В чем, в чем, а в замедленной реакции Шанкара упрекнуть было нельзя. Он в тот же миг нахлобучил на голову ментошлем и отдал приказ о приведении всех корабельных орудий в боевое состояние.
Я тоже действовал без проволочек: предупредил Ортегу и Агаттияра о немедленной готовности к «затяжному прыжку» и направил корабль к ближайшему каналу второго рода.
– Надо же! – пробормотал я раздосадованно. – Такое укромное местечко, и вот вам – нарвались!
Впрочем, ничего серьезного нам не угрожало. Канал, к которому мы летели, находился всего лишь в девятистах километрах от нас, так что мы вполне успевали скрыться от врага. А запасов дейтерия у нас хватало еще на сто сорок часов работы резонансного генератора при максимальной мощности.
Но все равно было обидно до слез. Мы почти что добрались до цели, я славно поработал, намечая безопасные маршруты к Терре-Галлии, а теперь все пошло коту под хвост. Теперь, после гиперперехода «вслепую», нас снова занесет куда-нибудь к черту на рога – и опять придется начинать все сначала.
Между тем из открытой горловины канала вынырнул корабль. Против всяких ожиданий это был не какой-то дредноут и даже не легкий патрульный крейсер, а совсем утлое суденышко размерами с небольшой межпланетный челнок. Скорее всего, это была прогулочная яхта, оснащенная маломощным скачковым генератором, предназначенным лишь для переходов по каналам первого рода. Вместо обычных позывных она радировала сигнал «SOS», сопровождая его коротким сообщением на нескольких языках, в том числе и по-английски: «Нас преследуют, помогите!»
Поскольку в данный момент «Заря Свободы» шла на гравитационной тяге, а позывные мы не посылали, с яхты наш корабль не заметили и направились почти в противоположную от нас сторону. Компьютер быстро просчитал возможную траекторию суденышка и выдал прогноз, что оно стремится попасть к ближайшему каналу первого рода, который был расположен ни много ни мало в миллионе километров отсюда.
– Что будем делать, капитан? – послышался из-под ментошлема приглушенный голос Шанкара. – Вряд ли это ловушка или какой-то розыгрыш. Держу пари, что вскоре появятся преследователи.
Тем временем горловина канала, через который вышла яхта, захлопнулась, и голубоватое мерцание растворилось в черноте Космоса. Но в любой момент оно могло появиться снова.
– Проблема в том, – произнеся, – кто из них друг, а кто – враг.
Тут вмешался бортовой компьютер. Следуя моему приказу не говорить вслух, он выдал сообщение на мессаж-строку тактического дисплея:
«Среди языков, на которых передается призыв о помощи, есть норвежский. В моей памяти отсутствуют сведения об использовании данного языка внеземными расами».
– Совершенно верно, – подтвердила Рашель, на чей дисплей компьютер продублировал это сообщение. – Среди земных языков, перенятых чужаками от людей, норвежского нет.
Еще несколько секунд я потратил на размышления.
– Хорошо. Если на яхте друзья, мы должны им помочь. Если враги – то они против нас бессильны. Оператор, устанавливайте связь.
– Есть, капитан! – ответил Шанкар. – Посылаю вызов.
Прежде безжизненный экран монитора внешней связи заработал, и на нем возникло плоское изображение сидящего в пилотском кресле мужчины, моего ровесника, может, чуть старше, широкоплечего блондина с грубым, но не лишенным своеобразного обаяния лицом и пронзительными голубыми глазами,
При виде человека я не удержался от облегченного вздоха. Зато он, как мне показалось, слегка поморщился, словно говорил: «Ну вот, из огня да в полымя!»
– Крейсер «Заря Свободы», военно-космический флот Терры-Галлии, – представился я. – На связи капитан Матусевич.
– Пилот Лайф Сигурдсон, – ответил он. – Частная яхта «Валькирия», порт приписки – Лонгьир, Шпицберген, Земля.
При этих словах у меня отвисла челюсть. Рашель тихо охнула, Рита уставилась на экран непонимающим взглядом, а Шанкар затряс своим ментошлемом – вернее, головой, на которую был надет этот шлем.
Между тем пилот Сигурдсон как ни в чем не бывало продолжал:
– В локальном пространстве Звезды Барнарда нас атаковал неизвестный военный корабль с какими-то странными позывными. Он без предупреждения открыл огонь, но нам удалось уклониться и уйти в скачок. Корабль стал преследовать нас по каналам первого рода. Мы совершили уже двадцать восемь скачков, но он продолжает гнаться за нами. Его ходовые двигатели мощнее наших, и на этот раз, боюсь, мы не успеем вовремя добраться до канала.
– Система Барнарда принадлежит глиссарам, – пробормотала Рашель.
Лайф Сигурдсон расслышал ее и сказал:
– В позывных корабля, передаваемых на английском, китайском и еще каком-то неизвестном языке, говорится, что это – патруль Империи Глиссаров, приписанный к Системе Барнарда. Мы не понимаем, что здесь творится. И вообще, кто такие глиссары?
Я наконец обрел дар речи и ошеломленно произнес:
– «Ван-винкль», черт побери! Вы – «ван-винкль»!
Мой собеседник кивнул:
– Да, мы уже поняли это. Но еще не просчитали, насколько влипли. Который сейчас год?
Я назвал. Лицо Сигурдсона, и до того не слишком румяное, побледнело и вытянулось.
– Herregud!.. (Боже мой)
Taken: , 12
Дальнейшему нашему разговору помешал очередной сигнал тревоги. Бортовой компьютер извещал о новом открытии канала в той же области пространства.
Немедленно приняв решение, я развернул корабль в сторону возникшего голубоватого мерцания и дал реактивную тягу с пятидесяти кратным ускорением. Одновременно с этим приказал:
– Оператор! Позитронные ракеты. Две единицы. Прицел, расчет выхода. Огонь!
– Есть! – отчеканил Шанкар, а в следующую секунду от корабля одна за другой отделились две позитронные ракеты и с ускорением в добрых 200 g устремились к горловине открывающегося канала.
– Еще две ракеты на старт, – распорядился я. – Плазменные орудия – к полной готовности.
– Две ракеты на старте, капитан, – немедленно доложил Шанкар. – Плазмотроны к бою готовы.
Первая из запущенных нами ракет прилетела слишком рано и нырнула в канал еще до появления оттуда противника. А поскольку она не была оснащена резонансным генератором, то отправилась в вечное странствие в гиперпространстве, чтобы когда-то, в бесконечно отдаленном от нас будущем, взрыв ее позитронной боеголовки влился в очередной Большой Взрыв, порождающий новую Вселенную.
Вторая ракета чуть не опоздала и лишь слегка задела корму вынырнувшего из канала патрульного крейсера примерно таких же габаритов, как наша «Заря Свободы». Он шел солидно и уверенно в себе, гордо распространяя позывные о своей принадлежности к военно-космическому флоту глиссаров. Его команда гналась за каким-то невооруженным суденышком, поэтому совсем не ожидала встречной атаки и не было готова к ней. По сути, это и предрешило исход сражения.
Несмотря на то что значительная часть энергии взрыва ракеты пропала впустую, того, что выпало на долю крейсера, оказалось вполне достаточно, чтобы вся его хвостовая часть заполыхала ослепительным желтым пламенем.
– Поврежден главный ходовой двигатель, – сразу поставил диагноз Шанкар. – Началась неконтролируемая термоядерная реакция.
Впрочем, конструкция крейсера предусматривала такую возможность, и автоматика немедленно отсоединила заднюю часть судна, где располагались ходовые двигатели и баки с основным запасом дейтерия. Теперь корабль противника располагал для маневров только гравитационным приводом. А также, разумеется, всевозможным вооружением, за исключением наиболее опасных при ближнем бое плазменных орудий – для их работы требовался главный термоядерный реактор, который был уничтожен первым же нашим выстрелом.
– Отставить ракеты, – скомандовал я, оценив, что мы приблизились к противнику уже на достаточное расстояние. – Плазмотроны, огонь!
– Есть огонь!
Мощные потоки плазмы сожгли по пути ракету, которую противник выпустил в отчаянной надежде, что мы провороним ее, а потом обрушились огненным вихрем на «огрызок» вражеского крейсера. Лишенные мошной энергетической подпитки от главного реактора, его силовые экраны продержались лишь пару секунд, после чего рухнули, оставив корабль беззащитным среди бушующего облака плазмы при температуре в сотни миллионов градусов.
Как и в предыдущий раз, когда ракеты Сопротивления подбили орбитатьную станцию, Рашель торжествующе воскликнула:
– Вот, получайте! – Но сейчас она сделала уточнение:
– Ящерки проклятые! Хороший глиссар – жареный глиссар.
«Да уж, – подумалось мне. – На Терре-Галлии ненависть к чужакам культивируется с детства. Не исподволь, как у нас, а в открытую. Впрочем, учитывая обстоятельства, это совершенно естественно. За прошедшее столетие Иные перешагнули ту грань, когда еще возможно было примирение…»
Убедившись, что с глиссарским патрулем покончено, я дал боковую тягу, дабы уклониться от столкновения с пылающими останками корабля, и направился вслед за яхтой «Валькирия», которая продолжала на всех парах улепетывать к ближайшему каналу первого рода.
На экране внешней связи по-прежнему оставалось изображение Лайфа Сигурдсона. Он смотрел немного в сторону, очевидно, наблюдая за подбитым кораблем глиссаров. Его лицо явственно выражало облегчение, но вместе с тем он все еще не мог прийти в себя от шока, в который повергла его названная мною дата. Судя по вопросу «кто такие глиссары?», он был далеко не заурядным «ван-винклем». Наши эпохи разделяло как минимум семьсот лет.
Между тем краем уха я услышал, как Рита спрашивает у Рашели, что такое «ван-винкль».
– Корабль, затерявшийся во времени, – ответила девочка. – Ну, и пассажиры этого корабля. Их тоже называют «ван-винклями». Порой, очень редко, случается так, что во время гиперперехода начинает барахлить генератор. Тогда корабль задерживается в канале на годы, десятилетия, а то и столетия. Самый древний из известных в истории «ван-винклей» был…
Я перестал слушать объяснения Рашели, так как и без нее знал все о «ван-винклях», и привлек к себе внимание пилота яхты:
– Мистер Сигурдсон, вы уверены, что вас преследовал всего лишь один патруль?
– Мне кажется, да. В дром-зоне Барнарда были и другие корабли, но за нами погнался только один из них. Да и какой смысл пускать в погоню за нашей безоружной яхтой два боевых крейсера. – Лицо его приобрело официальное выражение. – Капитан Матусевич, мы крайне признательны вам за помощь. Надеюсь, теперь вы позволите нам продолжить путь?
– Что?.. – Признаться, этого я не ожидал. – И куда же вы собираетесь?
– На Землю, конечно.
– На Землю?! Конечно?! Да вы с ума сошли! Ведь Земля… – Тут я растерянно умолк. Этот человек и другие пассажиры яхты явились к нам из далекою прошлого, и вот так с ходу, по радиосвязи, огорошивать их всей неприкрытой правдой о нынешнем положении человечества было бы чересчур жестоко. В этой ситуации они могли повести себя совершенно непредсказуемо. – Сейчас идет война, мистер Сигурдсон. Большая война. И мы не располагаем данными, что в Солнечной системе все спокойно. Да и по пути к ней вы можете попасть в такую же переделку, как у Звезды Барнарда. Сейчас путешествовать по Космосу на вашем суденышке равносильно самоубийству. В любой обитаемой системе вам может встретиться враг.
– А вы, значит, друзья? – скептически спросил Сигурдсон.
– Ясное дело, друзья! Мы же спасли вас от глиссаров.
– Гм-м… Но, видите ли, капитан, тут такое дело, что перед этим и ваши обошлись с нами не лучшим образом.
– Наши? Какие еще наши?
– Ну, галлийцы. Мы вышли к Пси Козерога, собираясь совершить последний скачок к Земле, и наткнулись на ваш флот. Даже не на флот, а на целую армаду – масса крейсеров, линкоров, несколько боевых станций, а всякой мелюзги вообще тьма-тьмущая. Они, впрочем, не стали открывать по нам огонь, однако приказали лечь в дрейф и приготовиться к приему инспекции.
Рашель тихо ахнула. Шанкар что-то невнятно забормотал. А у меня учащенно забилось сердце: Пси Козерога соединялась с Солнечной системой каналом первого рода, и концентрация таких огромных сил на самых подступах к Земле могла иметь только одно объяснение…
– Так что же дальше? – нетерпеливо спросил я у Сигурдсона.
– Мы убежали. По тому же каналу, по какому пришли. Надо отдать вашим должное – нам вслед они не стреляли и за нами не гнались.
– Но почему? – удивился я. – Почему вы убежали?
Лайф Сигурдсон в нерешительности пожевал губы.
– Видите ли, капитан Матусевич… В общем, извините за грубость, но вы – не вы лично, а все ваши соотечественники в целом – чертовы расисты. У меня же на борту чернокожий… вернее, чернокожая. Женщина, к тому же француженка. А вы ведь страшно не любите «цветных», и ваши инспекторы вполне могли…
Тут уж Рашель не сдержалась. В нарушение устава она вскочила со своего места второго пилота, подбежала к моему креслу и, встав рядом со мной, возмущенно заявила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43