Грифон скрылся за грузовиком, и оттуда донесся визг и вой. Остальные волки прекратили атаку на людей и кинулись за грузовик.
На лице Влатмира были написаны страх и ярость. Он вскочил и бросился бежать к холмам, бросив стаю. Даже во всей суматохе сражения Бидж успела отметить странность этого.
На прерию обрушилась тишина. Нападение прекратилось так же внезапно, как и началось. Люди ошеломленно смотрели друг на друга, все еще сжимая свое оружие.
— Анни! — Бидж быстро опустилась на колени, лихорадочно нащупывая пульс на вялой руке.
— Подвинься. — Конфетка почти повалил Бидж, тоже упав на колени рядом с Анни. — Помоги мне осмотреть ее.
Они вдвоем обследовали девушку, насколько это можно было сделать, не переворачивая и не раздевая ее. Конфетка быстро ощупал ее затылок, потом осмотрел руки и ноги там, где одежда была порвана зубами волчицы. Наконец он расстегнул блузку и осторожно обследовал то место, куда пришелся удар.
— Будет только огромный синяк, — произнес он с облегчением.
Анни открыла глаза. Конфетка быстро проверил реакцию зрачков и спросил:
— Что тебя сейчас беспокоит?
Анни подняла на него затуманенные глаза.
— Лай, — пробормотала она неотчетливо. — Я никогда не выносила собачьего лая.
— Тогда ты неправильно выбрала профессию. — Конфетка помог ей сесть. — Ну все. Мы сюда больше не вернемся. Риск был слишком велик с самого начала.
Анни с отсутствующим видом застегнула блузку и даже не поинтересовалась, при каких обстоятельствах оказалась раздетой.
— Риск — это ничего, — пропыхтел Дэйв. Одна его рука была поцарапана, но в остальном он не пострадал.
— Только в том случае, если ты рискуешь собой, — ответила ему Ли Энн. — Сэр, мы все знали, что наши поездки опасны. Мы же взрослые люди и мы согласились…
— Я смотрю на вещи иначе, — покачал головой Конфетка.
— Тогда почему вы вообще все это затеяли? — спросила Бидж, подходя к тому камню, на котором сидел Влатмир.
В траве рядом с ним лежала ампула с наклейкой аптеки Западно-Вирджинского университета. Бидж чуть не нагнулась, чтобы поднять ее, потом перевернула ее ногой, чтобы прочесть название препарата. Это оказался морфий для инъекций.
Бидж оглянулась на Конфетку. Тот пристально наблюдал за девушкой.
— Почему вы взяли нас сюда? — повторила она вопрос, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно.
Конфетка открыл было рот для ответа, потом закрыл его и покачал головой.
— Просто по глупости, — сказал он наконец и поднялся. — Мы возвращаемся к себе. — Конфетка обогнул грузовик и обратился к грифону: — Спасибо за по… — и застыл на месте. Бидж обежала грузовик, остальные последовали за ней.
Грифон лежал на боку рядом с телами трех вир — двое из них имели раны от страшных когтей на груди, третий почти лишился головы. На борту грузовика кровью по-английски оказалось написано единственное слово:
«Правосудие».
Грифон спокойно посмотрел на людей, лежа в растекающейся луже собственной крови:
— Я рад вас видеть, как никогда. Я был бы чрезвычайно признателен вам всем за помощь.
Глава 26
Они использовали все бинты, которые у них были с собой, потом разорвали свои комбинезоны. На передние лапы грифона были наложены давящие повязки, а ужасную рану на груди обработали фурацином и перевязали так туго, как только смогли. Грифон терпеливо стоял и только моргал, когда суетящиеся люди мелькали у него перед глазами. Третье веко — характерная черта его орлиной природы — каждый раз оказывалось видно все дольше и дольше.
Бидж опустилась перед грифоном на колени и обтерла его клюв влажной тряпкой. На тряпке остались клочья меха и свернувшаяся кровь — мех и кровь вир.
— Открой клюв пошире. — Без всякого страха она просунула руку внутрь и промокнула марлей язык, потом приблизила лицо, посветила фонариком и заглянула грифону в горло. На слизистой была заметна кровь.
Грифон неожиданно закашлялся, слегка оцарапав клювом руку Бидж.
— Прошу прощения.
— Не беспокойся. Открой клюв, пожалуйста, еще. — Она снова заглянула в горло и почувствовала дурноту — там теперь были сгустки крови, которые грифон выкашлял из легких.
Бидж поднялась с колен и выключила фонарик. Остальные тоже закончили перевязку. Грифон ровным голосом произнес:
— Я полагаю, вам придется меня оперировать.
— Если оперировать, то в условиях полностью оснащенной операционной, — поколебавшись, ответил Конфетка. Бидж очень не понравилось это «если».
— Я понимаю, — ответил грифон. Было очевидно, что он действительно все понимает. — Но если предположить, что оперировать меня вам все-таки придется, не стоит терять время. Отойдите в сторонку.
Одним прыжком грифон оказался на крыше грузовика. Он не издал ни звука, но Анни охнула: поврежденное волочащееся правое крыло хрустнуло, придя в соприкосновение с кузовом.
Рессоры жалобно заскрипели, а шины осели. Грифон с трудом повернулся, находя устойчивое положение, и взглянул на Конфетку и студентов:
— Нельзя ли было бы меня как-нибудь привязать? Если это не составит затруднения?
Было мучительно слышать от всегда уверенного в себе, непобедимого грифона эту просьбу о помощи.
— Конечно, можно, — ответила Анни, встала на цыпочки и подсунула под голову грифону сложенный комбинезон. — Ты не беспокойся, мы обо всем позаботимся.
— Еще одно, — сказал грифон слабым голосом. — Доктор Доббс?
— Я здесь, — откликнулся Конфетка, доставая из кузова веревки, которые использовались при перевозке птенца рок.
Грифон взглянул на него затуманенными глазами и почти прошептал:
— Я не хотел бы обидеть ваших студентов — я очень высокого о них мнения… — он кашлянул, и тонкая струйка крови побежала из клюва, — но я был бы признателен, если бы вы оперировали меня сами. Если можно. — Обещаю, — ответил Конфетка.
Конфетка подал грузовик задом к разгрузочной платформе у конюшен. Лошади забеспокоились, учуяв грифона, начали нервно ржать и брыкаться, но нигде больше снять грифона с грузовика было бы невозможно.
Дэйв выскочил из кабины и побежал к приемному покою. Ли Энн с ее длинными ногами догнала его на полдороге и они вместе выкатили стальной стол на колесах и подвезли его по платформе к грузовику. Отрегулировав высоту так, чтобы поверхность стола была на одном уровне с крышей фургона, студенты отвязали грифона и остановились, беспомощно оглядываясь.
— Можно попытаться использовать металлические шины как рычаги, — предложил Конфетка. Грифон неожиданно приподнялся.
— Позвольте мне, — произнес он напряженно и, прежде чем люди успели двинуться с места, рванулся и перевалился с крыши на стол. Тот жалобно заскрипел.
Но задние лапы грифона соскользнули с металлической поверхности, и на бинтах появилась свежая кровь.
— Поторапливайтесь! — рявкнул Конфетка. Бидж и остальные навалились на стол и повезли его через вестибюль к операционной со всей доступной им скоростью. Обогнув угол, они замерли на месте. Конфетка поднял глаза и пробормотал устало:
— Черт возьми, неужели ты никогда не уходишь домой? Перед ними стояла Лори.
— Астуриэль, — прошептала она, и у нее перехватило дыхание.
Лори метнулась к грифону так быстро, как ей еще никогда не случалось бегать.
— Астуриэль! — Она положила руку ему на шею и стала щупать пульс на сонной артерии. Когда ей это удалось, напряжение немного отпустило ее, но тут она глянула на бинты и прошептала с дрожью в голосе:
— Господи… О Господи, это же ужасно.
— Ерунда, моя дорогая, — ответил грифон. — Просто я не нашел другого предлога снова с тобой повидаться. — Он протянул ей когтистую лапу. — Лучше бы, правда, мне найти другой предлог. Лори нежно погладила лапу с когтями, с легкостью рассекающими камень и сталь.
— В следующий раз просто пошли за мной. Я лучше тебя умею придумывать оправдания.
— О да, — прошептал он. — Ты всегда была самой умной из нас двоих. — Но его голос затих, и лапа бессильно упала.
В операционной Бидж приготовила набор зажимов для кровоточащих сосудов, а Анни выбрила на задней лапе грифона место для введения капельницы, пока вена еще была заметна. Конфетка надел на другую лапу манжету для измерения давления — никто из студентов ни разу не видел, чтобы такая большая манжета когда-либо применялась, — быстро накачал ее и начал слушать пульс: Ли Энн на ходу успела надеть ему на шею стетоскоп. Конфетка сверился с часами, записал на бумажке две цифры и нахмурился.
— Перевезите его туда. — Он показал на дверь палаты рядом с операционной. — Завтра дверь можно будет держать запертой и повесить объявление, что палата на ремонте.
Студенты отвезли каталку в палату. Конфетка склонился над грифоном:
— Асту… Прошу прощения. Грифон!
— Да, — прошептал тот хрипло, не поворачивая головы.
Конфетка начал говорить медленно и громко, как если бы обращался к старику или иностранцу:
— Мы должны будем понаблюдать за тобой, пока твое состояние не стабилизируется. Поставим капельницу и будем менять бинты по мере надобности. Сразу оперировать тебя нельзя, но каждый час мы будем проверять все показатели.
— Прекрасно. — Ответ был еле слышен. Анни приготовила капельницу, Бидж установила кислородную палатку. Дэйв протер спиртом выбритое место на лапе, и Бидж, благодаря судьбу за то, что вены грифона еще не спались, ввела катетер.
Грифон повернул к ней голову — поднять ее он уже не мог. — Спасибо, — прошептал он, быстро и неглубоко дыша. — Вы славные ребята. — Глаза его закрылись. Все студенты положили руки ему на бок, чтобы удостовериться, что он еще дышит, хотя было видно, как его грудь поднимается и опадает, никто не торопился убирать руку.
Бидж хотелось остаться одной, и поэтому она вышла из палаты не через ту же дверь, что и остальные. Девушка оказалась рядом с коротким коридором, ведущим к смотровому окну в операционную. Дверь была приоткрыта, и, заглянув туда, Бидж обнаружила Лори. Та стояла, глядя через окно в операционную, и непрерывно курила. Лицо ее было белее мела. Рядом стоял Конфетка, казавшийся в этот момент очень молодым и неловким.
— Если тебе нужно домой, ты иди. Некоторое время все равно мы ничего предпринять не сможем.
Лори прикурила очередную сигарету от окурка предыдущей и ответила:
— Если он у тебя, сукин ты сын, умрет на столе, ты живым из операционной не выйдешь. Конфетка мрачно посмотрел на нее:
— Я не рискну его оперировать. Он потерял слишком много крови. Мы сделали что могли — перевязали раны, поставили капельницу с физраствором и кислородную палатку, — и все. — По его тону было ясно, что этого недостаточно. Конфетка добавил, как бы оправдываясь: — Ведь мы же не можем сделать переливание крови — нет даже подходящей для него плазмы.
Лори докурила очередную сигарету и затушила окурок о стену:
— Я посижу с ним. Прости меня, я не должна была так с тобой разговаривать.
— Да ладно. — Конфетка протянул руку. — Сигареты у тебя еще есть?
Лори дала ему сигарету. Конфетка отломил фильтр, виновато улыбаясь:
— Я раньше курил «Кэмел». — Он затянулся и закашлялся. — Семь лет как бросил.
Бидж повернулась и вышла через другую дверь. Услышав какие-то звуки из ординаторской, она заглянула туда.
Дэйв вытряхнул книги из своего рюкзака и теперь нагружал его медицинским оборудованием: иглами для забора крови из вены, пластиковыми трубками, стерильными резиновыми мешками для донорской крови.
— Я сложу твои книги, — сказала Бидж. Дэйв резко обернулся на ее голос. Бидж бросила внимательный взгляд на мешки для донорской крови.
— Я наделал много глупостей, согласен, — сказал Дэйв вызывающе, — но то, что я намерен сделать, не так уж глупо.
— Только опасно.
— Ну и что? — На сей раз это не было бравадой — Если бы было что-то, что сработало бы лучше, поверь, я не стал бы нарываться на неприятности.
Бидж обдумала ситуацию:
— Я зайду в библиотеку. Заезжай за мной туда через пятнадцать минут. И не забудь сумку-холодильник.
Глава 27
Не знай Бидж о том, что смертельно больна, она никогда не решилась бы сесть на мотоцикл позади Дэйва.
Не то чтобы он не был заботлив: он даже настоял на том, чтобы отдать ей свой шлем. Бидж не могла отказаться: ей пришлось бы объяснять, что она рискует меньшим, чем Дэйв. Но когда шоссе осталось позади, никакие рациональные соображения уже не могли бороться с инстинктом самосохранения.
Заднее сиденье мотоцикла было снабжено ременной петлей, и сначала Бидж держалась за нее. Этого было достаточно на шоссе, но потом началась грунтовая дорога с глубокими колеями и кучами гравия на обочинах, мотоцикл стал опасно подпрыгивать и наклоняться в сторону.
Бидж обхватила Дэйва правой рукой за талию — сначала слегка, потом изо всех сил. Гравийное покрытие кончилось, и дорога пошла круто вверх. Дэйв не сбавлял скорости несмотря ни на что, даже когда начались крутые повороты. Мотоцикл в отчаянном ритме почти ложился то на один бок, то на другой. Бидж была благодарна судьбе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
На лице Влатмира были написаны страх и ярость. Он вскочил и бросился бежать к холмам, бросив стаю. Даже во всей суматохе сражения Бидж успела отметить странность этого.
На прерию обрушилась тишина. Нападение прекратилось так же внезапно, как и началось. Люди ошеломленно смотрели друг на друга, все еще сжимая свое оружие.
— Анни! — Бидж быстро опустилась на колени, лихорадочно нащупывая пульс на вялой руке.
— Подвинься. — Конфетка почти повалил Бидж, тоже упав на колени рядом с Анни. — Помоги мне осмотреть ее.
Они вдвоем обследовали девушку, насколько это можно было сделать, не переворачивая и не раздевая ее. Конфетка быстро ощупал ее затылок, потом осмотрел руки и ноги там, где одежда была порвана зубами волчицы. Наконец он расстегнул блузку и осторожно обследовал то место, куда пришелся удар.
— Будет только огромный синяк, — произнес он с облегчением.
Анни открыла глаза. Конфетка быстро проверил реакцию зрачков и спросил:
— Что тебя сейчас беспокоит?
Анни подняла на него затуманенные глаза.
— Лай, — пробормотала она неотчетливо. — Я никогда не выносила собачьего лая.
— Тогда ты неправильно выбрала профессию. — Конфетка помог ей сесть. — Ну все. Мы сюда больше не вернемся. Риск был слишком велик с самого начала.
Анни с отсутствующим видом застегнула блузку и даже не поинтересовалась, при каких обстоятельствах оказалась раздетой.
— Риск — это ничего, — пропыхтел Дэйв. Одна его рука была поцарапана, но в остальном он не пострадал.
— Только в том случае, если ты рискуешь собой, — ответила ему Ли Энн. — Сэр, мы все знали, что наши поездки опасны. Мы же взрослые люди и мы согласились…
— Я смотрю на вещи иначе, — покачал головой Конфетка.
— Тогда почему вы вообще все это затеяли? — спросила Бидж, подходя к тому камню, на котором сидел Влатмир.
В траве рядом с ним лежала ампула с наклейкой аптеки Западно-Вирджинского университета. Бидж чуть не нагнулась, чтобы поднять ее, потом перевернула ее ногой, чтобы прочесть название препарата. Это оказался морфий для инъекций.
Бидж оглянулась на Конфетку. Тот пристально наблюдал за девушкой.
— Почему вы взяли нас сюда? — повторила она вопрос, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно.
Конфетка открыл было рот для ответа, потом закрыл его и покачал головой.
— Просто по глупости, — сказал он наконец и поднялся. — Мы возвращаемся к себе. — Конфетка обогнул грузовик и обратился к грифону: — Спасибо за по… — и застыл на месте. Бидж обежала грузовик, остальные последовали за ней.
Грифон лежал на боку рядом с телами трех вир — двое из них имели раны от страшных когтей на груди, третий почти лишился головы. На борту грузовика кровью по-английски оказалось написано единственное слово:
«Правосудие».
Грифон спокойно посмотрел на людей, лежа в растекающейся луже собственной крови:
— Я рад вас видеть, как никогда. Я был бы чрезвычайно признателен вам всем за помощь.
Глава 26
Они использовали все бинты, которые у них были с собой, потом разорвали свои комбинезоны. На передние лапы грифона были наложены давящие повязки, а ужасную рану на груди обработали фурацином и перевязали так туго, как только смогли. Грифон терпеливо стоял и только моргал, когда суетящиеся люди мелькали у него перед глазами. Третье веко — характерная черта его орлиной природы — каждый раз оказывалось видно все дольше и дольше.
Бидж опустилась перед грифоном на колени и обтерла его клюв влажной тряпкой. На тряпке остались клочья меха и свернувшаяся кровь — мех и кровь вир.
— Открой клюв пошире. — Без всякого страха она просунула руку внутрь и промокнула марлей язык, потом приблизила лицо, посветила фонариком и заглянула грифону в горло. На слизистой была заметна кровь.
Грифон неожиданно закашлялся, слегка оцарапав клювом руку Бидж.
— Прошу прощения.
— Не беспокойся. Открой клюв, пожалуйста, еще. — Она снова заглянула в горло и почувствовала дурноту — там теперь были сгустки крови, которые грифон выкашлял из легких.
Бидж поднялась с колен и выключила фонарик. Остальные тоже закончили перевязку. Грифон ровным голосом произнес:
— Я полагаю, вам придется меня оперировать.
— Если оперировать, то в условиях полностью оснащенной операционной, — поколебавшись, ответил Конфетка. Бидж очень не понравилось это «если».
— Я понимаю, — ответил грифон. Было очевидно, что он действительно все понимает. — Но если предположить, что оперировать меня вам все-таки придется, не стоит терять время. Отойдите в сторонку.
Одним прыжком грифон оказался на крыше грузовика. Он не издал ни звука, но Анни охнула: поврежденное волочащееся правое крыло хрустнуло, придя в соприкосновение с кузовом.
Рессоры жалобно заскрипели, а шины осели. Грифон с трудом повернулся, находя устойчивое положение, и взглянул на Конфетку и студентов:
— Нельзя ли было бы меня как-нибудь привязать? Если это не составит затруднения?
Было мучительно слышать от всегда уверенного в себе, непобедимого грифона эту просьбу о помощи.
— Конечно, можно, — ответила Анни, встала на цыпочки и подсунула под голову грифону сложенный комбинезон. — Ты не беспокойся, мы обо всем позаботимся.
— Еще одно, — сказал грифон слабым голосом. — Доктор Доббс?
— Я здесь, — откликнулся Конфетка, доставая из кузова веревки, которые использовались при перевозке птенца рок.
Грифон взглянул на него затуманенными глазами и почти прошептал:
— Я не хотел бы обидеть ваших студентов — я очень высокого о них мнения… — он кашлянул, и тонкая струйка крови побежала из клюва, — но я был бы признателен, если бы вы оперировали меня сами. Если можно. — Обещаю, — ответил Конфетка.
Конфетка подал грузовик задом к разгрузочной платформе у конюшен. Лошади забеспокоились, учуяв грифона, начали нервно ржать и брыкаться, но нигде больше снять грифона с грузовика было бы невозможно.
Дэйв выскочил из кабины и побежал к приемному покою. Ли Энн с ее длинными ногами догнала его на полдороге и они вместе выкатили стальной стол на колесах и подвезли его по платформе к грузовику. Отрегулировав высоту так, чтобы поверхность стола была на одном уровне с крышей фургона, студенты отвязали грифона и остановились, беспомощно оглядываясь.
— Можно попытаться использовать металлические шины как рычаги, — предложил Конфетка. Грифон неожиданно приподнялся.
— Позвольте мне, — произнес он напряженно и, прежде чем люди успели двинуться с места, рванулся и перевалился с крыши на стол. Тот жалобно заскрипел.
Но задние лапы грифона соскользнули с металлической поверхности, и на бинтах появилась свежая кровь.
— Поторапливайтесь! — рявкнул Конфетка. Бидж и остальные навалились на стол и повезли его через вестибюль к операционной со всей доступной им скоростью. Обогнув угол, они замерли на месте. Конфетка поднял глаза и пробормотал устало:
— Черт возьми, неужели ты никогда не уходишь домой? Перед ними стояла Лори.
— Астуриэль, — прошептала она, и у нее перехватило дыхание.
Лори метнулась к грифону так быстро, как ей еще никогда не случалось бегать.
— Астуриэль! — Она положила руку ему на шею и стала щупать пульс на сонной артерии. Когда ей это удалось, напряжение немного отпустило ее, но тут она глянула на бинты и прошептала с дрожью в голосе:
— Господи… О Господи, это же ужасно.
— Ерунда, моя дорогая, — ответил грифон. — Просто я не нашел другого предлога снова с тобой повидаться. — Он протянул ей когтистую лапу. — Лучше бы, правда, мне найти другой предлог. Лори нежно погладила лапу с когтями, с легкостью рассекающими камень и сталь.
— В следующий раз просто пошли за мной. Я лучше тебя умею придумывать оправдания.
— О да, — прошептал он. — Ты всегда была самой умной из нас двоих. — Но его голос затих, и лапа бессильно упала.
В операционной Бидж приготовила набор зажимов для кровоточащих сосудов, а Анни выбрила на задней лапе грифона место для введения капельницы, пока вена еще была заметна. Конфетка надел на другую лапу манжету для измерения давления — никто из студентов ни разу не видел, чтобы такая большая манжета когда-либо применялась, — быстро накачал ее и начал слушать пульс: Ли Энн на ходу успела надеть ему на шею стетоскоп. Конфетка сверился с часами, записал на бумажке две цифры и нахмурился.
— Перевезите его туда. — Он показал на дверь палаты рядом с операционной. — Завтра дверь можно будет держать запертой и повесить объявление, что палата на ремонте.
Студенты отвезли каталку в палату. Конфетка склонился над грифоном:
— Асту… Прошу прощения. Грифон!
— Да, — прошептал тот хрипло, не поворачивая головы.
Конфетка начал говорить медленно и громко, как если бы обращался к старику или иностранцу:
— Мы должны будем понаблюдать за тобой, пока твое состояние не стабилизируется. Поставим капельницу и будем менять бинты по мере надобности. Сразу оперировать тебя нельзя, но каждый час мы будем проверять все показатели.
— Прекрасно. — Ответ был еле слышен. Анни приготовила капельницу, Бидж установила кислородную палатку. Дэйв протер спиртом выбритое место на лапе, и Бидж, благодаря судьбу за то, что вены грифона еще не спались, ввела катетер.
Грифон повернул к ней голову — поднять ее он уже не мог. — Спасибо, — прошептал он, быстро и неглубоко дыша. — Вы славные ребята. — Глаза его закрылись. Все студенты положили руки ему на бок, чтобы удостовериться, что он еще дышит, хотя было видно, как его грудь поднимается и опадает, никто не торопился убирать руку.
Бидж хотелось остаться одной, и поэтому она вышла из палаты не через ту же дверь, что и остальные. Девушка оказалась рядом с коротким коридором, ведущим к смотровому окну в операционную. Дверь была приоткрыта, и, заглянув туда, Бидж обнаружила Лори. Та стояла, глядя через окно в операционную, и непрерывно курила. Лицо ее было белее мела. Рядом стоял Конфетка, казавшийся в этот момент очень молодым и неловким.
— Если тебе нужно домой, ты иди. Некоторое время все равно мы ничего предпринять не сможем.
Лори прикурила очередную сигарету от окурка предыдущей и ответила:
— Если он у тебя, сукин ты сын, умрет на столе, ты живым из операционной не выйдешь. Конфетка мрачно посмотрел на нее:
— Я не рискну его оперировать. Он потерял слишком много крови. Мы сделали что могли — перевязали раны, поставили капельницу с физраствором и кислородную палатку, — и все. — По его тону было ясно, что этого недостаточно. Конфетка добавил, как бы оправдываясь: — Ведь мы же не можем сделать переливание крови — нет даже подходящей для него плазмы.
Лори докурила очередную сигарету и затушила окурок о стену:
— Я посижу с ним. Прости меня, я не должна была так с тобой разговаривать.
— Да ладно. — Конфетка протянул руку. — Сигареты у тебя еще есть?
Лори дала ему сигарету. Конфетка отломил фильтр, виновато улыбаясь:
— Я раньше курил «Кэмел». — Он затянулся и закашлялся. — Семь лет как бросил.
Бидж повернулась и вышла через другую дверь. Услышав какие-то звуки из ординаторской, она заглянула туда.
Дэйв вытряхнул книги из своего рюкзака и теперь нагружал его медицинским оборудованием: иглами для забора крови из вены, пластиковыми трубками, стерильными резиновыми мешками для донорской крови.
— Я сложу твои книги, — сказала Бидж. Дэйв резко обернулся на ее голос. Бидж бросила внимательный взгляд на мешки для донорской крови.
— Я наделал много глупостей, согласен, — сказал Дэйв вызывающе, — но то, что я намерен сделать, не так уж глупо.
— Только опасно.
— Ну и что? — На сей раз это не было бравадой — Если бы было что-то, что сработало бы лучше, поверь, я не стал бы нарываться на неприятности.
Бидж обдумала ситуацию:
— Я зайду в библиотеку. Заезжай за мной туда через пятнадцать минут. И не забудь сумку-холодильник.
Глава 27
Не знай Бидж о том, что смертельно больна, она никогда не решилась бы сесть на мотоцикл позади Дэйва.
Не то чтобы он не был заботлив: он даже настоял на том, чтобы отдать ей свой шлем. Бидж не могла отказаться: ей пришлось бы объяснять, что она рискует меньшим, чем Дэйв. Но когда шоссе осталось позади, никакие рациональные соображения уже не могли бороться с инстинктом самосохранения.
Заднее сиденье мотоцикла было снабжено ременной петлей, и сначала Бидж держалась за нее. Этого было достаточно на шоссе, но потом началась грунтовая дорога с глубокими колеями и кучами гравия на обочинах, мотоцикл стал опасно подпрыгивать и наклоняться в сторону.
Бидж обхватила Дэйва правой рукой за талию — сначала слегка, потом изо всех сил. Гравийное покрытие кончилось, и дорога пошла круто вверх. Дэйв не сбавлял скорости несмотря ни на что, даже когда начались крутые повороты. Мотоцикл в отчаянном ритме почти ложился то на один бок, то на другой. Бидж была благодарна судьбе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58