.. — Девушка замялась, слегка смутившись. — Такой вид, будто вам не помешало бы съесть чего-нибудь домашнего. — Таул почувствовал, что она совсем не то хотела сказать.
— Но в городе, должно быть, бывает немало путников? — Он не собирался спускать ей эту маленькую ложь.
— Да, но в большинстве своем это какие-нибудь заскорузлые батраки, или карманные воры, или еще того хуже. — Девушка потупилась, глядя в свою миску. — Вы не такой — вы похожи на искателя приключений или переодетого принца...
— Нет, я не принц. — Таул приподнял ей голову за подбородок, вынудив смотреть себе в глаза.
— Я даже не знаю, как вас зовут. — Девушка вдруг заерзала и принялась убирать со стола.
— Таул. — Его имя постоянно казалось ему коротким без добавки слов «рыцарь Вальдиса».
— А я Кендра, дочь Фильстуса, торговца тканями.
— Увы, Кендра, мне пора. Меня ждет один человек. — Таул, не желая пользоваться юностью и неискушенностью девушки, отвесил ей низкий придворный поклон. — Благодарю за гостеприимство. — Ему показалось, что Кендра хочет остановить его, поэтому он повернулся и быстро вышел.
На рынке он попытался найти Хвата и после безуспешных розысков решил, что лучше всего ждать на каком-нибудь приметном месте: шустрый мальчуган сам его найдет.
* * *
Тавалиск разглядывал свое архиепископское кольцо. При введении в сан ему вручили перстень с печатью города Рорна. Этому перстню было около тысячи лет, и он не имел цены. Тавалиск подставил перстень, который носил теперь, под солнечный луч. Неплох для поддельного. Впрочем, сравнить его не с чем — настоящий канул на дно озера.
Замена настоящего кольца поддельным преподала Тавалиску ценный урок: люди верят в то, что они видят. Он, конечно, архиепископ, и никто не смеет усомниться в этом — но он подозревал, что такое правило действует и на более низком уровне.
Убедившись, что замена кольца сошла ему с рук, Тавалиск начал подделывать и другие ценности. Первой ласточкой стала бесценная ваза из Тиро, замененная ничего не стоящей копией, вышедшей из-под рук способного, хотя и не оригинального рорнского мастера. Постепенно Тавалиск расширял круг своих действий и теперь мог с гордостью сказать, что в архиепископском дворце осталось мало подлинного.
Он был осторожен, очень осторожен — изготовителям копий, а при необходимости и их семьям тихо резали глотки. В итоге он накопил немало сокровищ в своей частной резиденции, стоявшей на расстоянии брошенного камня от дворца. Это была его копилка. Если неблагодарный и славящийся своей переменчивостью народ Рорна когда-либо решит избавиться от него, Тавалиску будет на что жить — и жить хорошо. А он любил хорошо жить почти так же, как и строить козни.
В последнее время он все чаще вспоминал о своей копилке. События в мире беспокоили его. Не те, причиной которых был он сам — за этими он следил, — но события на севере, в особенности предполагаемый брак Катерины Бренской с принцем Кайлоком: у него на глазах осуществлялось пророчество Марода.
Понимает ли это кто-то еще, кроме него? Тавалиск знал одно: помешать этому должен он. Рорн не станет лакеем северной империи. Тирен покушается на южные рынки, а герцог Бренский и Баралис слишком честолюбивы, чтобы ограничить империю пределами севера. Будет война.
Война сама по себе не такая уж плохая вещь. Тавалиск потер свои пухлые руки. Если он будет действовать с умом, то Рорн, возможно, еще и наживется на всей этой заварухе.
Постучав, вошел Гамил.
— Прибыл наконец ответ от лорда Мейбора, ваше преосвященство. — Он подал письмо Тавалиску, и тот рассмотрел печать: она была цела, и на багровом воске четко выделялась большая буква «М». По одну ее сторону был изображен серый лебедь, по другую — обоюдоострый меч.
— Подходяще, — буркнул Тавалиск, распечатывая письмо. Потребовалось некоторое время, чтобы разобрать корявый незнакомый почерк. Лорд Мейбор, очевидно, не отличался ученостью, что вполне устраивало архиепископа. Он всегда предпочитал иметь дело с людьми, уступавшими ему умом.
Гамил с нетерпением ждал, когда его патрон дочитает. Тавалиск нарочно тянул, чтобы подразнить его.
— Налей-ка вина. Мне надо подкрепиться.
— Что пишет лорд Мейбор, ваше преосвященство? — спросил Гамил, подавая бокал.
— Хочет знать, кто я такой. Говорит, что очень заинтересован в союзе против — как он выражается? «Против злокозненного предателя, известного нам обоим». Экая первобытная прямота — ты не находишь, Гамил?
— Так он согласен?
— Ему просто не терпится. Его ненависть к Баралису бросается в глаза. Однако он настаивает, чтобы я открылся, хотя, как видно, догадывается, кто я.
— Почему вы так полагаете, ваше преосвященство?
— Он пишет: «Будь вы лорд или епископ, я согласен». — Тавалиск выпил вина, значительно воспрянув духом.
— И вы откроетесь, ваше преосвященство?
— Пожалуй. Составь ответ тотчас же. Я хочу знать, что ему известно о плане Баралиса обвенчать Кайлока с Катериной Бренской. — Тавалиск весело улыбнулся. — Кажется, у лорда Мейбора большой зуб на Баралиса, и его помощь может оказаться неоценимой.
— Я сегодня же напишу ответ, ваше преосвященство, но письма от лорда Мейбора мы дождемся не скоро.
— Это меня не волнует, Гамил. Даже если помолвка будет заключена, Кайлок скоро не женится. Он принц, и между его помолвкой и свадьбой должен пройти большой срок. И даже если бы между Бреном и Четырьмя Королевствами не намечался союз, я был бы не прочь присмотреть за нашим другом Баралисом. Я встречался с ним однажды и могу тебя заверить, Гамил, — это человек опасный. Он рвется к высотам власти.
— Я не знал, что ваше преосвященство встречались с лордом Баралисом, — закинул удочку Гамил.
— Ты многого не знаешь, Гамил, — невозмутимо ответил архиепископ.
— Баралис родился в Четырех Королевствах?
— Довольно вопросов, Гамил.
— Тогда я, с разрешения вашего преосвященства, отправлюсь писать ответ.
— Прекрасно, Гамил. Покажи мне, прежде чем отсылать.
— Могу ли я воспользоваться вашей печатью, если вы все равно намерены открыться?
— Не будь дураком. Если письмо попадет в чужие руки и на нем будет моя печать, я окажусь в крайне неудобном положении. Никаких печатей. Лорд Мейбор уже знает, кто я: он нуждается только в подтверждении. Опиши меня так, чтобы он узнал, и без имени — ясно?
— Да, ваше преосвященство.
— Вот и хорошо. Кстати, Гамил, я замечаю, что Тулей не слишком рьяно стремится к изгнанию рыцарей. Надо бы их несколько... подогреть.
— Будет исполнено, ваше преосвященство. Что-нибудь еще?
— Нет, это все, ступай. — Тавалиск насладился удивлением Гамила. Нужно быть непредсказуемым — тогда слуги будут ходить по струнке.
* * *
Мейбор снова прохаживался с подветренной стороны от свалки нечистот. Сегодня тут, однако, не так смердело — дерьмо, наверно, замерзло накрепко, угрюмо подумал он, кутаясь в плащ.
Случайная встреча в лесу пару дней назад привела к нынешнему свиданию. После разговора с королевой Мейбор решил проехаться верхом по лесу, желая оказаться подальше от замка и от всех унижений, которые претерпел в его стенах. Ему нужно было подумать и решить, что делать дальше. Тогда-то, словно по воле провидения, он и встретил человека, который мог оказаться очень полезен ему.
В тот день Мейбор уже собрался повернуть назад, как вдруг увидел вдалеке каких-то людей. На них не было мундиров — стало быть, это были не гвардейцы. Он хотел подъехать поближе но тут увидел идущего к ним навстречу человека, которого узнал бы всюду: это был Баралис — высокий, зловещий, одетый в черное.
Мейбор с растущим интересом стал наблюдать за встречей. Слов он не слышал, но был убежден, что Баралис хочет нанять этих людей себе на службу. Его подозрения оправдались, когда Баралис бросил одному из них кошелек. Прежних наемников, как видно, оказалось недостаточно.
Мейбор, удовлетворив свое любопытство, хотел уже отъехать, но заметил какое-то движение слева от сборища — не он один шпионил за Баралисом. Мейбор выждал минуту, когда Баралис повернул обратно к замку, а наемники — в лес, и направил коня к кустам, где кто-то прятался. Тот не стал убегать — это был не какой-нибудь трусливый слуга или мелкий браконьер.
— Что ты тут делаешь? — спросил, подъехав, Мейбор.
— Насколько я слышал, это не ваши леса, лорд Мейбор, — дерзко ответил человек, высокий и мускулистый. Мейбор где-то уже видел его.
— Раз ты знаешь мое имя, назови свое. — Мейбор заметил повязку на руке у незнакомца.
— Я из своего имени секрета не делаю — меня зовут Трафф, — ответил тот, выплюнув жвачку.
— Может, ты не откажешься также сказать, зачем шпионишь за лордом Баралисом? — В ожидании ответа Мейбор разглядывал своего собеседника. Наверняка наемник — это видно по дерзкой повадке и неуважительному разговору.
— Человек сам решает, чем ему заняться на досуге.
— Даже если он решает последить за человеком, который ему платит?
Трафф втянул шею, не спеша с ответом.
— А вам-то что до этого?
— Ты, похоже, не совсем доволен своим хозяином.
— А если и так? — с деланным безразличием сказал Трафф.
— Хозяина можно сменить.
— Это всегда большой риск, — все так же невозмутимо заметил Трафф.
— Зато и награда может быть высока. — Мейбор решил, что довольно играть в кошки-мышки, и выложил свой кусочек сыра. Теперь черед мыши. Он тряхнул поводьями. — Если тебе интересно продолжить этот разговор, приходи к подветренной стороне свалки в этот же час послезавтра. — И Мейбор ускакал.
Теперь Мейбор дожидался Траффа. Он знал, что наемник придет: он видел обиду и ожесточение в его глазах. Мейбор потер озябшие руки. Ночью ударил сильный мороз, который до сих пор чувствовался в воздухе. Мейбор начинал терять терпение — он не привык, чтобы его заставляли ждать.
Несколько минут спустя из морозного тумана возник Трафф, сказав вместо приветствия:
— Хорошее же местечко выбрали вы для встречи.
— Оно имеет свои достоинства, — пожал плечами Мейбор. Рука у наемника все еще была перевязана, и Мейбор, чтобы завязать разговор и получше узнать собеседника, спросил: — Что у тебя с рукой? — Трафф, однако, потемнел лицом и ничего не ответил. Мейбор понял, что затронул больное место. — Скажи-ка, — продолжил он, меняя разговор, — не слышал ли ты чего-нибудь любопытного, пока сидел в кустах?
— Кое-что, — осторожно ответил Трафф.
— Думал ли ты над моими словами насчет смены хозяина?
— Откуда мне знать, стоящее это дело или нет?
— Я — самый богатый человек в Четырех Королевствах, — просто сказал Мейбор. — Назови свою цену. — Однако это заявление не произвело большого впечатления, и Мейбор сменил тактику. — Земли, назначения, пенсии — все это в моей власти.
— Тут дело не в деньгах. — Трафф выплюнул жвачку и стал втирать ее каблуком в мерзлую землю. Мейбор начал понимать, что Траффом движет не алчность, а нечто более основательное: страх. И произнес со спокойной уверенностью:
— Баралис — человек могущественный, но и он уязвим. — Эти слова заинтересовали Траффа. — Если ему перерезать горло, он умрет, как и всякий другой. Я сам однажды грозил ему мечом — и, однако, стою здесь и рассказываю тебе об этом. — Мейбор отогнал подальше воспоминание о неудавшемся покушении Скарла.
— Если вы хотите убрать с дороги Баралиса, на меня не рассчитывайте, — отрезал Трафф. — Мне жизнь еще дорога.
— Я не ошибся, ты ведь и сам не прочь убрать его с дороги? — Мейбор видел по лицу Траффа, что ошибки тут нет. — У нас с тобой одна цель, друг мой. И надо объединить наши силы, чтобы ее достигнуть. — Ну вот он и раскрыл свои карты. Теперь надо дать Траффу время разжевать это предложение. В таких делах спешка неуместна. — Теперь мне пора, меня ждут другие дела. Если захочешь заключить со мной соглашение, дай мне знать об этом в ближайшие дни. — Мейбор чуть заметно поклонился. — Надеюсь на твою скромность. — И удалился к замку.
Встреча прошла удачно. Трафф не питает любви к своему хозяину, а предателей всегда вербуют из недовольных вассалов. Наемник пока еще не доверяет ему. Траффа придется уламывать, но в конце концов он сдастся. Мейбор не отличался терпением и не любил затяжных переговоров — но ради того, чтобы заиметь шпиона в лагере Баралиса, стоило потерпеть.
Когда Трафф придет опять, Мейбор выспросит у него, что замышляет Баралис. Подумав об этом, Мейбор внезапно остановился, сообразив, что Трафф, вероятно, был в числе наемников, посланных на поиски Меллиандры. В памяти всплыли слова Кедрака: «Мне кажется, они пытались изнасиловать ее». Кровь застыла у Мейбора в жилах, и он замер, вглядываясь в клубящийся туман. Кто же он такой, если сговаривается с тем, кто хотел изнасиловать его дочь? Это все Баралис. Баралис заставил его пасть столь низко, что он связался с насильником своей дочери. С Баралисом надо разделаться любой ценой — а гордость и фамильная честь могут подождать.
* * *
Уже стемнело, когда мальчишка наконец явился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74