Блейз снова отвлекся от мыслей о Шоне. Он пытался понять, что же представлял собой этот так называемый «портал».
Когда принцип фазового сдвига еще только начали применять для космических путешествий, люди переносили его очень болезненно – как в эмоциональном, так и в умственном, а также физическом отношениях. Специальные медикаменты только отчасти могли им помочь.
Теперь же появились лекарства, и, приняв их накануне отлета, человек мог спокойно перенести столько фазовых сдвигов, сколько потребуется. Но как правило, на пассажирских кораблях экипаж обычно старался не превышать предельно допустимого количества сдвигов на протяжении суток по корабельному времени и даже приближаться к этому пределу, поскольку люди по-разному реагировали на них.
Во время своего первого космического перелета, когда они с матерью перебирались из одной обжитой людьми звездной системы в другую, юный Блейз сознательно не стал принимать таблетку – просто для того чтобы узнать, какие ощущения испытывает при этом человек.
И он узнал. Как и все люди, он испытал инстинктивный ужас и впал в панику.
Ощущения Блейза при проходе через «портал» почти в точности совпали с теми детскими, во время космического перелета.
Они с Шоном явно только что прошли через то, что представляло собой какую-то разновидность прерывистого фазового сдвига, но, по-видимому, довольно ограниченного, судя по незначительному эффекту, который этот переход оказал на его обостренные длительными упражнениями чувства. Шон же наверняка находился под воздействием специальных медикаментозных средств. Более того, молодой человек, скорее всего, принимал их постоянно, чтобы всегда быть готовым пройти через «портал», если возникнет необходимость.
Итак, таков был своеобразный «парадный вход» в зал заседаний Совета. Устройство, созданное для того, чтобы одним прыжком преодолевать многие световые годы расстояний между звездами путем переориентации в пространстве относительно центра Галактики, оказывается, можно с успехом использовать и для избавления от нежелательных гостей. А иногда достаточно того, чтобы посетитель получил всего лишь легкое «предупреждение».
Они с Шоном, решил Блейз, перенеслись вперед не более чем на полшага, а то и всего на какие-нибудь несколько миллиметров. Но в принципе даже такое незначительное перемещение вполне давало Совету определенные преимущества в переговорах с человеком, все еще пытающимся оправиться от потрясения…
Шон по-прежнему молчал. Блейз практически перестал обращать внимание на своего спутника и полностью погрузился в мысли о том, что его ожидает на встрече с членами Совета.
Эта встреча может стать для него первым серьезным испытанием. Правда, до какой степени – неизвестно, но, во всяком случае, наиболее серьезным из всех, что ему до сих пор довелось пережить.
При помощи организаций Иных, как на двух Квакерских мирах, так и на остальных планетах, которые удалось посетить, Блейз попытался дать новый импульс и изменить направление происходящих там общественных процессов. Сама же организация была создана Данно просто так, «на всякий случай», в качестве пробы пера его политического гения.
А то, что Данно действительно гений, Блейз еще в детстве принял как непреложный факт. Правда, взрослея, он все чаще задавался одним вопросом. Почему Данно использовал свои недюжинные способности исключительно для мелких политических махинаций? Подобно их матери, он всегда ограничивался тем, что старался воздействовать исключительно на непосредственно окружающих его людей, поступки которых в той или иной степени могли оказывать влияние на его жизнь. Как может человек с такими способностями не стремиться к какой-то возвышенной, великой цели?
Однако Данно – это Данно, и не Блейзу решать за него, как жить. Блейз уже давным-давно усвоил, что людей до конца понять невозможно – как невозможно и решительным образом изменить их не только в зрелые годы, но и в молодости.
Проблема заключалась не в Данно, а во влиянии общественно-исторического упадка на людей, с которыми ему предстояло встретиться.
Признаки этого упадка, давно предсказанного экзотскими мыслителями, присутствовали практически на всех мирах. На всех, за исключением Старой Земли, где направление исторических процессов пока еще было непонятно ему.
Примерно так же обстояло дело с Дорсаем и Экзотскими мирами, хотя и по другим причинам. Конечно, со временем ему обязательно придется вплотную заняться и ими. В общественном плане как объекты той пропаганды, которую он рассчитывал использовать на остальных Новых Мирах, и экзоты, и дорсайцы были совершенно безнадежны. Ни на тех, ни на других абсолютно не действовали те методы, которые он с успехом использовал для населения Кассиды и Новой Земли. Сейчас ему уже начинало казаться, что, возможно, и с Ньютоном все будет не так просто.
К сожалению, пользы от этого предчувствия было не много. К тому же он совершенно не представлял, что ожидает его буквально через несколько секунд.
Слова «через несколько секунд» все еще звучали у него в мозгу, когда они с Шоном наконец дошли до конца просторного помещения с видовыми экранами и, закрыв за собой кремового цвета дверь, оказались в помещении, больше всего напоминающем двухъярусный лекционный амфитеатр.
Ему сразу вспомнилась картинка с изображением такой же аудитории в одном из университетов Старой Земли. Все было устроено так, чтобы внимание слушателей было полностью сосредоточено на хорошо освещенной круглой площадке, посреди которой стоял длинный стол и где, по идее, должен был находиться лектор или докладчик.
Спускаясь по проходу, он то и дело задевал ногой за крайние кресла – деревянные, жесткие и весьма примитивные. Блейзу стало ясно, что эта нарочитая простота вызвана намерением лишний раз подчеркнуть контраст между туннелем, помещением, которое они только что миновали, и этим залом.
Пройдя вдоль ряда кресел, они вошли еще в одну дверь – на сей раз зеленую, – за которой оказалась гостиная. Гостиная, которая во всем была похожа на гостиную в его апартаментах, если не считать отсутствия камина; к тому же она была гораздо больших размеров, чем любая из когда-либо виденных им в других отелях.
Имелась здесь и дверь, ведущая на балкон, – почти такая же, как в спальне его номера, но только шире. Сейчас она была распахнута настежь, и легкие порывы свежего ветерка с улицы приятно оживляли застойную атмосферу помещения.
– Блейз Аренс! – воскликнул при их появлении бодрый худощавый пожилой человек, быстро вскочивший со своего мягкого кресла. – Отлично, Шон, можешь идти. Блейз Аренс, позвольте мне познакомить вас с остальными членами Совета.
«Остальных» оказалось пятеро – вернее шестеро, если считать того, кто первым обратился к нему, и все они сидели в одинаковых мягких креслах. На взгляд Блейза, ни один из присутствующих не напоминал ученого-исследователя. Они больше походили кто на угрюмого писателя, кто на библиотекаря, кто на владельца или продавца дорогого магазинчика модной одежды для богатых дам… и так далее. Ни о каких вершителях судеб целой планеты не могло быть и речи.
Мужчина, приветствовавший его первым, широким жестом обвел присутствующих и начал называть их имена.
– Рядом со мной, Блейз Аренс, – начал он, – сидит член Совета Жорж Лемэр.
Он указал на человека – «угрюмого писателя». Так его определил для себя Блейз. Тот был немного выше обычного для представителей Новых Миров роста, рыжеволосым, грузноватым, сорока с чем-то лет и с виду казался человеком прямым и искренним.
Весь его облик свидетельствовал об изрядной небрежности, к тому же его деловой костюм явно не отвечал требованиям моды.
Процедура знакомства между тем продолжалась.
– Прошу прощения, наверное, сначала мне следовало представиться самому. Я – нынешний Председатель Совета. Зовут меня Хаф-Тандер, я из Института фазовой физики. Да, видимо, следует добавить, что Жорж Ломэр – из Института химии атмосферы.
– Очень приятно познакомиться, – произнес Блей Лемэру.
– Взаимно, – равнодушно отозвался Лемэр.
– …а это – Динь Су из Института математики.
Хаф-Тандер обратил внимание Блейза на следующую и присутствующих – женщину лет пятидесяти. Она был довольно полной, неброско одетой и внешностью совершенно напоминала бы ласковую бабушку, если бы не проницательный взгляд, которым она окинула Блейза.
– Рад познакомиться, – кивнул Блейз.
– Взаимно, Блейз Аренс, – довольно добродушно, что вполне вязалось с ее уютным обликом, но отнюдь и с проницательным взглядом, отозвалась она.
– А это – Ахмед Бахадур. – Хаф-Тандер остановился у кресла, в котором, строго выпрямившись, сидел следующий член Совета.
– Весьма польщен, – чуть хрипловато произнес тот Бахадур был высоким пожилым человеком весьма патриархальной наружности. Он сидел очень прямо, широко расправив плечи, и в то же время, по-видимому, совершенно без напряжения. Говорил он так же спокойно, как и Динь Су, из-под седой бороды сверкнули белые зубы. Правда, улыбка его вовсе не говорила о какой-то веселости – скорее всего, это была ничего не означающая дань обычной вежливости.
– Ахмед Бахадур – исследователь из Института вариформной биологии, – пояснил Хаф-Тандер.
– Очень рад, – еще раз сказал Ахмед Бахадур скрипучим стариковским голосом.
– Взаимно, – ответил Блейз. Хаф-Тандер между тем продолжал:
– А это – Анита делле Сантос из Института проблем Человека.
– Рада познакомиться, Блейз Аренс. – Анита делле Сантос была миниатюрной блондинкой, очень хорошенькой и с виду удивительно хрупкой. Но сразу становилось ясно, что она отлично умеет полностью концентрироваться на интересующей ее проблеме – в данном случае на Блейзе.
Блейз вежливо поблагодарил и бросил взгляд на последнего из членов Совета. Тот сидел почти за спиной Жоржа Лемэра, и рядом с ним плавало в воздухе единственное свободное кресло, которое, судя по высоте, приготовили специально для Блейза с его длинными ногами. Интересно, подумал Блейз, почему они так равнодушно относятся к перспективе в ходе разговора смотреть на него снизу вверх. Это могло свидетельствовать только о том, что внутренне они полностью уверены в себе.
– А это, – продолжал между тем Хаф-Тандер, – Айбен. По личным причинам она пользуется только именем. Надеюсь, вы не против. Айбен из Института системных проблем.
Все эти люди выглядели чрезмерно самоуверенно. Блейз решил немного расшевелить их и посмотреть, что из этого получится.
Свой первый выпад Блейз облек в форму вопроса.
– Я действительно рад знакомству с вами, Айбен, но все же хотелось бы знать и ваши остальные имена.
Похоже, это не произвело особого впечатления ни на Айбен, ни на остальных присутствующих. Тем не менее вопрос прозвучал довольно невежливо, и Блейз заметил, что все пятеро невольно подобрались.
Однако Айбен взглянула на него, ничуть не изменив равнодушного выражения своего узкого лица под шапкой черных как смоль волос. На ней было скромное, даже слишком простое платье цвета морской волны.
– Хаф-Тандер ведь уже сказал вам, что остальные имена – мое личное дело. Но если вам интересно, то Айбен – это родовое имя морских дайаков Старой Земли.
Как ни странно, но название «морские дайаки» показалось Блейзу смутно знакомым, хотя он и не мог точно вспомнить ничего по поводу этого то ли народа, то ли племени, то ли этнической группы. Уверен он был только в одном – что обитали они где-то на Востоке Старой Земли, но у Айбен, как и у Тони, совершенно отсутствовали восточные черты. Она была очень изящной и не просто хорошенькой, а по-настоящему красивой. Правда, красота ее отличалась какой-то резкостью – казалось, женщина запросто может укусить.
– Благодарю вас, – произнес Блейз. – Очень мило с вашей стороны, что объяснили.
– Присаживайтесь, Блейз Аренс, – предложил стоящий позади него Хаф-Тандер. – Мы специально приготовили для вас кресло. Один из нас, к сожалению, не смог сегодня присутствовать. Надеюсь, вам подойдет его кресло.
Блейз повернулся. Конечно, вполне возможно, хотя и сомнительно, что кресло сделали специально для него, с целью создать у него впечатление, что он просто занимает кресло отсутствующего члена Совета. Он подошел к нему и уселся. Оно висело над полом как раз на такой высоте, чтобы ногам было удобно, а подлокотники и подушки были расширены, чтобы поместились его широкие плечи и длинные руки.
– Ну и как? – поинтересовался Хаф-Тандер. – Вам удобно?
– Очень, – ответил Блейз.
– Тогда, если не возражаете, – продолжал Хаф-Тандер, – минутку помолчим, пока я установлю защитный экран.
Он коснулся кнопки на браслете, и из подлокотника его кресла начал расти голубоватый пузырь, постепенно окружавший их.
Дойдя до стен, пузырь перестал расти. С виду он был точной копией защитного купола, которым пользовался Данно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75