И я глубоко тронут, как вы в этом можете
убедиться воочию.
- Да, - произнес Чилдэн.
- Не иметь историчности, а также никакой художественной или
эстетической ценности, но тем не менее, приобщиться к чему-то эфемерному,
неземному, но очень высокому - это чудо. Подлинное чудо для такой
маленькой, жалкой, совершенно никчемной на вид капли металла. Этим,
Роберт, она обязана тому, что обладает "ву". Потому что издавна
установлено как факт, что "ву" обычно находят в самых невзрачных, ничем
внешне не примечательных предметах, таких, которые в известном
христианском афоризме названы "камнями, отвергнутыми строителем". Они
испытывают присутствие "ву" в таком хламе, как старая палка или ржавая
жестянка из-под пива в придорожном кювете. Однако, в этих случаях "ву" в
том, кто этим любуется. Это сродни мистическим переживаниям. Здесь
ремесленник скорее заложил "ву" в этот предмет, чем просто содержал
внутренне присущее это капле "ву". - Он поднял глаза. - Я выражаюсь
достаточно ясно?
- Да, - ответил Чилдэн.
- Другими словами, эта вещица открывает нам двери в совершенно новый
мир. Имя ему не искусство, поскольку она не обладает формой, ни религия.
Что же это тогда? Я бесконечно долго размышлял, глядя на эту булавку, но
так и не пришел к какому-либо определенному выводу. Очевидно, нам
недостает слова для обозначения класса предметов, подобных этому. Так что
вы оказались правы, Роберт. Это доподлинно новое образование в пределах
нашего мира.
Подлинное, отметил про себя Чилдэн. Да, в этом у него уже не было
сомнений. Эту часть рассуждения я уловил. Что же касается всего
остального...
- Потратив столько времени на размышления о том, а какова же будет
польза от этой вещицы, - продолжал Пол, - я в качестве следующего шага
пригласил сюда вот тех же самых знакомых, о которых упоминал. Я взял это
на себя, как это проделал с вами только что, донести до их сознания свои
соображения, отбросив всякую тактичность при этом. Тема эта весьма
пикантна в связи с тем, что касается смены владения этой вещицей, поэтому
мне столь необходимо было донести то, что, кажется, уже осознал я. Я
потребовал, чтобы эти лица внимательно меня слушали.
Чилдэн знал, что для таких японцев, как Пол, навязывать свои мысли
другим людям настолько противоречило всем основам их воспитания, что
ставило его почти в немыслимое положение.
- Результат, - сказал Пол, - придал мне уверенности в своей правоте.
Подвергнувшись такому давлению с моей стороны, они разделил мою точку
зрения. Они постигли то, что я им пытался обрисовать. Так что моя попытка
не оказалась бесплодной. Проделав это, я успокоился. Вот и все, Роберт, Я
выдохся. - Он положил булавку назад в коробочку. - Совесть моя чиста.
Примите мою отставку. - С этими словами он пододвинул коробочку в сторону
Чилдэна.
- Сэр, она ваша, - произнес Чилдэн, испытывая сильную тревогу.
Ситуация не вписывалась ни в одну из моделей, которые он когда-либо
испытывал. Высокопоставленный японец, расхваливавший до небес поднесенный
ему дар, затем возвращает его. Чилдэн почувствовал, как у него задрожали
колени. Он не имел ни малейшего представления, что делать. Он встал,
дергая себя беспричинно за рукав, лицо его раскраснелось.
- Роберт, вам следует более смело смотреть в лицо действительности.
Теперь, уже побледнев, Чилдэн произнес:
- Я... совершенно... сбит с толку.
Пол тоже встал лицом к лицу с ним.
- Мужайтесь. Это ваше предназначение. Вы единственный посредник в
нашем мире этого предмета и других того же рода. Но вы также еще и
профессионал. Уединитесь на некоторое время. Поразмышляйте, возможно, даже
посоветуйтесь с "Книгой перемен". Затем снова внимательно взгляните на
свои витрины и прилавки, пересмотрите свою систему торговли.
Чилдэн в изумлении уставился на него.
- Вы тогда найдете путь, который нужно избрать, - сказал Пол. - Что
предпринять с вашей стороны, чтобы возникла повальная мода на такие
изделия.
Чилдэн был ошеломлен. Этот человек пытается втолковать мне, что я
обязан принять на себя моральную ответственность (которой, кстати, он не
захотел взять на себя) за эти эдфрэнковские безделушки! Извращение,
шизофреническое видение мира, столь свойственное японцам; ничто иное, как
первостепенное духовное и деловое внимание к ювелирным изделиям, терпимым
в глазах Пола Казоура.
И самым худшим из всего было то, что Пол определенно придавал очень
большое внимание своим словам, опираясь на вековую японскую культуру и
традиции.
Моя обязанность, с горечью подумал он, мой долг. Это может так ко мне
прилипнуть, что не отвязаться за всю оставшуюся жизнь, стоит только раз
проявить слабость. До самой могилы. Пол - к своему собственному
удовлетворению, во всяком случае - освободился от этого. А вот для Чилдэна
- это, к прискорбию, остается никогда уже не выводимым клеймом.
Они совсем с ума спятили, успокаивал себя Чилдэн. Например, не помочь
человеку выкарабкаться из сточной канавы из-за тех моральных обязательств,
которые на них накладывает такой поступок. Как это назвать? Я бы сказал,
что это символично; чего еще можно ожидать от представителей расы,
которая, когда было велено воспроизвести один к одному английский эсминец,
умудрились скопировать даже заплаты на котле наряду с...
Пол продолжал пристально смотреть на него. К счастью, давно уже
укоренившаяся привычка заставила Чилдэна подавить в себе автоматически
любое внешнее проявление подлинных чувств, обуревавших его. Он придал
своему лицу спокойное, бесстрастное выражение, характерное для человека,
который в состоянии правильно оценить суть любой возникающей перед ним
ситуации. Он уже нутром ощущал эту личину, которой научился прикрывать
свои чувства.
А ведь это же ужасно, неожиданно понял Чилдэн. Катастрофа. Уж лучше
бы Пол подумал, что я пытаюсь соблазнить его жену.
Бетти. Теперь уже не было никаких шансов на то, что она увидит этот
подарок, поймет подлинную его, Чилдэна, артистическую натуру. "Ву"
несовместимо с сексуальностью, это, как выразился Пол, нечто высокое и
священное, как реликвия.
- Я раздал всем этим людям ваши визитные карточки, - сказал Пол.
- Простите? - рассеянно промолвил Чилдэн.
- Ваши рекламные открытки. Чтобы они могли зайти к вам и посмотреть
другие образцы.
- Понятно, - сказал Чилдэн.
- И вот еще что, - сказал Пол. - Один из этих людей желает
всесторонне обсудить данный вопрос с вами у себя дома. Я записал его имя и
адрес. - Пол передал Чилдэну сложенный лист бумаги. - Он хочет послушать,
что скажут его партнеры. Он импортер. Занимается экспортом и импортом
крупных партий товаров. Особенно в Южную Америку. Радиоприемники,
фотокамеры, бинокли, магнитофоны и тому подобное.
Чилдэн уставился на бумагу.
- Он имеет дело, разумеется, с огромными количествами, - сказал Пол.
- Наверное, с десятками тысяч каждого наименования. Его компания
контролирует различные предприятия, которые производят товары для него с
низкими накладными расходами, все они расположены на Востоке, где дешевле
рабочая сила.
- Почему он... - начал было Чилдэн.
- Предметы, подобные этому... - тут Пол еще раз взял в руки на
несколько секунд булавку, затем положил ее на место, закрыл крышку и
вернул коробочку Чилдэну, - ...могут пойти в массовое производство.
Изготовлять их можно как из металла, так и из пластмассы. Штамповать,
отливать, прессовать. В любом требуемом количестве.
Чилдэн задумался, затем спросил:
- А как же "ву"? Оно останется в этих предметах?
Пол ничего на это не ответил.
- Вы рекомендуете мне повидаться с ним?
- Да.
- Почему?
- Это амулеты, - сказал Пол.
Чилдэн, ничего не понимая, уставился на японца.
- Амулеты, приносящие удачу. Чтобы их носили. Сравнительно бедные
люди. Бесчисленное множество амулетов, которыми можно торговать по всей
Латинской Америке, Африке и на Востоке. Широкие массы, вы прекрасно об
этом знаете, все еще верят в магию, волшебство. В заговоры. В зелья. Это
большой бизнес, как мне сказали. - Лицо Пола оставалось сосредоточенным,
голос выразительным.
- Похоже на то, - медленно произнес Чилдэн, - что здесь пахнет очень
большими деньгами.
Пол кивнул.
- Это ваша идея? - спросил Чилдэн.
- Нет, - ответил Пол и надолго замолчал.
Вашего начальника, подумал Чилдэн. Вы показали этот образец своему
начальнику, который знаком с этим импортером. Ваш начальник - или
какое-либо стоящее выше вас лицо, некто, кому вы подчиняетесь, кто богат и
могущественен, - связался с этим импортером.
Вот почему вы вернули его мне, сообразил Чилдэн. Вы не хотите
принимать в этом участия. Но вы понимаете, что я пойду по этому адресу и
повстречаюсь с этим импортером. Я вынужден. У меня нет иного выбора. Я дам
разрешение на подобный дизайн или продам его в качестве модели,
рассчитывая на определенный процент от продажи продукции; будет заключено
что-то вроде сделки между мной и этой стороной.
Но вы к этому не хотите иметь никакого отношения. На малейшего. И с
вашей стороны будет проявлением дурного тона позволить себе
воспрепятствовать мне или спорить со мной.
- У вас есть возможность, - наконец произнес Пол, - стать чрезвычайно
богатым. - Он продолжал стоически смотреть впереди себя.
- Эта мысль поразила меня своей необычностью, - сказал Чилдэн. -
Изготовлять амулеты на счастье, взяв в качестве модели подобные
произведения искусства - я как-то даже не в состоянии представить это.
- Потому что это не вяжется с основным направлением вашей
деятельности. Вы ее посвятили тому, что имеет налет эзотеричности, тому,
что может быть оценено только посвященными. Я, например, точно такой же. И
те лица, которые в скором времени наведаются в ваш магазин.
- А как бы вы поступили, будь бы вы на моем месте? - спросил Чилдэн.
- Не недооценивайте возможности, предоставляемой этим уважаемым
импортером. Это очень умный и практичный человек. Вы и я - мы даже не
представляем себе, какое есть огромное количество людей необразованных.
Они могут извлекать радость даже из штампованных, совершенно идентичных
предметов, радость, которой не дано испытать нам. Мы же должны
предполагать, что обладаем чем-то уникальным в своем роде или по крайней
мере настолько редким, что им обладают очень немногие. И, разумеется, это
должно быть поистине аутентичным. Не копия или репродукция. - Он продолжал
смотреть куда-то в пустоту, мимо Чилдэна. - Не то, что может штамповаться
десятками тысяч.
Неужели и он догадался, захотелось узнать Чилдэну, что значительная
часть исторических предметов в магазинах, подобных моему (не говоря уже о
многих экземплярах в его собственной личной коллекции) являются
подделками? В его словах прослеживается какой-то намек на это. Как будто
ирония, с которой он мне все это излагает, является прикрытием для чего-то
другого, о чем бы он хотел мне сказать, причем прямо противоположное тому,
что выражается внешне? Все та же двусмысленность, на которую так часто
наталкиваешься в Оракуле... свойство, как говорят, восточного склада ума.
И вот еще что, подумалось Чилдэну. Ведь он же на самом деле что
говорит... ну кто ты такой, Роберт? Ты, кого Оракул называет "человеком
низким", или ты - другой, кому предназначены все добрые его советы? Вот ты
и должен решить, здесь. Ты выберешь один путь или другой, но не оба
вместе. Наступил момент выбора.
А какой путь изберет этот ваш начальник? - Задумался Роберт Чилдэн. -
Тоже в соответствии с советом, высказанным его молодым подчиненным? Ведь
это все-таки не мысль, внушенная многотысячелетним кладезем божественной
мудрости - это всего лишь мнение одного смертного, одного молодого
японского бизнесмена.
И все же в этом есть зерно истины. "Ву", как сказал бы Пол. "Ву" этой
ситуации таково: какою бы ни стала наша личная неприязненность, реальность
на стороне импортера. Хотя и намерения наши были совсем не такими. Но мы
должны приспосабливаться, именно об этом говорит Оракул.
А оригиналы, несмотря на все это, можно продавать в моем магазине.
Знатокам, таким, например, как друзья Пола.
- Вы боретесь с самим собой, - заметил Пол. - Ситуация сейчас,
несомненно, такая, когда предпочтительнее остаться самому. - Сказав это,
он направился к двери.
- Я уже решил.
Глаза Пола оживились.
Поклонившись, Чилдэн произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
убедиться воочию.
- Да, - произнес Чилдэн.
- Не иметь историчности, а также никакой художественной или
эстетической ценности, но тем не менее, приобщиться к чему-то эфемерному,
неземному, но очень высокому - это чудо. Подлинное чудо для такой
маленькой, жалкой, совершенно никчемной на вид капли металла. Этим,
Роберт, она обязана тому, что обладает "ву". Потому что издавна
установлено как факт, что "ву" обычно находят в самых невзрачных, ничем
внешне не примечательных предметах, таких, которые в известном
христианском афоризме названы "камнями, отвергнутыми строителем". Они
испытывают присутствие "ву" в таком хламе, как старая палка или ржавая
жестянка из-под пива в придорожном кювете. Однако, в этих случаях "ву" в
том, кто этим любуется. Это сродни мистическим переживаниям. Здесь
ремесленник скорее заложил "ву" в этот предмет, чем просто содержал
внутренне присущее это капле "ву". - Он поднял глаза. - Я выражаюсь
достаточно ясно?
- Да, - ответил Чилдэн.
- Другими словами, эта вещица открывает нам двери в совершенно новый
мир. Имя ему не искусство, поскольку она не обладает формой, ни религия.
Что же это тогда? Я бесконечно долго размышлял, глядя на эту булавку, но
так и не пришел к какому-либо определенному выводу. Очевидно, нам
недостает слова для обозначения класса предметов, подобных этому. Так что
вы оказались правы, Роберт. Это доподлинно новое образование в пределах
нашего мира.
Подлинное, отметил про себя Чилдэн. Да, в этом у него уже не было
сомнений. Эту часть рассуждения я уловил. Что же касается всего
остального...
- Потратив столько времени на размышления о том, а какова же будет
польза от этой вещицы, - продолжал Пол, - я в качестве следующего шага
пригласил сюда вот тех же самых знакомых, о которых упоминал. Я взял это
на себя, как это проделал с вами только что, донести до их сознания свои
соображения, отбросив всякую тактичность при этом. Тема эта весьма
пикантна в связи с тем, что касается смены владения этой вещицей, поэтому
мне столь необходимо было донести то, что, кажется, уже осознал я. Я
потребовал, чтобы эти лица внимательно меня слушали.
Чилдэн знал, что для таких японцев, как Пол, навязывать свои мысли
другим людям настолько противоречило всем основам их воспитания, что
ставило его почти в немыслимое положение.
- Результат, - сказал Пол, - придал мне уверенности в своей правоте.
Подвергнувшись такому давлению с моей стороны, они разделил мою точку
зрения. Они постигли то, что я им пытался обрисовать. Так что моя попытка
не оказалась бесплодной. Проделав это, я успокоился. Вот и все, Роберт, Я
выдохся. - Он положил булавку назад в коробочку. - Совесть моя чиста.
Примите мою отставку. - С этими словами он пододвинул коробочку в сторону
Чилдэна.
- Сэр, она ваша, - произнес Чилдэн, испытывая сильную тревогу.
Ситуация не вписывалась ни в одну из моделей, которые он когда-либо
испытывал. Высокопоставленный японец, расхваливавший до небес поднесенный
ему дар, затем возвращает его. Чилдэн почувствовал, как у него задрожали
колени. Он не имел ни малейшего представления, что делать. Он встал,
дергая себя беспричинно за рукав, лицо его раскраснелось.
- Роберт, вам следует более смело смотреть в лицо действительности.
Теперь, уже побледнев, Чилдэн произнес:
- Я... совершенно... сбит с толку.
Пол тоже встал лицом к лицу с ним.
- Мужайтесь. Это ваше предназначение. Вы единственный посредник в
нашем мире этого предмета и других того же рода. Но вы также еще и
профессионал. Уединитесь на некоторое время. Поразмышляйте, возможно, даже
посоветуйтесь с "Книгой перемен". Затем снова внимательно взгляните на
свои витрины и прилавки, пересмотрите свою систему торговли.
Чилдэн в изумлении уставился на него.
- Вы тогда найдете путь, который нужно избрать, - сказал Пол. - Что
предпринять с вашей стороны, чтобы возникла повальная мода на такие
изделия.
Чилдэн был ошеломлен. Этот человек пытается втолковать мне, что я
обязан принять на себя моральную ответственность (которой, кстати, он не
захотел взять на себя) за эти эдфрэнковские безделушки! Извращение,
шизофреническое видение мира, столь свойственное японцам; ничто иное, как
первостепенное духовное и деловое внимание к ювелирным изделиям, терпимым
в глазах Пола Казоура.
И самым худшим из всего было то, что Пол определенно придавал очень
большое внимание своим словам, опираясь на вековую японскую культуру и
традиции.
Моя обязанность, с горечью подумал он, мой долг. Это может так ко мне
прилипнуть, что не отвязаться за всю оставшуюся жизнь, стоит только раз
проявить слабость. До самой могилы. Пол - к своему собственному
удовлетворению, во всяком случае - освободился от этого. А вот для Чилдэна
- это, к прискорбию, остается никогда уже не выводимым клеймом.
Они совсем с ума спятили, успокаивал себя Чилдэн. Например, не помочь
человеку выкарабкаться из сточной канавы из-за тех моральных обязательств,
которые на них накладывает такой поступок. Как это назвать? Я бы сказал,
что это символично; чего еще можно ожидать от представителей расы,
которая, когда было велено воспроизвести один к одному английский эсминец,
умудрились скопировать даже заплаты на котле наряду с...
Пол продолжал пристально смотреть на него. К счастью, давно уже
укоренившаяся привычка заставила Чилдэна подавить в себе автоматически
любое внешнее проявление подлинных чувств, обуревавших его. Он придал
своему лицу спокойное, бесстрастное выражение, характерное для человека,
который в состоянии правильно оценить суть любой возникающей перед ним
ситуации. Он уже нутром ощущал эту личину, которой научился прикрывать
свои чувства.
А ведь это же ужасно, неожиданно понял Чилдэн. Катастрофа. Уж лучше
бы Пол подумал, что я пытаюсь соблазнить его жену.
Бетти. Теперь уже не было никаких шансов на то, что она увидит этот
подарок, поймет подлинную его, Чилдэна, артистическую натуру. "Ву"
несовместимо с сексуальностью, это, как выразился Пол, нечто высокое и
священное, как реликвия.
- Я раздал всем этим людям ваши визитные карточки, - сказал Пол.
- Простите? - рассеянно промолвил Чилдэн.
- Ваши рекламные открытки. Чтобы они могли зайти к вам и посмотреть
другие образцы.
- Понятно, - сказал Чилдэн.
- И вот еще что, - сказал Пол. - Один из этих людей желает
всесторонне обсудить данный вопрос с вами у себя дома. Я записал его имя и
адрес. - Пол передал Чилдэну сложенный лист бумаги. - Он хочет послушать,
что скажут его партнеры. Он импортер. Занимается экспортом и импортом
крупных партий товаров. Особенно в Южную Америку. Радиоприемники,
фотокамеры, бинокли, магнитофоны и тому подобное.
Чилдэн уставился на бумагу.
- Он имеет дело, разумеется, с огромными количествами, - сказал Пол.
- Наверное, с десятками тысяч каждого наименования. Его компания
контролирует различные предприятия, которые производят товары для него с
низкими накладными расходами, все они расположены на Востоке, где дешевле
рабочая сила.
- Почему он... - начал было Чилдэн.
- Предметы, подобные этому... - тут Пол еще раз взял в руки на
несколько секунд булавку, затем положил ее на место, закрыл крышку и
вернул коробочку Чилдэну, - ...могут пойти в массовое производство.
Изготовлять их можно как из металла, так и из пластмассы. Штамповать,
отливать, прессовать. В любом требуемом количестве.
Чилдэн задумался, затем спросил:
- А как же "ву"? Оно останется в этих предметах?
Пол ничего на это не ответил.
- Вы рекомендуете мне повидаться с ним?
- Да.
- Почему?
- Это амулеты, - сказал Пол.
Чилдэн, ничего не понимая, уставился на японца.
- Амулеты, приносящие удачу. Чтобы их носили. Сравнительно бедные
люди. Бесчисленное множество амулетов, которыми можно торговать по всей
Латинской Америке, Африке и на Востоке. Широкие массы, вы прекрасно об
этом знаете, все еще верят в магию, волшебство. В заговоры. В зелья. Это
большой бизнес, как мне сказали. - Лицо Пола оставалось сосредоточенным,
голос выразительным.
- Похоже на то, - медленно произнес Чилдэн, - что здесь пахнет очень
большими деньгами.
Пол кивнул.
- Это ваша идея? - спросил Чилдэн.
- Нет, - ответил Пол и надолго замолчал.
Вашего начальника, подумал Чилдэн. Вы показали этот образец своему
начальнику, который знаком с этим импортером. Ваш начальник - или
какое-либо стоящее выше вас лицо, некто, кому вы подчиняетесь, кто богат и
могущественен, - связался с этим импортером.
Вот почему вы вернули его мне, сообразил Чилдэн. Вы не хотите
принимать в этом участия. Но вы понимаете, что я пойду по этому адресу и
повстречаюсь с этим импортером. Я вынужден. У меня нет иного выбора. Я дам
разрешение на подобный дизайн или продам его в качестве модели,
рассчитывая на определенный процент от продажи продукции; будет заключено
что-то вроде сделки между мной и этой стороной.
Но вы к этому не хотите иметь никакого отношения. На малейшего. И с
вашей стороны будет проявлением дурного тона позволить себе
воспрепятствовать мне или спорить со мной.
- У вас есть возможность, - наконец произнес Пол, - стать чрезвычайно
богатым. - Он продолжал стоически смотреть впереди себя.
- Эта мысль поразила меня своей необычностью, - сказал Чилдэн. -
Изготовлять амулеты на счастье, взяв в качестве модели подобные
произведения искусства - я как-то даже не в состоянии представить это.
- Потому что это не вяжется с основным направлением вашей
деятельности. Вы ее посвятили тому, что имеет налет эзотеричности, тому,
что может быть оценено только посвященными. Я, например, точно такой же. И
те лица, которые в скором времени наведаются в ваш магазин.
- А как бы вы поступили, будь бы вы на моем месте? - спросил Чилдэн.
- Не недооценивайте возможности, предоставляемой этим уважаемым
импортером. Это очень умный и практичный человек. Вы и я - мы даже не
представляем себе, какое есть огромное количество людей необразованных.
Они могут извлекать радость даже из штампованных, совершенно идентичных
предметов, радость, которой не дано испытать нам. Мы же должны
предполагать, что обладаем чем-то уникальным в своем роде или по крайней
мере настолько редким, что им обладают очень немногие. И, разумеется, это
должно быть поистине аутентичным. Не копия или репродукция. - Он продолжал
смотреть куда-то в пустоту, мимо Чилдэна. - Не то, что может штамповаться
десятками тысяч.
Неужели и он догадался, захотелось узнать Чилдэну, что значительная
часть исторических предметов в магазинах, подобных моему (не говоря уже о
многих экземплярах в его собственной личной коллекции) являются
подделками? В его словах прослеживается какой-то намек на это. Как будто
ирония, с которой он мне все это излагает, является прикрытием для чего-то
другого, о чем бы он хотел мне сказать, причем прямо противоположное тому,
что выражается внешне? Все та же двусмысленность, на которую так часто
наталкиваешься в Оракуле... свойство, как говорят, восточного склада ума.
И вот еще что, подумалось Чилдэну. Ведь он же на самом деле что
говорит... ну кто ты такой, Роберт? Ты, кого Оракул называет "человеком
низким", или ты - другой, кому предназначены все добрые его советы? Вот ты
и должен решить, здесь. Ты выберешь один путь или другой, но не оба
вместе. Наступил момент выбора.
А какой путь изберет этот ваш начальник? - Задумался Роберт Чилдэн. -
Тоже в соответствии с советом, высказанным его молодым подчиненным? Ведь
это все-таки не мысль, внушенная многотысячелетним кладезем божественной
мудрости - это всего лишь мнение одного смертного, одного молодого
японского бизнесмена.
И все же в этом есть зерно истины. "Ву", как сказал бы Пол. "Ву" этой
ситуации таково: какою бы ни стала наша личная неприязненность, реальность
на стороне импортера. Хотя и намерения наши были совсем не такими. Но мы
должны приспосабливаться, именно об этом говорит Оракул.
А оригиналы, несмотря на все это, можно продавать в моем магазине.
Знатокам, таким, например, как друзья Пола.
- Вы боретесь с самим собой, - заметил Пол. - Ситуация сейчас,
несомненно, такая, когда предпочтительнее остаться самому. - Сказав это,
он направился к двери.
- Я уже решил.
Глаза Пола оживились.
Поклонившись, Чилдэн произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44