала тайн. — Лиат. Я хорошо знаю, что ты умеешь читать и писать. Не только потому, что ты исправляла мамины счета, но… Ну, в общем, я видела, как ты что-то пишешь в этой книге. Когда поднималась в ваш дом… Если ты не доверяешь мне, кому доверять еще?
— Это так. Кроме тебя, у меня никого нет, Ханна.
— Есть еще Ивар.
— Но Ивар мальчик. С пятью старшими братьями и старым медведем-отцом.
— Ему столько же, сколько и нам…
— Но он не видит дальше своего носа. Сначала делает, потом думает. Да и вообще мало думает.
— Что ты говоришь? У него доброе сердце, и он не гордый. Хоть и графский сын, но считает себя моим братом. Молочным, разумеется… Никогда этого не стыдится. Это очень для тебя хорошо, Лиат. Даже строгий старый отец Роберт имел в свое время любовницу. Ту самую Марту, которая и заразилась от него сифилисом. Все эти отцы и монахи только и говорят, что посвятили себя Господу и Владычице, но среди них всегда найдется кто-то, кто только остриг волосы и бороду, а в остальном не придерживается строгого закона. Хью никогда не уделял внимания ни одной женщине в деревне или в ближайших поселениях. Всегда был сдержан, а если и обращался, то только с приказом помыть лошадь или принести еды. Мы слишком ничтожны для него, если не считать того, что церковные требы он справляет для всех. Многие до сих пор думают, что он и. в самом деле настолько же предан Господу, насколько диакониса Фортензия или братья из Шипс-Хеда. Но на тебя он смотрит как-то не так, Лиат. Если бы ему нужна была только книга, он бы нашел другой способ ее заполучить. Он никогда не сделает того, чего не желает.
Лиат была поражена речью Ханны.
— Ханна… — Не хватало слов. — Ханна, я…
Ханна ждала, пока Лиат соберется с мыслями.
— Ты ведь не хочешь, чтобы Хью… Что он хочет… ну, это… — Она говорила, теряя уверенность. Препятствие было слишком велико, чтобы его игнорировать. — Но ведь ты и Ивар тоже…
— Ивар мой молочный брат. Конечно, я люблю его. Но Ивар мальчик. Ты не заметила, какие у него чистые руки? Какую тонкую одежду он носит? Что он пахнет по-другому, чем мы? Какие у него голубые глаза? Иногда он даже нам улыбается. Но он слишком далек от таких людей, как мы.
Лиат ошеломило полупризнание Ханны, она не знала, что и как ответить.
— Но я-то этого не хотела. Не хотела, чтобы и он!..
Ханна вздохнула:
— Конечно, не хотела. Ты никогда ничего не хочешь. Ивар любит тебя, Лиат, но ты и этого не замечала. Надеюсь, ты никогда не полюбишь того, с кем не можешь быть… Ну да ладно. — К ней вернулся ее спокойный тон. — Что собираешься делать с книгой?
Со двора они услышали крик миссис Бирты:
— Ханна! Девочки, наговорились уже? Пора за работу.
Лиат крепче сжала книгу. Все, что осталось от отца… А возможно, это не все, что он ей оставил?
— Лиат, — сказала Ханна несколько раздраженно, — глупо нести ее в церковь, если не хочешь, конечно, чтобы Хью ее забрал.
Неохотно Лиат отдала обратно книгу и грязную тряпицу. Ей пришлось сжать руки и прикусить нижнюю губу, когда она смотрела, как Ханна заворачивает книгу и прячет в дыру под кормушкой… Она удержалась, чтобы не выхватить книгу. И девушки пошли обратно.
— Ханна, — мягко сказала Лиат, когда они пересекли двор, где Карл сгребал в кучу опавшие листья и сорванные вчерашним ночным ветром ветки. — Хью может быть обаятелен, я понимаю. Но ты бы никогда не захотела его, узнай поближе.
— В первую очередь ты моя подруга. Вот и все.
Госпожа Бирта встретила их в дверях.
— Поужинаешь с нами, Лиат? — Лицо трактирщицы покрылось копотью, она хозяйничала у очага.
— С радостью. Я скоро вернусь.
Лиат наконец ушла.
Прогулка обратно до церкви заняла немного времени. Мысли путались. Как могла Ханна так думать о ней и Хью? Отец всегда говорил, что нельзя давать никаких обещаний, пока твердо не будешь знать, что сможешь их сдержать. Она не любила Хью с тех самых пор, как его узнала. Со дня их знакомства прошло около года. Он всегда говорил, что окормляет паству и ходит по своим делам, но она инстинктивно чувствовала, что он вынюхал в деревне нечто, заставившее его присмотреться к отцу.
Хью разговаривал с отцом часто, но осторожно, а тому просто не хватало общения с другим образованным человеком. Отец так и не пришел в себя после смерти любимой Анны и никогда не мог позаботиться о себе. Два года в Андале они прожили хорошо, но одной страшной ночью все кончилось. Бедно и ненадежно протянули они следующие четыре года, и, хотя Лиат никогда не возражала против лишней работы, ей не хватало на жизнь. Или как иногда говорил отец, выпив лишнего: «Какой человек назовет себя господином, не имея свиты?»
В который раз она плакала. Нельзя было плакать тогда, когда мама умерла и они, побросав в мешки самое необходимое, покинули посреди ночи свой дом. Нельзя было плакать и сейчас.
В стойле Хью она увидела другую лошадь, маленькую серую кобылу. Ивар был на кухне.
— Лиат! — Он обнял ее. — От тебя пахнет, как в конюшне. — Он сказал это смеясь и отстранился, смущаясь тем, что позволил свободу в обращении с ней.
Помимо воли Лиат улыбнулась. Ивар был очень рад видеть ее. Она поцеловала его в щеку, и оба покраснели.
— Не ожидала увидеть тебя здесь, — быстро сказала она, чтобы скрыть неловкость.
Медленно и осторожно он засовывал в огонь полено.
— Я видел вчера, что Хью едет на север. Думал, застану тебя одну.
— Я одна. Ходила вот в таверну…
Он остался сидеть у очага и поднял на нее глаза. Пламя освещало рыжеватые волосы, подчеркивая бледность исхудавших щек. Он заговорил низким и серьезным голосом:
— Уезжай со мной. Сейчас. Сегодня. Ты не можешь здесь оставаться. Я знаю, он… — Ивар запнулся. — Он дурно обращается с тобой. Я никогда не любил его. Думает, что он выше моего отца, а на самом деле всего лишь бастард.
Вот оно. Бедный Ивар, всегда-то он пытался подстрелить лань, еще не взяв в руки лук.
— И куда мы поедем?
— Я слыхал, что через Фрилас проезжают «королевские драконы» с принцем во главе. Говорят о набегах эйка на северное побережье этим летом и весной. Епископ послала донесение королю о тревожных событиях в Шипс-Хеде.
— Ты в самом деле веришь, что «драконы» возьмут меня с собой? Ты дворянский сын и умеешь сражаться. Если твой отец попросит короля Генриха, тот примет тебя. Но я умею только то, чему научил меня отец. Самое большее — защитить себя во время путешествий. И у меня нет никого, кто бы рекомендовал меня. И еще, не знаю, зачем идти в «драконы», когда всем известно, что они участвуют в самых опасных сражениях и редко кто из них остается в живых, прослужив год.
Задетый ее словами, он залился краской:
— Пожалуй, постель этого монаха более комфортна.
— Замолчи! Как ты можешь?.. Я сплю со свиньями, а ты… — Неожиданно гнев ее вырвался наружу. Она дрожала от обиды.
Ивар побледнел еще больше, и веснушки выступили сильнее.
— Прости. Я всего лишь… — медленно прошептал он, но затем оборвал фразу. Она была слишком зла, чтобы извиняться. — И что ты будешь делать? Ты можешь жить в свинарнике сейчас. Но долго ли протянешь?
— Он священник. Ты знаешь, какие обеты они приносят при рукоположении. — Сказанное звучало неубедительно для нее самой.
— Похоже, ты не понимаешь, в чем дело. Хью был отдан в церковь только потому, что незаконнорожденный. У моего отца была дочь, не знаю от кого… Сейчас она диакониса к югу от Виссларена. И он пока не решил, кто из нас, его сыновей, станет священником. До моего рождения моя сестра Росвита стала монахиней, а затем и клириком в одной из королевских школ. Этот выбор сделали за нее, но Росвита и не сопротивлялась. Так почему ты думаешь, что Хью предпочтет церковным обетам свои… удовольствия?
Она могла придумать тысячу ответов, но что толку? Нечего говорить о том, что и так было понятно. Лиат не могла лгать ни Ивару, ни себе. И она промолчала.
— Послушай. — Осторожно, как человек, приближающийся к раненому животному, он подошел к ней и взял за руку. — Глупо сейчас говорить о «драконах», я знаю. Но… Следующей весной отец пошлет королю очередной налог и вместе с ним, возможно, меня. Я слышал, что в подразделение «орлов» берут любого ловкого человека, если он свободнорожденный. А ты свободнорожденная. Геро завтра едет во Фрилас. Я попрошу его разузнать.
— Но ты не скажешь ему о своих планах? — Больше всего она боялась надежды, которая просыпалась в ней.
— Геро можно доверять. Он ненавидит Хью еще больше, чем ты. Геро — главного отцовского наследника — Хью обидел, обращаясь с ним не лучше, чем с половым в трактире. — Что оскорбление действительно серьезно, видно было по тому, как Ивар покраснел, а голос его зазвенел. — Отец — один из самых сильных здешних дворян. И только потому, что мы далеко к северу и королевский двор никогда сюда не доходит, никто из нас не служит у короля, кроме сестры Росвиты и деда, погибшего среди «драконов» в битве при Ленцене. Но не важно, что сказал ему Хью. Геро все равно не сможет ничего сделать, если не захочет поднять руку на священника.
Она с трудом смотрела на Ивара:
— Я всегда мечтала стать королевским гонцом.
— «Орлы» ездят в одиночку. Это опасно даже под защитой королевской печати.
— Это не сильно будет отличаться от той жизни, что вели мы с отцом. И я буду свободна, Ивар. Не связана. «Орлы» не принадлежат никому, кроме короля. — Она задохнулась и приглушенно усмехнулась. — Свободнорожденная или нет, они все равно меня не возьмут. Я не свободна. Хью купил меня за две номизмы. До аукциона я никогда не видела целой номизмы…
Ивар отпустил ее руку и стал ходить из угла в угол:
— У твоего отца было четыре книги. Они должны стоить хоть одну номизму.
— Хью забрал их даром. Он сказал, что они принадлежат церкви. Украл их.
В этот раз Ивар не разделял ее негодования:
— Диакониса Фортензия говорит, что все книги принадлежат церкви. А кроме того, зачем они тебе, если ты не умеешь читать, Лиат? — Он остановился перед ней. — Пообещай, что, если я найду способ вытащить тебя отсюда, ты будешь со мной.
Он выглядел таким юным, мальчик, пытавшийся стать мужчиной. У него даже не росла борода. Лиат чувствовала себя много, много старше и мудрее Ивара. И слишком усталой от борьбы с Хью. Но все же Ханна нашла способ спасти книгу. А Ивар, может быть, поможет ей бежать.
— Обещаю. Спасибо.
Он смутился. Наклонившись, поцеловал ее, но неумело, их губы почти не соприкоснулись. Он покраснел, извинился и выбежал, оставив Лиат на кухне.
Неожиданно к ней вернулась надежда. Книга побывала в ее руках. А если западу страны угрожают эйкийцы, тогда, может быть, «орлы» и в самом деле возьмут в свои ряды любого. А графу Харлу понадобятся волонтеры для ополчения, которое он пошлет в помощь королю Генриху. А может, и зима будет не очень холодной. Она должна одержать верх над Хью. И у нее получится. Возможно.
Пять дней пролетели быстро. Она волновалась, боясь, что Хью вернется в любой момент, а каждый звук напоминал скрип его сапог. Но он не приходил. Она спала на кухне, питалась в харчевне и помогала Ханне по работе. Однажды, вся дрожа от страха, боясь, что Хью материализуется у нее за спиной, забралась в тамошнюю конюшню и листала свою драгоценную книгу. Хью, слава Владычице, не возвращался.
В первый день кануна Успения она всматривалась в темнеющее небо и позволила себе немного расслабиться. Было холодно и облачно, и она не могла наблюдать за звездами, у нее все же оставалось семь дней до его возвращения. Она нагрела много воды и налила в большую бочку, чтобы принять ванну. В памяти сохранились старинные даррийские ванны на вилле, где жили они с отцом и матерью. Вспоминая те времена, она наслаждалась в теплой воде, закинув голову. Распущенные длинные волосы плавали на воде. Пылающий очаг согревал. Доносился легкий шум дождя. Выбравшись из ванны, она постирала свою одежду и повесила ее сушить на стульях у очага, сделав то, что не делала в присутствии Хью. Завернулась в одеяло, немного помедлила и решительно направилась в келью Хью.
Комната была холодной и пустой. Пустой! Лиат положила в жаровню горячих угольев, пока они прогревали небольшую комнату, присела на мягкий ковер и открыла сундук. Богатое, изумрудно-зеленого цвета платье лежало поверх других вещей. Под ним три льняные ночные рубашки. Она достала одну и надела. Одежда приятно касалась тела. Вздохнув от удовольствия и роясь дальше, Лиат нашла великолепные шелковые вещи. Роскошный мужской кафтан и женское верхнее платье из бледно-золотого шелка. Она долго любовалась всем этим. Был ли то подарок его матери? Зачем он держал вещи при себе? Она свернула и отложила их в сторону, продолжая шарить в сундуке… И нашла книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Это так. Кроме тебя, у меня никого нет, Ханна.
— Есть еще Ивар.
— Но Ивар мальчик. С пятью старшими братьями и старым медведем-отцом.
— Ему столько же, сколько и нам…
— Но он не видит дальше своего носа. Сначала делает, потом думает. Да и вообще мало думает.
— Что ты говоришь? У него доброе сердце, и он не гордый. Хоть и графский сын, но считает себя моим братом. Молочным, разумеется… Никогда этого не стыдится. Это очень для тебя хорошо, Лиат. Даже строгий старый отец Роберт имел в свое время любовницу. Ту самую Марту, которая и заразилась от него сифилисом. Все эти отцы и монахи только и говорят, что посвятили себя Господу и Владычице, но среди них всегда найдется кто-то, кто только остриг волосы и бороду, а в остальном не придерживается строгого закона. Хью никогда не уделял внимания ни одной женщине в деревне или в ближайших поселениях. Всегда был сдержан, а если и обращался, то только с приказом помыть лошадь или принести еды. Мы слишком ничтожны для него, если не считать того, что церковные требы он справляет для всех. Многие до сих пор думают, что он и. в самом деле настолько же предан Господу, насколько диакониса Фортензия или братья из Шипс-Хеда. Но на тебя он смотрит как-то не так, Лиат. Если бы ему нужна была только книга, он бы нашел другой способ ее заполучить. Он никогда не сделает того, чего не желает.
Лиат была поражена речью Ханны.
— Ханна… — Не хватало слов. — Ханна, я…
Ханна ждала, пока Лиат соберется с мыслями.
— Ты ведь не хочешь, чтобы Хью… Что он хочет… ну, это… — Она говорила, теряя уверенность. Препятствие было слишком велико, чтобы его игнорировать. — Но ведь ты и Ивар тоже…
— Ивар мой молочный брат. Конечно, я люблю его. Но Ивар мальчик. Ты не заметила, какие у него чистые руки? Какую тонкую одежду он носит? Что он пахнет по-другому, чем мы? Какие у него голубые глаза? Иногда он даже нам улыбается. Но он слишком далек от таких людей, как мы.
Лиат ошеломило полупризнание Ханны, она не знала, что и как ответить.
— Но я-то этого не хотела. Не хотела, чтобы и он!..
Ханна вздохнула:
— Конечно, не хотела. Ты никогда ничего не хочешь. Ивар любит тебя, Лиат, но ты и этого не замечала. Надеюсь, ты никогда не полюбишь того, с кем не можешь быть… Ну да ладно. — К ней вернулся ее спокойный тон. — Что собираешься делать с книгой?
Со двора они услышали крик миссис Бирты:
— Ханна! Девочки, наговорились уже? Пора за работу.
Лиат крепче сжала книгу. Все, что осталось от отца… А возможно, это не все, что он ей оставил?
— Лиат, — сказала Ханна несколько раздраженно, — глупо нести ее в церковь, если не хочешь, конечно, чтобы Хью ее забрал.
Неохотно Лиат отдала обратно книгу и грязную тряпицу. Ей пришлось сжать руки и прикусить нижнюю губу, когда она смотрела, как Ханна заворачивает книгу и прячет в дыру под кормушкой… Она удержалась, чтобы не выхватить книгу. И девушки пошли обратно.
— Ханна, — мягко сказала Лиат, когда они пересекли двор, где Карл сгребал в кучу опавшие листья и сорванные вчерашним ночным ветром ветки. — Хью может быть обаятелен, я понимаю. Но ты бы никогда не захотела его, узнай поближе.
— В первую очередь ты моя подруга. Вот и все.
Госпожа Бирта встретила их в дверях.
— Поужинаешь с нами, Лиат? — Лицо трактирщицы покрылось копотью, она хозяйничала у очага.
— С радостью. Я скоро вернусь.
Лиат наконец ушла.
Прогулка обратно до церкви заняла немного времени. Мысли путались. Как могла Ханна так думать о ней и Хью? Отец всегда говорил, что нельзя давать никаких обещаний, пока твердо не будешь знать, что сможешь их сдержать. Она не любила Хью с тех самых пор, как его узнала. Со дня их знакомства прошло около года. Он всегда говорил, что окормляет паству и ходит по своим делам, но она инстинктивно чувствовала, что он вынюхал в деревне нечто, заставившее его присмотреться к отцу.
Хью разговаривал с отцом часто, но осторожно, а тому просто не хватало общения с другим образованным человеком. Отец так и не пришел в себя после смерти любимой Анны и никогда не мог позаботиться о себе. Два года в Андале они прожили хорошо, но одной страшной ночью все кончилось. Бедно и ненадежно протянули они следующие четыре года, и, хотя Лиат никогда не возражала против лишней работы, ей не хватало на жизнь. Или как иногда говорил отец, выпив лишнего: «Какой человек назовет себя господином, не имея свиты?»
В который раз она плакала. Нельзя было плакать тогда, когда мама умерла и они, побросав в мешки самое необходимое, покинули посреди ночи свой дом. Нельзя было плакать и сейчас.
В стойле Хью она увидела другую лошадь, маленькую серую кобылу. Ивар был на кухне.
— Лиат! — Он обнял ее. — От тебя пахнет, как в конюшне. — Он сказал это смеясь и отстранился, смущаясь тем, что позволил свободу в обращении с ней.
Помимо воли Лиат улыбнулась. Ивар был очень рад видеть ее. Она поцеловала его в щеку, и оба покраснели.
— Не ожидала увидеть тебя здесь, — быстро сказала она, чтобы скрыть неловкость.
Медленно и осторожно он засовывал в огонь полено.
— Я видел вчера, что Хью едет на север. Думал, застану тебя одну.
— Я одна. Ходила вот в таверну…
Он остался сидеть у очага и поднял на нее глаза. Пламя освещало рыжеватые волосы, подчеркивая бледность исхудавших щек. Он заговорил низким и серьезным голосом:
— Уезжай со мной. Сейчас. Сегодня. Ты не можешь здесь оставаться. Я знаю, он… — Ивар запнулся. — Он дурно обращается с тобой. Я никогда не любил его. Думает, что он выше моего отца, а на самом деле всего лишь бастард.
Вот оно. Бедный Ивар, всегда-то он пытался подстрелить лань, еще не взяв в руки лук.
— И куда мы поедем?
— Я слыхал, что через Фрилас проезжают «королевские драконы» с принцем во главе. Говорят о набегах эйка на северное побережье этим летом и весной. Епископ послала донесение королю о тревожных событиях в Шипс-Хеде.
— Ты в самом деле веришь, что «драконы» возьмут меня с собой? Ты дворянский сын и умеешь сражаться. Если твой отец попросит короля Генриха, тот примет тебя. Но я умею только то, чему научил меня отец. Самое большее — защитить себя во время путешествий. И у меня нет никого, кто бы рекомендовал меня. И еще, не знаю, зачем идти в «драконы», когда всем известно, что они участвуют в самых опасных сражениях и редко кто из них остается в живых, прослужив год.
Задетый ее словами, он залился краской:
— Пожалуй, постель этого монаха более комфортна.
— Замолчи! Как ты можешь?.. Я сплю со свиньями, а ты… — Неожиданно гнев ее вырвался наружу. Она дрожала от обиды.
Ивар побледнел еще больше, и веснушки выступили сильнее.
— Прости. Я всего лишь… — медленно прошептал он, но затем оборвал фразу. Она была слишком зла, чтобы извиняться. — И что ты будешь делать? Ты можешь жить в свинарнике сейчас. Но долго ли протянешь?
— Он священник. Ты знаешь, какие обеты они приносят при рукоположении. — Сказанное звучало неубедительно для нее самой.
— Похоже, ты не понимаешь, в чем дело. Хью был отдан в церковь только потому, что незаконнорожденный. У моего отца была дочь, не знаю от кого… Сейчас она диакониса к югу от Виссларена. И он пока не решил, кто из нас, его сыновей, станет священником. До моего рождения моя сестра Росвита стала монахиней, а затем и клириком в одной из королевских школ. Этот выбор сделали за нее, но Росвита и не сопротивлялась. Так почему ты думаешь, что Хью предпочтет церковным обетам свои… удовольствия?
Она могла придумать тысячу ответов, но что толку? Нечего говорить о том, что и так было понятно. Лиат не могла лгать ни Ивару, ни себе. И она промолчала.
— Послушай. — Осторожно, как человек, приближающийся к раненому животному, он подошел к ней и взял за руку. — Глупо сейчас говорить о «драконах», я знаю. Но… Следующей весной отец пошлет королю очередной налог и вместе с ним, возможно, меня. Я слышал, что в подразделение «орлов» берут любого ловкого человека, если он свободнорожденный. А ты свободнорожденная. Геро завтра едет во Фрилас. Я попрошу его разузнать.
— Но ты не скажешь ему о своих планах? — Больше всего она боялась надежды, которая просыпалась в ней.
— Геро можно доверять. Он ненавидит Хью еще больше, чем ты. Геро — главного отцовского наследника — Хью обидел, обращаясь с ним не лучше, чем с половым в трактире. — Что оскорбление действительно серьезно, видно было по тому, как Ивар покраснел, а голос его зазвенел. — Отец — один из самых сильных здешних дворян. И только потому, что мы далеко к северу и королевский двор никогда сюда не доходит, никто из нас не служит у короля, кроме сестры Росвиты и деда, погибшего среди «драконов» в битве при Ленцене. Но не важно, что сказал ему Хью. Геро все равно не сможет ничего сделать, если не захочет поднять руку на священника.
Она с трудом смотрела на Ивара:
— Я всегда мечтала стать королевским гонцом.
— «Орлы» ездят в одиночку. Это опасно даже под защитой королевской печати.
— Это не сильно будет отличаться от той жизни, что вели мы с отцом. И я буду свободна, Ивар. Не связана. «Орлы» не принадлежат никому, кроме короля. — Она задохнулась и приглушенно усмехнулась. — Свободнорожденная или нет, они все равно меня не возьмут. Я не свободна. Хью купил меня за две номизмы. До аукциона я никогда не видела целой номизмы…
Ивар отпустил ее руку и стал ходить из угла в угол:
— У твоего отца было четыре книги. Они должны стоить хоть одну номизму.
— Хью забрал их даром. Он сказал, что они принадлежат церкви. Украл их.
В этот раз Ивар не разделял ее негодования:
— Диакониса Фортензия говорит, что все книги принадлежат церкви. А кроме того, зачем они тебе, если ты не умеешь читать, Лиат? — Он остановился перед ней. — Пообещай, что, если я найду способ вытащить тебя отсюда, ты будешь со мной.
Он выглядел таким юным, мальчик, пытавшийся стать мужчиной. У него даже не росла борода. Лиат чувствовала себя много, много старше и мудрее Ивара. И слишком усталой от борьбы с Хью. Но все же Ханна нашла способ спасти книгу. А Ивар, может быть, поможет ей бежать.
— Обещаю. Спасибо.
Он смутился. Наклонившись, поцеловал ее, но неумело, их губы почти не соприкоснулись. Он покраснел, извинился и выбежал, оставив Лиат на кухне.
Неожиданно к ней вернулась надежда. Книга побывала в ее руках. А если западу страны угрожают эйкийцы, тогда, может быть, «орлы» и в самом деле возьмут в свои ряды любого. А графу Харлу понадобятся волонтеры для ополчения, которое он пошлет в помощь королю Генриху. А может, и зима будет не очень холодной. Она должна одержать верх над Хью. И у нее получится. Возможно.
Пять дней пролетели быстро. Она волновалась, боясь, что Хью вернется в любой момент, а каждый звук напоминал скрип его сапог. Но он не приходил. Она спала на кухне, питалась в харчевне и помогала Ханне по работе. Однажды, вся дрожа от страха, боясь, что Хью материализуется у нее за спиной, забралась в тамошнюю конюшню и листала свою драгоценную книгу. Хью, слава Владычице, не возвращался.
В первый день кануна Успения она всматривалась в темнеющее небо и позволила себе немного расслабиться. Было холодно и облачно, и она не могла наблюдать за звездами, у нее все же оставалось семь дней до его возвращения. Она нагрела много воды и налила в большую бочку, чтобы принять ванну. В памяти сохранились старинные даррийские ванны на вилле, где жили они с отцом и матерью. Вспоминая те времена, она наслаждалась в теплой воде, закинув голову. Распущенные длинные волосы плавали на воде. Пылающий очаг согревал. Доносился легкий шум дождя. Выбравшись из ванны, она постирала свою одежду и повесила ее сушить на стульях у очага, сделав то, что не делала в присутствии Хью. Завернулась в одеяло, немного помедлила и решительно направилась в келью Хью.
Комната была холодной и пустой. Пустой! Лиат положила в жаровню горячих угольев, пока они прогревали небольшую комнату, присела на мягкий ковер и открыла сундук. Богатое, изумрудно-зеленого цвета платье лежало поверх других вещей. Под ним три льняные ночные рубашки. Она достала одну и надела. Одежда приятно касалась тела. Вздохнув от удовольствия и роясь дальше, Лиат нашла великолепные шелковые вещи. Роскошный мужской кафтан и женское верхнее платье из бледно-золотого шелка. Она долго любовалась всем этим. Был ли то подарок его матери? Зачем он держал вещи при себе? Она свернула и отложила их в сторону, продолжая шарить в сундуке… И нашла книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71