Но сегодня у нашей команды была увольнительная, и каждый из нас делал, что хотел. Так, например, Лайф Сигурдсон, по своему обыкновению, засел за виртуальные тренажеры, оттачивая технику пилотирования современных кораблей. Хотя, надо сказать, это было излишне – как верно подметил Агаттияр еще на пути от Звезды Дашкова до Пси Козерога, за прошедшие тысячу лет никакого качественного скачка в развитии человеческой цивилизации не произошло, и высококлассный пилот из начала XXVII века оставался таким же высококлассным пилотом и в конце века XXXVI. А Сигурдсон, безусловно, был пилотом самого высокого класса. Пилотом, что называется, от Бога. Как и я сам, замечу без ложной скромности.
Мелисса же взяла на себя часть Ритиных обязанностей и теперь заведовала камбузом и всем бытовым хозяйством «Зари Свободы». Готовила она ничуть не хуже Риты и вообще превратила корабль в уютное гнездышко. Поэтому до недавнего времени я искренне считал ее обычной домохозяйкой, решившей попутешествовать с другом семьи на его личной яхте. Но тут я глубоко заблуждался. К моему удивлению, обнаружилось, что на самом деле Мелисса была писательницей, притом довольно популярной в свою эпоху. Она и в полет-то отправилась ради того, чтобы набраться новых впечатлений для очередной книги.
Все это я выяснил лишь несколько дней назад, еще когда мы воевали в окрестностях Марса. Во время увольнительной я просто так, ради чистого интереса, сделал в станционной инфосети запрос на Лайфа Сигурдсона и Мелиссу Гарибальди, соответственно граждан Норвегии и Франции, живших на рубеже XXVI и XXVII веков. Про Лайфа ничего не нашлось, зато на запрос о Мелиссе я получил из бортовой библиотеки короткую биографическую справку, а также список из девяти романов и семи киносценариев, названия которых явственно свидетельствовали об их принадлежности к приключенческому жанру. Тогда мне стало ясно, чем занималась Мелисса, когда почти все свободное время проводила в каюте, сидя за терминалом. Она писала – но не дневник, как я думал раньше, а новую книгу. Пользуясь своей прерогативой капитана, я, конечно, мог бы получить доступ к ее текстам и прочитать их при помощи компьютерного переводчика, но совесть не позволяла мне злоупотреблять своим служебным положением для удовлетворения неуместного любопытства.
Лишь сеюдня, заглянув на камбуз и застав ее одну, я набрался решимости и спросил у Мелиссы, о чем она сейчас пишет. Женщина ничем не выдача своего удивления моей осведомленностью и с улыбкой ответила:
– Сейчас я пишу правду. Впервые за всю свою жизнь я пишу одну правду и ничего, кроме правды. Ну, разве что приправленную небольшой толикой авторской фантазии, без этого не обойтись. Я еще не решила, как будет называться роман, но начинается он на вашей родной планете Махаварше. В первой главе летчик, мечтающий о звездах, встречает в аэропорту девочку со звезд. Они еще не знают друг о друге самого главного: девочка – того, что летчик мечтает о звездах, а он – что она принесла эти звезды с собой. Тем не менее, даже не зная об этом, они влюбляются друг в друга с первого взгляда – но не как мужчина и женщина, а как отец и дочь. Я вопросительно посмотрел на нее:
– Неужели это так заметно? Улыбка Мелиссы сделалась слегка снисходительной:
– Ради Бога, Стас! Этого не заметит только слепой. Да и то вряд ли…
Из камбуза я пошел было к Рашели, собираясь немного посидеть с ней и поболтать – все равно о чем, мне нравилось беседовать с ней на любую тему, даже о маленьком рыжем котенке, с которым она дружила в четырехлетнем возрасте. К моему огорчению, девочка спала, утомленная длительной прогулкой по станции. Я не решился ее будить и направился в медсанчасть.
Как я и ожидал, Рита была там – почему-то она предпочитала лазарет своей каюте. Сидя на диване, она читала какую-то книгу и, когда я вошел, встретила меня какой-то вымученной, немного напряженной улыбкой.
– Ты тоже устала? – спросил я, присел рядом с ней на диван и обнял ее за талию.
– Да так, немного, – рассеянно ответила она.
– Так давай отдохнем, – предложил я. – Вместе. И активно.
Я хотел было поцеловать ее, но Рита уклонилась и убрала мою руку со своей талии.
– Нет, дорогой, сейчас неподходящее время. Да и вообще… – она умолкла в нерешительности.
– Что «вообще»? Рита потупила глаза.
– Ну… я думаю, что пора с этим завязывать. Терапия оказалась успешной, однако не стоит ею злоупотреблять.
– Что ты такое говоришь?! – Я поражение уставился на нее. – Для тебя это была только терапия? Ты просто лечила меня?
Она покачала головой:
– Нет, Стас, это была не только терапия. Наши отношения значили для меня больше, гораздо больше, но… но дальше я не могу. Просто не могу.
– Чего ты не можешь? – все еще не понимая ничего, спросил я.
– Не могу дальше выносить ревность Рашели – тихую, затаенную, но очень лютую. Это выше моих сил. Я не хочу становиться между вами.
– О Боже… Она что, знает о нас?
– Да, знает. Она сразу обо всем догадалась. А ты даже не заметил?
– Нет, – ошарашенно пробормотал я. – Не заметил. Я думал, Рашель ничего не знает.
– Знает-знает. И ей это страшно не нравится. Она видит в тебе своего отца, а наши с тобой отношения никак не вписываются в эту картину. С ее точки зрения ты изменяешь ей – с какой-то незнакомой, посторонней женщиной. Это очень ранит ее.
Я откинулся на спинку дивана и закрыл ладонями лицо.
– Господи, что же делать? Ведь я… я, кажется, начинаю влюбляться в тебя. Я думал, что наконец встретил женщину, о которой мечтал всю…
– Молчи! – перебила меня Рита с мукой в голосе. – Ты встретил меня слишком поздно. Перед этим ты уже повстречал девочку, о которой мечтал многие годы. Девочку, которая воплотила в себе твой идеал дочки. А я в вашей компании оказалась третьей лишней.
– Но…
– Никаких «но», Стас. В этой ситуации нет места для компромиссов. Ты должен отказаться либо от меня, либо от Рашели. Третьего не дано.
Я посмотрел Рите в глаза. Там я увидел слезы, боль и отчаяние. Аза ними робко прятались нежность и любовь. Та самая любовь, которую я так долго искал. Наконец-то я нашел ее. Однако…
– Я не могу отказаться от Рашели, – тихо, почти шепотом произнес я. – Не могу…
– Да, – обреченно кивнула она. – Я это знаю.
Taken: , 14
На следующее утро, когда мы уже находились в предстартовой готовности, ожидая приказа отшвартоваться от станции, на связь с нами вышел сам главнокомандующий флотом, адмирал-фельдмаршал Дюбарри, и распорядился отменить старт. Меня, Шан-кара, Агаттияра и Ортегу он пригласил к себе на флагман, а остальным членам нашего экипажа дал увольнительную на неопределенный срок, вплоть до особого распоряжения.
Полет на быстроходном катере к флагманскому линкору Первого Флота Освобождения занял не более четверти часа. Там, прямо у швартовочного терминала, нас встретил адъютант адмирала-фельдмаршала и провел в конференц-зал корабля, где, помимо самого главнокомандующего, находилось еще несколько высших офицеров, включая Клода Бриссо, а также трое штатских. В момент нашего появления они что-то живо обсуждали, причем во главе стола сидел не Дюбарри, а один из штатских – среднего роста худощавый мужчина лет шестидесяти, скуластый, темноволосый, с проницательными серыми глазами и высоким выпуклым лбом.
Когда мы вошли, большинство военных, поприветствовав нас, быстро покинули конференц-зал, и с нами остались лишь трое штатских да еще адмирал-фельдмаршал Дюбарри с вице-адмиралом Бриссо. Мужчина, который председательствовал на недавнем совещании, поднялся со своего кресла и энергично пожал нам руки – сначала Шанкару, потом Агаттияру и мне, а после нас уже Ортеге.
– Меня зовут Поль Карно, – представился он. – Я министр иностранных дел Терры-Галлии и по совместительству глава временной администрации Земли и Солнечной системы. Прошу вас, присаживайтесь, господа.
Пока мы устраивались в предложенных нам креслах, Дюбарри счел своим долгом объяснить:
– О прибытии господина министра нам стало известно еще вчера вечером, но о вашем новом статусе мы узнали лишь два часа назад, когда его корабль долетел до Земли. Иначе мы предупредили бы вас заблаговременно.
– Что за новый статус? – поинтересовался Шанкар.
Поль Карно сделал нетерпеливый жест рукой.
– Давайте обо всем по порядку. – И прежде всего он представил нам двух других штатских, которые, как и следовало ожидать, оказались первым и вторым заместителями министра иностранных дел. Затем Карно продолжил:
– Наше ведомство было восстановлено совсем недавно, с началом операции «Освобождение», но до этого весь наш штат почти в полном составе руководил секретным проектом «Ответный удар». На Землю я направлен не только в качестве главы временной администрации, но и для подготовки встречи на высшем уровне руководства всех освобожденных планет. Мы решили провести ее здесь, а не на Терре-Галлии, как предполагалось вначале. Это будет более символично.
Шанкар хмыкнул, но ничего не сказал. Впрочем, и так было ясно, о чем он подумал: ведь Земля-то по-прежнему во власти габбаров.
Выдержав паузу в ожидании реплики Шанкара, министр заговорил снова:
– В ближайшие дни в Солнечную систему должны прибыть полномочные представители правительств других государств для проведения предварительных консультаций. Что касается вашей родины, Махаварши, то она со своим представительством уже определилась: главой делегации назначен месье Раджив Шанкар, а его помощниками – господа Агаттияр, Матусевич и Ортега. Что касается мадемуазель Агаттияр, то в соответствующем постановлении вашего правительства она фигурирует в качестве переводчика, но на нашу первую встречу мы решили ее не приглашать, поскольку все присутствующие здесь более или менее сносно изъясняются по-английски.
Слова «более или менее сносно» были явным преуменьшением – Поль Карно говорил настолько бегло и безукоризненно, что если бы не «месье» и «мадемуазель», его можно было бы принять за уроженца Полуденных островов.
– Кто сейчас возглавляет наше правительство? – спросил Шанкар.
– Сам император Махаварши. По имеющимся у нас сведениям, все ключевые посты в новом кабинете заняли руководители Сопротивления.
«Значит, ему все-таки не удалось удержаться в тени», – подумал я.
А вот Шанкар удовлетворенно кивнул:
– Это правильно, так и должно быть. Как я понимаю, господин министр, наша система уже полностью очищена от чужаков?
– Да, сэр. Несколько эскадрилий легких кораблей спрятались было в метеоритном поясе, но нам удалось убедить их капитулировать. Нереи-пятидесятники и дварки, в общем, здравомыслящие существа, они быстро поняли безнадежность своего положения и предпочли сдаться. То, что мы полностью закупорили каналы, предотвратив даже возможность прибытия подкрепления, произвело на них очень сильное впечатление.
– На нас, кстати, тоже, – признался Шанкар. – Интересно, как давно вы это умеете? Двадцать лет? Пятьдесят? Восемьдесят? Или, может, с самого начала? Хотя последнее вряд ли. Скорее, я поставил бы на семьдесят лет.
Все пятеро наших собеседников уставились на него с таким видом, словно этот девяностолетний старик совершил перед ними несколько умопомрачительных кульбитов, а потом прошелся колесом по всему конференц-залу.
Первым опомнился адмирал-фельдмаршал и грозно посмотрел на Клода Бриссо:
– C'est vous, qu'a laisse е мосье echapper? (Это вы проболтались) – Тот страстно принялся открещиваться от своей причастности к утечке информации, но Шанкар перебил его:
– Успокойтесь, господа. Мне никто об этом не говорил, я сам обо всем догадался. Я много прожил на свете, у меня богатый опыт подпольной деятельности, и я за версту чую, где пахнет конспирацией. Так когда же вы научились закупоривать каналы?
Министр подумал немного, затем вздохнул, словно бы говоря: «Была не была!», и ответил:
– Да, вы правы, месье Шанкар. Мы знали, что рано или поздно об этом догадаются, однако не думали, что это произойдет так быстро и разоблачит нас человек со стороны. Способ закупорки каналов существует уже семьдесят три года.
– И тогда же, – продолжал высказывать свои догадки Шанкар, – вы добились резкого снижения расхода энергии на сжатие каналов. И научились фиксировать их новое расположение в стационарном состоянии, не требующем дальнейшей энергетической подпитки.
– Совершенно верно. Именно тогда нашими учеными была разработана новая технология управления каналами. Она основывалась на тех же фундаментальных принципах, но ее реализация была совсем другой. С тех пор наши излучатели способны воздействовать не только на отдельные каналы, но и на всю дром-зону целиком, меняя ее конфигурацию и физические характеристики. С прежней энергоемкой технологией мы просто не смогли бы справиться со всеми ста миллиардами каналов.
– Так я и думал, – произнес Шанкар. – И, если не ошибаюсь, тот случай, когда ваши следящие системы якобы неверно определили канал, по которому ушел разведчик Иных, был подстроен специально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Мелисса же взяла на себя часть Ритиных обязанностей и теперь заведовала камбузом и всем бытовым хозяйством «Зари Свободы». Готовила она ничуть не хуже Риты и вообще превратила корабль в уютное гнездышко. Поэтому до недавнего времени я искренне считал ее обычной домохозяйкой, решившей попутешествовать с другом семьи на его личной яхте. Но тут я глубоко заблуждался. К моему удивлению, обнаружилось, что на самом деле Мелисса была писательницей, притом довольно популярной в свою эпоху. Она и в полет-то отправилась ради того, чтобы набраться новых впечатлений для очередной книги.
Все это я выяснил лишь несколько дней назад, еще когда мы воевали в окрестностях Марса. Во время увольнительной я просто так, ради чистого интереса, сделал в станционной инфосети запрос на Лайфа Сигурдсона и Мелиссу Гарибальди, соответственно граждан Норвегии и Франции, живших на рубеже XXVI и XXVII веков. Про Лайфа ничего не нашлось, зато на запрос о Мелиссе я получил из бортовой библиотеки короткую биографическую справку, а также список из девяти романов и семи киносценариев, названия которых явственно свидетельствовали об их принадлежности к приключенческому жанру. Тогда мне стало ясно, чем занималась Мелисса, когда почти все свободное время проводила в каюте, сидя за терминалом. Она писала – но не дневник, как я думал раньше, а новую книгу. Пользуясь своей прерогативой капитана, я, конечно, мог бы получить доступ к ее текстам и прочитать их при помощи компьютерного переводчика, но совесть не позволяла мне злоупотреблять своим служебным положением для удовлетворения неуместного любопытства.
Лишь сеюдня, заглянув на камбуз и застав ее одну, я набрался решимости и спросил у Мелиссы, о чем она сейчас пишет. Женщина ничем не выдача своего удивления моей осведомленностью и с улыбкой ответила:
– Сейчас я пишу правду. Впервые за всю свою жизнь я пишу одну правду и ничего, кроме правды. Ну, разве что приправленную небольшой толикой авторской фантазии, без этого не обойтись. Я еще не решила, как будет называться роман, но начинается он на вашей родной планете Махаварше. В первой главе летчик, мечтающий о звездах, встречает в аэропорту девочку со звезд. Они еще не знают друг о друге самого главного: девочка – того, что летчик мечтает о звездах, а он – что она принесла эти звезды с собой. Тем не менее, даже не зная об этом, они влюбляются друг в друга с первого взгляда – но не как мужчина и женщина, а как отец и дочь. Я вопросительно посмотрел на нее:
– Неужели это так заметно? Улыбка Мелиссы сделалась слегка снисходительной:
– Ради Бога, Стас! Этого не заметит только слепой. Да и то вряд ли…
Из камбуза я пошел было к Рашели, собираясь немного посидеть с ней и поболтать – все равно о чем, мне нравилось беседовать с ней на любую тему, даже о маленьком рыжем котенке, с которым она дружила в четырехлетнем возрасте. К моему огорчению, девочка спала, утомленная длительной прогулкой по станции. Я не решился ее будить и направился в медсанчасть.
Как я и ожидал, Рита была там – почему-то она предпочитала лазарет своей каюте. Сидя на диване, она читала какую-то книгу и, когда я вошел, встретила меня какой-то вымученной, немного напряженной улыбкой.
– Ты тоже устала? – спросил я, присел рядом с ней на диван и обнял ее за талию.
– Да так, немного, – рассеянно ответила она.
– Так давай отдохнем, – предложил я. – Вместе. И активно.
Я хотел было поцеловать ее, но Рита уклонилась и убрала мою руку со своей талии.
– Нет, дорогой, сейчас неподходящее время. Да и вообще… – она умолкла в нерешительности.
– Что «вообще»? Рита потупила глаза.
– Ну… я думаю, что пора с этим завязывать. Терапия оказалась успешной, однако не стоит ею злоупотреблять.
– Что ты такое говоришь?! – Я поражение уставился на нее. – Для тебя это была только терапия? Ты просто лечила меня?
Она покачала головой:
– Нет, Стас, это была не только терапия. Наши отношения значили для меня больше, гораздо больше, но… но дальше я не могу. Просто не могу.
– Чего ты не можешь? – все еще не понимая ничего, спросил я.
– Не могу дальше выносить ревность Рашели – тихую, затаенную, но очень лютую. Это выше моих сил. Я не хочу становиться между вами.
– О Боже… Она что, знает о нас?
– Да, знает. Она сразу обо всем догадалась. А ты даже не заметил?
– Нет, – ошарашенно пробормотал я. – Не заметил. Я думал, Рашель ничего не знает.
– Знает-знает. И ей это страшно не нравится. Она видит в тебе своего отца, а наши с тобой отношения никак не вписываются в эту картину. С ее точки зрения ты изменяешь ей – с какой-то незнакомой, посторонней женщиной. Это очень ранит ее.
Я откинулся на спинку дивана и закрыл ладонями лицо.
– Господи, что же делать? Ведь я… я, кажется, начинаю влюбляться в тебя. Я думал, что наконец встретил женщину, о которой мечтал всю…
– Молчи! – перебила меня Рита с мукой в голосе. – Ты встретил меня слишком поздно. Перед этим ты уже повстречал девочку, о которой мечтал многие годы. Девочку, которая воплотила в себе твой идеал дочки. А я в вашей компании оказалась третьей лишней.
– Но…
– Никаких «но», Стас. В этой ситуации нет места для компромиссов. Ты должен отказаться либо от меня, либо от Рашели. Третьего не дано.
Я посмотрел Рите в глаза. Там я увидел слезы, боль и отчаяние. Аза ними робко прятались нежность и любовь. Та самая любовь, которую я так долго искал. Наконец-то я нашел ее. Однако…
– Я не могу отказаться от Рашели, – тихо, почти шепотом произнес я. – Не могу…
– Да, – обреченно кивнула она. – Я это знаю.
Taken: , 14
На следующее утро, когда мы уже находились в предстартовой готовности, ожидая приказа отшвартоваться от станции, на связь с нами вышел сам главнокомандующий флотом, адмирал-фельдмаршал Дюбарри, и распорядился отменить старт. Меня, Шан-кара, Агаттияра и Ортегу он пригласил к себе на флагман, а остальным членам нашего экипажа дал увольнительную на неопределенный срок, вплоть до особого распоряжения.
Полет на быстроходном катере к флагманскому линкору Первого Флота Освобождения занял не более четверти часа. Там, прямо у швартовочного терминала, нас встретил адъютант адмирала-фельдмаршала и провел в конференц-зал корабля, где, помимо самого главнокомандующего, находилось еще несколько высших офицеров, включая Клода Бриссо, а также трое штатских. В момент нашего появления они что-то живо обсуждали, причем во главе стола сидел не Дюбарри, а один из штатских – среднего роста худощавый мужчина лет шестидесяти, скуластый, темноволосый, с проницательными серыми глазами и высоким выпуклым лбом.
Когда мы вошли, большинство военных, поприветствовав нас, быстро покинули конференц-зал, и с нами остались лишь трое штатских да еще адмирал-фельдмаршал Дюбарри с вице-адмиралом Бриссо. Мужчина, который председательствовал на недавнем совещании, поднялся со своего кресла и энергично пожал нам руки – сначала Шанкару, потом Агаттияру и мне, а после нас уже Ортеге.
– Меня зовут Поль Карно, – представился он. – Я министр иностранных дел Терры-Галлии и по совместительству глава временной администрации Земли и Солнечной системы. Прошу вас, присаживайтесь, господа.
Пока мы устраивались в предложенных нам креслах, Дюбарри счел своим долгом объяснить:
– О прибытии господина министра нам стало известно еще вчера вечером, но о вашем новом статусе мы узнали лишь два часа назад, когда его корабль долетел до Земли. Иначе мы предупредили бы вас заблаговременно.
– Что за новый статус? – поинтересовался Шанкар.
Поль Карно сделал нетерпеливый жест рукой.
– Давайте обо всем по порядку. – И прежде всего он представил нам двух других штатских, которые, как и следовало ожидать, оказались первым и вторым заместителями министра иностранных дел. Затем Карно продолжил:
– Наше ведомство было восстановлено совсем недавно, с началом операции «Освобождение», но до этого весь наш штат почти в полном составе руководил секретным проектом «Ответный удар». На Землю я направлен не только в качестве главы временной администрации, но и для подготовки встречи на высшем уровне руководства всех освобожденных планет. Мы решили провести ее здесь, а не на Терре-Галлии, как предполагалось вначале. Это будет более символично.
Шанкар хмыкнул, но ничего не сказал. Впрочем, и так было ясно, о чем он подумал: ведь Земля-то по-прежнему во власти габбаров.
Выдержав паузу в ожидании реплики Шанкара, министр заговорил снова:
– В ближайшие дни в Солнечную систему должны прибыть полномочные представители правительств других государств для проведения предварительных консультаций. Что касается вашей родины, Махаварши, то она со своим представительством уже определилась: главой делегации назначен месье Раджив Шанкар, а его помощниками – господа Агаттияр, Матусевич и Ортега. Что касается мадемуазель Агаттияр, то в соответствующем постановлении вашего правительства она фигурирует в качестве переводчика, но на нашу первую встречу мы решили ее не приглашать, поскольку все присутствующие здесь более или менее сносно изъясняются по-английски.
Слова «более или менее сносно» были явным преуменьшением – Поль Карно говорил настолько бегло и безукоризненно, что если бы не «месье» и «мадемуазель», его можно было бы принять за уроженца Полуденных островов.
– Кто сейчас возглавляет наше правительство? – спросил Шанкар.
– Сам император Махаварши. По имеющимся у нас сведениям, все ключевые посты в новом кабинете заняли руководители Сопротивления.
«Значит, ему все-таки не удалось удержаться в тени», – подумал я.
А вот Шанкар удовлетворенно кивнул:
– Это правильно, так и должно быть. Как я понимаю, господин министр, наша система уже полностью очищена от чужаков?
– Да, сэр. Несколько эскадрилий легких кораблей спрятались было в метеоритном поясе, но нам удалось убедить их капитулировать. Нереи-пятидесятники и дварки, в общем, здравомыслящие существа, они быстро поняли безнадежность своего положения и предпочли сдаться. То, что мы полностью закупорили каналы, предотвратив даже возможность прибытия подкрепления, произвело на них очень сильное впечатление.
– На нас, кстати, тоже, – признался Шанкар. – Интересно, как давно вы это умеете? Двадцать лет? Пятьдесят? Восемьдесят? Или, может, с самого начала? Хотя последнее вряд ли. Скорее, я поставил бы на семьдесят лет.
Все пятеро наших собеседников уставились на него с таким видом, словно этот девяностолетний старик совершил перед ними несколько умопомрачительных кульбитов, а потом прошелся колесом по всему конференц-залу.
Первым опомнился адмирал-фельдмаршал и грозно посмотрел на Клода Бриссо:
– C'est vous, qu'a laisse е мосье echapper? (Это вы проболтались) – Тот страстно принялся открещиваться от своей причастности к утечке информации, но Шанкар перебил его:
– Успокойтесь, господа. Мне никто об этом не говорил, я сам обо всем догадался. Я много прожил на свете, у меня богатый опыт подпольной деятельности, и я за версту чую, где пахнет конспирацией. Так когда же вы научились закупоривать каналы?
Министр подумал немного, затем вздохнул, словно бы говоря: «Была не была!», и ответил:
– Да, вы правы, месье Шанкар. Мы знали, что рано или поздно об этом догадаются, однако не думали, что это произойдет так быстро и разоблачит нас человек со стороны. Способ закупорки каналов существует уже семьдесят три года.
– И тогда же, – продолжал высказывать свои догадки Шанкар, – вы добились резкого снижения расхода энергии на сжатие каналов. И научились фиксировать их новое расположение в стационарном состоянии, не требующем дальнейшей энергетической подпитки.
– Совершенно верно. Именно тогда нашими учеными была разработана новая технология управления каналами. Она основывалась на тех же фундаментальных принципах, но ее реализация была совсем другой. С тех пор наши излучатели способны воздействовать не только на отдельные каналы, но и на всю дром-зону целиком, меняя ее конфигурацию и физические характеристики. С прежней энергоемкой технологией мы просто не смогли бы справиться со всеми ста миллиардами каналов.
– Так я и думал, – произнес Шанкар. – И, если не ошибаюсь, тот случай, когда ваши следящие системы якобы неверно определили канал, по которому ушел разведчик Иных, был подстроен специально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43