Когда ты собираешься выдвинуть его на рынок?
– Он еще не готов, есть несколько проблем, которые я не успел решить.
– Например? – подозрительно спросила я.
– Закрой глаза – и увидишь.
Я подчинилась. Передо мной проплыла рыба. Я моргнула, закрыла глаза снова – и увидела тостер. Да, доработка все-таки требовалась.
– Не беспокойся, – сказал он. – Через несколько часов пропадут.
– Олфактоскоп мне понравился больше.
– Ты еще ничего не видела! – воскликнул Майкрофт, живо бросаясь к большому деревянному столу, заваленному инструментами и запчастями. – Это устройство – возможно, самое великое мое изобретение. Кульминация тридцати лет работы! Биотехнология на самом острие ножа науки! Когда ты поймешь, что это такое, то, обещаю, ты просто подпрыгнешь!
Он с сияющим видом снял кухонное полотенце с аквариума для золотых рыбок, и я увидела. Поначалу то, что я увидела, показалось мне кучей личинок плодовых мушек.
– Личинки?
Майкрофт усмехнулся:
– Не личинки, Четверг, а книжные черви!
Он произнес эти слова с такой гордостью, что мне показалось, будто я что-то упустила.
– Это хорошо?
– Очень хорошо, Четверг! Эти черви, может, и выглядят как соблазнительная закуска для форели, но в каждом из моих малышей столько новых генетических цепочек, что по сравнению с ними генетический код твоего дронта не сложнее записки молочнику!
– Минуточку, дядя, – сказала я. – Ведь у тебя же отобрали твою генцензию после той заварушки с креветками?
– Небольшое недопонимание, – отмахнулся он. – Эти козлы из ТИПА-11 не представляют важности моих работ.
– Какой именно важности? – с разгорающимся любопытством спросила я.
– Микрометоды хранения информации. Я собрал все самые лучшие словари, энциклопедии, лексиконы, грамматические, морфологические и этимологические исследования английского языка и закодировал в ДНК маленького тела червя. Я назвал их гиперкнижными червями. Думаю, ты согласишься, это замечательное достижение.
– Да, соглашусь. Но как ты получаешь информацию из них?
Майкрофт помрачнел:
– Как я уже сказал, это замечательное достижение имеет один маленький недостаток. В любом случае, события опережают сами себя: несколько моих червей удрали и скрестились с другими, которые содержали в себе в закодированном виде полный комплект энциклопедических, биографических и исторических справочных материалов. В результате возникла новая линия – Гиперкнижный Червь-с-двойным-кодом. Эти ребятки – настоящие суперзвезды.
Он вытащил листок бумаги из ящика, оторвал уголок и написал на обрывке слово «замечательно».
– Просто прочувствуй, что могут мои зверюшки.
С этими словами он бросил обрывок в аквариум. Черви без промедления окружили бумажку. Но вместо того, чтобы сожрать ее, они просто сгрудились рядом, возбужденно отпихивая друг друга, и с большим интересом стали изучать предмет, нарушивший их покой.
– У меня в Лондоне был знакомый червячник, дядя, и они тоже бумагу не жрали.
– Тссс! – прошипел дядя и жестом предложил мне наклониться поближе к червям.
– Замечательно!
– Что – замечательно? – спросила я, немного растерявшись.
Посмотрев на расплывшегося в улыбке Майкрофта, я поняла, что говорил не он.
– Потрясающе! – тихонько шептал голосок – Невероятно! Ошеломляюще! Изумительно!
Я нахмурилась и посмотрела на червей, которые сбились в шар вокруг листочка бумаги. Шар чуть пульсировал.
– Волшебно! – шептали черви. – Незаурядно! Фантастика!
– Ну, что скажешь? – спросил дядя.
– Червяки-энциклопедисты… Дядя, ты никогда не перестанешь меня изумлять.
Майкрофт вдруг посерьезнел.
– Это больше чем биоэнциклопедия, Четверг, ребятки могут такое, чего ты и вообразить не можешь.
Он открыл шкафчик и достал оттуда большую книгу в кожаном переплете с вытисненными на корешке золотыми буквами «ПП». Переплет был роскошно украшен и снабжен тяжелыми бронзовыми застежками. На передней доске располагались циферблаты, ручки, верньеры и рубильники. Да, выглядела она впечатляюще, но не все штучки Майкрофта были столь впечатляющи, как казались с виду. В начале семидесятых он соорудил на редкость красивую машинку, которая с ошеломляющей точностью предсказывала количество зернышек в неочищенном еще апельсине.
– Что это? – спросила я.
– Это, – с улыбкой начал Майкрофт, раздуваясь от гордости, – это…
Но он так и не закончил. В кульминационный момент Полли позвала на ужин и Майкрофт быстро выскочил наружу, по дороге пробормотав, что страшно любит сноркеры на ужин, и велев мне погасить свет, когда выйду. Я осталась одна в пустой мастерской. Да, Майкрофт превзошел сам себя.
– Обалденно! – согласились червяки.
Ужин получился на редкость милым мероприятием. Нам всем было о чем поболтать, а моя мать собиралась поведать мне накопившиеся секреты Женской Федерации.
– В прошлом году мы собрали около семи тысяч фунтов для сирот Хроностражи, – сказала она.
– Это здорово, – сказала я. – Сеть всегда благодарна за помощь, хотя, честно говоря, есть подразделения, которым куда солонее приходится, чем Хроностраже.
– Да знаю я, – ответила мама, – но они же все делают втайне. Что же они все делают-то?
– Поверь, я знаю не больше тебя. Передай, пожалуйста, рыбу.
– Тут нет никакой рыбы, – заметила тетя. – Ты еще не ставил опытов на своей племяннице, а, Крофти?
Мой дядя сделал вид, что ничего не слышит. Я моргнула, и рыба исчезла.
– Я знаю только про ТИПА-2 и ТИПА-6, – добавила Полли. – Это Национальная безопасность. Мы бы и этого не знали, но они присматривают за Майкрофтом.
Она ткнула мужа в ребра. Он не заметил – пытался записать на салфетке рецепт, как сделать что-то невозможное.
– В шестидесятых и недели не проходило, чтобы его не похищали агенты чьей-нибудь разведки, – задумчиво сказала она, с легкой ностальгией вспоминая восхитительное прошлое.
– Я читал в «Кроте», что ТИПА заигрывали с тайными обществами. В частности, с Вомбатами, – пробормотал Майкрофт, засовывая законченное уравнение в нагрудный карман. – Это правда?
Я пожала плечами.
– Думаю, не более, чем все другое в жизни. Сама я ничего не знаю, но, поскольку я женщина, Вомбаты ко мне не подкатывались.
– Мне это кажется нечестным, – сказала Полли обиженным тоном. – Я поддерживаю секретные общества – чем дальше, тем больше, – но я думаю, что они должны быть открыты для всех, и мужчин и женщин.
– Они принимают только мужчин, – ответила я. – А значит, по крайней мере половине населения не задурят голову до полного идиотизма. Странно, что к тебе не подъезжали с уговорами вступить в тайное общество, дядя.
Майкрофт хрюкнул.
– Да я давным-давно уже состоял в одном, когда в Оксфорде учился. Пустая трата времени. Глупости сплошные: все время носишь в кошельке какую-то корявую дрянь. У меня прикус испортился оттого, что я ее грыз.
Воцарилось молчание.
– Майор Фелпс приехал, – сказала я, меняя тему. – Я встретилась с ним на борту дирижабля. Он теперь полковник, но гнет прежнюю линию.
По неписаному закону в доме не говорили о Крыме и Антоне.
Повисла ледяная тишина.
– Да? – с кажущимся безразличием произнесла мама.
– Джоффи недавно получил приход в Уонборо, – сказала Полли, надеясь сменить тему – Он открыл первую церковь ВСБ в Уэссексе. Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Он сказал, что пользуется большой популярностью.
Джоффи – это мой второй брат. Он ударился в религию еще в раннем возрасте, перепробовал себя во всех конфессиях и наконец стал адептом ВСБ.
– ВСБ? – пробормотал Майкрофт – Это что за чертовщина?
– Всемирное Стандартизованное Божество – ответила Полли – Смесь всех религий. Мне кажется, эта церковь хочет прекратить религиозные войны.
Майкрофт хрюкнул.
– Религия войн не вызывает, ею войны только оправдывают. Температура плавления бериллия?
– Тысяча двести восемьдесят шесть целых пятьдесят семь сотых градуса по Цельсию, – ответила, не раздумывая, Полли. – Мне кажется, что Джоффи делает великое дело. Ты должна позвонить ему, Четверг.
– Возможно.
Мы с Джоффи никогда не были близки. В течение пятнадцати лет он называл меня Доктор Зло и каждый день давал мне подзатыльники. Мне пришлось сломать ему нос, чтобы отбить эту привычку.
– Если ты звонишь другим людям, почему бы тебе не позвонить и…
– Мама!
– Он преуспевает сейчас, Четверг, насколько я понимаю. Может, тебе стоит с ним повидаться?
– Мы с Лондэном порвали, мам. Кроме того, у меня есть парень.
Для мамы это была исключительно хорошая новость. Она страдала от того, что я до сих пор не обзавелась распухшими лодыжками, геморроем и больной поясницей, а она из-за этого не может воспитывать внуков, называя их в честь полузнакомых родственников. Джоффи был не из тех, кто желает иметь детей, стало быть, их должна заиметь я. По чести, я не против детей, но я хочу родить их тогда, когда захочу сама, и воспитывать их так, как считаю нужным. А Лондэн в качестве спутника жизни интересовал меня в последнюю очередь.
– Парень? А как его зовут?
Я назвала первое имя, которое пришло на ум.
– Орешек. Филберт Орешек.
– Хорошее имя, – просияла мама.
– Дурацкое, – проворчал Майкрофт – Совсем как Лондэн Парк-Лейн. Я могу уйти? Сейчас «Журнал Джека Обжоры» показывать будут.
Полли и Майкрофт встали и покинули нас. Имя Лондэна, как и Антона, больше не всплывало. Мама предложила мне устроиться в моей старой комнате, но я тут же отказалась. Потом мы долго ругались из-за того, что я не желаю жить в родном доме. Между прочим, мне уже почти тридцать шесть. Я допила кофе и пошла вместе с матерью к выходу.
– Дай мне знать, если передумаешь, дорогая, – сказала она. – В твоей комнате все по-прежнему.
Если это правда, значит, на стенах до сих пор висят кошмарные постеры моих подростковых кумиров. Даже думать об этом жутко.
10. ОТЕЛЬ «FINIS», СУИНДОН
Мильтоны были, пожалуй, самыми горячими поклонниками своего кумира. Если просмотреть телефонную книгу Лондона, обнаружится около четырех тысяч Джонов Мильтонов, две тысячи Уильямов Блейков, с тысячу Сэмюэлей Кольриджей, пять сотен Перси Шелли, примерно столько же Вордсвортов и Китсов и горстка Драйденов. Массовая смена фамилий порой приводила к проблемам в охране правопорядка. После инцидента в пабе, когда преступник, жертва, свидетель, домовладелец, полицейский, произведший арест, и судья – все до единого оказались Альфредами Теннисонами, закон обязал всех, кто носит данное имя, вытатуировать за ухом регистрационный номер. Эту меру приняли без особого энтузиазма, как и большинство правоохранительных мер.
Мильон де Роз. Краткая история Сети тективно-интрузивных правительственных агентств
Я въехала на парковку перед высоким зданием, залитым светом, и заперла машину. Отель казался весьма оживленным. Как только я вошла в вестибюль, я поняла причину. По крайней мере две дюжины мужчин и женщин, одетых в бесформенные белые мешковатые рубахи и брюки, толклись в вестибюле. У меня упало сердце. Большое объявление у окошка администратора приглашало всех на 112-й ежегодный конвент Джона Мильтона. Я глубоко вздохнула и не без труда пробралась к окошку. Администраторша средних лет с громадными серьгами в ушах лучезарно улыбнулась.
– Добрый вечер, мадам, мы рады приветствовать вас в «Finis», построенном по последнему слову стиля и комфорта. К вашим услугам – четырехзвездный отель со множеством современных удобств. Мы от всей души надеемся, что вы будете счастливы жить у нас!
Она отбарабанила текст, словно мантру, одновременно легко расправляясь со «смеющимся бургером».
– Моя фамилия Нонетот. Я бронировала номер.
Администраторша кивнула и стала просматривать регистрационные карточки.
– Посмотрим Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Нонетот, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон. Нет, прошу прощения. Похоже, мы вас не занесли.
– Может, проверите еще раз?
Она перепроверила и нашла мою фамилию.
– Вот. Кто-то по ошибке сунул ее среди Мильтонов. Мне нужны данные кредитной карточки. Мы принимаем: Бэббидж, Голиаф, Ньютон, Паскаль, Клубный завтрак и Джем Роли-Поли.
– Джем Роли-Поли?
– Извините, – сказала она – Не тот список. Это пудинги на вечер.
Она снова улыбнулась, и я подала ей свою кредитку «Бэббидж»
– Ваш номер восемь сто двадцать восемь, – сказала она, протягивая мне ключ с таким огромным брелоком, что я едва смогла его поднять. – Все наши комнаты снабжены кондиционерами, мини-барами и чайниками. Вы уже поставили свою машину на нашей просторной самовысыхающей стоянке на триста машин?
Я спрятала улыбку.
– Да, спасибо. У вас есть помещения для содержания животных?
– Конечно. У всех отелей сети «Finis» есть помещения для всех видов домашних животных. Кто ваш любимец?
– Дронт.
– Какая прелесть! У моего кузена Арнольда была гигантская гагара по кличке Бини – версия один-четыре, так что прожила она недолго. Да, в наши дни они стали намного лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Он еще не готов, есть несколько проблем, которые я не успел решить.
– Например? – подозрительно спросила я.
– Закрой глаза – и увидишь.
Я подчинилась. Передо мной проплыла рыба. Я моргнула, закрыла глаза снова – и увидела тостер. Да, доработка все-таки требовалась.
– Не беспокойся, – сказал он. – Через несколько часов пропадут.
– Олфактоскоп мне понравился больше.
– Ты еще ничего не видела! – воскликнул Майкрофт, живо бросаясь к большому деревянному столу, заваленному инструментами и запчастями. – Это устройство – возможно, самое великое мое изобретение. Кульминация тридцати лет работы! Биотехнология на самом острие ножа науки! Когда ты поймешь, что это такое, то, обещаю, ты просто подпрыгнешь!
Он с сияющим видом снял кухонное полотенце с аквариума для золотых рыбок, и я увидела. Поначалу то, что я увидела, показалось мне кучей личинок плодовых мушек.
– Личинки?
Майкрофт усмехнулся:
– Не личинки, Четверг, а книжные черви!
Он произнес эти слова с такой гордостью, что мне показалось, будто я что-то упустила.
– Это хорошо?
– Очень хорошо, Четверг! Эти черви, может, и выглядят как соблазнительная закуска для форели, но в каждом из моих малышей столько новых генетических цепочек, что по сравнению с ними генетический код твоего дронта не сложнее записки молочнику!
– Минуточку, дядя, – сказала я. – Ведь у тебя же отобрали твою генцензию после той заварушки с креветками?
– Небольшое недопонимание, – отмахнулся он. – Эти козлы из ТИПА-11 не представляют важности моих работ.
– Какой именно важности? – с разгорающимся любопытством спросила я.
– Микрометоды хранения информации. Я собрал все самые лучшие словари, энциклопедии, лексиконы, грамматические, морфологические и этимологические исследования английского языка и закодировал в ДНК маленького тела червя. Я назвал их гиперкнижными червями. Думаю, ты согласишься, это замечательное достижение.
– Да, соглашусь. Но как ты получаешь информацию из них?
Майкрофт помрачнел:
– Как я уже сказал, это замечательное достижение имеет один маленький недостаток. В любом случае, события опережают сами себя: несколько моих червей удрали и скрестились с другими, которые содержали в себе в закодированном виде полный комплект энциклопедических, биографических и исторических справочных материалов. В результате возникла новая линия – Гиперкнижный Червь-с-двойным-кодом. Эти ребятки – настоящие суперзвезды.
Он вытащил листок бумаги из ящика, оторвал уголок и написал на обрывке слово «замечательно».
– Просто прочувствуй, что могут мои зверюшки.
С этими словами он бросил обрывок в аквариум. Черви без промедления окружили бумажку. Но вместо того, чтобы сожрать ее, они просто сгрудились рядом, возбужденно отпихивая друг друга, и с большим интересом стали изучать предмет, нарушивший их покой.
– У меня в Лондоне был знакомый червячник, дядя, и они тоже бумагу не жрали.
– Тссс! – прошипел дядя и жестом предложил мне наклониться поближе к червям.
– Замечательно!
– Что – замечательно? – спросила я, немного растерявшись.
Посмотрев на расплывшегося в улыбке Майкрофта, я поняла, что говорил не он.
– Потрясающе! – тихонько шептал голосок – Невероятно! Ошеломляюще! Изумительно!
Я нахмурилась и посмотрела на червей, которые сбились в шар вокруг листочка бумаги. Шар чуть пульсировал.
– Волшебно! – шептали черви. – Незаурядно! Фантастика!
– Ну, что скажешь? – спросил дядя.
– Червяки-энциклопедисты… Дядя, ты никогда не перестанешь меня изумлять.
Майкрофт вдруг посерьезнел.
– Это больше чем биоэнциклопедия, Четверг, ребятки могут такое, чего ты и вообразить не можешь.
Он открыл шкафчик и достал оттуда большую книгу в кожаном переплете с вытисненными на корешке золотыми буквами «ПП». Переплет был роскошно украшен и снабжен тяжелыми бронзовыми застежками. На передней доске располагались циферблаты, ручки, верньеры и рубильники. Да, выглядела она впечатляюще, но не все штучки Майкрофта были столь впечатляющи, как казались с виду. В начале семидесятых он соорудил на редкость красивую машинку, которая с ошеломляющей точностью предсказывала количество зернышек в неочищенном еще апельсине.
– Что это? – спросила я.
– Это, – с улыбкой начал Майкрофт, раздуваясь от гордости, – это…
Но он так и не закончил. В кульминационный момент Полли позвала на ужин и Майкрофт быстро выскочил наружу, по дороге пробормотав, что страшно любит сноркеры на ужин, и велев мне погасить свет, когда выйду. Я осталась одна в пустой мастерской. Да, Майкрофт превзошел сам себя.
– Обалденно! – согласились червяки.
Ужин получился на редкость милым мероприятием. Нам всем было о чем поболтать, а моя мать собиралась поведать мне накопившиеся секреты Женской Федерации.
– В прошлом году мы собрали около семи тысяч фунтов для сирот Хроностражи, – сказала она.
– Это здорово, – сказала я. – Сеть всегда благодарна за помощь, хотя, честно говоря, есть подразделения, которым куда солонее приходится, чем Хроностраже.
– Да знаю я, – ответила мама, – но они же все делают втайне. Что же они все делают-то?
– Поверь, я знаю не больше тебя. Передай, пожалуйста, рыбу.
– Тут нет никакой рыбы, – заметила тетя. – Ты еще не ставил опытов на своей племяннице, а, Крофти?
Мой дядя сделал вид, что ничего не слышит. Я моргнула, и рыба исчезла.
– Я знаю только про ТИПА-2 и ТИПА-6, – добавила Полли. – Это Национальная безопасность. Мы бы и этого не знали, но они присматривают за Майкрофтом.
Она ткнула мужа в ребра. Он не заметил – пытался записать на салфетке рецепт, как сделать что-то невозможное.
– В шестидесятых и недели не проходило, чтобы его не похищали агенты чьей-нибудь разведки, – задумчиво сказала она, с легкой ностальгией вспоминая восхитительное прошлое.
– Я читал в «Кроте», что ТИПА заигрывали с тайными обществами. В частности, с Вомбатами, – пробормотал Майкрофт, засовывая законченное уравнение в нагрудный карман. – Это правда?
Я пожала плечами.
– Думаю, не более, чем все другое в жизни. Сама я ничего не знаю, но, поскольку я женщина, Вомбаты ко мне не подкатывались.
– Мне это кажется нечестным, – сказала Полли обиженным тоном. – Я поддерживаю секретные общества – чем дальше, тем больше, – но я думаю, что они должны быть открыты для всех, и мужчин и женщин.
– Они принимают только мужчин, – ответила я. – А значит, по крайней мере половине населения не задурят голову до полного идиотизма. Странно, что к тебе не подъезжали с уговорами вступить в тайное общество, дядя.
Майкрофт хрюкнул.
– Да я давным-давно уже состоял в одном, когда в Оксфорде учился. Пустая трата времени. Глупости сплошные: все время носишь в кошельке какую-то корявую дрянь. У меня прикус испортился оттого, что я ее грыз.
Воцарилось молчание.
– Майор Фелпс приехал, – сказала я, меняя тему. – Я встретилась с ним на борту дирижабля. Он теперь полковник, но гнет прежнюю линию.
По неписаному закону в доме не говорили о Крыме и Антоне.
Повисла ледяная тишина.
– Да? – с кажущимся безразличием произнесла мама.
– Джоффи недавно получил приход в Уонборо, – сказала Полли, надеясь сменить тему – Он открыл первую церковь ВСБ в Уэссексе. Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Он сказал, что пользуется большой популярностью.
Джоффи – это мой второй брат. Он ударился в религию еще в раннем возрасте, перепробовал себя во всех конфессиях и наконец стал адептом ВСБ.
– ВСБ? – пробормотал Майкрофт – Это что за чертовщина?
– Всемирное Стандартизованное Божество – ответила Полли – Смесь всех религий. Мне кажется, эта церковь хочет прекратить религиозные войны.
Майкрофт хрюкнул.
– Религия войн не вызывает, ею войны только оправдывают. Температура плавления бериллия?
– Тысяча двести восемьдесят шесть целых пятьдесят семь сотых градуса по Цельсию, – ответила, не раздумывая, Полли. – Мне кажется, что Джоффи делает великое дело. Ты должна позвонить ему, Четверг.
– Возможно.
Мы с Джоффи никогда не были близки. В течение пятнадцати лет он называл меня Доктор Зло и каждый день давал мне подзатыльники. Мне пришлось сломать ему нос, чтобы отбить эту привычку.
– Если ты звонишь другим людям, почему бы тебе не позвонить и…
– Мама!
– Он преуспевает сейчас, Четверг, насколько я понимаю. Может, тебе стоит с ним повидаться?
– Мы с Лондэном порвали, мам. Кроме того, у меня есть парень.
Для мамы это была исключительно хорошая новость. Она страдала от того, что я до сих пор не обзавелась распухшими лодыжками, геморроем и больной поясницей, а она из-за этого не может воспитывать внуков, называя их в честь полузнакомых родственников. Джоффи был не из тех, кто желает иметь детей, стало быть, их должна заиметь я. По чести, я не против детей, но я хочу родить их тогда, когда захочу сама, и воспитывать их так, как считаю нужным. А Лондэн в качестве спутника жизни интересовал меня в последнюю очередь.
– Парень? А как его зовут?
Я назвала первое имя, которое пришло на ум.
– Орешек. Филберт Орешек.
– Хорошее имя, – просияла мама.
– Дурацкое, – проворчал Майкрофт – Совсем как Лондэн Парк-Лейн. Я могу уйти? Сейчас «Журнал Джека Обжоры» показывать будут.
Полли и Майкрофт встали и покинули нас. Имя Лондэна, как и Антона, больше не всплывало. Мама предложила мне устроиться в моей старой комнате, но я тут же отказалась. Потом мы долго ругались из-за того, что я не желаю жить в родном доме. Между прочим, мне уже почти тридцать шесть. Я допила кофе и пошла вместе с матерью к выходу.
– Дай мне знать, если передумаешь, дорогая, – сказала она. – В твоей комнате все по-прежнему.
Если это правда, значит, на стенах до сих пор висят кошмарные постеры моих подростковых кумиров. Даже думать об этом жутко.
10. ОТЕЛЬ «FINIS», СУИНДОН
Мильтоны были, пожалуй, самыми горячими поклонниками своего кумира. Если просмотреть телефонную книгу Лондона, обнаружится около четырех тысяч Джонов Мильтонов, две тысячи Уильямов Блейков, с тысячу Сэмюэлей Кольриджей, пять сотен Перси Шелли, примерно столько же Вордсвортов и Китсов и горстка Драйденов. Массовая смена фамилий порой приводила к проблемам в охране правопорядка. После инцидента в пабе, когда преступник, жертва, свидетель, домовладелец, полицейский, произведший арест, и судья – все до единого оказались Альфредами Теннисонами, закон обязал всех, кто носит данное имя, вытатуировать за ухом регистрационный номер. Эту меру приняли без особого энтузиазма, как и большинство правоохранительных мер.
Мильон де Роз. Краткая история Сети тективно-интрузивных правительственных агентств
Я въехала на парковку перед высоким зданием, залитым светом, и заперла машину. Отель казался весьма оживленным. Как только я вошла в вестибюль, я поняла причину. По крайней мере две дюжины мужчин и женщин, одетых в бесформенные белые мешковатые рубахи и брюки, толклись в вестибюле. У меня упало сердце. Большое объявление у окошка администратора приглашало всех на 112-й ежегодный конвент Джона Мильтона. Я глубоко вздохнула и не без труда пробралась к окошку. Администраторша средних лет с громадными серьгами в ушах лучезарно улыбнулась.
– Добрый вечер, мадам, мы рады приветствовать вас в «Finis», построенном по последнему слову стиля и комфорта. К вашим услугам – четырехзвездный отель со множеством современных удобств. Мы от всей души надеемся, что вы будете счастливы жить у нас!
Она отбарабанила текст, словно мантру, одновременно легко расправляясь со «смеющимся бургером».
– Моя фамилия Нонетот. Я бронировала номер.
Администраторша кивнула и стала просматривать регистрационные карточки.
– Посмотрим Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Нонетот, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон. Нет, прошу прощения. Похоже, мы вас не занесли.
– Может, проверите еще раз?
Она перепроверила и нашла мою фамилию.
– Вот. Кто-то по ошибке сунул ее среди Мильтонов. Мне нужны данные кредитной карточки. Мы принимаем: Бэббидж, Голиаф, Ньютон, Паскаль, Клубный завтрак и Джем Роли-Поли.
– Джем Роли-Поли?
– Извините, – сказала она – Не тот список. Это пудинги на вечер.
Она снова улыбнулась, и я подала ей свою кредитку «Бэббидж»
– Ваш номер восемь сто двадцать восемь, – сказала она, протягивая мне ключ с таким огромным брелоком, что я едва смогла его поднять. – Все наши комнаты снабжены кондиционерами, мини-барами и чайниками. Вы уже поставили свою машину на нашей просторной самовысыхающей стоянке на триста машин?
Я спрятала улыбку.
– Да, спасибо. У вас есть помещения для содержания животных?
– Конечно. У всех отелей сети «Finis» есть помещения для всех видов домашних животных. Кто ваш любимец?
– Дронт.
– Какая прелесть! У моего кузена Арнольда была гигантская гагара по кличке Бини – версия один-четыре, так что прожила она недолго. Да, в наши дни они стали намного лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44