Иначе ступеньки эти растрескались бы столетия назад.
Тем не менее она оставалась наверху лестницы. Колеблясь. Опасаясь.
Луэркас начал волноваться. Поспеши, девочка. Тебя ожидает истинное чудо.
Хотела ли она увидеть истинное чудо? Поставив ногу на первую ступеньку, Даня остановилась. Однако более колебаться не стала. Все-таки она уже пришла сюда; кроме того, очертания лестницы и гладкий белый материал, из которого были изготовлены ступени, чуть приободрили ее: такими были лестницы в Доме Галвеев. Итак, решила она, лестница ведет ее вниз, в одну из обителей Древних или какое-нибудь их общественное сооружение. И в том и в другом случае она получит возможность хотя бы на короткое время оказаться среди предметов, напоминающих о Доме.
Даня упорно спускалась, и постепенно глаза ее приспосабливались к почти непроницаемой тьме. Впрочем, когда, судя по ощущениям, она совершила три полных оборота вокруг спирали, свет вовсе погас, и даже при своем немыслимо остром зрении Даня остановилась.
— Ты хочешь, чтобы я шла дальше?
Внутри ты найдешь и свет. Тебе осталось пройти совсем немного, и никакая опасность тебе не угрожает.
Даня не знала, верит ли на самом деле Луэркасу, однако это ничего не значило. Она вела правой рукой по стене, левой прикрывала лицо, чтобы не удариться о твердую стену, а ногой всякий раз нащупывала ступеньку внизу, прежде чем сделать шаг… Таким образом она спустилась еще на один виток лестницы.
Как оказалось, лицо можно было не прикрывать. Звуки шагов ее изменили громкость и тон, становились тише, предупреждая об окончании спуска… так что дверь перед собой Даня обнаружила скорее слухом, ощутив, как застыл перед ней воздух, и только потом коснулась ее пальцами.
— Я пришла, — сказала она.
Да, открой дверь и войди.
— Там есть какие-нибудь ловушки?
Разумная мысль, только ловушек нет. Дверь откроется — как любые входные двери в доме твоей семьи, ты, наверное, заметила…
— …что здесь обитали Древние? — прервала она сей голос. — Да, я это заметила.
Даня провела пальцами по двери, нащупав ее среднюю линию. Потом заскользила рукой вверх, пока не наткнулась на холодную, скользкую рукоятку; подняла ее, ладонью другой надавив на пластину под нею.
После недолгого раздумья дверь отворилась. Даня шагнула внутрь. Пахнуло пылью и затхлостью. Она чувствовала, что оказалась в огромном зале, однако не могла ничего видеть: абсолютная темнота не предлагала ей никаких ориентиров.
— Еще один шаг, и я совсем потеряюсь, — сказала она, — я могу развернуться не в ту сторону, потерять дверь, могу заблудиться в темноте и умереть…
Конечно, можешь, если не включишь свет. Ощупай правую от тебя стену, на ней есть панели. Протяни руку.
Даня так и поступила. Рука ее коснулась чего-то мягкого, рассыпавшегося в пыль от ее прикосновения, и обнаружила несколько выступов. Она нажала на них, и тысячи теплых, мерцающих огоньков зажглись в полудюжине длинных коридоров, уходивших в разные стороны. Свет отражался в искрящихся призмах, многочисленных словно звезды, и покрывал пол фантастическими радугами. Сработан он был в основном из ценного темно-синего камня с золотой искрой. Отраженные искры делали пол живым, ей казалось, будто она идет по воде.
Даня охнула.
— Как прекрасно!
Древние не задумывали Ин-Канмереа как личную резиденцию. Просторный зал мог бы вместить тысяч десять гостей за один раз и предназначался для движения транспорта по широким ветвящимся коридорам. На колоссальном полу там и сям возвышались изящные кораблики фонтанов. Воды в них не было, но Даня подозревала, что они работают — как в Доме Галвеев, — и для включения их следует нажать панель, находившуюся возле основания.
Ей очень хотелось это сделать, однако она сдержала себя. Луэркас собирался что-то показать ей… едва ли он так стремился привести ее в Ин-Канмереа лишь для того, чтобы показать красивые фонтаны. Он имел в виду нечто более существенное.
И в самом деле он заговорил: Иди в первый коридор слева. Повернешь по нему в обратную сторону и пойдешь до конца, где поперек будет новый коридор. Когда ты достигнешь места, откуда начнется разветвление, ступай направо. И поспеши — у нас много дел.
В будущем у нее найдется время, чтобы подробнее исследовать все сооружение.
Коридоры тянулись на невероятное расстояние. Должно быть, она миновала не менее сотни дверей по обе стороны коридора, прежде чем добралась до конца первого из них. Обернувшись, она увидела лишь коридор… никаких признаков существования огромного зала, оставшегося за спиной. Поглядев же налево, а потом направо, Даня не заметила обоих концов коридора.
Она ощущала себя здесь крохотной, юной, равной мгновению — столь велики были размеры и возраст оставшегося от Древних сооружения. Даня заспешила, стремясь попасть в ту часть здания, размеры которой в большей степени соответствовали бы ее собственным. И к тому времени, когда она попала туда, торопливая походка превратилась в рысцу, а та, в свой черед, уступила место паническому бегству. Задыхаясь, Даня припала к последней двери с правой стороны коридора и, наконец, услышала приказ Луэркаса открыть ее. В голосе его звучал снисходительный смешок, вовсе не понравившийся ей.
Даня вошла, нащупала панель и нажала на нее — тотчас все помещение наполнилось светом. Даня огляделась. В отличие от зала и коридоров эта комната не была столь красиво убрана. Просторный округлый зал рядами уходил в землю. В центре самого нижнего круга на помосте находилось круглое сиденье под куполом с колоннами. Все, что находилось в этом помещении: ряды простых сидений, скромный купол над центральным сиденьем, плоские, чересчур яркие фонари над головой, — свидетельствовало о том, что место это предназначалось для работы.
Но какой?
Спустись к помосту. Сядь на край круга, но так, чтобы твоя голова оказалась под куполом.
Странные наставления. Пожав плечами, Даня повиновалась.
И вдруг ослепительно ясно открылась ей причина. Чувство непрерывной слежки, прикосновения неизвестных и нежелательных наблюдателей исчезло полностью. Она пока ощущала как будто из великой дали ее связь с ребенком, которого она носила в своем чреве, однако соприкосновение это стало безличностным и неопасным.
Ты еще слышишь меня?
— Да.
Хорошо. Не шевелись… Если твое тело окажется целиком под куполом, следящие за тобой преступники тут же поймут, что потеряли контакт с тобой. А пока они так привязаны к твоему ребенку, что просто не могут заметить, что ты укрылась от их слежки, и если ты позволишь им понять, что способна, хотя бы временно, исчезнуть для них, они сдвинут звезды небесные, дабы вернуться к прежнему положению дел. Возможно, они уже сейчас настолько сильны, что ты ничем не способна помешать им.
— Кто они?
Шайка скрывавшихся волшебников, которые вынашивали свою идею — низвержение мирового порядка — целую тысячу лет. Теперь они нашли своего вождя и сделают все что угодно, лишь бы добраться до него.
— Но какое все это имеет отношение ко мне? Ты носишь этого чародея в своем чреве, Даня.
Она не хотела слышать об этом. Довольно с нее и беременности. Мало ли пережитых ужасов, которые привели к ней? А теперь еще стая мошенников Волков претендует на проклятый плод, в котором они видят своего будущего спасителя, сумев найти способ взять его под свой контроль и следить за нею.
— Есть травы, которые избавляют от беременности, — промолвила Даня.
Есть, но такой поступок будет ошибкой. Если ты попытаешься принять подобные травы, эти колдуны увидят в тебе угрозу и помешают тебе воспользоваться ими, более того, они могут полностью стереть твой разум… Им он не нужен, ведь твое тело способно само произвести надобного им героя. Вот почему мне пришлось в такой спешке доставить тебя сюда: ты начала слишком явно проявлять свое неудовольствие их вторжением, и могла бы воспротивиться ему, еще не узнав от меня о той опасности, которую они представляют для тебя. Они способны погубить тебя, Даня, но я не позволю им этого, если только сумею остановить их.
Ей стало дурно.
— При чем тут этот ребенок? При чем тут я? Разве я еще недостаточно претерпела?
Именно это и является причиной. Младенец, которого ты понесла, зачат Волком-Сабиром, являющимся также Карнеем, от волчицы Галвеев — подобное сочетание несет в себе колоссальный магический потенциал даже при обычных обстоятельствах. Однако обстоятельства, при которых ты зачала, нормальными назвать никак нельзя. Ты стала каналом для самого большого импульса магии со дня Войны Чародеев. Импульс этот искалечил и тебя, и еще не рожденное дитя. Полученные им Шрамы могут быть незаметны снаружи, однако они способны превратить его тело в идеальный дом для давно упокоившегося вождя этих чудовищ, пытающихся овладеть тобой и миром.
— Что же мне делать?
Пока ничего. Твое время придет, когда ты сможешь полностью овладеть собственным телом и, быть может, вырвать дитя у них. Возможно, ты не сумеешь спасти ребенка, несмотря на все усилия, но ты можешь спастись сама — если будешь осторожна. Прикинься, что не замечаешь их, а в тех случаях, когда присутствие их станет таким навязчивым, что его нельзя будет не заметить, веди себя так, как если бы не обращала на них внимания… Более того, делай вид, будто даже рада им. И никогда не забывай о том, что они опасны.
Даня закрыла глаза. Это все равно, как если изображать, что ей безразлично — насиловали ее или нет. Хватит ли у нее воли сделать это — даже для того, чтобы спасти собственную жизнь.
Луэркас нерешительно вторгся в ее раздумья.
Я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Что?
Я буду рядом с тобой. Буду следить за тобой, но разговаривать смогу, только когда ты будешь приходить сюда.
Итак, ей предстояло лишиться духа-хранителя и защитника, покорившись вторжению в тело и разум. Можно и не удивляться.
— Почему?
Потому что я смогу защищать тебя только в том случае, если мое присутствие останется тайным. Как только твои враги узнают обо мне, они тут же атакуют меня и — при моей нынешней слабости — уничтожат.
— Они никогда не узнают о тебе от меня. Тогда в конечном счете мы победим.
Свет вспорол Вуаль, закручиваясь внутрь как уничтожающаяся галактика, и Звездный Совет приступил к новой встрече.
На сей раз, однако, волнение и энтузиазм первой встречи рассеялись. Ритуальным приветствием Дафриль потребовала от собравшихся тишины и тут же спросила: Кто-нибудь обнаружил Луэркаса?
В прозвучавшем потоке отрицаний один голос произнес: Нам удастся найти его, если мы потребуем этого от своих аватар.
Терпение, возразила Дафриль. Моя аватара близка к Зеркалу Душ… Через какие-нибудь месяцы она сможет вернуть его цивилизации. Аватара Сартрига преследует ее, надеясь захватить Зеркало, чтобы развоплотить Сартрига, которого считает своим покойным братом. Если моя аватара ошибется или столкнется с неудачей, Сартриг захватит Зеркало. Перед нами большая проблема, чем собственное бессилие или длительное отсутствие Луэркаса… Проблема, заставившая меня собрать вас.
Веррис спросил: Что может быть хуже?
Соландер вернулся.
Члены Совета ответили на новость гробовым молчанием.
Наконец кто-то осмелился спросить: Ты уверена?
Уверена, как в собственном существовании. Вопрос показался Дафриль глупым и неуместным.
Но мы погубили Соландера, изгнали его за внешнюю Вуаль.
Прошло время, сказала Дафриль, и он нашел дорогу домой. Соколы его не погибли, они обнаружили своего вождя и уже отвечают на его призывы. Моя аватара вступила в контакт с ним. Он уже воплотился, хотя еще не рожден.
Вновь наступило полное ужаса молчание. На сей раз его некому было нарушить. Поэтому Дафриль сказала: Соландер здесь, и мы должны считаться с перспективой нашего поражения. Посему, не впадая в панику по поводу отсутствия Луэркаса или нашей собственной слабости, мы должны отыскать способ погубить Соландера. У нас нет более важного дела.
Глава 27
— Мне кажется, я смог бы простоять возле тебя целую жизнь, — молвил Ян.
Кейт улыбнулась и отвела с его щеки упавшую прядь волос. Они стояли на передней палубе «Кречета», наблюдая за тем, как корабль продвигается по узкому проливу меж двумя островами к пространству чистой воды за ними.
— Я тебе скоро надоем, — ответила Кейт игриво и непринужденно. — От меня быстро устают. Всем надоедают мои бесконечные причуды.
— Пока я не замечал их. — Ян обнял ее за талию и прижал к себе. Кейт не стала поддаваться печали, постоянно твердившей, что, если б Ян знал, какова она на самом деле, он тут же испытал бы отвращение. Мысль о том, что он действительно любит ее… что подобный Яну мужчина и впрямь способен полюбить ее, была столь приятна, что Кейт хотелось не расставаться с этой иллюзией как можно дольше.
— Не видел, — согласилась она. — Ты еще их не видел.
А потом решила переменить тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Тем не менее она оставалась наверху лестницы. Колеблясь. Опасаясь.
Луэркас начал волноваться. Поспеши, девочка. Тебя ожидает истинное чудо.
Хотела ли она увидеть истинное чудо? Поставив ногу на первую ступеньку, Даня остановилась. Однако более колебаться не стала. Все-таки она уже пришла сюда; кроме того, очертания лестницы и гладкий белый материал, из которого были изготовлены ступени, чуть приободрили ее: такими были лестницы в Доме Галвеев. Итак, решила она, лестница ведет ее вниз, в одну из обителей Древних или какое-нибудь их общественное сооружение. И в том и в другом случае она получит возможность хотя бы на короткое время оказаться среди предметов, напоминающих о Доме.
Даня упорно спускалась, и постепенно глаза ее приспосабливались к почти непроницаемой тьме. Впрочем, когда, судя по ощущениям, она совершила три полных оборота вокруг спирали, свет вовсе погас, и даже при своем немыслимо остром зрении Даня остановилась.
— Ты хочешь, чтобы я шла дальше?
Внутри ты найдешь и свет. Тебе осталось пройти совсем немного, и никакая опасность тебе не угрожает.
Даня не знала, верит ли на самом деле Луэркасу, однако это ничего не значило. Она вела правой рукой по стене, левой прикрывала лицо, чтобы не удариться о твердую стену, а ногой всякий раз нащупывала ступеньку внизу, прежде чем сделать шаг… Таким образом она спустилась еще на один виток лестницы.
Как оказалось, лицо можно было не прикрывать. Звуки шагов ее изменили громкость и тон, становились тише, предупреждая об окончании спуска… так что дверь перед собой Даня обнаружила скорее слухом, ощутив, как застыл перед ней воздух, и только потом коснулась ее пальцами.
— Я пришла, — сказала она.
Да, открой дверь и войди.
— Там есть какие-нибудь ловушки?
Разумная мысль, только ловушек нет. Дверь откроется — как любые входные двери в доме твоей семьи, ты, наверное, заметила…
— …что здесь обитали Древние? — прервала она сей голос. — Да, я это заметила.
Даня провела пальцами по двери, нащупав ее среднюю линию. Потом заскользила рукой вверх, пока не наткнулась на холодную, скользкую рукоятку; подняла ее, ладонью другой надавив на пластину под нею.
После недолгого раздумья дверь отворилась. Даня шагнула внутрь. Пахнуло пылью и затхлостью. Она чувствовала, что оказалась в огромном зале, однако не могла ничего видеть: абсолютная темнота не предлагала ей никаких ориентиров.
— Еще один шаг, и я совсем потеряюсь, — сказала она, — я могу развернуться не в ту сторону, потерять дверь, могу заблудиться в темноте и умереть…
Конечно, можешь, если не включишь свет. Ощупай правую от тебя стену, на ней есть панели. Протяни руку.
Даня так и поступила. Рука ее коснулась чего-то мягкого, рассыпавшегося в пыль от ее прикосновения, и обнаружила несколько выступов. Она нажала на них, и тысячи теплых, мерцающих огоньков зажглись в полудюжине длинных коридоров, уходивших в разные стороны. Свет отражался в искрящихся призмах, многочисленных словно звезды, и покрывал пол фантастическими радугами. Сработан он был в основном из ценного темно-синего камня с золотой искрой. Отраженные искры делали пол живым, ей казалось, будто она идет по воде.
Даня охнула.
— Как прекрасно!
Древние не задумывали Ин-Канмереа как личную резиденцию. Просторный зал мог бы вместить тысяч десять гостей за один раз и предназначался для движения транспорта по широким ветвящимся коридорам. На колоссальном полу там и сям возвышались изящные кораблики фонтанов. Воды в них не было, но Даня подозревала, что они работают — как в Доме Галвеев, — и для включения их следует нажать панель, находившуюся возле основания.
Ей очень хотелось это сделать, однако она сдержала себя. Луэркас собирался что-то показать ей… едва ли он так стремился привести ее в Ин-Канмереа лишь для того, чтобы показать красивые фонтаны. Он имел в виду нечто более существенное.
И в самом деле он заговорил: Иди в первый коридор слева. Повернешь по нему в обратную сторону и пойдешь до конца, где поперек будет новый коридор. Когда ты достигнешь места, откуда начнется разветвление, ступай направо. И поспеши — у нас много дел.
В будущем у нее найдется время, чтобы подробнее исследовать все сооружение.
Коридоры тянулись на невероятное расстояние. Должно быть, она миновала не менее сотни дверей по обе стороны коридора, прежде чем добралась до конца первого из них. Обернувшись, она увидела лишь коридор… никаких признаков существования огромного зала, оставшегося за спиной. Поглядев же налево, а потом направо, Даня не заметила обоих концов коридора.
Она ощущала себя здесь крохотной, юной, равной мгновению — столь велики были размеры и возраст оставшегося от Древних сооружения. Даня заспешила, стремясь попасть в ту часть здания, размеры которой в большей степени соответствовали бы ее собственным. И к тому времени, когда она попала туда, торопливая походка превратилась в рысцу, а та, в свой черед, уступила место паническому бегству. Задыхаясь, Даня припала к последней двери с правой стороны коридора и, наконец, услышала приказ Луэркаса открыть ее. В голосе его звучал снисходительный смешок, вовсе не понравившийся ей.
Даня вошла, нащупала панель и нажала на нее — тотчас все помещение наполнилось светом. Даня огляделась. В отличие от зала и коридоров эта комната не была столь красиво убрана. Просторный округлый зал рядами уходил в землю. В центре самого нижнего круга на помосте находилось круглое сиденье под куполом с колоннами. Все, что находилось в этом помещении: ряды простых сидений, скромный купол над центральным сиденьем, плоские, чересчур яркие фонари над головой, — свидетельствовало о том, что место это предназначалось для работы.
Но какой?
Спустись к помосту. Сядь на край круга, но так, чтобы твоя голова оказалась под куполом.
Странные наставления. Пожав плечами, Даня повиновалась.
И вдруг ослепительно ясно открылась ей причина. Чувство непрерывной слежки, прикосновения неизвестных и нежелательных наблюдателей исчезло полностью. Она пока ощущала как будто из великой дали ее связь с ребенком, которого она носила в своем чреве, однако соприкосновение это стало безличностным и неопасным.
Ты еще слышишь меня?
— Да.
Хорошо. Не шевелись… Если твое тело окажется целиком под куполом, следящие за тобой преступники тут же поймут, что потеряли контакт с тобой. А пока они так привязаны к твоему ребенку, что просто не могут заметить, что ты укрылась от их слежки, и если ты позволишь им понять, что способна, хотя бы временно, исчезнуть для них, они сдвинут звезды небесные, дабы вернуться к прежнему положению дел. Возможно, они уже сейчас настолько сильны, что ты ничем не способна помешать им.
— Кто они?
Шайка скрывавшихся волшебников, которые вынашивали свою идею — низвержение мирового порядка — целую тысячу лет. Теперь они нашли своего вождя и сделают все что угодно, лишь бы добраться до него.
— Но какое все это имеет отношение ко мне? Ты носишь этого чародея в своем чреве, Даня.
Она не хотела слышать об этом. Довольно с нее и беременности. Мало ли пережитых ужасов, которые привели к ней? А теперь еще стая мошенников Волков претендует на проклятый плод, в котором они видят своего будущего спасителя, сумев найти способ взять его под свой контроль и следить за нею.
— Есть травы, которые избавляют от беременности, — промолвила Даня.
Есть, но такой поступок будет ошибкой. Если ты попытаешься принять подобные травы, эти колдуны увидят в тебе угрозу и помешают тебе воспользоваться ими, более того, они могут полностью стереть твой разум… Им он не нужен, ведь твое тело способно само произвести надобного им героя. Вот почему мне пришлось в такой спешке доставить тебя сюда: ты начала слишком явно проявлять свое неудовольствие их вторжением, и могла бы воспротивиться ему, еще не узнав от меня о той опасности, которую они представляют для тебя. Они способны погубить тебя, Даня, но я не позволю им этого, если только сумею остановить их.
Ей стало дурно.
— При чем тут этот ребенок? При чем тут я? Разве я еще недостаточно претерпела?
Именно это и является причиной. Младенец, которого ты понесла, зачат Волком-Сабиром, являющимся также Карнеем, от волчицы Галвеев — подобное сочетание несет в себе колоссальный магический потенциал даже при обычных обстоятельствах. Однако обстоятельства, при которых ты зачала, нормальными назвать никак нельзя. Ты стала каналом для самого большого импульса магии со дня Войны Чародеев. Импульс этот искалечил и тебя, и еще не рожденное дитя. Полученные им Шрамы могут быть незаметны снаружи, однако они способны превратить его тело в идеальный дом для давно упокоившегося вождя этих чудовищ, пытающихся овладеть тобой и миром.
— Что же мне делать?
Пока ничего. Твое время придет, когда ты сможешь полностью овладеть собственным телом и, быть может, вырвать дитя у них. Возможно, ты не сумеешь спасти ребенка, несмотря на все усилия, но ты можешь спастись сама — если будешь осторожна. Прикинься, что не замечаешь их, а в тех случаях, когда присутствие их станет таким навязчивым, что его нельзя будет не заметить, веди себя так, как если бы не обращала на них внимания… Более того, делай вид, будто даже рада им. И никогда не забывай о том, что они опасны.
Даня закрыла глаза. Это все равно, как если изображать, что ей безразлично — насиловали ее или нет. Хватит ли у нее воли сделать это — даже для того, чтобы спасти собственную жизнь.
Луэркас нерешительно вторгся в ее раздумья.
Я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Что?
Я буду рядом с тобой. Буду следить за тобой, но разговаривать смогу, только когда ты будешь приходить сюда.
Итак, ей предстояло лишиться духа-хранителя и защитника, покорившись вторжению в тело и разум. Можно и не удивляться.
— Почему?
Потому что я смогу защищать тебя только в том случае, если мое присутствие останется тайным. Как только твои враги узнают обо мне, они тут же атакуют меня и — при моей нынешней слабости — уничтожат.
— Они никогда не узнают о тебе от меня. Тогда в конечном счете мы победим.
Свет вспорол Вуаль, закручиваясь внутрь как уничтожающаяся галактика, и Звездный Совет приступил к новой встрече.
На сей раз, однако, волнение и энтузиазм первой встречи рассеялись. Ритуальным приветствием Дафриль потребовала от собравшихся тишины и тут же спросила: Кто-нибудь обнаружил Луэркаса?
В прозвучавшем потоке отрицаний один голос произнес: Нам удастся найти его, если мы потребуем этого от своих аватар.
Терпение, возразила Дафриль. Моя аватара близка к Зеркалу Душ… Через какие-нибудь месяцы она сможет вернуть его цивилизации. Аватара Сартрига преследует ее, надеясь захватить Зеркало, чтобы развоплотить Сартрига, которого считает своим покойным братом. Если моя аватара ошибется или столкнется с неудачей, Сартриг захватит Зеркало. Перед нами большая проблема, чем собственное бессилие или длительное отсутствие Луэркаса… Проблема, заставившая меня собрать вас.
Веррис спросил: Что может быть хуже?
Соландер вернулся.
Члены Совета ответили на новость гробовым молчанием.
Наконец кто-то осмелился спросить: Ты уверена?
Уверена, как в собственном существовании. Вопрос показался Дафриль глупым и неуместным.
Но мы погубили Соландера, изгнали его за внешнюю Вуаль.
Прошло время, сказала Дафриль, и он нашел дорогу домой. Соколы его не погибли, они обнаружили своего вождя и уже отвечают на его призывы. Моя аватара вступила в контакт с ним. Он уже воплотился, хотя еще не рожден.
Вновь наступило полное ужаса молчание. На сей раз его некому было нарушить. Поэтому Дафриль сказала: Соландер здесь, и мы должны считаться с перспективой нашего поражения. Посему, не впадая в панику по поводу отсутствия Луэркаса или нашей собственной слабости, мы должны отыскать способ погубить Соландера. У нас нет более важного дела.
Глава 27
— Мне кажется, я смог бы простоять возле тебя целую жизнь, — молвил Ян.
Кейт улыбнулась и отвела с его щеки упавшую прядь волос. Они стояли на передней палубе «Кречета», наблюдая за тем, как корабль продвигается по узкому проливу меж двумя островами к пространству чистой воды за ними.
— Я тебе скоро надоем, — ответила Кейт игриво и непринужденно. — От меня быстро устают. Всем надоедают мои бесконечные причуды.
— Пока я не замечал их. — Ян обнял ее за талию и прижал к себе. Кейт не стала поддаваться печали, постоянно твердившей, что, если б Ян знал, какова она на самом деле, он тут же испытал бы отвращение. Мысль о том, что он действительно любит ее… что подобный Яну мужчина и впрямь способен полюбить ее, была столь приятна, что Кейт хотелось не расставаться с этой иллюзией как можно дольше.
— Не видел, — согласилась она. — Ты еще их не видел.
А потом решила переменить тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53