— Чикита, ваше сиятельство.
Девица помялась маленько — все ж таки некромансер, злейший враг, да еще и полноправный барон. Но осторожно присела, привычно опустив взгляд и состроив неприступную физиономию. Ладошки сложила на коленях, перебирая в девичьих пальчиках четки — ишь как губы шевелятся, молитвы чешет как по писаному!
— Слыхала обо мне?
Она кивнула в ответ. — Кто ж не слыхал…
Valle хмыкнул неопределенно, представив, какие байки, небылицы и откровенную, злобную ложь о нем до сих пор рассказывают в Царстве Света. Но все же задал вопрос.
— Слыхала хоть раз, чтоб я своих людей предавал или мучил?
Мгновенно взвившийся взгляд девичьих глаз непонятно обжег лицо и тут же спрятался под маской тупой покорности.
— Не в обиду вашей… светлости, у вас-то в отряде больше демонов было, чем людей…
Хм-м, а девица не так тупа, как пытается прикинуться. И молодой волшебник только хмыкнул. Выбил трубку, беззаботно сотворив из пепла пляшущего человечка. Дал ему побегать, даже шаловливо потеребить боязливо отдернутую девичью руку, а затем движением бровей развеял в пыль. Да уж, велика власть чернокнижника над тем, что еще только что было… не то, чтобы живым. Ну, да вы поняли.
— Ты теперь в моей команде. Так что не бойся ничего и никого.
Чикита оказалась девчонкой понятливой. Получив кошель монет и инструкции, быстро на окраине рынка купила здоровенную наплечную сумку. Прошвырнулась по рядам и нагрузила снедью в дорогу — да и там ведь тоже есть-пить что-то надо. Оттого в сумке между всего прочего приятно побулькивали две пузатые бутылки с самым легким вином, кое народ бочками глушит вместо компотов и соков. Потом подзаправились и сами за выносным столиком харчевни на углу, причем мороженое для девчонки пришлось повторить.
— Ну как, жить можно? — поинтересовался Valle, взглядом отыскивая ближайший сквер с кустами да деревьями погуще.
Чикита отошла маленько от первоначального оцепенения — вон, даже на бледных щеках румянец появился. Ответствовав, что после такой жратвы не шастать надо, а помедитировать, поразмыслить о смысле жизни да спасении души надобно, она все же проворно семенила рядом. Но на шаг дальше приличий, причем упрямо старалась не наступать на тень своего командира.
Втайне позабавившись последнему наблюдению, молодой барон еще раз прикинул — не позабыл ли чего — и потянул на себя реальность. Вход на тайные тропы с неохотой, но все же открылся. Словно раздумывала природа, пускать ли в себя некромансера, да еще и взбалмошную девчонку с задуренной проповедями головой.
— А вот скажи, какая судьба тебя ожидала впереди? — полюбопытствовал подуставший Valle, когда остановился немного передохнуть.
Пожав мимолетно плечиком, настороженно озирающаяся Чикита поведала, что она послушница третьего ранга. После достижения первого она может попытаться стать адептом — а там даже и до настоятельницы монастыря или святой сестры дойти.
— Ерунда все это, — фыркнул молодой барон. — Обрюхатили бы тебя святые братья пару-тройку раз, а потом или сожгли бы по надуманному поводу, или втихомолку сбагрили бы куда в глухомань. Уж я-то повидал таких, когда по вашим тылам шастал. Вроде и ходит женщина — а огонек в душе потухший.
Девчонка насупилась и вздохнула тихонько — видать, одолевали и ее сомнения.
— У меня нет другого пути, кроме как все же попытаться, — буркнула она. — Тятька и матушка от мора полегли, куда мне податься? Вот и посвятила себя служению матери-церкви.
— Угу, попробовала бы ты не принять постриг — с кострами у святых братьев быстро, — Valle все же не дал вновь разгореться в себе ненависти воспоминаний. — Ладно, пошли, сиротинушка — может, и найдется тебе, куда податься. Есть тут одна идея…
Эльза обнаружилась задумчиво стоящей над курганом, в котором похоронили прах жителей выжженной деревни, превратив холм в братскую могилу. Вздохнув, Valle вновь укорил мысленно себя, что вот опять — не смог он защитить своих людей. И Хэмми — он вспомнил физиономию вечно спешащего куда-то хоббита и только сильнее стиснул зубы. Нет, надо что-то со всем этим делать. Изничтожать врагов со всем прилежанием, только тогда можно вздохнуть чуть свободнее…
— Найди Джейн, вооружитесь обе и приготовьтесь к вылазке вниз , — в его голосе еще скользнула горечь.
Ведьмочка откинула со лба прядь, мимолетно мазнула взглядом по скромно стоящей чуть осторонь девчонке в робе ненавистных святош, кивнула. И только пыль взвилась вслед за ее умчавшейся тенью.
— Ночная Всадница, — бросил молодой чернокнижник в ответ на взгляд Чикиты. — Боевая ведьма, по-нашему.
Здесь, на опушке вечно шепчущегося о чем-то своем леса, у подножия едва начинающего подсыхать кургана свежей земли, не хотелось говорить и думать о чем-то таком. Поневоле лезли в голову мысли о вечном, о бренности всего живого и о смысле жизни.
Ведьмочки вернулись быстро. Не успело полуденное солнце в сомнении решиться и склониться сильно уж заметно в сторону заката, как верхом на сотканных из марева иллюзий Призрачных Конях они примчались, экипированные как на войну. Да в принципе, охота на демонов от войны не сильно и отличается. Оттого обе всадницы отпустили своих диковинных зверушек обратно в ведомые только богам дали, а сами встали перед молодым бароном, ожидая распоряжений.
— Вот Чикита, послушница третьего ранга, — сухо начал объяснять Valle. Ох, до чего ж хочется спать… — Мы спускаемся в Нижний Мир, приманиваем на нее толпу демонов, аккуратно режем. Затем по-быстрому вытапливаем из туш жирок и удираем, пока за нас не взялись всерьез. Вопросы?
По поводу приманиваем и режем вопросов не возникло — уж как порождения Падшего обожают святош, знал каждый. Равно как ведьмы прекрасно соображали, что с обуянными жаждой и похотью демонами надлежит делать. Зато Джейн, с обожанием глядящая на своего барона, поинтересовалась — как вытапливают сало из демонов? А более практичная Эльза предложила озаботиться флягами — за что и была отряжена в деревушку хоббитов запастись ведрами или еще какой, подходящей по случаю посудой. Чуть погодя, и саму Джейн барон отправил к гномам, заготовить медный противень да пару сковород с длинной ручкой.
Чикита въедливо фыркнула вслед умчавшейся ведьме и проворчала сквозь зубы кое-что, не предназначенное для чужих ушей. Однако Valle, уже начавший настраиваться на схватку и расширивший восприятие, услышал.
— Да уж, эта на твою темность так смотрит, что тут и дуре все понятно…
— Пальцем в небо, малышка, — он показал разинувшей от изумления рот девчонке кулак. — Она подруга моего капитана — а я его недавно почти с того света вытащил. Пришлось даже в долги к Императору залезть.
Сначала Чикита побледнела. Затем покраснела. Но все же еле слышное лепетание донесло ее простите, ваша светлость. Сообразив, что тут просто извинениями не отделаться, она в отчаянии опустила глаза. И ковыряя носком сапожка попавшийся в траве камушек, стала нести какую-то уж совсем ахинею.
Прервав ее сбивчивые излияния, Valle не стал развивать тему дальше. Тем более, что обе ведьмы очень кстати вернулись, позвякивая и бренча добычей. Кое-как увязав и упаковав все требуемое, отряд тут же вломился вслед за ведущим его чернокнижником на тропы изнанки реальности. Только треск стоял, как будто удирающий от охотников кабан со всего разбегу влетел в камыши.
Эльза шла по вечернему Эрдалу, звонко цокая каблучками по брусчатке и вызывающе покачивая бедрами. И у любого, осмелившегося не отвести сразу взгляд (а в таковых оказались почти все), в глазах мелькало одобрение, а на лице улыбка. Красивая, независимая и вызывающе притягательная женщина. Ладная фигурка, чуть приоткрытые словно в ожидании губы — иных так пронимало от одного только сногсшибательного вида и сводящего с ума чувственного аромата , что жены и подруги торопливо, чуть ли не силой уводили своих благоверных подальше. И тогда на устах Эльзы ярче расцветала победная усмешка — а вот они мы какие, ведьмы!
Ибо на поясе прожженного и забрызганного кровью комбинезона обретался все еще полыхающий яростным светом, не остывший от работы кинжал. А в руке ведьмочка несла, небрежно помахивая в воздухе, голову страшного и весьма отвратного демона. И каждый, у кого на плечах имелась голова, а не горшок с кашей, сразу соображал — охотница вернулась с добычей. И горе тому, кто вздумает перейти дорогу или сказать неуместное слово!
Столица, окутанная жемчужными сумерками умеренных широт, словно невеста скрывающей очертания фатой, постепенно отходила ко сну. Закрылись лавки и магазины, мастеровые покидали свою работу. И лишь далеко впереди — там, куда и направлялась Эльза — светились в полумраке окна посольства. Ну да, эти святоши словно сказочные вурдалаки — работать отчего-то предпочитают по ночам. Будто стыдятся или боятся чего…
А ведьма продолжала вызывающе демонстрировать прохожим и зевакам свою грациозную, опьяняющую походку (правда, туфли на шпильке она только что выпросила специально для этого у одной молодой целительницы). Но мысли Эльзу одолевали куда менее прозаические, нежели покрасоваться перед восхищенным городским людом красивой и опасной самочкой. Вот, опять она дала маху со своим лордом! Ну, что барон не имеет на ту деваху видов как на подстилку для постельных утех, ведьмочка поняла сразу и немало тому обрадовалась. Ведь Чикита относилась к тому типу поздно расцветающих девиц, коим в ее возрасте еще лет пять томиться, пока на них не начнут останавливаться восхищенные взгляды парней.
Но и скармливать церковную послушницу демонам, как опрометчиво предположила встревоженная ведьма, тоже не стал. Резал ведь некогда святош, судя по до сих пор не унимающимся шепоткам, словно баранов… Люто, люто ненавидит их до сих пор… Эльза на миг прикрыла глаза, вспомнив угрюмое выражение лица своего барона, когда она попыталась расспросить того о былом. Пришлось удирать весьма шустро, стыдно даже вспомнить. Правда, подгоняющий свою новую кольчугу Брен кое-что обрисовал и даже, втихомолку оглянувшись, посоветовал обратиться к одной чернокожей поварихе.
Вспоминать без содрогания свою встречу со спокойной женщиной, блестящей что твой начищенный ваксой сапог, Эльза не была в состоянии даже сейчас. Лишь на миг Нгава откровенно посмотрела в глаза, и ухмылку с лица ведьмы сдуло ледяным ветром. А еще это ощущение — словно домашняя киска, вцепившись игриво в комок шерсти, вдруг обнаруживает, что это хвост черной, притаившейся во тьме пантеры. Да уж, струхнула она тогда изрядно, что и говорить…
В принципе, все верно — клинок должен блистать только во время битвы. А посему черная как смола женщина до отвала накормила тогда перетрусившую ведьму, и полночи затем тянулся бесконечный женский разговор. Откровенный до бесстыдства и все время настораживающий, ни на миг не позволяющий затихнуть ощущению, будто босиком идешь по лезвию невидимого кинжала. И все же, все же, хоть Эльза многому научилась тогда у дочери древних воинов, последняя фраза Нгавы отчего-то сильнее всего врезалась в память:
— И не поглядывай на барона нашего — не по тебе он. Ты сильная воительница, охотно верю, что и в постели горячая… только соколу нашему нечто большее нужно. А просто так потыкаться с кем, он и так отыщет, так что не стоит тебе в их ряды затесываться, девонька.
Вот и шествовала Эльза по затихающей улице, с некоторым удовлетворением чувствуя на себе соскальзывающие восхищенные и откровенно завидующие взгляды. Плевать, что ноги гудят и подгибаются от усталости. Все равно мне, что одежда извозюкана в крови и грязи, а волосы обвисли сосульками. Ведь я здесь боевая кошка, своими лапками перерезавшая без счету демонских глоток и выпотрошившая их как хорошая хозяйка курицу. Я здесь Ночная Всадница, славно порезвившаяся нынче в Аду под знаменем своего барона. Я ведьма, а не вы — раскормленные, обленившиеся и трусливые обывательницы!
Пусть от меня несет потом словно от дешевой шлюхи, и синякам да царапинам на моей шкурке несть числа. Пусть постель и сон сейчас предел моих мечтаний, а перед глазами плавают огненные колеса. Пусть на мне не шелковое платье с алмазными блестками, а грязный, изодранный военно-полевой комбез… а все же не на вас сейчас с трепетом и вожделением направлены мужские взгляды. Не вас они мысленно ласкают, холодея от страха и восторга.
А меня, одинокую и бесконечно усталую ведьму…
С широкого проспекта на тихую улочку вывернул десяток конной стражи. На миг опешив, вояки подъехали ближе, настороженно рассматривая ответившее дерзким и воинственным взглядом диво. Старший подумал чуть, но за копье ухватиться не решился. Хоть и не положено по чистым кварталам шастать в таком виде — а все ж не каждый день тут встречаются только что вернувшиеся из дела ведьмы. Коротко отсалютовав, десятник одобрительно подмигнул Эльзе и тронул поводья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53