Глава 23. Ad libitum
— Баронесса, вы позволите порыться в вашей шкатулке с фамильными драгоценностями? — от рокочущего голоса невесть откуда появившегося чернокнижника почтенная баронесса едва не подпрыгнула.
Просьба выглядела, мягко говоря, странно. Но пожилая леди все же вовремя сообразила, что у волшебников своя, особая логика мысли. А манеры поведения, заставляющие иной раз краснеть ревнителей этикета, запросто могли довести слабонервных до какого-нибудь конфуза. Однако баронесса ограничилась полуутвердительным кивком и с великосветской непринужденностью развернулась в сторону своих покоев.
— Следуйте за мной, молодой человек.
Отмахнувшись от бархатных футляров с колье и диадемами, Valle именно порылся в немаленьком ларце, до половины заполненном кольцами, серьгами и прочими драгоценными побрякушками рангом, так сказать, пониже. В конце концов он выбрал кольцо с алым камнем и тонкий браслет со вставками из бирюзы.
— Неплохие вещицы, — заметил он, удовлетворенно кивая. — Но, кажется, подойдут.
А на золоченом резном столе уже высилось некое весьма нелепое сооружение. Баронесса затруднилась бы не то что описать его, но даже и назвать, из чего оно состоит — вот это подозрительно похоже на череп младенца, а рядом изрядных размеров призма из темно блистающего то ли стекла, то ли сплава. Остальное осталось за пределами разумения леди Лаки, а посему она с понятным опасением смотрела, как чернокнижник уже вовсю что-то делает со свадебным подарком ее отца и браслетом, оставшимся уж и вовсе невесть из какой древности.
Время протекло быстро и в некоем хмельном ощущении легкой опасности. То ветер за окнами шевелился как-то особенно, то вдруг волосы этак игриво норовили встать дыбом. То в камине кто-то нетерпеливо заворочался среди жарких угольев — и баронесса явственно различила смутные очертания и огненные глаза. Ей временами делалось просто жутко, однако младшая леди Лаки вовремя подхватила маменьку под локоток, да еще и подсунула флакон с нюхательной солью. Но в конце концов барон закончил свои непонятные дела и вовсе как-то уж странно убрал свои инструменты прямо в воздух.
— Кольцо вам, баронесса, а браслет для дочери, — удовлетворенно вздохнув, объявил он.
Полюбопытствовав насчет непонятного феномена, почтенная леди осторожно повертела в пальцах обе вещицы, теперь еле заметно источающие темное мерцание. Как это вообще возможно — не природа оного сияния, а сам принцип поглощения света, Valle не стал распространяться. Ибо, хоть и занимался иногда своей ортогональной магией, но пока что там вопросов оказалось куда больше нежели ответов.
— В один винный подвал я привлек охрану из мест, куда смертным доступ заказан. И теперь эти украшения являются вроде как пропуском для вас обеих.
— А как же я, мой лорд? — обиженно выдохнула Джейн. И, игнорируя недоуменные взгляды обеих леди, прильнула всем телом к волшебнику, бесстыже обняв его. Остаточные отблески могучих и невидимых сил, лепестки пламени догорающих заклинаний — все это слизала жадно раскрывшаяся навстречу им ведьма своей радостно затрепетавшей аурой.
Но баронессы уже смекнули, что тут к чему — и лишь деликатно чуть отвернулись.
— А ты, Джейн, и так немного сродни потусторонним силам — тебя они не тронут, — ответил с легкой улыбкой нимало не смутившийся Valle. — Если, конечно, не будешь особо уж дразнить их. Ну ладно, ладно — хватит лакомиться. Пошли посмотрим, что там такое…
К слову сказать, традиционный во всех цивилизованных местах город возле здешнего замка отсутствовал. Еще прадед, суровый и неулыбчивый барон Лаки, отвоевавший этот кусок земель у гордого и непокорного рода соседских маркизов, пожелал, чтобы возле родового гнезда напрочь отсутствовали шум, вонь и грязь — увы, неизменные спутники большого града людей. А посему, у подножия холма располагалась, как и века назад, средних размеров деревушка. Правда, с казармами, парой храмов и традиционной виселицей на базарной площади. С другой стороны замка, чуть к закату, протянулся низкий и пологий холм.
— Когда-то здесь рос неплохой виноград, — рассказывала пожилая леди, звонко цокая каблучками по мощеной дороге. — А под холмом заложен был винный подвал. Давно, еще прежними владельцами.
Valle, обративший внимание, что идет словно в цветнике — под ручку с двумя баронессами Лаки по обе стороны от него — загадал желание. Чтобы все дела со стигийскими премудростями закончить быстро и без особых разрушений. Он улыбнулся своим мыслям и вежливо поддержал разговор:
— А что же случилось потом, ваша светлость?
Пожилая леди чуть пожала плечами.
— Да в подвалах замка постоянно было сыро, а по весне даже подтапливало погреба. Отец нанял мага земли, чтобы отвести подземные воды. Заодно пересох и этот холм. А в винном подвале стало слишком сухо и тепло. Вино не держалось, скисало — вот оттого-то им теперь и не пользуются.
Дорога повернула влево, намереваясь окончательно сбежать с холма и юркнуть в раскинувшуюся под ногами деревню, но обе баронессы решительно повернули вправо — в крутом склоне, белеющем сколами известняка, показалось большое, черное и чересчур правильных очертаний отверстие.
Глубоко под землей барон Орк уже извертелся от нетерпения, с опаской прислушиваясь к жадно и нетерпеливо порыкивающим во тьме невидимым демонам. Конечно, если Valle сказал, что в круг света от факела они не войдут… А если факел потухнет?
Как бы в подтверждение панически заметавшимся мыслям начальника разведки, воткнутый в ржавый держак источник света затрепетал. Затрещав, он уронил истекающую гудящим язычком огня слезу и слегка померк. У барона, не боящегося даже гнева великого Императора, на миг остановилось сердце.
Ибо в сгустившейся за пределами скудно освещенного пространства тьме отчетливо послышались шаги.
Стиснув рукоять добротного меча, Орк выпрямился. Дрожа и проклиная себя за противную слабость в ногах, он уже приготовился вцепиться зубами в вонючее горло хоть бы и самому Падшему.
Но когда факел вдруг выровнял свой свет и, померцав, загорелся вновь ровным пламенем, в круг света вошли четверо. Невозмутимый и слегка насмешливый чернокнижник вел под ручки обеих баронесс. А сзади, путаясь в юбках, семенила Джейн. Если леди были величественны и спокойны, хотя и немало заинтригованы происходящим, то ведьмочка ежеминутно поминала сквозь зубы Падшего и всех его трижды проклятых слуг. Ибо только враг рода человеческого мог выдумать такое мучение, по нелепости или недоразумению названное дамским платьем. По гладким и до блеска отполированным полам замка еще кое-как можно было передвигаться, но тут…
— Вот и мы, барон, — Valle выждал, пока бледный как полотно начальник разведки чуть придет в себя и отдаст положенную дань уважения обеим благородным леди. А затем уж и поздоровался с ним сам.
— Твоя охрана меня едва раньше времени на тот свет не загнала… — смущенно пожаловался тот и еле заметно поежился от пережитого ужаса. При его здоровенной комплекции выглядело это, следует признать, весьма внушительно.
Молодой чернокнижник пожал плечами и вполголоса заметил:
— Кстати, ты был прав — места тут знатные для моих дел, да и пора нынче самая та.
Затем он зажег поярче свой магический светильник и с любопытством огляделся. Если довольно-таки высокие сводчатые потолки терялись в полутьме, то по бокам кое-где еще виднелись следы стеллажей для бутылок, а в углу виднелись остатки вмурованной в стену гигантской, почерневшей от времени бочки. Утоптанный до звона пол не привлек его внимания, зато груда крепких, объемистых дорожных сундуков и ящиков, сложенная штабелем за спиной начальника разведки, своей величиной сразу повергла Valle в некоторое смущение.
— Это и есть то, из-за чего весь переполох и затеивался? — чуть насмешливо произнес он.
Начальник разведки криво дернул щекой и молча, отрывисто кивнул. Молодая баронесса сразу подошла, погладила окованное железом ребро одного из ящиков. Испросив разрешения взглядом, сорвала брызнувшую искрами магическую печать и откинула крышку. Все с любопытством заглянули внутрь — Valle больше с неуемным интересом, остальные с легкой опаской. Чихнув от облачка невесомой пыли, леди Лаки заметила:
— Да тут работы на год, господа…
Однако молодой чернокнижник не согласился с ней. Взвесив в руке толстый, писаный на телячьей коже свиток, он высказался более определенно:
— Вовсе нет. Часть тут никакого интереса не представляет, часть мы с вами, ваша светлость, переведем. А вот некоторым научным трудам, чует мое сердце, лучше было бы и вовсе на свет не появляться.
Выразив пожелание в сторону старшей баронессы, чтобы здесь появились несколько столов и пара удобных кресел, а также письменные принадлежности в неограниченном количестве, он наконец обратил внимание на ее упрямо поджатые губы.
— Молодой человек, — заявила почтенная леди. — Я примерно понимаю, что тут к чему. Но то, что молодая незамужняя девушка будет находиться одна в вашем обществе… тем более учитывая специфику вашей силы… Я так понимаю, что вы с моей дочерью будете перелопачивать сие кладбище премудростей, а мы с Джейн будем носить вам пищу и бумагу?
Valle в замешательстве посмотрел на баронессу — жесткое требование этикета он как-то из виду и упустил. Однако на помощь пришел барон Орк. Положив ладонь на рукоять меча, он вполголоса заметил, что все претензии — к будущему Императору.
Поколебавшись, мать все же не стала требовать с молодого чернокнижника даже устного обещания не прикасаться к ее дочери и не вредить ей магией — это было бы уже чересчур. На грани оскорбления дворянской чести, так сказать. А посему она ограничилась кивком и, не скрывая своего неодобрения, просто вздохнула.
Прошло три дня. Казалось, жизнь в окрестностях течет так же лениво и сонно, как и тихая река, огибающая деревню и замок. Но так виделось только непосвященному взгляду. В постоялом дворе, например, поселилась серьезная и весьма неразговорчивая немолодая чета. Они не пили вина, почти не гуляли по живописным окрестностям — лишь то и дело шастали в баронский замок. Трактирщик, правда, кое-о чем догадывался, как-то раз приметив у дамочки большой, с колдовским блеском хрустальный шар. А также обнаружив, что пламя в очаге и кухонной печи стало на удивление ровным и без чада. А во всех деревенских колодцах вода стала чистой и вкусной, хоть бы впору и продавать. Но свои догадки насчет магиков владелец заведения весьма мудро оставил при себе.
В пустующем домике возле кузни на время поселилась пара гномов. Они не озаботились с собой молотками и прочими кузнечными инструментами — но пастушок Син однажды подглядел, как из баронского замка молодая леди принесла свиток незнамо чего, осторожно и брезгливо держа его на прутике. И гномы, выгнав из кузницы хозяина, развели в горне такой огонь, что демонам в преисподней жарко стало. Долго что-то там мудрили, но таки изничтожили тот тугомент со всем прилежанием…
А в двух залах бывшего винного погреба развернулась такая бурная деятельность, что у человека знающего вовсю зачесалась бы левая ладонь…
— Ai ta-Kemet, — заплетающимся языком вымолвила молодая баронесса и ткнула пальчиком в прихотливо украшенную завитушкой руну.
— Понял! — ответил тотчас Valle. Полистав Демонологию, он тихо ужаснулся и не мешкая вставил в свои записи соответствующую формулу. — Дальше, но умоляю — осторожнее.
Старшая баронесса Лаки, увязавшись за принесшей обед Джейн, посмотрела на дочь и неодобрительно нахмурилась. Дело в том, что та постоянно находилась, как бы это помягче сказать… короче, в том блаженном состоянии, когда пейзане говорят лыка не вяжет. Но тут ничего не поделать — господин чернокнижник шепнули, что во втором сундуке пошли настолько сильные и опасные заклинания да обряды, что даже не владеющая Силой девица запросто может развалить чего-нибудь или родовое гнездо ненароком поджечь. Но когда мысли от винных паров в голове путаются, ничегошеньки у леди не выйдет…
А молодая баронесса блаженствовала. Развалившись в набросанных на бархатный диванчик подушках и совсем не по-благородному положив босые (!!!) ноги на один из сундуков, она расплывающимся взором всматривалась в засаленный, потемневший от времени свиток. Рядом на столе громоздилась куча словарей и справочников по стигийской семантике. Да возле кресла на песчаном полу поблескивала целая батарея пустых и полных бутылок, численностью запросто поспорившая бы с вооружением хорошего фрегата.
— Маменька, клянусь своей девичьей честью — бархатный херес прошлогоднего урожая ничуть не хуже того розового муската, что с южных склонов холмов на этой стороне реки. Да и голова от него не болит потом, — лукаво усмехнувшись, девица подняла взгляд на вошедших.
Баронесса в отчаянии подняла глаза к потолку. О боги, да у дочери лексикончик и повадки бывалого драгуна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53