Илья Муромец и Добрыня Никитич спешили на помощь товарищу.
Драга стиснул челюсти. Великие боги! Ну разве он мог предусмотреть подобный поворот дел? Разве мог представить, что извечные противники сумеют объединиться против него?
Великаны заставили Поповича отступить, и тотчас же с легким шипением развернулся вокруг Драги защитный кокон. Последняя стрела Алеши ткнулась в магическую преграду и разлетелась в щепки.
Зазвенела сталь, но даже лучшие на Руси мечи-кладенцы оказались бессильны против велетов. Лезвия проходили сквозь их тела, как нож сквозь масло, не причиняя никакого вреда. А гиганты продолжали яростно притоптывать, пытаясь настигнуть и раздавить эту безвредную, но такую шуструю мелюзгу.
Драга рассмеялся и воздел руки, готовя заклинание, что должно было растереть врагов в порошок. И тут чародей заметил Кащея, застывшего у портала с драгоценным «яйцом» в руке. Драга перехватил насмешливый взгляд Кащея, а затем…
Гигантский язык ослепительно белого пламени вырвался из руки Кащея и обрушился на Драгу. Магический кокон выдержал удар, но чародею пришлось потерять несколько мгновений, чтобы вновь нарастить защиту.
Богатыри же, уклоняясь от неуязвимых, но неповоротливых великанов, ринулись к порталу. Драга едва не взвыл от злости и, вместо ответного удара по Кащею, был вынужден бросить запирающее портал заклятие.
Чародей не сомневался в победе. Здесь все было пропитано его магией, а множество зачарованных вещей в пещере должны были помешать или ослабить волшбу других колдунов. Как уж Кащей смог сотворить настолько мощное заклятие?
Повинуясь воле Драги портал мигнул пару раз и… Чародей побагровел. Портал не закрылся. Что-то или, скорее, кто-то по ту сторону магического прохода продолжал его удерживать.
Богатыри быстро, один за другим, исчезли в голубом овале, последним нырнул в портал Кащей и его прощальный взгляд не предвещал Драге ничего хорошего.
В страшном гневе чародей обрушил всю свою мощь в портал, надеясь уничтожить, развеять в прах неведомого мага, посмевшего воспротивиться его воле. Но неведомый выдержал и даже ударил в ответ.
И Драга опешил на мгновение, а затем его затрясло от ярости. Ярости, в которой было больше от страха нежели от гнева. И дело было вовсе не заклятии, ибо оно было слабым и не стоило внимания. Дело было в том, чародей узнал мага, державшего проход.
– Белояр, – процедил Драга. – Проклятый, вездесущий Белояр!
Он ощутил как тает ощущение чужой силы, а затем портал наконец захлопнулся.
– Хорошо же, Белояр, этот ход остался за тобой, – прошептал Драга. – Я признаю ничью. Но следующий ход будет за мной. И именно он решит исход игры.
2
Похищение «яйца» объединенными силами когда-то заклятых врагов всерьез обеспокоило Драгу. Он тщательно проверил охранные заклинания, усилил все подходы к своему убежищу и крепко задумался.
Бегство Кащея было несомненной потерей. Но чародей был убежден, что союзником Белояра тот все равно не станет. Кащей всегда держался сам по себе. Так будет и на этот раз. Такие как он не меняются веками. Заполучив «яйцо», Кащей наверняка уберется в свое логово зализывать раны.
Ну, может быть, поможет расколдовать камни на заставах, но даже если отправится туда прямо сейчас, пройдет немало времени. Вот и все. Больше он ничем не сможет навредить, да ведь он и не знает ничего о дальнейших планах Драги. Ну, а высказанные идеи мирового господства не вынашивает только ленивый.
Да и что, собственно, выиграл Белояр, помимо освобождения Кащея? Душа великого князя по-прежнему в плену, а установить местонахождение пещеры за то короткое время, что был открыт портал, просто невозможно. И у Драги остается достаточно времени, чтобы ввести в игру свое главное орудие – князя.
А сейчас…
Драга проговорил заклятие и вскоре под его тяжелым взглядом съежился старик-полевик, не зная в какую щель забиться. Да и не было здесь щелей. Один лишь каменный пол, холод которого пробирал полевика до костей.
– Как ты посмел не выполнить мой приказ?
Полевик затрясся от страха.
– Да я же не по умыслу, повелитель. Я же по скудоумию своему. Я же целыми днями на солнце, – забормотал полевик. – Оно же печет и печет, печет и печет. Вот уже и все волосы выгорели.
Не поднимая глаз от пола, он приподнял копну своих выцветших волос. Чародей промолчал, он еще не придумал, что сделать с этим жалким существом, не сообщившим о предательстве Кащея.
– Я же поначалу все сделал, как ты велел, хозяин. Проследил как прилетел Кащей, как обратил богатырей в камень. Он и меня хотел того, в камень. Как зыркнул-то глазищами, так я чуть и не помер. Чудом я живой остался, но страху-то натерпелся!
Драга слушал его, в очередной раз убеждаясь сколь глупы эти Древние и сколь беспечны. У них не было и не могло быть никакого будущего. Люди уничтожат их рано или поздно, и никто их не спасет, да и не сможет спасти.
– Камень есть камень, куда он денется? – продолжал разглагольствовать полевик. – Ну я и пошел братишку-то мово проведать. Да и отлучился-то я всего ничего, а когда возвернулся, глядь, а каменюк-то этих и нет! Вот я испужался!..
– Почему ты, жалкий червяк, сразу же не сообщил мне об этом? – рявкнул Драга.
– Хотел я, очень хотел! Я даже пошел к братишке-то, и говорю ему, так и так, мол, были камни и нет камней. Я же не виноват, что заставу построили на моем поле. Вот у братишки-то поле как поле, деревня рядом, люди как люди, обычные.
– Ты забыл, тварь, кто является твоим злейшим врагом? Ты забыл, что люди скоро смахнут вас с земли, как пыль дорожную?
– Нет! – взвизгнул полевик. – Я все помню! Так я о том и говорю. Они же хуже зверей, люди эти. Я ж просто ненавижу их! А мои-то, мои, это вообще! Вот взять последний случай. Прилег как-то в поле здоровяк ихний, Ильей которого все кличут. Прилег прямо в полдень, ну, я тут как тут. Как принялся я душить-то его! Уж душил я его, душил, уж так душил… Так он, злодей, чихать вздумал!
Полевик зашмыгал носом и продолжил.
– Подняло меня в воздух, закрутило и бросило прямиком под копыта его зверюке злобной. У меня до сих пор голова болит! Особливо, если вспомню про то. И рази можно же так вот жить, возле чудовищ этих? Мне бы в обычную деревню, такую как у братишки, к хорошим людям. А я тут горе мыкаю, эх! – полевик всхлипнул.
– Ладно, пойдем, – Драга двинулся вперед, не оглядываясь, уверенный, что полевик последует за ним.
– А куда это мы? – полевик засеменил следом, испуганно тараща глаза.
– Ты вроде жаловался на скудоумие?
– Да-да, – подтвердил полевик. – И голова у меня еще болит.
– Значит тебе сюда.
Драга прошел в соседнюю пещеру. Все свободное пространство здесь было заставлено разного вида столами. Были тут столы гранитные и мраморные, огромные и тяжелые, больше похожие на древние алтари, и были маленькие столики изящной работы, сделанные из горного хрусталя, яшмы, малахита.
И все они были заставлены стеклянными колбами, ретортами, пузырьками и бутылками. Во многих булькало, дымилось, источая самые разнообразные запахи, от зловония до приятных ароматов.
Полевик шел, раскрыв рот от изумления.
– Обещаю, скоро все твое скудоумие пройдет, залезай сюда, – Драга указал на тяжелых каменный стол-алтарь.
Этот был чист от колб и реторт, но зато здесь в четыре ряда лежали толстые ремни, а у изголовья лежали несколько драгоценных камней. Заскочив на стол, полевик огляделся.
– Красивые камешки, – заметил он, а затем потыкал пальцем ремни. – А это зачем?
– Чтобы ты не слишком трепыхался.
Ремни шевельнулись, заскользили к завизжавшему полевику и быстро оплели его по рукам и ногам. Один из ремней захлестнул рот, и вопли разом оборвались.
Глава девятнадцатая
1
Вход отыскался там, куда и указывал Змиулан. Огромная дыра под корнями огромного столетнего бука привела в пещеру, пол которой усеивали кости самых разнообразных существ. Преобладали человеческие, но было немало и костей домашних животных, в основном коров и лошадей. Попадались и останки диких – медведей, кабанов, оленей. Все кости сверкали белизной, даже совсем свежие были уже тщательно обглоданы. А в дальнем углу пещеры зиял черный провал, похожий на раскрытую пасть чудовища.
– Это и есть и логово горгонии? – голос Висты дрогнул.
– Не думаю, тут не так уж много останков, – ответил Ладомир. – Сдается мне, их накидали здесь для того, чтобы пугать случайных прохожих.
Виста присела возле человеческого черепа, огромного, толстого, похоже, принадлежавшего какому-то могучему витязю.
– Но это она их сожрала?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Ладомир. – О горгониях уже давно ничего не было слышно. Слухи ходят разнообразные, порой совершенно нелепые.
Виста ощупала гладкую поверхность черепа.
– Этот совсем свежий. Но его так тщательно обглодали. Неужто это горгония? Но как же у нее так получается? – в ее голосе было больше любопытства нежели страха.
– Говорят, что горгония впрыскивает в тело своих жертв особый яд, из-за которого мясо само отстает от костей. Хотя другие говорят, что кости так обгладывают змеи, что у горгонии вместо волос, – встретив испуганный взгляд девушки, витязь виновато развел руками. – Я ж говорю, что только не болтают. Разве можно такому верить?
– Чернобог тебя раздери с твоими баснями! – ругнулся Лютый. – Зачем ты это рассказываешь? У меня и так поджилки трясутся, без твоих сказок!
– Теперь я припоминаю, – Виста задумалась. – Я что-то слышала про этих тварей. Вроде как они превращают людей в камень одним взглядом, как василиск?
– Ну это точно сказки, – уверенно ответил Ладомир. – Зачем им это? Жрать они тогда что будут? Камни, что ли? А василиск животное мирное, травоядное, в общем-то. Когда мяса налопается…
Он подошел к провалу, посветил факелом и шагнул вовнутрь, всем своим видом внушая уверенность и решительность. Повертел головой, осматриваясь. Проход был на удивление просторный, и по нему свободно могли проехать два всадника.
– Опять нам в подземелье, – проворчал Ладомир и покосился на Висту.
– Чего ты на меня уставился? – смутилась она.
После случая со Змиуланом, после крепких и горячих объятий Ладомира, Виста чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала, как ей теперь относиться к витязю. Было бы глупо отрицать чувства, возникшие между ними, но…
Признаться себе, что Ладомир ей не безразличен означало навсегда перечеркнуть ее прошлую жизнь. Означало признать существование самой ужасной слабости, которая только могла случиться с Ночным Лезвием. И хотя Виста уже не причисляла себя к клану, наука Серебристых Клинков слишком прочно обосновалась у нее в голове.
Поэтому Виста старалась не думать об этом. Потом, все потом. Когда они окажутся в спокойной обстановке, вот тогда, может быть, она все обдумает, со всем разберется, разложит по полочкам…
– Если честно, вот уж чего никогда не любил, так это подземелий этих, – сообщил витязь. – То ли дело наверху, под солнышком, на свежем воздухе.
– Да уж, твоей оглоблей здесь не помашешь, – усмехнулась Виста.
– Да не только в этом дело, – поморщился Ладомир. – Но если уж сражаться – то лучше провести десяток боев там, на земле, чем один здесь, в таком вот темном, душном подземелье.
Мрак заполнял подземелье вязкой массой, в которой тонуло все – звуки шагов, разговоров, свет факелов. Стоило замолчать, как тотчас наваливалась тишина, плотная, липкая, и возникало ощущение как у погребенного заживо.
– А ведь какой ровненький ход прорубил, вражья душа, – заметил Лютый, пощупав гладкие стены.
– Ошибаешься, Лютый, – возразила Виста, – это сделал не Драга, это сделали задолго до его рождения.
– Откуда ты знаешь? – спросил Лютый.
– Догадываюсь, – фыркнула Виста. – Кишка у вашего Драги тонковата будет на такое. Тоннель никто не прорубал, его выжгли магическим огнем, а это было под силу только величайшим магам древности.
– Ты хочешь сказать, что скальную породу выжгли, как какое-нибудь дерево? – усомнился Лютый.
– Мощь древней магии поражает не только твое воображение, – усмехнулась Виста. – Нынешние колдуны, такие как Драга, отдали бы очень и очень многое ради того, чтобы иметь возможность прикоснуться к тайнам древних. Стойте!
Подземный ход свернул в сторону, но Виста задержалась у поворота и, подсвечивая себе факелом, принялась с интересом разглядывать стену тоннеля. Подошедший витязь быстро обежал стену глазами и, не найдя ничего примечательного, пожал плечами.
– Виста, прости, что отвлекаю. Спору нет – стена выглядит замечательно, но мы вообще-то спешим.
– Да, ты дважды прав, – согласилась Виста. – Она сделана почти идеально, и нам действительно надо спешить.
Она вздохнула и шагнула вперед, целиком погрузившись в каменную стену как в воду. Ладомир вздрогнул, с трудом удержался от желания отскочить и напомнил себе, что это лишь очередной магический фокус и ничего более.
– Вы долго тут будете стоять, в стену пялиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Драга стиснул челюсти. Великие боги! Ну разве он мог предусмотреть подобный поворот дел? Разве мог представить, что извечные противники сумеют объединиться против него?
Великаны заставили Поповича отступить, и тотчас же с легким шипением развернулся вокруг Драги защитный кокон. Последняя стрела Алеши ткнулась в магическую преграду и разлетелась в щепки.
Зазвенела сталь, но даже лучшие на Руси мечи-кладенцы оказались бессильны против велетов. Лезвия проходили сквозь их тела, как нож сквозь масло, не причиняя никакого вреда. А гиганты продолжали яростно притоптывать, пытаясь настигнуть и раздавить эту безвредную, но такую шуструю мелюзгу.
Драга рассмеялся и воздел руки, готовя заклинание, что должно было растереть врагов в порошок. И тут чародей заметил Кащея, застывшего у портала с драгоценным «яйцом» в руке. Драга перехватил насмешливый взгляд Кащея, а затем…
Гигантский язык ослепительно белого пламени вырвался из руки Кащея и обрушился на Драгу. Магический кокон выдержал удар, но чародею пришлось потерять несколько мгновений, чтобы вновь нарастить защиту.
Богатыри же, уклоняясь от неуязвимых, но неповоротливых великанов, ринулись к порталу. Драга едва не взвыл от злости и, вместо ответного удара по Кащею, был вынужден бросить запирающее портал заклятие.
Чародей не сомневался в победе. Здесь все было пропитано его магией, а множество зачарованных вещей в пещере должны были помешать или ослабить волшбу других колдунов. Как уж Кащей смог сотворить настолько мощное заклятие?
Повинуясь воле Драги портал мигнул пару раз и… Чародей побагровел. Портал не закрылся. Что-то или, скорее, кто-то по ту сторону магического прохода продолжал его удерживать.
Богатыри быстро, один за другим, исчезли в голубом овале, последним нырнул в портал Кащей и его прощальный взгляд не предвещал Драге ничего хорошего.
В страшном гневе чародей обрушил всю свою мощь в портал, надеясь уничтожить, развеять в прах неведомого мага, посмевшего воспротивиться его воле. Но неведомый выдержал и даже ударил в ответ.
И Драга опешил на мгновение, а затем его затрясло от ярости. Ярости, в которой было больше от страха нежели от гнева. И дело было вовсе не заклятии, ибо оно было слабым и не стоило внимания. Дело было в том, чародей узнал мага, державшего проход.
– Белояр, – процедил Драга. – Проклятый, вездесущий Белояр!
Он ощутил как тает ощущение чужой силы, а затем портал наконец захлопнулся.
– Хорошо же, Белояр, этот ход остался за тобой, – прошептал Драга. – Я признаю ничью. Но следующий ход будет за мной. И именно он решит исход игры.
2
Похищение «яйца» объединенными силами когда-то заклятых врагов всерьез обеспокоило Драгу. Он тщательно проверил охранные заклинания, усилил все подходы к своему убежищу и крепко задумался.
Бегство Кащея было несомненной потерей. Но чародей был убежден, что союзником Белояра тот все равно не станет. Кащей всегда держался сам по себе. Так будет и на этот раз. Такие как он не меняются веками. Заполучив «яйцо», Кащей наверняка уберется в свое логово зализывать раны.
Ну, может быть, поможет расколдовать камни на заставах, но даже если отправится туда прямо сейчас, пройдет немало времени. Вот и все. Больше он ничем не сможет навредить, да ведь он и не знает ничего о дальнейших планах Драги. Ну, а высказанные идеи мирового господства не вынашивает только ленивый.
Да и что, собственно, выиграл Белояр, помимо освобождения Кащея? Душа великого князя по-прежнему в плену, а установить местонахождение пещеры за то короткое время, что был открыт портал, просто невозможно. И у Драги остается достаточно времени, чтобы ввести в игру свое главное орудие – князя.
А сейчас…
Драга проговорил заклятие и вскоре под его тяжелым взглядом съежился старик-полевик, не зная в какую щель забиться. Да и не было здесь щелей. Один лишь каменный пол, холод которого пробирал полевика до костей.
– Как ты посмел не выполнить мой приказ?
Полевик затрясся от страха.
– Да я же не по умыслу, повелитель. Я же по скудоумию своему. Я же целыми днями на солнце, – забормотал полевик. – Оно же печет и печет, печет и печет. Вот уже и все волосы выгорели.
Не поднимая глаз от пола, он приподнял копну своих выцветших волос. Чародей промолчал, он еще не придумал, что сделать с этим жалким существом, не сообщившим о предательстве Кащея.
– Я же поначалу все сделал, как ты велел, хозяин. Проследил как прилетел Кащей, как обратил богатырей в камень. Он и меня хотел того, в камень. Как зыркнул-то глазищами, так я чуть и не помер. Чудом я живой остался, но страху-то натерпелся!
Драга слушал его, в очередной раз убеждаясь сколь глупы эти Древние и сколь беспечны. У них не было и не могло быть никакого будущего. Люди уничтожат их рано или поздно, и никто их не спасет, да и не сможет спасти.
– Камень есть камень, куда он денется? – продолжал разглагольствовать полевик. – Ну я и пошел братишку-то мово проведать. Да и отлучился-то я всего ничего, а когда возвернулся, глядь, а каменюк-то этих и нет! Вот я испужался!..
– Почему ты, жалкий червяк, сразу же не сообщил мне об этом? – рявкнул Драга.
– Хотел я, очень хотел! Я даже пошел к братишке-то, и говорю ему, так и так, мол, были камни и нет камней. Я же не виноват, что заставу построили на моем поле. Вот у братишки-то поле как поле, деревня рядом, люди как люди, обычные.
– Ты забыл, тварь, кто является твоим злейшим врагом? Ты забыл, что люди скоро смахнут вас с земли, как пыль дорожную?
– Нет! – взвизгнул полевик. – Я все помню! Так я о том и говорю. Они же хуже зверей, люди эти. Я ж просто ненавижу их! А мои-то, мои, это вообще! Вот взять последний случай. Прилег как-то в поле здоровяк ихний, Ильей которого все кличут. Прилег прямо в полдень, ну, я тут как тут. Как принялся я душить-то его! Уж душил я его, душил, уж так душил… Так он, злодей, чихать вздумал!
Полевик зашмыгал носом и продолжил.
– Подняло меня в воздух, закрутило и бросило прямиком под копыта его зверюке злобной. У меня до сих пор голова болит! Особливо, если вспомню про то. И рази можно же так вот жить, возле чудовищ этих? Мне бы в обычную деревню, такую как у братишки, к хорошим людям. А я тут горе мыкаю, эх! – полевик всхлипнул.
– Ладно, пойдем, – Драга двинулся вперед, не оглядываясь, уверенный, что полевик последует за ним.
– А куда это мы? – полевик засеменил следом, испуганно тараща глаза.
– Ты вроде жаловался на скудоумие?
– Да-да, – подтвердил полевик. – И голова у меня еще болит.
– Значит тебе сюда.
Драга прошел в соседнюю пещеру. Все свободное пространство здесь было заставлено разного вида столами. Были тут столы гранитные и мраморные, огромные и тяжелые, больше похожие на древние алтари, и были маленькие столики изящной работы, сделанные из горного хрусталя, яшмы, малахита.
И все они были заставлены стеклянными колбами, ретортами, пузырьками и бутылками. Во многих булькало, дымилось, источая самые разнообразные запахи, от зловония до приятных ароматов.
Полевик шел, раскрыв рот от изумления.
– Обещаю, скоро все твое скудоумие пройдет, залезай сюда, – Драга указал на тяжелых каменный стол-алтарь.
Этот был чист от колб и реторт, но зато здесь в четыре ряда лежали толстые ремни, а у изголовья лежали несколько драгоценных камней. Заскочив на стол, полевик огляделся.
– Красивые камешки, – заметил он, а затем потыкал пальцем ремни. – А это зачем?
– Чтобы ты не слишком трепыхался.
Ремни шевельнулись, заскользили к завизжавшему полевику и быстро оплели его по рукам и ногам. Один из ремней захлестнул рот, и вопли разом оборвались.
Глава девятнадцатая
1
Вход отыскался там, куда и указывал Змиулан. Огромная дыра под корнями огромного столетнего бука привела в пещеру, пол которой усеивали кости самых разнообразных существ. Преобладали человеческие, но было немало и костей домашних животных, в основном коров и лошадей. Попадались и останки диких – медведей, кабанов, оленей. Все кости сверкали белизной, даже совсем свежие были уже тщательно обглоданы. А в дальнем углу пещеры зиял черный провал, похожий на раскрытую пасть чудовища.
– Это и есть и логово горгонии? – голос Висты дрогнул.
– Не думаю, тут не так уж много останков, – ответил Ладомир. – Сдается мне, их накидали здесь для того, чтобы пугать случайных прохожих.
Виста присела возле человеческого черепа, огромного, толстого, похоже, принадлежавшего какому-то могучему витязю.
– Но это она их сожрала?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Ладомир. – О горгониях уже давно ничего не было слышно. Слухи ходят разнообразные, порой совершенно нелепые.
Виста ощупала гладкую поверхность черепа.
– Этот совсем свежий. Но его так тщательно обглодали. Неужто это горгония? Но как же у нее так получается? – в ее голосе было больше любопытства нежели страха.
– Говорят, что горгония впрыскивает в тело своих жертв особый яд, из-за которого мясо само отстает от костей. Хотя другие говорят, что кости так обгладывают змеи, что у горгонии вместо волос, – встретив испуганный взгляд девушки, витязь виновато развел руками. – Я ж говорю, что только не болтают. Разве можно такому верить?
– Чернобог тебя раздери с твоими баснями! – ругнулся Лютый. – Зачем ты это рассказываешь? У меня и так поджилки трясутся, без твоих сказок!
– Теперь я припоминаю, – Виста задумалась. – Я что-то слышала про этих тварей. Вроде как они превращают людей в камень одним взглядом, как василиск?
– Ну это точно сказки, – уверенно ответил Ладомир. – Зачем им это? Жрать они тогда что будут? Камни, что ли? А василиск животное мирное, травоядное, в общем-то. Когда мяса налопается…
Он подошел к провалу, посветил факелом и шагнул вовнутрь, всем своим видом внушая уверенность и решительность. Повертел головой, осматриваясь. Проход был на удивление просторный, и по нему свободно могли проехать два всадника.
– Опять нам в подземелье, – проворчал Ладомир и покосился на Висту.
– Чего ты на меня уставился? – смутилась она.
После случая со Змиуланом, после крепких и горячих объятий Ладомира, Виста чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала, как ей теперь относиться к витязю. Было бы глупо отрицать чувства, возникшие между ними, но…
Признаться себе, что Ладомир ей не безразличен означало навсегда перечеркнуть ее прошлую жизнь. Означало признать существование самой ужасной слабости, которая только могла случиться с Ночным Лезвием. И хотя Виста уже не причисляла себя к клану, наука Серебристых Клинков слишком прочно обосновалась у нее в голове.
Поэтому Виста старалась не думать об этом. Потом, все потом. Когда они окажутся в спокойной обстановке, вот тогда, может быть, она все обдумает, со всем разберется, разложит по полочкам…
– Если честно, вот уж чего никогда не любил, так это подземелий этих, – сообщил витязь. – То ли дело наверху, под солнышком, на свежем воздухе.
– Да уж, твоей оглоблей здесь не помашешь, – усмехнулась Виста.
– Да не только в этом дело, – поморщился Ладомир. – Но если уж сражаться – то лучше провести десяток боев там, на земле, чем один здесь, в таком вот темном, душном подземелье.
Мрак заполнял подземелье вязкой массой, в которой тонуло все – звуки шагов, разговоров, свет факелов. Стоило замолчать, как тотчас наваливалась тишина, плотная, липкая, и возникало ощущение как у погребенного заживо.
– А ведь какой ровненький ход прорубил, вражья душа, – заметил Лютый, пощупав гладкие стены.
– Ошибаешься, Лютый, – возразила Виста, – это сделал не Драга, это сделали задолго до его рождения.
– Откуда ты знаешь? – спросил Лютый.
– Догадываюсь, – фыркнула Виста. – Кишка у вашего Драги тонковата будет на такое. Тоннель никто не прорубал, его выжгли магическим огнем, а это было под силу только величайшим магам древности.
– Ты хочешь сказать, что скальную породу выжгли, как какое-нибудь дерево? – усомнился Лютый.
– Мощь древней магии поражает не только твое воображение, – усмехнулась Виста. – Нынешние колдуны, такие как Драга, отдали бы очень и очень многое ради того, чтобы иметь возможность прикоснуться к тайнам древних. Стойте!
Подземный ход свернул в сторону, но Виста задержалась у поворота и, подсвечивая себе факелом, принялась с интересом разглядывать стену тоннеля. Подошедший витязь быстро обежал стену глазами и, не найдя ничего примечательного, пожал плечами.
– Виста, прости, что отвлекаю. Спору нет – стена выглядит замечательно, но мы вообще-то спешим.
– Да, ты дважды прав, – согласилась Виста. – Она сделана почти идеально, и нам действительно надо спешить.
Она вздохнула и шагнула вперед, целиком погрузившись в каменную стену как в воду. Ладомир вздрогнул, с трудом удержался от желания отскочить и напомнил себе, что это лишь очередной магический фокус и ничего более.
– Вы долго тут будете стоять, в стену пялиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54