С другой стороны, не ты ли съел оленя этим утром?
— Прошу прощения? Мне, конечно, случается иногда лакомиться олениной…
Бидж показала в ту сторону, откуда они приехали.
— Нет, я хочу сказать — не ты ли спикировал и унес оленя?
— Ах, — грифон мрачно взглянул на девушку, — вас почтил своим присутствием один из Великих. Какое счастье, что вы не пострадали: встреча с ним — это часто встреча с судьбой.
— Я недавно пережила встречу с судьбой. — Бидж обнаружила, что интонации грифона оказались заразительны. — Одной достаточно.
Грифон наклонил голову — странно было видеть типично кошачье движение птичьей головы — и сказал:
— Разговор с тобой напомнил мне, почему мне иногда нравятся женщины.
— На завтрак?
— Нет, как собеседницы. — Он церемонным жестом протянул ей когтистую лапу. — Заверь в моем совершеннейшем почтении всех, кто обо мне знает.
— Едва ли я стану упоминать о тебе, — покачала головой Бидж. — На всякий случай. Грифон заглянул ей в глаза.
— Я доверяю твоей осмотрительности, — проговорил он, и Бидж неожиданно почувствовала, что совершенно очарована собеседником и нисколько его не боится.
Когда все уселись в грузовик, Дэйв издал долгий вздох и откинулся на сиденье. Бидж захотелось обнять его, и те же чувства явно испытывала Ли Энн. Но их опередила Анни — она наклонилась вперед и прижала Дэйва к себе.
— Ты здорово справился.
Дэйв положил голову ей на плечо и похлопал девушку по руке.
— Братцы, как же я был перепуган.
— Ну, ты и виду не подал, — заметила Бидж.
— Точно, — сказала Ли Энн. — Ты крутой парень.
— Приходится, — ухмыльнулся Дэйв. — Мы живем в крутом мире.
Но Бидж неожиданно увидела его так, как увидела бы лет через двадцать, глядя на фотографию своего курса: гладкое невинное лицо, сохранившее следы детской пухлости. «Таким я его и запомню, — подумала она с горечью. — Если я покончу с собой, я никогда не узнаю, каким он станет, какими станут все остальные».
Некоторое время Конфетка вел грузовик в молчании. Наконец Дэйв не выдержал и спросил:
— Как вы считаете, я справился? Конфетка бросил на него изумленный взгляд:
— Ты? Или вся команда?
Секунду Дэйв растерянно смотрел на него, потом повернулся к девушкам:
— Верно. Спасибо, Ли Энн. Та улыбнулась в ответ.
— Все прошло лучше, чем я рассчитывал, — проворчал Конфетка. — Но только ты думал на ходу. Стоит научиться планировать свои действия заранее.
— Я имею в виду свою отметку, — жалобно сказал Дэйв. — Ясное дело. Самое важное я не забуду, — протянул Конфетка. — Что касается осмотра пациента и диагноза, четверка с минусом: ты справился очень здорово, но ты успокоился, когда нашел одну из возможных причин. А если она не единственная?
— Ладно, — ответил Дэйв устало, — прозевать что-то я, конечно, мог. А в остальном?
— Ну, по правде говоря, есть еще одна маленькая проблема.
Дэйв напрягся.
— Ты как будто забыл, что должен сделать доклад, — продолжил Конфетка.
— Было столько отвлечений, — сказал Дэйв, бледнея.
— Угу. Мы больше об этом не говорили — а жалко: ведь доклад влияет на оценку. Придется балла на два ее снизить.
Это значило, что зачета по практике Дэйву не видать. Бидж закусила губу, Ли Энн и Анни с сочувствием, но беспомощно смотрели на Дэйва: поделать они ничего не могли.
— Однако, — продолжал Конфетка, — эта практика необычная, ты вполне мог быть выбит из колеи, так что я не буду придираться. Сделаешь доклад завтра утром. Остальным придется присутствовать. Сожалею, полностью свободного дня у вас не получится.
Девушки кивнули. Дэйв выглядел таким несчастным, что Бидж не могла держать на него зла.
— Только помните, — сказал Конфетка, нахмурившись, — блестящие догадки ничего не стоят, если вы не можете подкрепить их прилежной работой. Быть вундеркиндом здорово, но обычно это кончается пшиком. Ясно?
— Да, сэр, — ответил Дэйв, но в голосе его звучало скорее облегчение, чем раскаяние.
Конфетка посмотрел на девушек в зеркало заднего вида:
— Ну а остальные что могут сказать Дэйву по поводу его пациента?
Ли Энн и Анни покачали головами. Бидж пробормотала задумчиво:
— Только одно.
— Что еще я забыл? — спросил Дэйв, насупясь.
— Да ничего не забыл. — Бидж смотрела на проносящиеся за окном деревья; кривые могучие стволы сменились порослью вирджинской сосны. Она неожиданно повернулась к Конфетке: — Вы ведь все знали заранее, верно?
После секунды удивленного молчания Ли Энн и Анни начали хихикать.
— Действительно, ведь грифон повторил ваши слова, — сказала Анни.
Дэйв, открыв рот, вытаращил глаза на Конфетку. Тот ответил ему невинным взглядом.
— Что-нибудь не так, Дэйв? Или ты думал, что я, не зная его, позволю тебе возиться с животным такого размера?
— Но вы сами его не осматривали, — твердо сказала Бидж.
Теперь пришла очередь Конфетки раскрыть рот.
— Что навело тебя на такую мысль?
— Он знал, что такое подагра, но не подозревал, что сам страдает ею. Если бы вы его осматривали, вы бы поставили диагноз.
Конфетка помотал головой, улыбаясь.
— Рад, что ты так веришь в меня. Ну, Бидж, ты и штучка. Может, у тебя найдется еще какое-нибудь сногсшибательное наблюдение?
— Только еще один вопрос. Не хотел ли грифон отправить нас восвояси, чтобы мы не видели, куда отправится он сам?
На это ни у кого не нашлось что сказать. Как ни красивы были окрестности, студенты скоро начали клевать носами. Они проснулись, когда Конфетка резко сбавил скорость: дорога превратилась в сплошные рытвины.
— Мы что, заблудились? — спросила Ли Энн.
Бидж закусила губу, подумав о том, что значит «заблудиться» на Перекрестке.
Дороги впереди не было. Слева громоздилась груда камней, гравия и глины — выглядевшие невероятно древними остатки дорожного покрытия. Единственный путь домой… Единственный известный им путь, напомнила себе Бидж.
Справа мужчины и женщины с ломами и лопатами, а также странными двойными полутопорами-полумотыгами копали землю и выкорчевывали корни, прокладывая новую дорогу между деревьями. Для привычных к шоссе и транспортным развязкам студентов все это выглядело бессмысленным — новая дорога делала почти замкнутую петлю и дважды разветвлялась; ее концы терялись в лесу.
Женщина с одним из странных двойных инструментов на плече постучала в окно грузовика. Конфетка опустил стекло:
— Да?
— Куда направляетесь? — спросила она просто. Конфетка внимательно посмотрел на нее и наконец ответил:
— Вперед по дороге, не особенно далеко.
— Да ну? — сказала она резко. Казалось, ее смешит нежелание Конфетки ответить прямо.
— Нам нужен Кендрик в Вирджинии, — неуверенно произнес Конфетка. — Мы собирались выехать на четыреста восьмидесятое рядом с Джефферсоновским национальным парком, если эти названия тебе о чем-нибудь говорят.
— В сторону Джайлса через графство Флойд, — кивнула женщина. — Дорога изменилась. Мы покажем, куда ехать. — Помолчав, она махнула рукой в сторону остальных. — Мы ее изменили.
— Что у тебя за инструмент? — неожиданно спросила Анни.
— Двузуб. — Женщина с гордостью показала свое орудие, повернув его кверху сначала острым лезвием мотыги, потом не менее острым — топора. — Лучший инструмент на свете. — Она взмахнула двузубом, поймала рукоятку на лету, рубанула им вбок и отсекла ветку куста, не глядя. — Он для всего годится.
— А может, мы просто могли бы пройти вдоль старой дороги и найти, где можно проехать? — сказала Ли Энн.
Женщина рассмеялась, на ее покрытом пылью лице вокруг карих глаз собрались морщинки.
— Лучше не надо.
— Но ведь продолжение дороги видно отсюда. Разве нельзя проехать напрямик между деревьями?
Женщина с двузубом снова засмеялась. Чтобы доказать свою правоту, она просто кинула камень вдоль новой дороги, туда, где она делала поворот.
Камень просто исчез. Бидж не заметила, как это произошло, но на землю он не упал.
— Новые повороты, — пояснила женщина.
— Понятно, — откликнулась потрясенная Ли Энн. Женщина встала на цыпочки, протянула руку и взяла ксерокопии карт у Конфетки.
— Вам нужна новая карта, — сказала она неодобрительно.
— Я не стал бы и пытаться вернуться без нее, — сказал Конфетка.
— Ясное дело. — Она нахмурилась. Ее речь звучала совсем как у Ли Энн, и Бидж подумала, что это, вероятно, следствие контак-тов через границу между Перекрестком и Вирджинией.
Женщина пошла впереди грузовика, периодически кидая камни. Половина камней каким-то образом растворялась в воздухе; иногда женщина останавливалась и проверяла, не соскочила ли с ноги бечевка, привязанная к колышку, воткнутому в землю Перекрестка, и небрежно махала двузубом другим рабочим.
Она помахала последнему в ряду, толстому человеку в джинсах и выгоревшей футболке с тяжелым молотом для раскалывания камней. У толстяка была длинная курчавая борода. Он кивнул женщине.
Когда они проезжали мимо него, Конфетка высунулся из окна и спросил:
— Куда ехать на Кендрик?
Человек показал вперед своим молотом, как будто это был легкий молоточек для гольфа.
— Спасибо, — сказала ему Анни.
Человек только крякнул в ответ, но в гуще его бороды промелькнула улыбка. Вскинув на плечо свой молот, он свернул на боковую дорожку, уходящую в лес. Бидж смотрела ему вслед, гадая, отправился ли он обратно в Вирджинию или по какой-нибудь странной дороге в собственную страну.
Конфетка свернул в новенький проезд, ведущий к стоянке у колледжа, и остановил грузовик. Студенты вылезли, разминая затекшие ноги; они только сейчас осознали, как много им пришлось сегодня ездить. Только Конфетка был по-прежнему бодр, разве что слегка неуклюж.
Он пошел было к колледжу, но остановился, когда Ли Энн обратилась к нему с волнением в голосе:
— Доктор Доббс.
— Да?
— Я не хотела бы показаться грубой… — Ли Энн сглотнула. — Я всегда верила в вас, и я прожила в холмах дольше остальных…
— Как будто это не заметно и так, — встрял Дэйв. Ли Энн бросила на него взгляд, который, учитывая ослабленное состояние Дэйва, мог бы убить на месте.
— Дело в том, сэр, что я хотела бы быть уверенной: когда мы снова поедем на Перекресток, у вас окажется правильная карта. Заблудиться на шоссе очень интересно, но… — Она махнула рукой в сторону Аппалачей, таявших в дымке на горизонте.
Дэйв резко завел свой мотоцикл и умчался. День на его долю выпал не из легких.
Анни вместе с Бидж пошла к машинам.
— А ведь она права, — сказала она и поежилась. — Извини. Я все не могу забыть о том исчезнувшем камне.
Мысли Бидж были заняты другим. Доставая из сумки ключи от машины, она их уронила, а потом с трудом вставила в замок. Она отъехала со стоянки со всей возможной осторожностью.
Глава 9
Iа этот раз Бидж была гораздо более осмотрительна. Она минут двадцать дожидалась, пока у библиотечного терминала никого не окажется, и внимательно осмотрелась по сторонам, прежде чем набрать запрос по предмету поиска: Перекресток. Она выписала только номера каталога библиотеки Конгресса — не фиксируя названий — и спрятала список в папку.
Получение материалов по списку заняло более часа, и к тому же Бидж пришлось несколько раз ходить в разные отделы. Дважды она встречалась с миссис Собелл, которая улыбнулась девушке, явно вспомнив ее предыдущее посещение. Бидж постаралась выглядеть дружелюбной, но не особенно заинтересованной.
К половине одиннадцатого у Бидж набралось с десяток текстов, почти все они оказались напечатанными на тонкой бумаге с красным обрезом, и ни один не был опубликован. Бидж пришлось побывать в отделах геологии, физики, биологии, математики и сравнительного религиоведения. Она расположилась за столом со всеми добытыми материалами и старательно спрятанной, по школьной привычке, шоколадкой «Нестле».
В «Реальной тектонике и дрейфе континентов» излагалась поразительно простая теория: миры дрейфуют, как континентальные плиты, соприкасаясь в разных эрах — отсюда Атлантида и Англия короля Артура, — и имеют постоянно существующую ось вращения «в районе, именуемом Перекресток». Автором рукописи оказался сотрудник физического факультета, на чьи лекции Бидж ходила из чистой любознательности. Эстебан Протера был лучшим лектором, которого Бидж (да и не только ей) случалось слушать.
Бидж знала от приятеля из компьютерного отдела университетского издательства, что Эстебан, спонсор Лямбда Хаус, братства геев в Западно-Вирджинском, был известен также (по причинам, не упоминаемым в издаваемой Лямбда Хаус газете) как «синьора Эстер». Соприкасающиеся реальности могли показаться профессору Протере весьма привлекательной концепцией.
Другая рукопись — «Наука магии: законы физически невозможного» — содержала рассуждения о том, что «благодаря переходу от количественных результатов к гипотезам и прогнозам возможно достичь постепенного понимания феноменов, противоречащих известным законам природы. Исходя из этого мы могли бы понять сущность сил, часто оказывавшихся предметом дискуссии, но никогда не обсуждавшихся с научных позиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Прошу прощения? Мне, конечно, случается иногда лакомиться олениной…
Бидж показала в ту сторону, откуда они приехали.
— Нет, я хочу сказать — не ты ли спикировал и унес оленя?
— Ах, — грифон мрачно взглянул на девушку, — вас почтил своим присутствием один из Великих. Какое счастье, что вы не пострадали: встреча с ним — это часто встреча с судьбой.
— Я недавно пережила встречу с судьбой. — Бидж обнаружила, что интонации грифона оказались заразительны. — Одной достаточно.
Грифон наклонил голову — странно было видеть типично кошачье движение птичьей головы — и сказал:
— Разговор с тобой напомнил мне, почему мне иногда нравятся женщины.
— На завтрак?
— Нет, как собеседницы. — Он церемонным жестом протянул ей когтистую лапу. — Заверь в моем совершеннейшем почтении всех, кто обо мне знает.
— Едва ли я стану упоминать о тебе, — покачала головой Бидж. — На всякий случай. Грифон заглянул ей в глаза.
— Я доверяю твоей осмотрительности, — проговорил он, и Бидж неожиданно почувствовала, что совершенно очарована собеседником и нисколько его не боится.
Когда все уселись в грузовик, Дэйв издал долгий вздох и откинулся на сиденье. Бидж захотелось обнять его, и те же чувства явно испытывала Ли Энн. Но их опередила Анни — она наклонилась вперед и прижала Дэйва к себе.
— Ты здорово справился.
Дэйв положил голову ей на плечо и похлопал девушку по руке.
— Братцы, как же я был перепуган.
— Ну, ты и виду не подал, — заметила Бидж.
— Точно, — сказала Ли Энн. — Ты крутой парень.
— Приходится, — ухмыльнулся Дэйв. — Мы живем в крутом мире.
Но Бидж неожиданно увидела его так, как увидела бы лет через двадцать, глядя на фотографию своего курса: гладкое невинное лицо, сохранившее следы детской пухлости. «Таким я его и запомню, — подумала она с горечью. — Если я покончу с собой, я никогда не узнаю, каким он станет, какими станут все остальные».
Некоторое время Конфетка вел грузовик в молчании. Наконец Дэйв не выдержал и спросил:
— Как вы считаете, я справился? Конфетка бросил на него изумленный взгляд:
— Ты? Или вся команда?
Секунду Дэйв растерянно смотрел на него, потом повернулся к девушкам:
— Верно. Спасибо, Ли Энн. Та улыбнулась в ответ.
— Все прошло лучше, чем я рассчитывал, — проворчал Конфетка. — Но только ты думал на ходу. Стоит научиться планировать свои действия заранее.
— Я имею в виду свою отметку, — жалобно сказал Дэйв. — Ясное дело. Самое важное я не забуду, — протянул Конфетка. — Что касается осмотра пациента и диагноза, четверка с минусом: ты справился очень здорово, но ты успокоился, когда нашел одну из возможных причин. А если она не единственная?
— Ладно, — ответил Дэйв устало, — прозевать что-то я, конечно, мог. А в остальном?
— Ну, по правде говоря, есть еще одна маленькая проблема.
Дэйв напрягся.
— Ты как будто забыл, что должен сделать доклад, — продолжил Конфетка.
— Было столько отвлечений, — сказал Дэйв, бледнея.
— Угу. Мы больше об этом не говорили — а жалко: ведь доклад влияет на оценку. Придется балла на два ее снизить.
Это значило, что зачета по практике Дэйву не видать. Бидж закусила губу, Ли Энн и Анни с сочувствием, но беспомощно смотрели на Дэйва: поделать они ничего не могли.
— Однако, — продолжал Конфетка, — эта практика необычная, ты вполне мог быть выбит из колеи, так что я не буду придираться. Сделаешь доклад завтра утром. Остальным придется присутствовать. Сожалею, полностью свободного дня у вас не получится.
Девушки кивнули. Дэйв выглядел таким несчастным, что Бидж не могла держать на него зла.
— Только помните, — сказал Конфетка, нахмурившись, — блестящие догадки ничего не стоят, если вы не можете подкрепить их прилежной работой. Быть вундеркиндом здорово, но обычно это кончается пшиком. Ясно?
— Да, сэр, — ответил Дэйв, но в голосе его звучало скорее облегчение, чем раскаяние.
Конфетка посмотрел на девушек в зеркало заднего вида:
— Ну а остальные что могут сказать Дэйву по поводу его пациента?
Ли Энн и Анни покачали головами. Бидж пробормотала задумчиво:
— Только одно.
— Что еще я забыл? — спросил Дэйв, насупясь.
— Да ничего не забыл. — Бидж смотрела на проносящиеся за окном деревья; кривые могучие стволы сменились порослью вирджинской сосны. Она неожиданно повернулась к Конфетке: — Вы ведь все знали заранее, верно?
После секунды удивленного молчания Ли Энн и Анни начали хихикать.
— Действительно, ведь грифон повторил ваши слова, — сказала Анни.
Дэйв, открыв рот, вытаращил глаза на Конфетку. Тот ответил ему невинным взглядом.
— Что-нибудь не так, Дэйв? Или ты думал, что я, не зная его, позволю тебе возиться с животным такого размера?
— Но вы сами его не осматривали, — твердо сказала Бидж.
Теперь пришла очередь Конфетки раскрыть рот.
— Что навело тебя на такую мысль?
— Он знал, что такое подагра, но не подозревал, что сам страдает ею. Если бы вы его осматривали, вы бы поставили диагноз.
Конфетка помотал головой, улыбаясь.
— Рад, что ты так веришь в меня. Ну, Бидж, ты и штучка. Может, у тебя найдется еще какое-нибудь сногсшибательное наблюдение?
— Только еще один вопрос. Не хотел ли грифон отправить нас восвояси, чтобы мы не видели, куда отправится он сам?
На это ни у кого не нашлось что сказать. Как ни красивы были окрестности, студенты скоро начали клевать носами. Они проснулись, когда Конфетка резко сбавил скорость: дорога превратилась в сплошные рытвины.
— Мы что, заблудились? — спросила Ли Энн.
Бидж закусила губу, подумав о том, что значит «заблудиться» на Перекрестке.
Дороги впереди не было. Слева громоздилась груда камней, гравия и глины — выглядевшие невероятно древними остатки дорожного покрытия. Единственный путь домой… Единственный известный им путь, напомнила себе Бидж.
Справа мужчины и женщины с ломами и лопатами, а также странными двойными полутопорами-полумотыгами копали землю и выкорчевывали корни, прокладывая новую дорогу между деревьями. Для привычных к шоссе и транспортным развязкам студентов все это выглядело бессмысленным — новая дорога делала почти замкнутую петлю и дважды разветвлялась; ее концы терялись в лесу.
Женщина с одним из странных двойных инструментов на плече постучала в окно грузовика. Конфетка опустил стекло:
— Да?
— Куда направляетесь? — спросила она просто. Конфетка внимательно посмотрел на нее и наконец ответил:
— Вперед по дороге, не особенно далеко.
— Да ну? — сказала она резко. Казалось, ее смешит нежелание Конфетки ответить прямо.
— Нам нужен Кендрик в Вирджинии, — неуверенно произнес Конфетка. — Мы собирались выехать на четыреста восьмидесятое рядом с Джефферсоновским национальным парком, если эти названия тебе о чем-нибудь говорят.
— В сторону Джайлса через графство Флойд, — кивнула женщина. — Дорога изменилась. Мы покажем, куда ехать. — Помолчав, она махнула рукой в сторону остальных. — Мы ее изменили.
— Что у тебя за инструмент? — неожиданно спросила Анни.
— Двузуб. — Женщина с гордостью показала свое орудие, повернув его кверху сначала острым лезвием мотыги, потом не менее острым — топора. — Лучший инструмент на свете. — Она взмахнула двузубом, поймала рукоятку на лету, рубанула им вбок и отсекла ветку куста, не глядя. — Он для всего годится.
— А может, мы просто могли бы пройти вдоль старой дороги и найти, где можно проехать? — сказала Ли Энн.
Женщина рассмеялась, на ее покрытом пылью лице вокруг карих глаз собрались морщинки.
— Лучше не надо.
— Но ведь продолжение дороги видно отсюда. Разве нельзя проехать напрямик между деревьями?
Женщина с двузубом снова засмеялась. Чтобы доказать свою правоту, она просто кинула камень вдоль новой дороги, туда, где она делала поворот.
Камень просто исчез. Бидж не заметила, как это произошло, но на землю он не упал.
— Новые повороты, — пояснила женщина.
— Понятно, — откликнулась потрясенная Ли Энн. Женщина встала на цыпочки, протянула руку и взяла ксерокопии карт у Конфетки.
— Вам нужна новая карта, — сказала она неодобрительно.
— Я не стал бы и пытаться вернуться без нее, — сказал Конфетка.
— Ясное дело. — Она нахмурилась. Ее речь звучала совсем как у Ли Энн, и Бидж подумала, что это, вероятно, следствие контак-тов через границу между Перекрестком и Вирджинией.
Женщина пошла впереди грузовика, периодически кидая камни. Половина камней каким-то образом растворялась в воздухе; иногда женщина останавливалась и проверяла, не соскочила ли с ноги бечевка, привязанная к колышку, воткнутому в землю Перекрестка, и небрежно махала двузубом другим рабочим.
Она помахала последнему в ряду, толстому человеку в джинсах и выгоревшей футболке с тяжелым молотом для раскалывания камней. У толстяка была длинная курчавая борода. Он кивнул женщине.
Когда они проезжали мимо него, Конфетка высунулся из окна и спросил:
— Куда ехать на Кендрик?
Человек показал вперед своим молотом, как будто это был легкий молоточек для гольфа.
— Спасибо, — сказала ему Анни.
Человек только крякнул в ответ, но в гуще его бороды промелькнула улыбка. Вскинув на плечо свой молот, он свернул на боковую дорожку, уходящую в лес. Бидж смотрела ему вслед, гадая, отправился ли он обратно в Вирджинию или по какой-нибудь странной дороге в собственную страну.
Конфетка свернул в новенький проезд, ведущий к стоянке у колледжа, и остановил грузовик. Студенты вылезли, разминая затекшие ноги; они только сейчас осознали, как много им пришлось сегодня ездить. Только Конфетка был по-прежнему бодр, разве что слегка неуклюж.
Он пошел было к колледжу, но остановился, когда Ли Энн обратилась к нему с волнением в голосе:
— Доктор Доббс.
— Да?
— Я не хотела бы показаться грубой… — Ли Энн сглотнула. — Я всегда верила в вас, и я прожила в холмах дольше остальных…
— Как будто это не заметно и так, — встрял Дэйв. Ли Энн бросила на него взгляд, который, учитывая ослабленное состояние Дэйва, мог бы убить на месте.
— Дело в том, сэр, что я хотела бы быть уверенной: когда мы снова поедем на Перекресток, у вас окажется правильная карта. Заблудиться на шоссе очень интересно, но… — Она махнула рукой в сторону Аппалачей, таявших в дымке на горизонте.
Дэйв резко завел свой мотоцикл и умчался. День на его долю выпал не из легких.
Анни вместе с Бидж пошла к машинам.
— А ведь она права, — сказала она и поежилась. — Извини. Я все не могу забыть о том исчезнувшем камне.
Мысли Бидж были заняты другим. Доставая из сумки ключи от машины, она их уронила, а потом с трудом вставила в замок. Она отъехала со стоянки со всей возможной осторожностью.
Глава 9
Iа этот раз Бидж была гораздо более осмотрительна. Она минут двадцать дожидалась, пока у библиотечного терминала никого не окажется, и внимательно осмотрелась по сторонам, прежде чем набрать запрос по предмету поиска: Перекресток. Она выписала только номера каталога библиотеки Конгресса — не фиксируя названий — и спрятала список в папку.
Получение материалов по списку заняло более часа, и к тому же Бидж пришлось несколько раз ходить в разные отделы. Дважды она встречалась с миссис Собелл, которая улыбнулась девушке, явно вспомнив ее предыдущее посещение. Бидж постаралась выглядеть дружелюбной, но не особенно заинтересованной.
К половине одиннадцатого у Бидж набралось с десяток текстов, почти все они оказались напечатанными на тонкой бумаге с красным обрезом, и ни один не был опубликован. Бидж пришлось побывать в отделах геологии, физики, биологии, математики и сравнительного религиоведения. Она расположилась за столом со всеми добытыми материалами и старательно спрятанной, по школьной привычке, шоколадкой «Нестле».
В «Реальной тектонике и дрейфе континентов» излагалась поразительно простая теория: миры дрейфуют, как континентальные плиты, соприкасаясь в разных эрах — отсюда Атлантида и Англия короля Артура, — и имеют постоянно существующую ось вращения «в районе, именуемом Перекресток». Автором рукописи оказался сотрудник физического факультета, на чьи лекции Бидж ходила из чистой любознательности. Эстебан Протера был лучшим лектором, которого Бидж (да и не только ей) случалось слушать.
Бидж знала от приятеля из компьютерного отдела университетского издательства, что Эстебан, спонсор Лямбда Хаус, братства геев в Западно-Вирджинском, был известен также (по причинам, не упоминаемым в издаваемой Лямбда Хаус газете) как «синьора Эстер». Соприкасающиеся реальности могли показаться профессору Протере весьма привлекательной концепцией.
Другая рукопись — «Наука магии: законы физически невозможного» — содержала рассуждения о том, что «благодаря переходу от количественных результатов к гипотезам и прогнозам возможно достичь постепенного понимания феноменов, противоречащих известным законам природы. Исходя из этого мы могли бы понять сущность сил, часто оказывавшихся предметом дискуссии, но никогда не обсуждавшихся с научных позиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58