Но я так долго знаю вашу семью, что, когда требуется моя помощь, просто просыпаюсь. Например, если появляется новый набор колокольчиков, и это означает, что новый наследный Аборсен готов вступить во владение ими. Когда я просыпаюсь, я просто следую за колокольчиками.
Но не возвращение колокольчиков разбудило меня, — продолжил Моггет, переходя к другой лапе. — Я проснулся раньше. Что-то происходит в Королевстве. То, что давно спало, начинает шевелиться или пробуждается, и волны этого пробуждения достигли Дома Аборсена. То, что пробуждается, угрожает Аборсен…
— А ты знаешь точно, что это такое? — нетерпеливо прервал его Сэм. — Мать говорила, что ее пугает какое-то древнее зло, которое замышляет ужасные вещи. Я думал, что это Керригор.
— Керригор? — переспросил Моггет таким тоном, будто речь шла не о Величайшем Мертвом Колдуне, которым стал Керригор, а о слегка эксцентричном родственнике. — Колокольчик Ранна держит его гораздо крепче, чем меня. Он спит в самом глубоком подвале Дома Аборсена. И будет спать там до конца времен.
— Ага, — с облегчением выдохнул Сэм.
— Если вся эта возня не разбудит и его, — беззаботно прибавил Моггет. — А теперь расскажи мне, почему мое беззаботное путешествие в Билайзер, известный своими рыбными рынками, было внезапно прервано и мне пришлось тащиться в этот лес. Как ты полагаешь, куда ты направляешься и зачем?
— Я собираюсь найти своего друга Николаса, — объяснил Сэм, хотя чувствовал, как взгляд зеленых глаз Моггета проникает в его душу в поисках самых глубинных причин этого путешествия, которые он скрывал даже от самого себя. Избегая этого взгляда, Сэм опустил глаза, сгреб сухие листья и веточки в маленькую пирамидку и поджег ее, чиркнув спичкой о подошву ботинка.
— А кто такой Николас? — продолжал свои расспросы Моггет.
— Он из Анселстьерры, мой школьный друг. Я беспокоюсь за него, потому что он не понимает, что здесь на самом деле происходит. Он даже не верит в магию Хартии, как, впрочем, и в любую другую магию, — сказал Сэм, подкидывая в занявшийся костер несколько больших веток. — Николас считает, что все можно объяснить с научной точки зрения, как в Анселстьерре. Даже когда Мертвые Руки напали на нас возле границы, он так и не поверил, что здесь не существует иных объяснений, кроме магии. Николас большой упрямец, и его мнение о чем-либо невозможно изменить, если только ты не докажешь обратное с помощью математики или других наук — это он принимает. И он важная фигура в Анселстьерре, потому что он — племянник премьер-министра. Ты ведь, наверное, знаешь, что мама и отец собирались вести переговоры…
— И где этот Николас? — прервал его Моггет, прикрывая глаза. Сэмет видел, как в кошачьих глазах отразились языки пламени, прежде чем веки Моггета окончательно сомкнулись. Он содрогнулся, вспомнив, что в глазах Мертвых созданий это пламя не отразилось бы.
— Мы договорились, что Николас подождет меня у Стены, но он уже преодолел ее. По крайней мере, так он написал мне. Он нанял проводника и собирался по пути в Билайзер поискать ловушку молний, эту штуку из старых легенд, — продолжил Сэм, подбрасывая в огонь большую ветку. — Я не знаю, что это такое и где Николас услышал о ней, но она где-то рядом с Эджем. А именно там, как полагают мама и отец, и затаился враг.
Сэм замолчал, когда понял, что Моггет, похоже, его даже не слушает.
— Ловушка молний рядом с Красным озером, — пробормотал Моггет, глаза которого напоминали темные щелочки. — Король и Аборсен в Анселстьерре пытаются остановить множество бед, которые могут привести к их гибели. Друг наследного Аборсена, тоже принц в какой-то степени, находится по другую сторону Стены. Клэйр ничего не видят, но это спасает их от картины полного разрушения… Все это не сулит ничего хорошего и не может быть простым совпадением. Хм-м, ловушка молний… Я не слышал раньше этого названия, но что-то шевелится… сон явно ухудшил мою память…
Голос Моггета становился все тише и мягче и вскоре превратился в мурлыканье. Сэм ждал, что кот скажет что-нибудь еще, а потом заметил, что мурлыканье переросло в храп. Моггет заснул.
Содрогаясь, но не от холода, Сэм подкинул в костер еще одну ветку, и вид пламени немного успокоил его. Дождь прекратился, да он толком и не начинался. Немного покапало и стало чуть холоднее — вот и все. Но для Сэма это была плохая новость, он предпочел бы вымокнуть под настоящим проливным дождем. Последние несколько дней были невероятно жаркими для весны, это была просто летняя жара. Вместо гроз изредка шли легкие дождики. А это означало, что весенних наводнений не будет, вода будет стоять низко. И если Мертвые вновь начнут двигаться по земле, проточная вода их не остановит.
Сэм снова посмотрел на Моггета и с испугом заметил, что одним блестящим глазом кот поглядывает на него. А другой глаз закрыт.
— Как тебя ранили? — тихо промурлыкал кот. Треск веток в костре почти заглушал его слова. Он говорил так, будто заранее знал ответ, но хотел получить подтверждение.
Сэм покраснел и опустил голову, руки он машинально сложил так, словно собирался произнести молитву.
— Я дрался с двумя полицейскими. Они думали, что я некромант. Колокольчики… — Его голос прервался, ему пришлось судорожно сглотнуть. Моггет по-прежнему иронично смотрел на него одним глазом, явно ожидая услышать продолжение. — Я убил их, — прошептал Сэм. — Смертельное заклинание.
Последовала долгая тишина. Моггет открыл другой глаз и зевнул, в розовой пасти показались остренькие зубки, очень белые.
— Идиот. Еще хуже, чем твой отец. Виновен, виновен, виновен, — проговорил кот, не переставая зевать. — Ты не убил их.
— Что? — закричал Сэм.
— Ты и не мог их убить, — ответил Моггет, катаясь по листьям, чтобы превратить их в более удобную подстилку. — Они — слуги Королевской семьи, они присягали Королю. И они несут на себе его защиту, она действенна даже против королевского сына, сбившегося с пути. Но этим заклинанием ты мог убить других людей вокруг, совершенно невинных. Использовать его было большой бестактностью с твоей стороны.
— Я не думал, — пробормотал Сэм без всякого выражения. Испытав огромное облегчение от того, что не стал убийцей, он теперь был зол на Моггета, заставившего его чувствовать себя глупым школьником.
— Разумеется, — согласился Моггет. — И думать ты не начал до сих пор. Если бы они умерли, ты бы это почувствовал. Ты же — наследный Аборсен, да поможет нам Хартия!
Сэм подавил злобу, потому что понял, что кот прав. Он не почувствовал, что констебли умерли. Моггет продолжал смотреть на него; глаза кота снова сузились, но время от времени он окидывал Сэма весьма подозрительным взглядом.
— Виток за витком, — пробормотал кот. — Блоха за блохой, а идиоты порождают идиотов…
— Что?
— М-м, я просто думаю, — прошептал Моггет. — Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать. Разбуди меня утром. Это может оказаться трудной задачей.
— Да, сэр, — ответил Сэм, постаравшись вложить в свой ответ как можно больше сарказма.
На Моггете это никак не отразилось, похоже, он действительно крепко уснул.
— Я всегда хотел узнать, почему отец сказал, что ты слишком велик для своих сапог, — добавил Сэм, вытягивая перед собой раненую ногу и проверяя повязку. Когда ему было семь лет и он только что поступил в школу в Анселстьерре, он показал на иллюстрацию к сказке «Кот в сапогах» и громко повторил то, что его отец однажды сказал Сабриэль: «Этот твой проклятый кот слишком велик для своих сапог».
Тогда впервые на Сэма надели колпак последнего ученика и отправили в угол. Слова «проклятый» не должно было быть в словаре юного джентльмена из подготовительной школы Торна.
Моггет не ответил. Сэм показал ему язык, затем, опираясь на здоровую ногу, притащил полусгнивший пень и кинул его в костер. Такой пень будет тлеть до самого рассвета, но на всякий случай Сэм наломал еще сухих веток, чтобы были под рукой.
Затем он улегся на землю, положив меч рядом, а седло Спрут — под голову. Ночь была теплой, так что он не стал доставать ни плащ для себя, ни попону для лошади. Спрут задремала неподалеку. Сэм стреножил ее, чтобы не убежала. Моггет спал рядом с Сэмом, вытянувшись так, что больше напоминал охотничью собаку, чем кота.
Сэм подумывал о том, чтобы не спать этой ночью, но у него не было сил даже какое-то время держать глаза открытыми. Кроме того, он находился сейчас в самом центре Королевства, недалеко от Билайзера. Здесь было безопасно, по крайней мере в последнее время. Что же может причинить им вред?
Много чего, думал Сэм, пытаясь бороться со сном и прислушиваясь к звукам ночного леса. Его очень беспокоили загадочные слова Моггета, и теперь Сэм припоминал все ужасы, которые могут с ними произойти. Звуки пугали Сэма, ему временами казалось, что кто-то приближается. Но в конце концов усталость одолела страх, и Сэм уснул.
Он проснулся от того, что его лица коснулся луч света, пробившийся сквозь кроны деревьев. Огонь в кострище все еще тлел. Сэм сел и почувствовал запах дыма. Ветер внезапно изменил направление, и теперь дым летел Сэму прямо в лицо.
Моггет все еще спал, свернувшись тугим белым клубочком; его почти занесло листьями.
Сэм зевнул и попытался встать. Он забыл о своей ране, но тут его ногу пронзила такая боль, что юноша вскрикнул и чуть не упал. Это испугало Спрут, которая отскочила назад, насколько ей позволили путы. Сэм оперся о ствол дерева и пробормотал лошади что-то успокаивающее.
Моггет не проснулся. Не проснулся он и позже, когда Сэм перебинтовал свою рану и наложил на нее малое исцеляющее заклинание Хартии, чтобы уменьшить боль и не допустить воспаления. Кот продолжал спать, даже когда Сэм достал немного хлеба и мяса, чтобы позавтракать.
После еды Сэм почистил и оседлал Спрут. Другого занятия, кроме подбрасывания веток в огонь, у него не было, и Сэм решил, что пришло время выслушать очередную порцию оскорблений от Моггета.
— Моггет! Просыпайся!
Кот даже не пошевельнулся. Сэм подошел поближе и снова закричал: «Просыпайся!» Но Моггет и ухом не повел.
Наконец Сэм протянул к Моггету руку и легонько потряс кота за ошейник. Ничего не произошло, только Сэм ощутил, как взаимодействуют в кошачьем ошейнике Свободная магия и магия Хартии. Моггет продолжал крепко спать.
— Что же мне с тобой делать? — спросил Сэм, глядя на кота. Все это путешествие вышло из-под контроля. Всего три дня назад Сэм выехал из Билайзера, и вот он уже скитается вдали от больших дорог, он ранен, а компанию ему составляет создание Свободной магии — странное и потенциально весьма опасное. За этим вопросом последовал еще один, который Сэм боялся задавать себе: «Что теперь делать?»
Он не ожидал, что получит ответ хотя бы на один вопрос, но через секунду услышал, как спящий кот бормочет:
— Положи меня в седельную сумку. И разбуди, когда найдешь какую-нибудь приличную еду. Лучше всего рыбу.
— Ладно, — ответил Сэм, пожимая плечами. Поднять кота с земли, не потревожив при этом собственную больную ногу, было трудно, но в конце концов Сэму это удалось. Он бережно держал Моггета в руке. Он хотел положить кота в левую седельную сумку, но сначала проверил, не лежат ли там колокольчики и «Книга Мертвых». Сэму не нравилась идея, что кот может оказаться рядом с этими магическими предметами, хотя причину этого чувства он не смог бы объяснить.
Наконец Сэм осторожно положил Моггета в сумку, снаружи осталась только голова.
— Я собираюсь поехать через этот лесок на запад, а затем — по открытой местности — к лесу Синдл, — объяснил Сэм, подтягивая стремя и продевая в него ногу, чтобы вскочить в седло. — Через Синдл мы выйдем к реке Раттерлин и направимся на юг, а потом возьмем лодку, чтобы добраться до Квирра. Оттуда уже недалеко до Эджа, и, надеюсь, там мы найдем Ника. Это хороший план?
Моггет не отвечал.
— Так что день или около того проведем в этом лесу, — продолжал Сэм, собираясь с силами, чтобы вскочить в седло. Ему нравилось говорить о своих планах вслух — так они казались и более реальными, и более разумными. Особенно пока Моггет спал и ничего не подвергал критике. — Когда выберемся из леса, найдем какую-нибудь деревню или лагерь углежогов. Там купим все, что нужно в дорогу до Синдла. А уж в лесу, наверное, будут лесорубы или еще кто-нибудь.
Тут Сэм прыгнул в седло, и дыхание у него перехватило. Он с трудом сдержал крик боли. Вообще нога у него болела меньше, чем вчера, но не намного. И он чувствовал себя как-то странно, как в лихорадке. Надо быть осторожнее.
— Кстати, — сказал он, когда Спрут тронулась с места, — прошлой ночью ты говорил о ловушке молний, которую разыскивает Ник. Ты сказал, что не слышал раньше этого названия, а потом уснул. Интересно, она имеет какое-то отношение к некроманту?
— Некромант?! — немедленно прозвучало в ответ. Моггет выбрался из седельной сумки и прыгнул на седло перед Сэмом. Кот вращал головой, шерсть у него на спине стояла дыбом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Но не возвращение колокольчиков разбудило меня, — продолжил Моггет, переходя к другой лапе. — Я проснулся раньше. Что-то происходит в Королевстве. То, что давно спало, начинает шевелиться или пробуждается, и волны этого пробуждения достигли Дома Аборсена. То, что пробуждается, угрожает Аборсен…
— А ты знаешь точно, что это такое? — нетерпеливо прервал его Сэм. — Мать говорила, что ее пугает какое-то древнее зло, которое замышляет ужасные вещи. Я думал, что это Керригор.
— Керригор? — переспросил Моггет таким тоном, будто речь шла не о Величайшем Мертвом Колдуне, которым стал Керригор, а о слегка эксцентричном родственнике. — Колокольчик Ранна держит его гораздо крепче, чем меня. Он спит в самом глубоком подвале Дома Аборсена. И будет спать там до конца времен.
— Ага, — с облегчением выдохнул Сэм.
— Если вся эта возня не разбудит и его, — беззаботно прибавил Моггет. — А теперь расскажи мне, почему мое беззаботное путешествие в Билайзер, известный своими рыбными рынками, было внезапно прервано и мне пришлось тащиться в этот лес. Как ты полагаешь, куда ты направляешься и зачем?
— Я собираюсь найти своего друга Николаса, — объяснил Сэм, хотя чувствовал, как взгляд зеленых глаз Моггета проникает в его душу в поисках самых глубинных причин этого путешествия, которые он скрывал даже от самого себя. Избегая этого взгляда, Сэм опустил глаза, сгреб сухие листья и веточки в маленькую пирамидку и поджег ее, чиркнув спичкой о подошву ботинка.
— А кто такой Николас? — продолжал свои расспросы Моггет.
— Он из Анселстьерры, мой школьный друг. Я беспокоюсь за него, потому что он не понимает, что здесь на самом деле происходит. Он даже не верит в магию Хартии, как, впрочем, и в любую другую магию, — сказал Сэм, подкидывая в занявшийся костер несколько больших веток. — Николас считает, что все можно объяснить с научной точки зрения, как в Анселстьерре. Даже когда Мертвые Руки напали на нас возле границы, он так и не поверил, что здесь не существует иных объяснений, кроме магии. Николас большой упрямец, и его мнение о чем-либо невозможно изменить, если только ты не докажешь обратное с помощью математики или других наук — это он принимает. И он важная фигура в Анселстьерре, потому что он — племянник премьер-министра. Ты ведь, наверное, знаешь, что мама и отец собирались вести переговоры…
— И где этот Николас? — прервал его Моггет, прикрывая глаза. Сэмет видел, как в кошачьих глазах отразились языки пламени, прежде чем веки Моггета окончательно сомкнулись. Он содрогнулся, вспомнив, что в глазах Мертвых созданий это пламя не отразилось бы.
— Мы договорились, что Николас подождет меня у Стены, но он уже преодолел ее. По крайней мере, так он написал мне. Он нанял проводника и собирался по пути в Билайзер поискать ловушку молний, эту штуку из старых легенд, — продолжил Сэм, подбрасывая в огонь большую ветку. — Я не знаю, что это такое и где Николас услышал о ней, но она где-то рядом с Эджем. А именно там, как полагают мама и отец, и затаился враг.
Сэм замолчал, когда понял, что Моггет, похоже, его даже не слушает.
— Ловушка молний рядом с Красным озером, — пробормотал Моггет, глаза которого напоминали темные щелочки. — Король и Аборсен в Анселстьерре пытаются остановить множество бед, которые могут привести к их гибели. Друг наследного Аборсена, тоже принц в какой-то степени, находится по другую сторону Стены. Клэйр ничего не видят, но это спасает их от картины полного разрушения… Все это не сулит ничего хорошего и не может быть простым совпадением. Хм-м, ловушка молний… Я не слышал раньше этого названия, но что-то шевелится… сон явно ухудшил мою память…
Голос Моггета становился все тише и мягче и вскоре превратился в мурлыканье. Сэм ждал, что кот скажет что-нибудь еще, а потом заметил, что мурлыканье переросло в храп. Моггет заснул.
Содрогаясь, но не от холода, Сэм подкинул в костер еще одну ветку, и вид пламени немного успокоил его. Дождь прекратился, да он толком и не начинался. Немного покапало и стало чуть холоднее — вот и все. Но для Сэма это была плохая новость, он предпочел бы вымокнуть под настоящим проливным дождем. Последние несколько дней были невероятно жаркими для весны, это была просто летняя жара. Вместо гроз изредка шли легкие дождики. А это означало, что весенних наводнений не будет, вода будет стоять низко. И если Мертвые вновь начнут двигаться по земле, проточная вода их не остановит.
Сэм снова посмотрел на Моггета и с испугом заметил, что одним блестящим глазом кот поглядывает на него. А другой глаз закрыт.
— Как тебя ранили? — тихо промурлыкал кот. Треск веток в костре почти заглушал его слова. Он говорил так, будто заранее знал ответ, но хотел получить подтверждение.
Сэм покраснел и опустил голову, руки он машинально сложил так, словно собирался произнести молитву.
— Я дрался с двумя полицейскими. Они думали, что я некромант. Колокольчики… — Его голос прервался, ему пришлось судорожно сглотнуть. Моггет по-прежнему иронично смотрел на него одним глазом, явно ожидая услышать продолжение. — Я убил их, — прошептал Сэм. — Смертельное заклинание.
Последовала долгая тишина. Моггет открыл другой глаз и зевнул, в розовой пасти показались остренькие зубки, очень белые.
— Идиот. Еще хуже, чем твой отец. Виновен, виновен, виновен, — проговорил кот, не переставая зевать. — Ты не убил их.
— Что? — закричал Сэм.
— Ты и не мог их убить, — ответил Моггет, катаясь по листьям, чтобы превратить их в более удобную подстилку. — Они — слуги Королевской семьи, они присягали Королю. И они несут на себе его защиту, она действенна даже против королевского сына, сбившегося с пути. Но этим заклинанием ты мог убить других людей вокруг, совершенно невинных. Использовать его было большой бестактностью с твоей стороны.
— Я не думал, — пробормотал Сэм без всякого выражения. Испытав огромное облегчение от того, что не стал убийцей, он теперь был зол на Моггета, заставившего его чувствовать себя глупым школьником.
— Разумеется, — согласился Моггет. — И думать ты не начал до сих пор. Если бы они умерли, ты бы это почувствовал. Ты же — наследный Аборсен, да поможет нам Хартия!
Сэм подавил злобу, потому что понял, что кот прав. Он не почувствовал, что констебли умерли. Моггет продолжал смотреть на него; глаза кота снова сузились, но время от времени он окидывал Сэма весьма подозрительным взглядом.
— Виток за витком, — пробормотал кот. — Блоха за блохой, а идиоты порождают идиотов…
— Что?
— М-м, я просто думаю, — прошептал Моггет. — Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать. Разбуди меня утром. Это может оказаться трудной задачей.
— Да, сэр, — ответил Сэм, постаравшись вложить в свой ответ как можно больше сарказма.
На Моггете это никак не отразилось, похоже, он действительно крепко уснул.
— Я всегда хотел узнать, почему отец сказал, что ты слишком велик для своих сапог, — добавил Сэм, вытягивая перед собой раненую ногу и проверяя повязку. Когда ему было семь лет и он только что поступил в школу в Анселстьерре, он показал на иллюстрацию к сказке «Кот в сапогах» и громко повторил то, что его отец однажды сказал Сабриэль: «Этот твой проклятый кот слишком велик для своих сапог».
Тогда впервые на Сэма надели колпак последнего ученика и отправили в угол. Слова «проклятый» не должно было быть в словаре юного джентльмена из подготовительной школы Торна.
Моггет не ответил. Сэм показал ему язык, затем, опираясь на здоровую ногу, притащил полусгнивший пень и кинул его в костер. Такой пень будет тлеть до самого рассвета, но на всякий случай Сэм наломал еще сухих веток, чтобы были под рукой.
Затем он улегся на землю, положив меч рядом, а седло Спрут — под голову. Ночь была теплой, так что он не стал доставать ни плащ для себя, ни попону для лошади. Спрут задремала неподалеку. Сэм стреножил ее, чтобы не убежала. Моггет спал рядом с Сэмом, вытянувшись так, что больше напоминал охотничью собаку, чем кота.
Сэм подумывал о том, чтобы не спать этой ночью, но у него не было сил даже какое-то время держать глаза открытыми. Кроме того, он находился сейчас в самом центре Королевства, недалеко от Билайзера. Здесь было безопасно, по крайней мере в последнее время. Что же может причинить им вред?
Много чего, думал Сэм, пытаясь бороться со сном и прислушиваясь к звукам ночного леса. Его очень беспокоили загадочные слова Моггета, и теперь Сэм припоминал все ужасы, которые могут с ними произойти. Звуки пугали Сэма, ему временами казалось, что кто-то приближается. Но в конце концов усталость одолела страх, и Сэм уснул.
Он проснулся от того, что его лица коснулся луч света, пробившийся сквозь кроны деревьев. Огонь в кострище все еще тлел. Сэм сел и почувствовал запах дыма. Ветер внезапно изменил направление, и теперь дым летел Сэму прямо в лицо.
Моггет все еще спал, свернувшись тугим белым клубочком; его почти занесло листьями.
Сэм зевнул и попытался встать. Он забыл о своей ране, но тут его ногу пронзила такая боль, что юноша вскрикнул и чуть не упал. Это испугало Спрут, которая отскочила назад, насколько ей позволили путы. Сэм оперся о ствол дерева и пробормотал лошади что-то успокаивающее.
Моггет не проснулся. Не проснулся он и позже, когда Сэм перебинтовал свою рану и наложил на нее малое исцеляющее заклинание Хартии, чтобы уменьшить боль и не допустить воспаления. Кот продолжал спать, даже когда Сэм достал немного хлеба и мяса, чтобы позавтракать.
После еды Сэм почистил и оседлал Спрут. Другого занятия, кроме подбрасывания веток в огонь, у него не было, и Сэм решил, что пришло время выслушать очередную порцию оскорблений от Моггета.
— Моггет! Просыпайся!
Кот даже не пошевельнулся. Сэм подошел поближе и снова закричал: «Просыпайся!» Но Моггет и ухом не повел.
Наконец Сэм протянул к Моггету руку и легонько потряс кота за ошейник. Ничего не произошло, только Сэм ощутил, как взаимодействуют в кошачьем ошейнике Свободная магия и магия Хартии. Моггет продолжал крепко спать.
— Что же мне с тобой делать? — спросил Сэм, глядя на кота. Все это путешествие вышло из-под контроля. Всего три дня назад Сэм выехал из Билайзера, и вот он уже скитается вдали от больших дорог, он ранен, а компанию ему составляет создание Свободной магии — странное и потенциально весьма опасное. За этим вопросом последовал еще один, который Сэм боялся задавать себе: «Что теперь делать?»
Он не ожидал, что получит ответ хотя бы на один вопрос, но через секунду услышал, как спящий кот бормочет:
— Положи меня в седельную сумку. И разбуди, когда найдешь какую-нибудь приличную еду. Лучше всего рыбу.
— Ладно, — ответил Сэм, пожимая плечами. Поднять кота с земли, не потревожив при этом собственную больную ногу, было трудно, но в конце концов Сэму это удалось. Он бережно держал Моггета в руке. Он хотел положить кота в левую седельную сумку, но сначала проверил, не лежат ли там колокольчики и «Книга Мертвых». Сэму не нравилась идея, что кот может оказаться рядом с этими магическими предметами, хотя причину этого чувства он не смог бы объяснить.
Наконец Сэм осторожно положил Моггета в сумку, снаружи осталась только голова.
— Я собираюсь поехать через этот лесок на запад, а затем — по открытой местности — к лесу Синдл, — объяснил Сэм, подтягивая стремя и продевая в него ногу, чтобы вскочить в седло. — Через Синдл мы выйдем к реке Раттерлин и направимся на юг, а потом возьмем лодку, чтобы добраться до Квирра. Оттуда уже недалеко до Эджа, и, надеюсь, там мы найдем Ника. Это хороший план?
Моггет не отвечал.
— Так что день или около того проведем в этом лесу, — продолжал Сэм, собираясь с силами, чтобы вскочить в седло. Ему нравилось говорить о своих планах вслух — так они казались и более реальными, и более разумными. Особенно пока Моггет спал и ничего не подвергал критике. — Когда выберемся из леса, найдем какую-нибудь деревню или лагерь углежогов. Там купим все, что нужно в дорогу до Синдла. А уж в лесу, наверное, будут лесорубы или еще кто-нибудь.
Тут Сэм прыгнул в седло, и дыхание у него перехватило. Он с трудом сдержал крик боли. Вообще нога у него болела меньше, чем вчера, но не намного. И он чувствовал себя как-то странно, как в лихорадке. Надо быть осторожнее.
— Кстати, — сказал он, когда Спрут тронулась с места, — прошлой ночью ты говорил о ловушке молний, которую разыскивает Ник. Ты сказал, что не слышал раньше этого названия, а потом уснул. Интересно, она имеет какое-то отношение к некроманту?
— Некромант?! — немедленно прозвучало в ответ. Моггет выбрался из седельной сумки и прыгнул на седло перед Сэмом. Кот вращал головой, шерсть у него на спине стояла дыбом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59