— Я это знала.
— Вообще-то это даже больше, чем просто пещера с костями, — довольным голосом произнесла Собака. — Я понимаю это так: когда Клэйр видит свою смерть, она по веревке спускается сюда, чтобы в нужном месте выдолбить себе…
— Какая глупость! — перебила ее Лираэль. — Они видят только время своей смерти, да и то не точно. А пещеры им готовят Паллимор с садовниками. Тетя Киррит говорит, что это проявление невоспитанности — желать самой выкопать себе могилу.
Она внезапно остановилась и вдруг посмотрела на Собаку с испугом.
— Собака?! Я что, пришла сюда, потому что они видели мою скорую смерть и теперь мне надо самой выкопать себе могилу, оттого, что я плохо воспитана?
— Я укушу тебя еще раз, если услышу еще что-нибудь подобное, — прорычала Собака. — Откуда вообще у тебя взялась эта чрезмерная озабоченность смертью?
— Потому что я чувствую ее, постоянно чувствую вокруг себя, — пробормотала Лираэль. — А особенно здесь.
— Это потому, что двери в Смерть приоткрыты в тех местах, где умерло много людей или где многие похоронены, — сказала Собака. — Клэйр всегда чувствительны к Смерти, это у них в крови. Вот и ты чувствуешь. И нечего тут бояться…
— Да я и не боюсь, правда, — ответила Лираэль, сама себе удивляясь. — Это словно боль или зуд. И хочется что-то сделать, чтобы это прогнать.
— Ты ведь не знаешь некромантии?
— Что ты, конечно, нет! Это же Свободная магия. Она под запретом.
— Ну и что? Клэйр раньше баловались Свободной магией, а некоторые и до сих пор ее не забыли.
Эту безумную новость Собака сообщила с самым невинным видом. Вдруг она что-то почуяла и начала яростно принюхиваться к тому месту, где стояла Лираэль.
— Кто балуется Свободной магией? — Лираэль была потрясена услышанным. — Что ты там нюхаешь?
— Магию, — ответила Собака. Вдруг она распласталась по доскам платформы и несколько раз перекатилась через себя, как безумная. — Старую, старую магию! Она здесь спрятана, в самой глубине! О, как… прекрасно!
Ее последние слова перешли в восторженный вой, и вдруг широкая полоса пламени со свистом протянулась вдоль расселины. Что-то вспыхивало вокруг Лираэль, что-то взрывалось, стало очень жарко. От неожиданности девушка отскочила назад и упала за дверь. Через мгновение в нее врезалась Собака, от которой чудовищно воняло паленой шерстью.
Внутри стены огня формировались какие-то фигуры, похожие на человеческие. Огненные руки и ноги изгибались. Знаки Хартии с воем носились в желто-красно-синем аду, и из-за этого мелькания Лираэль не могла их распознать.
Затем от огненной стены отделились несколько фигур. Это были воины, и тела их были огненными. Их мечи блистали золотом и полыхали жаром.
— Сделай что-нибудь! — гавкнула Собака прямо над ухом Лираэль.
Но девушка смотрела во все глаза на воинов, зачарованная игрой пламени на их телах. Воины явно брали свое начало в одном великом заклинании Хартии, производящем невероятно сильных посланников для сложной работы.
Посланники-гвардейцы, похожие на того, который был у двери из красного дерева…
Лираэль поднялась на ноги, потрепала Собаку по затылку и пошла вперед, прямо к свирепому жару и воинам с огненными мечами.
— Я — Лираэль, — сказала она, одновременно со словами выдыхая знаки Хартии, означающие ясность и правдивость. — Дочь Клэйр.
Ее слова на минуту повисли в воздухе, а затем один из стражников поднял свой меч в приветственном жесте, и волна чудовищного жара опалила лицо и легкие Лираэль. Она задохнулась, закашлялась, отступила на шаг назад… и потеряла сознание.
Когда Лираэль очнулась, Невоспитанная Собака стояла над ней и облизывала ей лицо. Судя по тому, какими мокрыми были щеки девушки, Собака лизала ее уже очень долго.
— Что случилось? — спросила Лираэль и оглянулась. Не было ни огня, ни горящих воинов. Зато маленькие светящиеся знаки Хартии мерцали вокруг подобно миллионам звездочек.
— Они сожгли весь твой воздух, — сказала Собака. — Я думаю, что тот, кто создал этих посланников, полагал, что люди будут называть себя из-за двери. Вообще, глупые какие-то посланники. Правда, один из них был столь любезен, что оставил нам освещение. Кстати, твои волосы немного подгорели.
— Черт возьми! — воскликнула Лираэль и схватилась за голову. Действительно, там, где с ее волос сполз шарф, пальцы Лираэль ощутили лишь коротенький ежик. — Тетя Киррит это точно заметит! Придется врать, что свечой опалила. Кстати, раз уж заговорили о Киррит, — пора бы нам возвращаться.
— Нет, еще рано! — протестующе залаяла Собака. — Что, все усилия насмарку? Между прочим, огоньки освещают проход. Смотри! Вот оно! Тропа Лираэль!
Лираэль села и проследила взглядом за лапой Собаки. Совершенно верно, там виднелась дорожка крошечных, мерцающих знаков Хартии, которые вели по ущелью туда, где Разлом сужался и пропадал в зловещей тьме.
— Нет, правда, нам пора обратно, — сказала она нерешительно.
Тропа перед ней была так соблазнительна. Посланники разрешили ей пройти. На другом конце тропы, наверное, что-то очень интересное, ради чего стоило бы туда пойти. Может быть, там она смогла бы обрести Зрение, подумала Лираэль. Перед этим желанием она была беспомощна, в ее сердце до сих пор жила надежда. Все эти годы непрерывных поисков в библиотеке не помогли. Может, все еще получится и здесь, в самом сердце древнего царства Клэйр, она найдет то, что ищет?
— Все, идем, — со стоном сказала она и двинулась вперед. На данный момент в результате поисков она приобрела только опаленные волосы и кучу синяков. — А ты чего ждешь?
— Жду, чтобы ты пошла первой, — проворчала Собака. — Мой нос все еще саднит из-за этих пламенных охранников.
Тропа вела прямо вдоль расщелины. Разлом сужался, и Лираэль смогла дотянуться до обеих стен раскинутыми в обе стороны руками. Стены были влажные и холодные. Пальцы немедленно запахли гнилой капустой, потому что, оказывается, светилась люминесцирующая плесень.
Расселина не только сужалась, но и вела вниз, внутрь горы. Лираэль совсем продрогла. Вдруг послышался звук, низкий и глубокий. Казалось, он исходил из неведомых глубин. Земля под ногами задрожала. Сначала Лираэль подумала, что ей это мерещится, что опять проявляется то, что Собака назвала ощущением близости Мертвецов. Но вскоре Лираэль поняла, что это такое: рев воды.
— Мы, наверное, приблизились к какой-нибудь подземной реке, — сказала она, нервничая. Голос пришлось повысить, чтобы Собака услышала ее. Подобно большинству Клэйр, Лираэль плохо плавала. За всю свою жизнь она только пару раз купалась в ужасающе холодной горной речке весной, когда таял лед.
— Мы находимся практически над ней, — ответила Собака. Она видела в темноте лучше, чем Лираэль. — Как сказал поэт:
Стремительная река, рожденная в глубокой ночи,
Пробивает себе путь к свету дня.
Лед и тьма вскормили ее,
Враги Королевства будут бояться ее гнева,
Пока могучая Раттерлин несет свои воды
От истока до дельты.
Ммм… Я, кажется, забыла одну строку. Погоди… Стремительная река…
— Это что, исток реки Раттерлин? — прервала ее Лираэль. — Я думала, это какая-то талая вода. Я не знала, что у Раттерлин есть исток.
— Это источник, — ответила Собака, — очень древний источник. В самом сердце горы, в самой глухой темноте. Стой!
Лираэль застыла на месте и привычно обхватила шею Собаки. Сначала она не могла сообразить, почему Собака ее остановила, но через несколько шагов поняла. Шум воды превратился в ужасающий рев, и в лицо Лираэль полетели холодные брызги.
Они подошли к реке совсем близко. Тропа впереди представляла собой узкий каменный мост, который заканчивался у очередной двери. Волны захлестывали мост, он был мокрый и скользкий. Никаких перил не было, а ширина его составляла всего пару футов. Весь облик моста — и то, что он такой узкий, и стремительные потоки воды внизу, — все это говорило о том, что мост сооружен как защита от Мертвецов. Они не смогли бы пересечь такое препятствие.
Лираэль оглядела мост, дверь за ним и темную воду внизу. Ей было одновременно и страшно, и весело. Постоянное движение воды и непрерывный грохот притягивали ее, но в конце концов девушка с усилием отвела взгляд от потрясающего зрелища.
— Я не перейду! — закричала она Собаке и сама не расслышала половины своих слов.
Собака даже не шевельнулась, и Лираэль наклонилась к самому ее уху, чтобы та услышала. И вдруг слова застряли в горле у Лираэль. Она с ужасом увидела, что лапы Собаки увеличились вдвое против обычного да еще и расплющились. У нее был очень довольный вид.
— У тебя, наверное, и присоски выросли, — крикнула Лираэль и содрогнулась от отвращения. — Как у осьминога.
— Разумеется, выросли, — гавкнула Собака и подняла одну лапу с таким звонким хлюпом, что его было слышно даже за шумом воды. — Мостик-то больно ненадежный.
— Да уж! — заорала Лираэль в ответ. Определенно, Собака вознамерилась перейти его. Конечно, учитывая ее осьминожьи присоски, переход из невозможного делался просто опасным.
С глубоким вздохом, которого, впрочем, некому было услышать, Лираэль наклонилась и разулась. В глаза летели брызги, что не улучшило ее настроения. Лираэль шнурками привязала башмаки к поясу и босиком потопталась по камням. Было очень холодно.
— Интересно, от кого или от чего этот мост защищает? — спросила она и крепко ухватилась за ошейник Собаки. К счастью, вокруг летало много знаков Хартии, и Собака держалась на скользких камнях очень устойчиво. — Или же, — продолжила она свою мысль, — кого или что он защищает?
Глава двадцать вторая. «КНИГА ПАМЯТИ И ЗАБВЕНИЯ»
Дверь, к которой вел мост, открылась, едва Лираэль до нее дотронулась. Девушка снова почувствовала, как в нее проникает магия, но на этот раз ощущение было иным. Дверь из дерева дружески отозвалась на прикосновение Лираэль, дверь из камня словно узнала ее. Сейчас девушке казалось, что магия осторожно изучает ее, затем узнает, но уже без прежнего дружелюбия.
Когда дверь распахнулась, Собака внезапно задрожала под рукой Лираэль. Девушка даже не успела подумать, что так встревожило Собаку, как вдруг почувствовала характерный едкий запах Свободной магии. Он шел из-за двери, и то, что издавало этот запах, было накрепко схвачено и сковано магией Хартии.
— Там Свободная магия, — прошептала Лираэль в испуге. Но Собака, потоптавшись, пошла вперед, и Лираэль не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Очень неохотно девушка переступила через порог третьей двери,
И как только она вошла внутрь, дверь с силой захлопнулась. Рев воды мгновенно пропал, повисла глухая тишина. Светящиеся знаки Хартии тоже пропали. Вокруг стало темно, и такой темноты Лираэль никогда еще не видела. Это была самая настоящая темнота. Находясь в ней, трудно было даже представить себе, что где-то есть свет. Темнота навалилась на Лираэль, притупила все ее чувства. Только благодаря тому, что девушка крепко сжимала в кулаке шерсть Собаки, она понимала, что стоит на ровном полу и что Собака рядом.
— Не двигайся, — едва слышно шепнула Собака и даже слегка толкнула девушку боком для большей убедительности.
Запах Свободной магии усилился. Лираэль свободной рукой зажала нос, пытаясь не вдыхать чудовищную вонь. Другая рука Лираэль выпустила собачью шерсть и нащупала в жилетном кармане заводную мышь. Впрочем, у Лираэль не было уверенности, что даже этот хитрый прибор сможет отыскать дорогу отсюда до библиотеки.
Запах Свободной магии все усиливался. Знаки Хартии вихрились вокруг, как пурга. Их обычный теплый свет стал тусклым. Лираэль чувствовала, как вокруг нее вьются и кружатся потоки магии Хартии и Свободной магии и как они плетут какие-то заклинания, которые она не могла распознать.
Что-то сжалось от страха в животе Лираэль, и страх этот предательски начал расползаться по всему телу. Она хотела вдохнуть, хотела заставить себя дышать — вдыхать и выдыхать, чтобы успокоиться при помощи дыхания. Но воздух был слишком тяжелый, насыщенный странной магией, и этой магией Лираэль физически не могла дышать.
Затем в воздухе замелькали огни. Это были хрупкие шарики света, и из каждого торчало по тысяче крохотных иголочек толщиной, наверное, с волосинку. Они напоминали одуванчики. Светящиеся шарики относило в сторону, словно ветром, но никакого ветра Лираэль не ощущала. С появлением огоньков жуткая вонь Свободной магии начала понемногу отступать, а магия Хартии усиливалась. Лираэль осторожно, очень осторожно вдохнула.
При этом странном изменчивом пятнистом свете Лираэль разглядела, что находится в восьмиугольной большой комнате, построенной вовсе не из камня, как можно ожидать в самом сердце горы. Оштукатуренный потолок был разрисован, как ночное небо. Тяжелые дождевые тучи грозно надвигались на семь ярких звезд. А под ногами Лираэль, все еще босыми, лежал ковер. Такой мягкий и теплый, толстый синий ковер. Приятно постоять на нем после перехода по холодным и мокрым камням моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Вообще-то это даже больше, чем просто пещера с костями, — довольным голосом произнесла Собака. — Я понимаю это так: когда Клэйр видит свою смерть, она по веревке спускается сюда, чтобы в нужном месте выдолбить себе…
— Какая глупость! — перебила ее Лираэль. — Они видят только время своей смерти, да и то не точно. А пещеры им готовят Паллимор с садовниками. Тетя Киррит говорит, что это проявление невоспитанности — желать самой выкопать себе могилу.
Она внезапно остановилась и вдруг посмотрела на Собаку с испугом.
— Собака?! Я что, пришла сюда, потому что они видели мою скорую смерть и теперь мне надо самой выкопать себе могилу, оттого, что я плохо воспитана?
— Я укушу тебя еще раз, если услышу еще что-нибудь подобное, — прорычала Собака. — Откуда вообще у тебя взялась эта чрезмерная озабоченность смертью?
— Потому что я чувствую ее, постоянно чувствую вокруг себя, — пробормотала Лираэль. — А особенно здесь.
— Это потому, что двери в Смерть приоткрыты в тех местах, где умерло много людей или где многие похоронены, — сказала Собака. — Клэйр всегда чувствительны к Смерти, это у них в крови. Вот и ты чувствуешь. И нечего тут бояться…
— Да я и не боюсь, правда, — ответила Лираэль, сама себе удивляясь. — Это словно боль или зуд. И хочется что-то сделать, чтобы это прогнать.
— Ты ведь не знаешь некромантии?
— Что ты, конечно, нет! Это же Свободная магия. Она под запретом.
— Ну и что? Клэйр раньше баловались Свободной магией, а некоторые и до сих пор ее не забыли.
Эту безумную новость Собака сообщила с самым невинным видом. Вдруг она что-то почуяла и начала яростно принюхиваться к тому месту, где стояла Лираэль.
— Кто балуется Свободной магией? — Лираэль была потрясена услышанным. — Что ты там нюхаешь?
— Магию, — ответила Собака. Вдруг она распласталась по доскам платформы и несколько раз перекатилась через себя, как безумная. — Старую, старую магию! Она здесь спрятана, в самой глубине! О, как… прекрасно!
Ее последние слова перешли в восторженный вой, и вдруг широкая полоса пламени со свистом протянулась вдоль расселины. Что-то вспыхивало вокруг Лираэль, что-то взрывалось, стало очень жарко. От неожиданности девушка отскочила назад и упала за дверь. Через мгновение в нее врезалась Собака, от которой чудовищно воняло паленой шерстью.
Внутри стены огня формировались какие-то фигуры, похожие на человеческие. Огненные руки и ноги изгибались. Знаки Хартии с воем носились в желто-красно-синем аду, и из-за этого мелькания Лираэль не могла их распознать.
Затем от огненной стены отделились несколько фигур. Это были воины, и тела их были огненными. Их мечи блистали золотом и полыхали жаром.
— Сделай что-нибудь! — гавкнула Собака прямо над ухом Лираэль.
Но девушка смотрела во все глаза на воинов, зачарованная игрой пламени на их телах. Воины явно брали свое начало в одном великом заклинании Хартии, производящем невероятно сильных посланников для сложной работы.
Посланники-гвардейцы, похожие на того, который был у двери из красного дерева…
Лираэль поднялась на ноги, потрепала Собаку по затылку и пошла вперед, прямо к свирепому жару и воинам с огненными мечами.
— Я — Лираэль, — сказала она, одновременно со словами выдыхая знаки Хартии, означающие ясность и правдивость. — Дочь Клэйр.
Ее слова на минуту повисли в воздухе, а затем один из стражников поднял свой меч в приветственном жесте, и волна чудовищного жара опалила лицо и легкие Лираэль. Она задохнулась, закашлялась, отступила на шаг назад… и потеряла сознание.
Когда Лираэль очнулась, Невоспитанная Собака стояла над ней и облизывала ей лицо. Судя по тому, какими мокрыми были щеки девушки, Собака лизала ее уже очень долго.
— Что случилось? — спросила Лираэль и оглянулась. Не было ни огня, ни горящих воинов. Зато маленькие светящиеся знаки Хартии мерцали вокруг подобно миллионам звездочек.
— Они сожгли весь твой воздух, — сказала Собака. — Я думаю, что тот, кто создал этих посланников, полагал, что люди будут называть себя из-за двери. Вообще, глупые какие-то посланники. Правда, один из них был столь любезен, что оставил нам освещение. Кстати, твои волосы немного подгорели.
— Черт возьми! — воскликнула Лираэль и схватилась за голову. Действительно, там, где с ее волос сполз шарф, пальцы Лираэль ощутили лишь коротенький ежик. — Тетя Киррит это точно заметит! Придется врать, что свечой опалила. Кстати, раз уж заговорили о Киррит, — пора бы нам возвращаться.
— Нет, еще рано! — протестующе залаяла Собака. — Что, все усилия насмарку? Между прочим, огоньки освещают проход. Смотри! Вот оно! Тропа Лираэль!
Лираэль села и проследила взглядом за лапой Собаки. Совершенно верно, там виднелась дорожка крошечных, мерцающих знаков Хартии, которые вели по ущелью туда, где Разлом сужался и пропадал в зловещей тьме.
— Нет, правда, нам пора обратно, — сказала она нерешительно.
Тропа перед ней была так соблазнительна. Посланники разрешили ей пройти. На другом конце тропы, наверное, что-то очень интересное, ради чего стоило бы туда пойти. Может быть, там она смогла бы обрести Зрение, подумала Лираэль. Перед этим желанием она была беспомощна, в ее сердце до сих пор жила надежда. Все эти годы непрерывных поисков в библиотеке не помогли. Может, все еще получится и здесь, в самом сердце древнего царства Клэйр, она найдет то, что ищет?
— Все, идем, — со стоном сказала она и двинулась вперед. На данный момент в результате поисков она приобрела только опаленные волосы и кучу синяков. — А ты чего ждешь?
— Жду, чтобы ты пошла первой, — проворчала Собака. — Мой нос все еще саднит из-за этих пламенных охранников.
Тропа вела прямо вдоль расщелины. Разлом сужался, и Лираэль смогла дотянуться до обеих стен раскинутыми в обе стороны руками. Стены были влажные и холодные. Пальцы немедленно запахли гнилой капустой, потому что, оказывается, светилась люминесцирующая плесень.
Расселина не только сужалась, но и вела вниз, внутрь горы. Лираэль совсем продрогла. Вдруг послышался звук, низкий и глубокий. Казалось, он исходил из неведомых глубин. Земля под ногами задрожала. Сначала Лираэль подумала, что ей это мерещится, что опять проявляется то, что Собака назвала ощущением близости Мертвецов. Но вскоре Лираэль поняла, что это такое: рев воды.
— Мы, наверное, приблизились к какой-нибудь подземной реке, — сказала она, нервничая. Голос пришлось повысить, чтобы Собака услышала ее. Подобно большинству Клэйр, Лираэль плохо плавала. За всю свою жизнь она только пару раз купалась в ужасающе холодной горной речке весной, когда таял лед.
— Мы находимся практически над ней, — ответила Собака. Она видела в темноте лучше, чем Лираэль. — Как сказал поэт:
Стремительная река, рожденная в глубокой ночи,
Пробивает себе путь к свету дня.
Лед и тьма вскормили ее,
Враги Королевства будут бояться ее гнева,
Пока могучая Раттерлин несет свои воды
От истока до дельты.
Ммм… Я, кажется, забыла одну строку. Погоди… Стремительная река…
— Это что, исток реки Раттерлин? — прервала ее Лираэль. — Я думала, это какая-то талая вода. Я не знала, что у Раттерлин есть исток.
— Это источник, — ответила Собака, — очень древний источник. В самом сердце горы, в самой глухой темноте. Стой!
Лираэль застыла на месте и привычно обхватила шею Собаки. Сначала она не могла сообразить, почему Собака ее остановила, но через несколько шагов поняла. Шум воды превратился в ужасающий рев, и в лицо Лираэль полетели холодные брызги.
Они подошли к реке совсем близко. Тропа впереди представляла собой узкий каменный мост, который заканчивался у очередной двери. Волны захлестывали мост, он был мокрый и скользкий. Никаких перил не было, а ширина его составляла всего пару футов. Весь облик моста — и то, что он такой узкий, и стремительные потоки воды внизу, — все это говорило о том, что мост сооружен как защита от Мертвецов. Они не смогли бы пересечь такое препятствие.
Лираэль оглядела мост, дверь за ним и темную воду внизу. Ей было одновременно и страшно, и весело. Постоянное движение воды и непрерывный грохот притягивали ее, но в конце концов девушка с усилием отвела взгляд от потрясающего зрелища.
— Я не перейду! — закричала она Собаке и сама не расслышала половины своих слов.
Собака даже не шевельнулась, и Лираэль наклонилась к самому ее уху, чтобы та услышала. И вдруг слова застряли в горле у Лираэль. Она с ужасом увидела, что лапы Собаки увеличились вдвое против обычного да еще и расплющились. У нее был очень довольный вид.
— У тебя, наверное, и присоски выросли, — крикнула Лираэль и содрогнулась от отвращения. — Как у осьминога.
— Разумеется, выросли, — гавкнула Собака и подняла одну лапу с таким звонким хлюпом, что его было слышно даже за шумом воды. — Мостик-то больно ненадежный.
— Да уж! — заорала Лираэль в ответ. Определенно, Собака вознамерилась перейти его. Конечно, учитывая ее осьминожьи присоски, переход из невозможного делался просто опасным.
С глубоким вздохом, которого, впрочем, некому было услышать, Лираэль наклонилась и разулась. В глаза летели брызги, что не улучшило ее настроения. Лираэль шнурками привязала башмаки к поясу и босиком потопталась по камням. Было очень холодно.
— Интересно, от кого или от чего этот мост защищает? — спросила она и крепко ухватилась за ошейник Собаки. К счастью, вокруг летало много знаков Хартии, и Собака держалась на скользких камнях очень устойчиво. — Или же, — продолжила она свою мысль, — кого или что он защищает?
Глава двадцать вторая. «КНИГА ПАМЯТИ И ЗАБВЕНИЯ»
Дверь, к которой вел мост, открылась, едва Лираэль до нее дотронулась. Девушка снова почувствовала, как в нее проникает магия, но на этот раз ощущение было иным. Дверь из дерева дружески отозвалась на прикосновение Лираэль, дверь из камня словно узнала ее. Сейчас девушке казалось, что магия осторожно изучает ее, затем узнает, но уже без прежнего дружелюбия.
Когда дверь распахнулась, Собака внезапно задрожала под рукой Лираэль. Девушка даже не успела подумать, что так встревожило Собаку, как вдруг почувствовала характерный едкий запах Свободной магии. Он шел из-за двери, и то, что издавало этот запах, было накрепко схвачено и сковано магией Хартии.
— Там Свободная магия, — прошептала Лираэль в испуге. Но Собака, потоптавшись, пошла вперед, и Лираэль не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Очень неохотно девушка переступила через порог третьей двери,
И как только она вошла внутрь, дверь с силой захлопнулась. Рев воды мгновенно пропал, повисла глухая тишина. Светящиеся знаки Хартии тоже пропали. Вокруг стало темно, и такой темноты Лираэль никогда еще не видела. Это была самая настоящая темнота. Находясь в ней, трудно было даже представить себе, что где-то есть свет. Темнота навалилась на Лираэль, притупила все ее чувства. Только благодаря тому, что девушка крепко сжимала в кулаке шерсть Собаки, она понимала, что стоит на ровном полу и что Собака рядом.
— Не двигайся, — едва слышно шепнула Собака и даже слегка толкнула девушку боком для большей убедительности.
Запах Свободной магии усилился. Лираэль свободной рукой зажала нос, пытаясь не вдыхать чудовищную вонь. Другая рука Лираэль выпустила собачью шерсть и нащупала в жилетном кармане заводную мышь. Впрочем, у Лираэль не было уверенности, что даже этот хитрый прибор сможет отыскать дорогу отсюда до библиотеки.
Запах Свободной магии все усиливался. Знаки Хартии вихрились вокруг, как пурга. Их обычный теплый свет стал тусклым. Лираэль чувствовала, как вокруг нее вьются и кружатся потоки магии Хартии и Свободной магии и как они плетут какие-то заклинания, которые она не могла распознать.
Что-то сжалось от страха в животе Лираэль, и страх этот предательски начал расползаться по всему телу. Она хотела вдохнуть, хотела заставить себя дышать — вдыхать и выдыхать, чтобы успокоиться при помощи дыхания. Но воздух был слишком тяжелый, насыщенный странной магией, и этой магией Лираэль физически не могла дышать.
Затем в воздухе замелькали огни. Это были хрупкие шарики света, и из каждого торчало по тысяче крохотных иголочек толщиной, наверное, с волосинку. Они напоминали одуванчики. Светящиеся шарики относило в сторону, словно ветром, но никакого ветра Лираэль не ощущала. С появлением огоньков жуткая вонь Свободной магии начала понемногу отступать, а магия Хартии усиливалась. Лираэль осторожно, очень осторожно вдохнула.
При этом странном изменчивом пятнистом свете Лираэль разглядела, что находится в восьмиугольной большой комнате, построенной вовсе не из камня, как можно ожидать в самом сердце горы. Оштукатуренный потолок был разрисован, как ночное небо. Тяжелые дождевые тучи грозно надвигались на семь ярких звезд. А под ногами Лираэль, все еще босыми, лежал ковер. Такой мягкий и теплый, толстый синий ковер. Приятно постоять на нем после перехода по холодным и мокрым камням моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59