Заклинание ночного зрения он не набрасывал, достаточно идущих сзади ведьмы с бестией — те горьким опытом учены, без лишних предосторожностей даже под кустик не сходят
— Есть кое-что, — он помолчал, подбирая слова. И что удивительно, обе внимательнейшим образом прислушивающиеся женщины молчали. Равно как и ощутимо навострившие ушки охранницы.
— Придет время, и вы, юная леди, сможете проделать некоторое мысленное усилие, сделать шаг — и из любой дали, где бы вы ни были, выйти из портрета в ту комнату, где он висит.
Он усмехнулся и добавил.
— А посему на верхушке башни лучше его не выставлять, можно при падении руки-ноги переломать, — заметив уже срывающиеся с язычка девушки сто и один вопрос, все же успел упредить их. — Ни слова больше, ваша светлость — придет время, вы сами все поймете. Скажу больше, этот дар передастся и вашим детям, внукам и так далее. Фамильное умение рода Лаки, так сказать.
— Ну откуда у нее дети?… — не в лад пробормотала углубившаяся в свои мысли почтенная мать-баронесса, но Valle с уыбкой поправил ее:
— Гм, ваша светлость — не вынуждайте меня объяснять, почему и откуда берутся дети!
От хохота четверых молодых проказников едва не попадали из своих гнезд удивленно перемигивающиеся звезды. И даже старшая Лаки деликатно посмеялась, несколько привыкнув за седьмицу к рискованной, на грани фола манере общаться нынешней молодежи.
В это время Джейн насторожилась. Она повернулась в сторону скрывшейся за пологим холмом деревни. Остатки улыбки испарились с ее еще светящегося от смеха лица.
— Мой лорд, кто-то из волшебников сюда спешит. Да на коне — не иначе, как что-то срочное и весьма важное.
В самом деле, не прошло и полквадранса, как из-за холма вымахнул всадник, бешено погоняющий свою лошадь. Высекая редкие искры подковами по иной раз попадающимся на дороге кремням, та неслась как на скачках — широким и размашистым галопом. Резко осадив ее, всадник спрыгнул из седла и откинул плащ. Это оказалась та самая Мастер Воды, что поселилась в постоялом дворе под видом почтенной небогатой горожанки.
— Барон, сообщение от Мэтра, — так слегка завуалированно при посторонних называли начальника Тайной палаты Берковича. — Сообщение три-один. Повторяю, три-один.
— Заткните уши! — коротко и громко рявкнул Valle дамочкам. И едва те, огорошенные донельзя, послушались, как он длинно и витиевато выругался. Ведь сигнал три-один в переводе на нормальный язык означал примерно то же, что пожар в доме, ураган у детской колыбели и вообще — вселенский потоп.
Заметив по губам, что их светлость чернокнижник прекратили выдавать флотские загибы, магичка вынула пальчики из ушей и достала из специально нашитого внутреннего кармана свой шар связи. Миг-другой проделала с ним недоступные чернокнижнику манипуляции, сопровождая их некими магическими импульсами, и вот из темной глубины хрусталя брызнул свет. И вместе с ним прорезался взволнованный и чуть искаженный голос мага, почти неотступно следующего за шефом тайной службы…
***
— Как это произошло? — глухо спросил он.
Перед глазами его то и дело норовила встать в полный рост пелена забытья, пронизанная багровыми молниями. А из-за нее во всей своей неприглядности выплывала мысль, что не один он владеет тайными обрядами Тьмы. Не одному ему доступны покрытые темнотой тропы и Силы.
Осунувшийся и бледный сыскарь, знакомый Valle по некоторым прошлым делам совместно с Тайной Палатой, угрюмо проворчал:
— После полуночи в соседнее баронство прискакал на взмыленном жеребце посыльный отсюда. Сразу к магу, у которого шар имелся. Тот доложил в нашу контору…
А на широкой и пыльной деревенской площади у их ног алым огнем светилась огромная пентаграмма. Сделанная по всем правилам, и даже с учетом ослабшего созвездия Змеи. А в центре — в центре находилось то, что осталось после грамотно проведенной Мессы от паренька. Того самого паренька, которого Valle выкупил у умирающей деревенской ведьмы в приграничной к Королевству Всадников деревушке. Белобрысая головка десятилетнего мальчонки запрокинулась, и даже сквозь подсыхающие на лице потеки крови виднелась на лице страшная, невыносимая предсмертная мука. Руки и ноги его были накрепко привязаны к вбитым в землю колышкам, а вместо тельца…
— Когда мы прибыли, он еще живой был, — с ненавистью продолжал коронный. — Изрезали его точно как в том, ну, том самом…
Он запнулся, не осмеливаясь назвать полное имя тайного обряда чернокнижья. Да, все верно — по спине Valle жар прокатился пополам с ледяным крошевом — жертва должна быть не только жива во время процедуры, но даже и в сознании. Это что же, мальчонку живым выпотрошили и разделали?
На миг испытав омерзительную тошноту — сам он такой Мессы никогда не проводил, хотя подробности и принципы вызубрил назубок — молодой чернокнижник глухо зарычал.
Неведомо, какими бы мерзкими поступками или словами он излил бы свою ненависть к неведомому некромансеру, но из-за развалин дома стрелой вылетела растрепанная, заплаканная и все же радостно поблескивающая глазами Джейн.
— Мой лорд, Брен жив и срочно требует вас!
Капитан баронской дружины, еще час назад бывший крепким, здоровым и красивым парнем, лежал на остатках разнесенного в щепу сруба. Разорванный ударом воздушного хлыста почти пополам, он все же выжил. Выжил и продержался до того мига, когда к нему подоспел целитель.
Еле заметного шевеления изуродованной кисти хватило, чтобы барон встал на колени у останков искалеченного капитана и осторожно стер пот с его покрытых испариной висков.
— Ближе, — проклекотали розовые пузыри, выступившие на губах Брена.
И когда Valle приблизил свое лицо к бледному и окровавленному лицу парня, тот каким-то чудом пошевелился. Достав из-за подкладки обгорелой кольчуги небольшую серебряную коробочку, в которой обычно хранят безделушки или табак, он откинул крышку и вытряхнул оттуда деревянную щепку.
— Вот, — прохрипел он, немилосердно терзая осколками ребер многажды проткнутые легкие. — Вот эта капелька… я болтом зацепил гада…
И откинулся, побледнев так, что Valle заорал на целителя страшным голосом.
— Нет, ваша светлость, — вздохнул тот и покачал головой. — Я однажды исцелил парня, в которого попали глыбой из катапульты. Чайной ложечкой остатки соскребал с крепостной стены — и все же исцелил. Но после такого магического удара… тут даже леди Бру ничего не сделает.
— Возьми свой шар, — ярость и несдержанность в поведении молодого барона вдруг уступили место ледяному споукойствию. — Передай Берковичу, пусть хоть короля эльфов за задницу притащит сюда или весь Круг друидов, но чтобы Брен выжил и оказался здоров. Иначе я сделаю то, что обещал ему в тот вечер у камина за чаркой глинтвейна, он помнит.
Целитель пожал плечами и забубнил в хрустальный кругляш. Вообще-то, силой и мастерством волшебника Valle как бы не превосходил этого весьма опытного мага. Но вот черная направленность его собственной Силы никак не позволяла ему пользоваться таким простым и эффективным прибором. Как ни бились преподаватели в Университете, как по-кошачьи мягко и нежно ни пытался он, но благородный хрусталь так и не подчинился чернокнижнику.
А ведь сейчас возмущенно и встревоженно гудел весь магический эфир — то Valle чувствовал каждым натянутым как струна лютни нервом. Сотни голосов тревожно перекликались, обмениваясь новостями, передавая информацию и жадно выспрашивая подробности. Шутка ли — брошен чуть ли не открытый вызов сильнейшему черному магу. Да еще и оказывается, что такой он не единственный — а нам и одного много!
Спустя несколько мигов, пока целитель влил еще толику Силы в тело упрямо не желавшего умирать Брена, пришел ответ.
— Передаю дословно, — неожиданно струхнул целитель, держа испачканными в крови и магии пальцах свой таинственно мерцающий шар. Он вздрогнул и озвучил пришедшие слова. — Я переговорил со старым Императором. За тобой долг чести. И вспомни разговор, когда у фонтана была подарена роза.
Вселенная на миг съежилась в ужасе — ведь долг чести черного мага это куда весомее, чем слово барона или даже прилюдная клятва какого-нибудь короля. Это, братцы, не шутка. Тут уже перевернувшейся и разлетевшейся вдребезги реальностью не отделаешься…
А Valle вдруг с необычной четкостью вспомнил тот давний и, пожалуй, единственный по душам разговор с Императором, когда один молодой и самонадеянный чернокнижник пообещал любой ценой защитить принца и его будущих наследников. Яна, Эстреллу и малышек-принцесс? Да я и так за них глотку Падшему перегрызу — мелькнуло в голове с той ясностью, как бывает во время прозрения.
— Согласен! — громко объявил он.
— Услышано! — объявил целитель, посовещавшись с шаром. — Сейчас кого-то приведут эти остроухие…
Потянулись медлительные и тягостные квадрансы ожидания. Valle за ухо оттащил убивающуюся Джейн от останков того, кто когда-то был Бреном, и приказал найти Эльзу.
— Я не верю, что эта ушлая пробл*дь так легко дала себя угробить, — с необычной для него прямотой заявил он. — Прочеши все вокруг, вынюхай следок и доложи.
Ведьма зло сверкнула глазами. Сорвала с себя остатки дворянского платья, мгновенно переоделась в повседневный комбинезон боевой ведьмы — и сгинула в темноте.
А барон прошелся вокруг площади, оценивая убытки. Бывшей площади — отметил он, привычно стараясь не впускать в себя боль от сотен заживо испепеленных в своих хатах крестьян.
Деревня оказалась уничтожена полностью. Взметнувшаяся волна магии не пощадила никого, лишь скелеты в истлевших одеждах или без них обнаруживались в полуразрушенных домах. Вздохнув над маленькими останками на крыльце, еще сжимающими в костяных руках скелетик собаки, Valle снова сквозь зубы помянул Падшего — да так, что тому в аду явно не поздоровилось.
Заглянул в обвалившийся погреб, где возле полностью разложившейся кадки с огурцами кошачий скелет так и не отпустил костяную мышку. Зачем-то заставил покойную кошку выбраться наверх, неся в остреньких длинных зубках тарахтящую тоненькими суставами вредительницу. Направил ее в то место, где в смутно угадывающихся остатках хлева прижались друг к другу и почти перемешались белые кости коров.
Постоял на остатках сеновала, где двое возлюбленных даже в смертный час не выпустили друг друга из объятий, он покачал головой и пошел дальше, глухо ругаясь на чем свет стоит. Вот и малыш Хэмми в переулке — с учетным свитком в кармане и пером-самопиской в навсегда застывшей руке. Все мечтал, бедняга, взять такой урожай на полях, чтоб разорить соседних баронов низкими ценами…
Постепенно он сделал полный круг, мрачнея с каждым шагом. А рука сама собой ощупывала в кармане коробочку, которую отдал своему лорду умирающий Брен.
Выйдя на площадь, Valle стряхнул с себя оцепенение. Ну что ж, по зубам дали нам крепко! Да так, что кровью умылись. Однако соседние деревни и большое поселение вывезенных с острова хоббитов не затронуло, хотя Силы неведомый чернокнижник получил ого-го сколько. Хватило бы все баронство дотла выжечь. Мало-помалу эта несуразность проявилась в его голове, порождая недоумение и некое ощущение неправильности происходящего.
Так не должно быть!
Присев на корточки, молодой барон — э-э, нет, уже сосредоточенно работающий маг — сосредоточенно потрогал обвалившиеся остатки каменной печи в бывшем тарктире. Под пальцами каленый кирпич рассыпался трухой, словно ноздреватый, изъеденный водой кусок сахара. Нахмурившись, Valle зачерпнул полную пригоршню праха, рассыпанного словно обычная пыль, на широкой площади. Поднес к лицу и глубоко вздохнул. Нет, он принюхивался не к запаху — но к той неуловимой остаточной ауре, что окружает его каждую частичку.
Нет, что-то тут не так. Или обряд пошел вразнос, или вы, ваше чернокнижие, чего-то еще в этой науке не постигли. Если взято столько силы, что чуть не разъело саму Реальность, то куда-то же она должна деться? На миг его бросило в жар. А ведь неведомый маг унес припасенную Силу с собой. И если бы ослепший от ярости молодой чернокнижник бросился по еще теплому следу в погоню… хм, получил бы такую плюху, что вряд ли даже и боги сумели бы собрать его останки. Хех, а непрост, непрост сей неизвестный злодей. Похоже, личный враг и что-то имеет против самого Valle.
Он задумался так глубоко, осторожно перетирая в пальцах сухо шелестящие хлопья, что даже не заметил, как сзади и чуть сбоку подскочила запыханная Джейн.
— Мой лорд, Эльза где-то в деревне! — доложила она. — Ее последний след — внутрь.
— Ты не ошиблась? — барон поднял к ней чумазое лицо, и ведьма поразилась его взгляду. Не приведи светлые боги, чтобы он так посмотрел именно на нее саму!
Потрясенная Джейн только осторожно покачала головой.
— Здесь ее останков нет, — однозначно ответил Valle, пресекая дальнейшие дискуссии.
Ведьмочка вздохнула, приходя в себя, и закусила губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Есть кое-что, — он помолчал, подбирая слова. И что удивительно, обе внимательнейшим образом прислушивающиеся женщины молчали. Равно как и ощутимо навострившие ушки охранницы.
— Придет время, и вы, юная леди, сможете проделать некоторое мысленное усилие, сделать шаг — и из любой дали, где бы вы ни были, выйти из портрета в ту комнату, где он висит.
Он усмехнулся и добавил.
— А посему на верхушке башни лучше его не выставлять, можно при падении руки-ноги переломать, — заметив уже срывающиеся с язычка девушки сто и один вопрос, все же успел упредить их. — Ни слова больше, ваша светлость — придет время, вы сами все поймете. Скажу больше, этот дар передастся и вашим детям, внукам и так далее. Фамильное умение рода Лаки, так сказать.
— Ну откуда у нее дети?… — не в лад пробормотала углубившаяся в свои мысли почтенная мать-баронесса, но Valle с уыбкой поправил ее:
— Гм, ваша светлость — не вынуждайте меня объяснять, почему и откуда берутся дети!
От хохота четверых молодых проказников едва не попадали из своих гнезд удивленно перемигивающиеся звезды. И даже старшая Лаки деликатно посмеялась, несколько привыкнув за седьмицу к рискованной, на грани фола манере общаться нынешней молодежи.
В это время Джейн насторожилась. Она повернулась в сторону скрывшейся за пологим холмом деревни. Остатки улыбки испарились с ее еще светящегося от смеха лица.
— Мой лорд, кто-то из волшебников сюда спешит. Да на коне — не иначе, как что-то срочное и весьма важное.
В самом деле, не прошло и полквадранса, как из-за холма вымахнул всадник, бешено погоняющий свою лошадь. Высекая редкие искры подковами по иной раз попадающимся на дороге кремням, та неслась как на скачках — широким и размашистым галопом. Резко осадив ее, всадник спрыгнул из седла и откинул плащ. Это оказалась та самая Мастер Воды, что поселилась в постоялом дворе под видом почтенной небогатой горожанки.
— Барон, сообщение от Мэтра, — так слегка завуалированно при посторонних называли начальника Тайной палаты Берковича. — Сообщение три-один. Повторяю, три-один.
— Заткните уши! — коротко и громко рявкнул Valle дамочкам. И едва те, огорошенные донельзя, послушались, как он длинно и витиевато выругался. Ведь сигнал три-один в переводе на нормальный язык означал примерно то же, что пожар в доме, ураган у детской колыбели и вообще — вселенский потоп.
Заметив по губам, что их светлость чернокнижник прекратили выдавать флотские загибы, магичка вынула пальчики из ушей и достала из специально нашитого внутреннего кармана свой шар связи. Миг-другой проделала с ним недоступные чернокнижнику манипуляции, сопровождая их некими магическими импульсами, и вот из темной глубины хрусталя брызнул свет. И вместе с ним прорезался взволнованный и чуть искаженный голос мага, почти неотступно следующего за шефом тайной службы…
***
— Как это произошло? — глухо спросил он.
Перед глазами его то и дело норовила встать в полный рост пелена забытья, пронизанная багровыми молниями. А из-за нее во всей своей неприглядности выплывала мысль, что не один он владеет тайными обрядами Тьмы. Не одному ему доступны покрытые темнотой тропы и Силы.
Осунувшийся и бледный сыскарь, знакомый Valle по некоторым прошлым делам совместно с Тайной Палатой, угрюмо проворчал:
— После полуночи в соседнее баронство прискакал на взмыленном жеребце посыльный отсюда. Сразу к магу, у которого шар имелся. Тот доложил в нашу контору…
А на широкой и пыльной деревенской площади у их ног алым огнем светилась огромная пентаграмма. Сделанная по всем правилам, и даже с учетом ослабшего созвездия Змеи. А в центре — в центре находилось то, что осталось после грамотно проведенной Мессы от паренька. Того самого паренька, которого Valle выкупил у умирающей деревенской ведьмы в приграничной к Королевству Всадников деревушке. Белобрысая головка десятилетнего мальчонки запрокинулась, и даже сквозь подсыхающие на лице потеки крови виднелась на лице страшная, невыносимая предсмертная мука. Руки и ноги его были накрепко привязаны к вбитым в землю колышкам, а вместо тельца…
— Когда мы прибыли, он еще живой был, — с ненавистью продолжал коронный. — Изрезали его точно как в том, ну, том самом…
Он запнулся, не осмеливаясь назвать полное имя тайного обряда чернокнижья. Да, все верно — по спине Valle жар прокатился пополам с ледяным крошевом — жертва должна быть не только жива во время процедуры, но даже и в сознании. Это что же, мальчонку живым выпотрошили и разделали?
На миг испытав омерзительную тошноту — сам он такой Мессы никогда не проводил, хотя подробности и принципы вызубрил назубок — молодой чернокнижник глухо зарычал.
Неведомо, какими бы мерзкими поступками или словами он излил бы свою ненависть к неведомому некромансеру, но из-за развалин дома стрелой вылетела растрепанная, заплаканная и все же радостно поблескивающая глазами Джейн.
— Мой лорд, Брен жив и срочно требует вас!
Капитан баронской дружины, еще час назад бывший крепким, здоровым и красивым парнем, лежал на остатках разнесенного в щепу сруба. Разорванный ударом воздушного хлыста почти пополам, он все же выжил. Выжил и продержался до того мига, когда к нему подоспел целитель.
Еле заметного шевеления изуродованной кисти хватило, чтобы барон встал на колени у останков искалеченного капитана и осторожно стер пот с его покрытых испариной висков.
— Ближе, — проклекотали розовые пузыри, выступившие на губах Брена.
И когда Valle приблизил свое лицо к бледному и окровавленному лицу парня, тот каким-то чудом пошевелился. Достав из-за подкладки обгорелой кольчуги небольшую серебряную коробочку, в которой обычно хранят безделушки или табак, он откинул крышку и вытряхнул оттуда деревянную щепку.
— Вот, — прохрипел он, немилосердно терзая осколками ребер многажды проткнутые легкие. — Вот эта капелька… я болтом зацепил гада…
И откинулся, побледнев так, что Valle заорал на целителя страшным голосом.
— Нет, ваша светлость, — вздохнул тот и покачал головой. — Я однажды исцелил парня, в которого попали глыбой из катапульты. Чайной ложечкой остатки соскребал с крепостной стены — и все же исцелил. Но после такого магического удара… тут даже леди Бру ничего не сделает.
— Возьми свой шар, — ярость и несдержанность в поведении молодого барона вдруг уступили место ледяному споукойствию. — Передай Берковичу, пусть хоть короля эльфов за задницу притащит сюда или весь Круг друидов, но чтобы Брен выжил и оказался здоров. Иначе я сделаю то, что обещал ему в тот вечер у камина за чаркой глинтвейна, он помнит.
Целитель пожал плечами и забубнил в хрустальный кругляш. Вообще-то, силой и мастерством волшебника Valle как бы не превосходил этого весьма опытного мага. Но вот черная направленность его собственной Силы никак не позволяла ему пользоваться таким простым и эффективным прибором. Как ни бились преподаватели в Университете, как по-кошачьи мягко и нежно ни пытался он, но благородный хрусталь так и не подчинился чернокнижнику.
А ведь сейчас возмущенно и встревоженно гудел весь магический эфир — то Valle чувствовал каждым натянутым как струна лютни нервом. Сотни голосов тревожно перекликались, обмениваясь новостями, передавая информацию и жадно выспрашивая подробности. Шутка ли — брошен чуть ли не открытый вызов сильнейшему черному магу. Да еще и оказывается, что такой он не единственный — а нам и одного много!
Спустя несколько мигов, пока целитель влил еще толику Силы в тело упрямо не желавшего умирать Брена, пришел ответ.
— Передаю дословно, — неожиданно струхнул целитель, держа испачканными в крови и магии пальцах свой таинственно мерцающий шар. Он вздрогнул и озвучил пришедшие слова. — Я переговорил со старым Императором. За тобой долг чести. И вспомни разговор, когда у фонтана была подарена роза.
Вселенная на миг съежилась в ужасе — ведь долг чести черного мага это куда весомее, чем слово барона или даже прилюдная клятва какого-нибудь короля. Это, братцы, не шутка. Тут уже перевернувшейся и разлетевшейся вдребезги реальностью не отделаешься…
А Valle вдруг с необычной четкостью вспомнил тот давний и, пожалуй, единственный по душам разговор с Императором, когда один молодой и самонадеянный чернокнижник пообещал любой ценой защитить принца и его будущих наследников. Яна, Эстреллу и малышек-принцесс? Да я и так за них глотку Падшему перегрызу — мелькнуло в голове с той ясностью, как бывает во время прозрения.
— Согласен! — громко объявил он.
— Услышано! — объявил целитель, посовещавшись с шаром. — Сейчас кого-то приведут эти остроухие…
Потянулись медлительные и тягостные квадрансы ожидания. Valle за ухо оттащил убивающуюся Джейн от останков того, кто когда-то был Бреном, и приказал найти Эльзу.
— Я не верю, что эта ушлая пробл*дь так легко дала себя угробить, — с необычной для него прямотой заявил он. — Прочеши все вокруг, вынюхай следок и доложи.
Ведьма зло сверкнула глазами. Сорвала с себя остатки дворянского платья, мгновенно переоделась в повседневный комбинезон боевой ведьмы — и сгинула в темноте.
А барон прошелся вокруг площади, оценивая убытки. Бывшей площади — отметил он, привычно стараясь не впускать в себя боль от сотен заживо испепеленных в своих хатах крестьян.
Деревня оказалась уничтожена полностью. Взметнувшаяся волна магии не пощадила никого, лишь скелеты в истлевших одеждах или без них обнаруживались в полуразрушенных домах. Вздохнув над маленькими останками на крыльце, еще сжимающими в костяных руках скелетик собаки, Valle снова сквозь зубы помянул Падшего — да так, что тому в аду явно не поздоровилось.
Заглянул в обвалившийся погреб, где возле полностью разложившейся кадки с огурцами кошачий скелет так и не отпустил костяную мышку. Зачем-то заставил покойную кошку выбраться наверх, неся в остреньких длинных зубках тарахтящую тоненькими суставами вредительницу. Направил ее в то место, где в смутно угадывающихся остатках хлева прижались друг к другу и почти перемешались белые кости коров.
Постоял на остатках сеновала, где двое возлюбленных даже в смертный час не выпустили друг друга из объятий, он покачал головой и пошел дальше, глухо ругаясь на чем свет стоит. Вот и малыш Хэмми в переулке — с учетным свитком в кармане и пером-самопиской в навсегда застывшей руке. Все мечтал, бедняга, взять такой урожай на полях, чтоб разорить соседних баронов низкими ценами…
Постепенно он сделал полный круг, мрачнея с каждым шагом. А рука сама собой ощупывала в кармане коробочку, которую отдал своему лорду умирающий Брен.
Выйдя на площадь, Valle стряхнул с себя оцепенение. Ну что ж, по зубам дали нам крепко! Да так, что кровью умылись. Однако соседние деревни и большое поселение вывезенных с острова хоббитов не затронуло, хотя Силы неведомый чернокнижник получил ого-го сколько. Хватило бы все баронство дотла выжечь. Мало-помалу эта несуразность проявилась в его голове, порождая недоумение и некое ощущение неправильности происходящего.
Так не должно быть!
Присев на корточки, молодой барон — э-э, нет, уже сосредоточенно работающий маг — сосредоточенно потрогал обвалившиеся остатки каменной печи в бывшем тарктире. Под пальцами каленый кирпич рассыпался трухой, словно ноздреватый, изъеденный водой кусок сахара. Нахмурившись, Valle зачерпнул полную пригоршню праха, рассыпанного словно обычная пыль, на широкой площади. Поднес к лицу и глубоко вздохнул. Нет, он принюхивался не к запаху — но к той неуловимой остаточной ауре, что окружает его каждую частичку.
Нет, что-то тут не так. Или обряд пошел вразнос, или вы, ваше чернокнижие, чего-то еще в этой науке не постигли. Если взято столько силы, что чуть не разъело саму Реальность, то куда-то же она должна деться? На миг его бросило в жар. А ведь неведомый маг унес припасенную Силу с собой. И если бы ослепший от ярости молодой чернокнижник бросился по еще теплому следу в погоню… хм, получил бы такую плюху, что вряд ли даже и боги сумели бы собрать его останки. Хех, а непрост, непрост сей неизвестный злодей. Похоже, личный враг и что-то имеет против самого Valle.
Он задумался так глубоко, осторожно перетирая в пальцах сухо шелестящие хлопья, что даже не заметил, как сзади и чуть сбоку подскочила запыханная Джейн.
— Мой лорд, Эльза где-то в деревне! — доложила она. — Ее последний след — внутрь.
— Ты не ошиблась? — барон поднял к ней чумазое лицо, и ведьма поразилась его взгляду. Не приведи светлые боги, чтобы он так посмотрел именно на нее саму!
Потрясенная Джейн только осторожно покачала головой.
— Здесь ее останков нет, — однозначно ответил Valle, пресекая дальнейшие дискуссии.
Ведьмочка вздохнула, приходя в себя, и закусила губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53