— Самый большой занимает «Восточный орегонец», местная газета. — Сэм указала на самый высокий шкаф, почти до потолка. — А в этих — газеты из Пайлот-Рок и других соседних городов.
Датировка номеров была проставлена снаружи каждого отделения большого шкафа. Макс нашел нужные годы и выдвинул коробку, в ней находились большие папки, подписанные от руки.
— 1931-й, 1932-й, февраль 1933-го, ноябрь 1933-го, а между ними ничего нет. — Он удивленно разглядывал пустое место.
Сэм, которая тем временем вставляла линзы в аппарат, обернулась.
— Не может быть, ты шутишь.
Макс покачал головой и еще раз медленно проверил содержимое коробки.
— Нет. Все забрали.
— Может быть, Алисия перепутала и положила журналы в другое отделение? — Молодая женщина присоединилась к поиску пропавших подшивок. — Давай поищем в 1943 году.
Укия бегло оглядел комнату, но все было на месте. Он развернулся и посмотрел на шкаф с книгами, стоявший у него за спиной. В глаза сразу бросилось название «Америка индейцев». «Америка индейцев» в XXвеке, энциклопедия, Мэри Б. Дэвис, Р 970. 004 Н213.
Сбоку от энциклопедии стояла книга под названием «Вторая Мировая война, Америка на войне, 1941 — 1945», Норман Полмер, Р 940. 5302 П776. Он уставился на библиотечный номер, записанный на корешке книги. Такой же шифр, как в ежедневнике Алисии. Он принялся искать нужную книгу.
ОР 364. 1523 Б26 оказалась тоненькой книжицей в грубом переплете, и на обложке виден был только номер. Он открыл титульный лист и прочитал название: «Гибель Волшебного Мальчика», автор Ханна Барнхарт. Укия ясно чувствовал прикосновение Алисии, она долго держала книжку. Подзаголовок, набранный мелким шрифтом, гласил: «Несправедливость в деле убийства Брыкающегося Оленя». На следующей странице были помещены фотографии. Сначала Укия не мог понять, на что он смотрит: на снимках было совершенно сюрреалистическое изображение разных частей тела, кусков одежды, пятен крови. Наконец, добравшись до изображения обезглавленных плеч и груди, он понял, что это свидетельство жуткой гибели ребенка.
— Что там? — спросил Макс, когда Укия молча протйнул ему книгу.
— Моя смерть в качестве Волшебного Мальчика.
Макс взглянул на первую страницу, проглядел фотографии, издавая при этом шипение. На лице его явственно читалось отвращение.
— О Боже!
Укия уже жалел, что вообще смотрел на снимки. Теперь они навсегда останутся в его памяти такими же безобразными и жуткими. Спасибо хоть, в 30-е годы еще не изобрели цветной пленки.
— Ничего удивительного, что Брыкающиеся Олени не ждут возвращения Волшебного Мальчика.
— С тобой все нормально? — спросил Макс, обнимая друга за плечи.
— Ага.
Стало бы еще лучше, если бы в памяти ничего не осталось. Как же ему удалось забыть собственное убийство и все остальное — то есть как минимум сто лет жизни? Воспоминания о последних событиях утекли вместе с кровью, но куда же делось все остальное? Все, что происходило больше дня назад, генетически кодировалось в сознании и уже не могло так просто забыться. Неожиданно он понял, в чем дело, и у него перехватило дыхание.
— Ох, Макс, теперь ясно, почему я все забыл. Я не Волшебный Мальчик. Я как Киттаннинг — всего лишь его часть.
— Что?
Укия огляделся, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает.
— Когда Киттаннинг только-только образовался из моей крови, он помнил все, то есть у него в сознании были воспоминания мои и Ренни. Все эти старые «воспоминания» генетически закодированы, но хранятся не в собственной памяти Кита, а в других областях. К тому же они не такие… крепкие. Ренни сравнивает устройство сознания с буфером временной памяти, где старая информация исчезает, как только поступает новая. Всякий раз, когда Киттаннинг изменяется, он забывает старое.
— Когда Гекс превратил его из мыши в человека, он потерял очень многое, но не всё, как ты сам, — проговорил Макс.
— Если бы он остался взрослой мышью, он бы ничего не забыл, — объяснил Укия. — А теперь, будучи ребенком, он растет и теряет воспоминания. Каждый день, каждую минуту. За последние два месяца он забыл все, что я знаю о тебе, о мамах и о Питтсбурге. Воспоминания Ренни более плотные, но и они очень частичны. Не уверен, что Кит сохранит хоть что-нибудь, когда подрастет.
Макс почесал переносицу.
— Малыш, пожалуйста, не обижайся, но ваш народ совершенно не способен к развитию. Зачем твоей генетической памяти переходить к потомкам, а потом снова исчезать?
— У Онтонгардов не бывает детей, — отозвался Укия. — Они размножаются путем захвата других организмов. Немного клеток проникают в тело хозяина и постепенно заполняют его.
— Все эти штуки со старой и новой памятью Онтонгардам не свойственны. Ренни решил, что именно поэтому члены Стаи остаются сами собой. Мы можем сказать, где заканчивается один индивид и начинается другой.
— То есть Прайм передал мутацию и тебе, и Стае?
— К счастью.
— И все-таки если ты не Волшебный Мальчик, то где же тогда он?
Укия вспомнил фотографии, и ему стало нехорошо. Он сглотнул.
— Он может уже вообще не существовать. И от него остались только части вроде меня.
Макс несколько секунд не сводил с друга глаз.
— Укия, в этом штате не особенно много населения. Кто-нибудь непременно заметил бы пятерых или четверых волчат, бегающих по лесам. Ты бы в конце концов заметил их. Но ты никогда не говорил, что встречал кого-нибудь, похожего на себя, да?
Укия покопался в самых ранних своих воспоминаниях.
— Да.
Макс похлопал ладонью по обложке книги.
— Думаю, любой индеец без имени был бы немедленно отправлен в резервацию. Но никто не обнаружил сходства между тобой и еще кем-нибудь из племени. Остальные могли остаться животными. Может быть, по месту убийства шныряют двадцать мышей.
Укии хватило бы всего одной мыши, чтобы вспомнить свое детство.
— Интересно, где это произошло.
Макс помахал в воздухе книгой.
— Наверное, здесь об этом сказано. Я скопирую книгу.
Укия не мог решить, хочется ли ему побывать на месте трагедии и попытаться найти потерянные части Волшебного Мальчика. Воспоминания Ренни отличались от его собственных, а воспоминания, которые он отыскал у домика Джо Гэри, постепенно слились с остальными. Что, если он не сможет отличить, где начинается Волшебный Мальчик и заканчивается он сам? Кто из них станет преобладать в его личности? Частный детектив, который живет среди белых, или индеец, имеющий право их ненавидеть?
Быть может, лучше всего не вмешиваться.
Укия присоединился к Сэм, которая продолжала разбирать коробки с микрофильмами.
— А где Макс?
— Я нашел книгу, которую он захотел скопировать.
Сэм закусила нижнюю губу и через несколько секунд проговорила:
— Мне очень стыдно за всю эту ерунду насчет того, что мы с тобой встречаемся.
— Ты ни в чем не виновата.
Она немного расслабилась.
— Как мило, что ты так говоришь.
Тщательно проверив все коробки, они решили спросить совета у Милли. Она подошла и быстро оглядела оставшиеся микрофильмы.
— Но они тут были! — Милли всплеснула руками. — Та девушка просматривала их!
— Алисия Крэйнак? — уточнила Сэм.
— Да, именно. Она была здесь и страшно рыдала. Я пришла, чтобы проверить, все ли в порядке, и у нее была пленка от сентября 1933 года.
— Когда это произошло? — спросил Укия.
— В позапрошлую субботу. Двадцать первого числа.
Милли позвала кого-то из персонала, чтобы узнать, не в курсе ли они, где микрофильм.
— Итак, пленка была здесь, а теперь ее нет, — мрачно констатировала Сэм.
— Наверное, ее забрали похитители Алисии.
— Или она сама.
— Нет, Алисия не такой человек, — покачал головой Укия. — Однажды она забыла заплатить за пачку жвачки и проехала десять миль назад, чтобы заплатить пятьдесят центов.
— Забыла заплатить?
— Просто вылетело из головы, что она держала пачку в руках. Она… была очень рассеянной.
Господи, всего за несколько дней до исчезновения она была здесь и плакала о нем.
В подавленном состоянии духа они съели ленч в забегаловке «Тако белл», расположенной ниже по улице. Честный Ренни сдержал свое слово и превратился в невидимку, но Укия постоянно чувствовал его присутствие где-то на краю сознания. Приятное ощущение, особенно после фотографий мертвого Волшебного Мальчика.
Сэм и Макс обсуждали связи между подозреваемыми в поджогах и списком людей, с которыми виделась Алисия. Во время расследования Сэм фиксировала каждого, с кем детективы разговаривали, и кратко передавала содержание беседы. В офисе молодой женщины лежали папки по делам о поджогах, где находились рапорты с мест происшествия, копии страховок, сведения о выживших, информация о прошлом всех новоприбывших в округ и кое-где даже генеалогические древа. Из-за такой кипы бумаг в кабинете осталось место только для одного человека, да и то если он будет стоять смирно. Никому не хотелось работать в общественных местах, например, в библиотеке, так что скрепя сердце Сэм пришлось пригласить друзей к себе в дом.
Детективы договорились встретиться в парке перед библиотекой, и Сэм отправилась в офис за бумагами.
Макс и Укия наведались в супермаркет за припасами, заправили «блейзер» бензином и вернулись к парку. Укия растянулся на траве в тенечке, стараясь не вспоминать холодящих кровь фотографий. Макс тем временем звонил в Питтсбург, чтобы проверить дела детективного агентства в отсутствие хозяина.
Два других детектива, Чино и Джаней, отлично висели на хвосте и пасли клиента, к тому же благодаря спокойному нраву не вступали в конфликты, и с ними всегда было приятно работать и отдыхать.
Но вот к розыскной работе, которой сейчас занимались Макс, Сэм и Укия, ребята редко привлекались. Завершив один этап дела, они не всегда понимали, что делать дальше, и старшему детективу приходилось каждый раз давать конкретные задания и самому делать выводы.
— Это не потому, что я плохой учитель, — вздохнул Макс, повесив наконец трубку. — Я над тобой хорошо поработал: ты теперь точно ловишь подсказки, задаешь правильные вопросы. А вот они этого не понимают.
— Тогда почему я не могу найти Алисию?
— Идти к решению и решить — две разные вещи. И второе очень часто зависит не от мастерства, а от удачи.
Они помолчали, слушая, как ветер колышет кроны деревьев, от чего на траве танцевали блики света.
— Алисия сделала очень много, чтобы найти мою семью, — заметил Укия. — Она не знала, насколько близко подобралась к разгадке, когда нашла фотографию в Тамастсликте и тем более книгу. В некрологе было бы имя Джесса Брыкающегося Оленя, и если бы она поговорила с ним обо мне… — Он замолчал, понимая, куда бы привела эта нить.
— Все крутится около Брыкающихся Оленей, — мрачно пробормотал Макс.
— Нет! — резко ответил Укия. — Они никак не связаны с похищением Алисии.
Макс широко развел руками.
— Сто тысяч долларов для большинства людей — очень приличная сумма. Быть может, имеет смысл узнать, кто получит деньги, если Джесс никому так и не даст вознаграждения.
Укия вскочил на ноги, не в силах совладать с гневом на Макса. Таких чувств он раньше не испытывал и теперь пытался заглушить их.
— Это не может быть никто из них. Джаред был с нами, когда в меня стреляли и когда похитители приехали в «Купальню медведя» за вещами Алисии. Это не Зоя, не Кэссиди и не Джесс!
— Я просто хочу сказать, что стоит нам выйти на правильный след, как тут же появляются Брыкающиеся Олени.
— Это потому, что Алисия пыталась найти мою семью. — Укия начал приводить кучу всяких причин. — Я сам хотел их найти, и оказалось, что Джаред — шериф. Тот человек в лесу был голубоглазым блондином.
— У Элейны Брыкающийся Олень тоже светлые волосы и голубые глаза. Быть может, похититель — их дальний родственник, в котором очень мало индейской крови.
Укия старательно копался в собственной памяти, вспоминая моменты, когда он пожимал руки или вообще как-либо прикасался к Брыкающимся Оленям. Вот Зоя поцеловала его в щеку. Джаред провел большим пальцем по недавно сросшейся лучевой кости. Кэссиди убрала упавшие на глаза волосы. Все они были слишком близкими родственниками, чтобы создать полную панораму генетических кодов семьи.
Он вспомнил посещение магазина инструментов, где встретил многочисленных представителей мужской половины. Касался ли он кого-нибудь из них?
Из общего потока выплыло несколько реплик:
Услышав известия, Сэм опустила глаза и вздохнула. Она бросила одну пачку жвачки Укии.
— Мэт Броди потерял в июне ребенка. Он один из моих самых печальных клиентов.
— Ох.
— Они с женой очень тяжело восприняли трагедию.
Укия замер на месте, потому что тут же на ум пришла еще одна деталь. Следующий разговор произошел в тот же день.
— О черт! Один из помощников Брыкающегося Оленя — такой здоровый, белобрысый быкообразный тип — разработал теорию, что тебя подстрелил охотник. Это при том, что сейчас ни на кого не сезон охотиться.
— Что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45