– Надеюсь, ты не делал ничего такого? – поинтересовалась Тони. – Я имею в виду – в качестве оправдания легенды.
– Нет, я просто старался создать впечатление, и только. Да и ситуация здесь практически не требовала моего вмешательства. Вы все, вплоть до настоящего момента, находились под пристальным наблюдением и контролем.
– Под чьим же? – спросил Блейз.
– Совета Контроля над Лабораториями, – ответил Данно. – Он заправляет здесь практически всем, так же как Совет Развития – на Кассиде.
– Лично я ничего не заметил, – сказал Генри. – Хотя они, конечно, могли снимать нас после того, как мы вышли из корабля. Кажется, Антония Лю лично бронировала для нас гостиницу и транспорт?
Он бросил взгляд на Тони.
– Верно, – отозвалась она. – Я сама выбирала транспортное агентство и этот отель. Причем самые лучшие в Вулсторпе.
– Вулсторп? – повторил Генри. – Что за странное название для столицы!
– Город назван в честь английского городка на Старой Земле, где в семнадцатом веке родился сэр Исаак Ньютон, – пояснил Данно. – Что же касается агентства и отеля, то ты наверняка видела, как профессиональный фокусник, предлагая зрителям колоду, заставляет выбрать именно ту карту, которая ему нужна. Это называется НАВЕСТИ. Именно так тебе и были предложены и лимузины, и отель.
– Значит, это не просто отель? – уточнил Блейз.
– Еще бы! – усмехнулся Данно. – Помните Бастилию в Париже на Старой Земле… или лондонский Тауэр в Англии? Так вот, здесь это примерно то же самое. Отель, крепость, особо прочная тюрьма для особо важных персон. Одним словом, место, находящееся под колпаком Совета, который для вас хуже логова тигров. Например, известно ли, что вас разместили на том же этаже и не далее чем в сотне метров от зала заседаний Совета?
– Да, этого я не знал, – подтвердил Блейз.
– Только не вздумайте прогуляться, чтобы взглянуть на этот зал. Легче проникнуть в банковский сейф, чем в ту часть здания, – сказал Данно.
– А вдруг кто-нибудь попытается стереть с лица земли бомбой из антиматерии и это здание, и большую часть города вместе с ним, – заметил Блейз. – Кто-нибудь, для кого нет иного выхода, как разом уничтожить всю здешнюю правящую верхушку.
– Но ведь ему придется где-то разместить бомбу, – возразил Данно, – а все подходы к зданию – под землей, на поверхности земли и сверху в радиусе нескольких астрономических единиц – тщательно охраняются.
– А что если у него есть такое же устройство? – продолжил Блейз.
– Но ведь в этом-то все и дело, – пояснил Данно. – Пока его нет ни у кого – даже у самого Совета…
Тут их прервал звонок, раздавшийся откуда-то из стены гостиной или прямо из воздуха. Этакий мягкий, вроде бы и ненавязчивый, но в то же время совершенно непререкаемый звук. Данно взял серебристый прибор, лежащий на полу у его ног, и сунул в карман. Окружавший их голубой купол мгновенно исчез. Только после этого Данно заговорил.
– В чем дело? – спросил он.
– Курьер Совета Контроля просит разрешения войти в занимаемое вами в настоящее время помещение, – извиняющимся тоном проговорил голос, очень похожий на прозвучавший незадолго до этого звонок.
Данно вопросительно взглянул на Блейза. Тот кивнул.
– Великий Учитель Блейз Аренс готов принять его немедленно, – ответил Данно, – и лишь выражает надежду, что визит будет коротким, поскольку в настоящее время Великий Учитель крайне занят.
– Это всего лишь приглашение, и оно не отнимет много времени, – произнес голос. Данно снова взглянул на Блейза, и тот снова кивнул.
– Просим, – сказал Данно.
Дверь гостиной скользнула в сторону. Из соседнего помещения в комнату вошел вовсе не робкий молодой человек, как можно было бы предположить по голосу, а высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с длинным, изборожденным суровыми морщинами лицом, в черной короткой куртке и черных же брюках, очень напоминающих униформу.
С его появлением атмосфера в гостиной изменилась. Генри развернул кресло так, чтобы видеть вошедшего. На лице Данно снова появилось угрюмо-сердитое выражение, такое же, как во время встречи в космопорте. Тони, которая и так сидела лицом к двери, осталась в прежней позе. Но Блейз заметил, как радужные оболочки ее глаз понемногу начали белеть, что всегда было признаком состояния «белого лица».
– Блейз Аренс – это я, – представился Блейз.
– В таком случае приглашение касается вас, – официальным тоном заговорил курьер. – Совет Контроля над Лабораториями имеет честь пригласить вас на заседание, имеющее место быть в данном здании завтра в удобное для вас время, предпочтительно в середине дня.
– В середине дня? – переспросил Блейз. – Дайте подумать. Что ж, тогда, пожалуй, пусть это будет в шестнадцать тридцать или, если вы пользуетесь стандартным староанглийским временем, в четыре тридцать пополудни.
– Шестнадцать тридцать нас вполне устроит, – произнес худощавый. – В таком случае завтра за несколько минут до назначенного времени за вами пришлют человека, который и проводит вас к месту встречи. Совет благодарит вас за согласие.
Он повернулся и вышел.
– Ну вот, – сказал Данно после того, как их вновь накрыл голубоватый купол, – последуй моему совету. Наплюй на их приглашение, свяжись с «Избранником» и улетай отсюда.
– Твой совет хорош, если рассматривать ситуацию с твоей точки зрения, Данно. Но все дело в том, что я заинтересован не в одном Ньютоне. Я хочу установить контроль над целой группой из трех миров – даже пяти, если считать Гармонию и Ассоциацию, – и это все равно что пытаться поймать питона. Я уже скрутил три метра от хвоста до середины, но вот оставшиеся полтора метра и голова все еще никак не поддаются. Пойми, это дело всей моей жизни, и я не могу отступить. Зато ты, Данно, вовсе не обязан оставаться и вместе со мной идти ко дну в случае провала. – Он взглянул на Тони и Генри. – Да и вы, впрочем, тоже.
Они оба хотели было заговорить, но Данно их опередил:
– Даже и думать не смей, что я когда-нибудь брошу тебя, брат. Мне с тобой всегда интересно независимо от того, куда мы движемся – в рай или в ад. Но хочу напомнить: полученное приглашение приблизительно то же, что и визит к королевской семье, а на этой планете оно равнозначно, как я уже говорил, визиту в логово тигра. Конечно, может быть, ты и получишь то, что тебе нужно. Но будешь играть их колодой и краплеными картами. Боюсь, тебе не вырваться из их когтей.
Глава 26
– Меня зовут Шон О'Флаерти, – представился молодой человек в белом мундире с голубой оторочкой на рукавах и манжетах и голубыми лампасами на брюках. – Я служащий Совета и прислан, чтобы проводить Великого Учителя в зал заседаний Совета. Для вас – просто Шон.
– Шон? – переспросила Тони. – Это что, шотландское имя?
– Нет, ирландское, – ответил Шон.
– Ну да, как я сама не сообразила! – воскликнула Тони так дружелюбно, что Шон, которому было всего восемнадцать лет от роду, тут же влюбился в нее.
– Но, – сказала Тони, – вы пришли за сорок минут до начала встречи. Если зал заседаний Совета действительно находится в этом здании, то, насколько нам известно, до него никак не более пяти минут ходьбы. Сейчас Великий учитель занят – у него совещание, и вряд ли оно закончится раньше чем через полчаса. Вам придется подождать.
– С удовольствием, – сказал Шон.
* * *
Блейз и Данно слышали весь этот диалог, поскольку совещался Блейз именно с Данно. Их снова окружал голубоватый купол, который, как и обещал его изобретатель, отлично пропускал внутрь воздух, звук и все остальное – лишь их разговор за его пределами не мог услышать никто.
– Тони в последнее время как-то изменилась, – возобновил Блейз прерванный разговор. – Особенно с тех пор, как я сказал ей, что и не подумаю подчиниться приказу Маккея немедленно вернуться на Гармонию. Она словно светится изнутри. Ты не заметил?
– Заметил.
– Очевидно, подтвердились какие-то ее мысли по поводу моей конечной цели, – продолжал Блейз. – Я ведь практически не посвящал ее, как, впрочем, и тебя и никого другого, в свои дальнейшие планы. Поверь, мне очень жаль, что я не могу держать вас в курсе. И одна из самых веских тому причин – необходимость многие шаги предпринимать буквально по мгновенному наитию.
Блейз старался, чтобы его голос не звучал виновато. Никакие причины, с точки зрения любого из близких ему людей, не оправдывали того, что он скрывал какую-то информацию. Генри наверняка счел бы его конечную цель еретической – дьявольским вызовом всемогуществу Господа, в которого он верил. Тони, скорее всего, решила бы, что он вовсе не тот человек, за которого она его принимала до этого, – и, возможно, с презрением отвернулась бы от него. А Данно увидел бы во всем этом крайнюю степень презрения ко всему роду человеческому, включая и его самого. Блейз же был твердо убежден: Данно абсолютно не выносил презрения по отношению к кому угодно и уж меньше всего – к самому себе.
– Это не столь уж важно, – пожал плечами Данно. – Я и сам действовал бы точно так же. Как и ты, я обычно никому не рассказывал о том, что намерен предпринять.
– Думаю, до некоторой степени это безразлично и Тони с Генри – во всяком случае пока, – отозвался Блейз. – Генри, по-видимому, ожидает каких-то признаков того, что я окончательно попал в «лапы дьявола» – так он это называет. Или наоборот, ему хочется подтверждения того, что я наконец вырвался из них. Тони… Не знаю, почему она мирится с этим, но уже начинаю предвидеть возможное развитие событий. Ее реакция на то, что я твердо решил игнорировать приказ Маккея немедленно вернуться, подтверждает мою правоту. Хотел бы я знать, что она, по ее мнению, заметила или поняла.
– Что же, – произнес Данно, – раз она пока довольна, почему бы тебе просто не удовлетвориться этим и не оставить все как есть? Тем более раз ты говоришь, что зачастую решения приходится принимать спонтанно.
– Наверное, ты прав, – согласился Блейз. Они вернулись к вопросу, который начали было обсуждать, но отвлеклись, услышав разговор между Тони и Шоном О'Флаерти.
– Ты утверждал, – сказал Блейз, – что члены Совета до сих пор не располагают ни самим устройством, создающим этот купол, ни возможностью подслушивать сквозь него. Но, принимая во внимание власть, которой они здесь обладают, мне кажется, они могут сразу же узнавать любые секреты всех лабораторий планеты.
– В том-то и дело. Власть всегда в чем-то ограничена, – ответил Данно. – Основным принципом, на котором зиждется весь этот мир, заключается в следующем: ты можешь как угодно саботировать работу других лабораторий, а также расправляться любыми способами с их сотрудниками. Лишь одно запрещено – пытаться выведать, чем они в настоящий момент занимаются. Потому что их разработки – не только самое ценное, что имеют лаборатории, но и самое ценное, чем располагает эта планета.
– Понятно, – кивнул Блейз.
– В противном случае, – продолжал Данно, – на Ньютоне воцарилась бы сущая анархия. Сотрудники одних лабораторий начали бы похищать сотрудников других и допрашивать их – а для этого здесь есть любые возможности, – и в конце концов секретов просто не осталось бы. А это поставило бы под угрозу уже всю систему научных исследований, от которой зависит благосостояние Ньютона.
Довольно простое объяснение, подумал Блейз, хотя вполне прагматичное и правдоподобное. Любое общество непременно строится на базе хотя бы нескольких общепризнанных принципов. И Ньютон не может являться исключением. Почему бы ньютонианцам искренне не верить в то, что если они начнут красть секреты друг у друга, то сделают их легкой добычей для других планет, а это уже действительно будет представлять угрозу самому существованию их мира.
– А теперь, – Блейз прервал свои размышления, по поводу выступлений здесь, на Ньютоне. Первое должно состояться через два дня. Какие прогнозы?
– Ну, – сказал Данно, – прежде всего тебе следует настроиться на то, что аудитория будет очень небольшой. А то ты ведь привык выступать перед многотысячными толпами. Здесь же если соберется человек пятьдесят или шестьдесят – считай, тебе повезло.
– Ну-ка, ну-ка, это интересно, – оживился Блейз. – А почему же так мало?
– Разве ты не помнишь, что я рассказывал вчера? – ответил Данно. – Здешние Иные не любят привлекать внимания к своему членству в нашей организации. Подавляющее их большинство вообще тщательно скрывает даже тот факт, что они когда-то имели к ней отношение. Поэтому только самые храбрые – инакомыслящие и любители риска, – ну и, конечно же, несколько правительственных соглядатаев явятся тебя послушать. Конечно, это вовсе не значит, что твои слова не дойдут очень быстро до тех, кто, когда-либо состоял в нашей организации. На самом деле содержание твоего выступления – причем дословное – очень скоро станет здесь доступным любому, кто этим интересуется. Так что твоя незримая аудитория на Ньютоне вполне может равняться количеству пришедших тебя послушать на Новой Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75