— И вир, — вмешался Брандал. — Поэтому они и оказались во власти Морганы.
— И она же сделала Каррону инъекцию — перед тем, как он погиб, — сказала Бидж.
— Точно, — жестко произнес Конфетка. — Морфий. Он вызывает у лошадей сильнейшие эпилептические припадки. — Он невольно бросил взгляд на тело Каррона.
Грифон холодно оглядел Диди:
— Думаю, что этим мы займемся позже — когда у меня появится для нее время. Пока нужно ее запереть, а этого жалкого неудачника можно и отпустить.
Трулав с облегчением попятился от Диди. Руди и Бемби, как часовые, встали с ней рядом. Грифон повернулся к студентам:
— А пока нужно выяснить, не уцелел ли кто-нибудь еще. Бидж поднесла руку к губам:
— Моргана.
Брандал быстро обернулся:
— Где она?
— Может быть, в коридоре — она кинулась туда как раз перед тем, как появились Великие.
Брандал решительно двинулся к двери, обнажив меч. Как ни слаб был грифон, он присоединился к королю, остальные шли за ними.
Дверь оказалась открыта. Брандалу даже не понадобилось заглядывать внутрь, чтобы понять — Морганы там нет. Подойдя к порогу, он остановился.
Привалившись к стене, в коридоре лежал Рейц. Его кожаная куртка и рубашка были залиты кровью, и он зажимал руками рану в животе. Рейц восторженно смотрел на долину за спиной Брандала.
— Как зелено. Как здесь чудесно!
Брандал опустился на колени рядом с умирающим:
— Рейц!
Великан перевел на него отсутствующий взгляд:
— Она собственной рукой зарезала меня. Она нашла меня здесь — я хотел открыть дверь. Потом она ударила меня еще раз и смотрела, как течет кровь. А когда битва закончилась, ушла. — Раненый закашлялся.
Брандал приподнял его голову и дал ему воды.
— Жаль, что это не вино.
Рейц наконец сумел сфокусировать взгляд на лице под короной. Подняв окровавленную руку, он хлопнул короля по плечу.
— Тебе это все-таки удалось, Кудрявый, — сказал он удовлетворенно. — Я так и знал — у тебя талант.
— Лежи смирно. — Брандал отвел в сторону изрезанную полу куртки. Под ней зияла ужасная рана. — Ты поправишься.
Рейц покачал головой. Он продолжал улыбаться и не отвел глаз.
— Не говори ерунды. Уж я-то знаю, когда человека клюнул жареный петух. Да и как бы ты себя чувствовал, затягивая петлю у меня на шее, случись мне выжить? Тебе бы еще пришлось потрудиться, чтобы найти достаточно высокое и прочное дерево, которое выдержало бы мою тушу. — Он засмеялся, и его толстый живот, колыхнувшись, расселся, еще больше увеличив рану. — А ты молодец. Я, правда, думал, что ты вор. Но я знал, что ты, если захочешь, многого добьешься.
Рейц бросил взгляд на свою рану и вздохнул:
— Ну вот и все. Кудрявый. Для меня трона так и не нашлось, а?
На глаза Брандала навернулись слезы. Он сердито помотал головой.
— Я какашка фортуны. Кудрявый, какашка фортуны. Эх, если бы мне только повезло… Ты только подумай, Кудрявый! Если бы повезло хоть чуть-чуть, чего только человек вроде меня не достиг бы!
— Этого даже невозможно вообразить, — серьезно ответил грифон.
— Именно, сэр. Миры попукивали бы от страха, а короли рыдали бы на моих похоронах. Ну что ж, — он соскользнул на пол, — как-нибудь в другой раз.
Довольная улыбка так и осталась на его лице, и Оганнон Рейц, какашка фортуны, незаметно умер.
По крайней мере один король действительно оплакивал его смерть.
Кружка смотрел вокруг невидящими глазами. Филдс положил руку ему на плечо:
— Эй, дружище!
Усталое лицо трактирщика ничего не выражало.
— Все разрушено. Ничего не осталось. — Он сглотнул. — Как только подсохнет, все это будет сожжено…
— Если ты хочешь, я уговорю кентавров. Они поймут…
— Нет, — твердо ответил Кружка. — Я не хочу усугублять их горе. Это наш долг перед Несиосом. Здесь он умер, здесь и будет погребальный костер. Все развеется с дымом. — Лицо его передернулось. — Я слишком стар. Господи, я ведь поклялся, что никогда больше не позволю лишить себя дома…
— Ты можешь построить его заново. — Все удивленно посмотрели на Филдса, который решительно продолжал: — Конечно, не один. Мы и не позволили бы тебе взвалить такое на себя. — Он обвел рукой собравшихся, даже не потрудившись спросить, согласны ли они. — Мы все поможем. Ты только говори, чего ты хочешь.
— В университете Сан-Франциско скоро каникулы, — сказал Руди. — Я собирался домой, но что за черт, можно остаться и на Перекрестке.
— Мы оба останемся, — застенчиво кивнула Бемби.
— Мы все тоже… — начал Дэйв. — Нет, — решительно ответил ему Брандал. — Ваша практика здесь закончилась. Вы вернетесь домой навсегда. Я закрою дорогу в ваш мир и оставлю себе Книгу Странных Путей.
Студенты ошеломленно переглянулись. Теперь, когда им открылся мир, где, возможно, было лекарство от стольких болезней…
— Ваше величество, — неуверенно начал Конфетка, — вы даже не представляете, как много значит для нас Перекресток.
— Если это так, вы должны одобрить мое решение. Я спасаю Перекресток от вас.
— Мой господин, — почтительно сказал грифон, — мне хотелось бы надеяться, что ты передумаешь. — Он придвинулся к Лори, которая положила руку ему на спину. — Если они и породили опасность, они же и спасли нас от нее. И если они причинили нам зло, то и мы причинили им зло тоже. — Он холодно взглянул на Диди. — Мы еще можем рассчитаться с виновными.
Трулав нервно засуетился. Диди пожала плечами.
— Я знаю, кто мог бы помочь Кружке восстановить гостиницу, — сказала Бидж.
Кружка, Брандал и Филдс повернулись к ней.
— Этот человек сорок лет содержал ресторан. И он никому не расскажет про Перекресток — он теперь вообще почти ни с кем не разговаривает. Он старый и больной, но, я думаю, его здоровье пойдет здесь на поправку. И он сумеет готовить на открытом огне — пока гостиница не будет отстроена. А потом он мог бы помочь Кружке управляться с хозяйством, и он знает много разных рецептов. Филдс явно заинтересовался:
— Каких рецептов?
— В основном греческой кухни.
— Греческой кухни! — с вожделением повторил Филдс.
— Хрис. Отец Стана, — неожиданно сказала миссис Собелл. — Что за прекрасная мысль!
— Кто? — спросил Трулав, озираясь. — Кто такой Стан?
На него никто не обратил внимания.
— Он не сможет делать тяжелую работу, — быстро добавила Бидж, — и он говорит в основном по-гречески. Может быть, Мелина сможет переводить. — Бидж закончила с подчеркнутым сожалением: — Конечно, он старик…
— Возраст не препятствие, — почти с прежней энергией ответил Кружка. — Если король разрешит, я согласен.
Брандал заколебался, потом спросил Мелину:
— Ты сумеешь привести его сюда?
— Конечно. — Она со слезами на глазах оглядела руины гостиницы. — Ради этого я что угодно сделаю. — Она порывисто обняла Кружку.
Брандал тоже посмотрел на покрытый илом и грязью холм.
— Хорошо, — наконец решил он. — Я согласен. Только постарайся, чтобы он не запомнил дорогу.
— Это, — сказала Бидж, — сейчас не составит проблемы.
Последовало короткое молчание.
— Ну что ж, все решено. — Брандал повернулся к Кружке. — Теперь дай мне их экземпляр Книги Странных Путей…
— Нет, — решительно покачала головой миссис Собелл — типичная учительница, поправляющая ученика. — Вы не можете, знаете ли, оставить ее себе.
Брандал взволнованно ответил:
— Но ведь она — ключ к целому миру! Она возразила столь же взволнованно:
— Но книга-то библиотечная!
— Мой господин, — вмешался грифон, — не думаю, что тебе удастся победить в этом споре. Брандал вздохнул:
— Ты напоминаешь мне, что спорить не следует. — Он с просительной интонацией обратился к Филдсу: — И все-таки все беды, выпадавшие на долю Перекрестка, приходили к нам извне.
— Отчаявшиеся путешествуют даже по небезопасным дорогам, — мягко ответил ему Филдс. — Книга всегда помогала им. — Он склонил голову. — Тебе решать.
Брандал повернулся к миссис Собелл:
— Возьмешь ли ты на себя личную ответственность за Книгу, чтобы она больше не попадала не в те руки?
Миссис Собелл выпрямилась во весь свой крошечный рост:
— Это было бы нарушением принципов библиотеки — книги должны быть доступны всем.
— Если бы Книгой пользовались только люди с принципами, не было бы нужды просить тебя об этом, — с горечью возразил Брандал.
— Вы же понимаете, какая надежда появилась бы для страдающих болезнью Альцгеймера и… — начал Конфетка.
Она резким жестом прервала его:
— Конечно, я знаю, как нуждаемся мы в Перекрестке, молодой человек. Хорошо, лорд Брандал. Я буду контролировать использование Книги. И буду запирать ее на время своего отсутствия. На ближайшее время. — Она подчеркнула последние слова.
Брандал кивнул:
— И я прикажу закрыть все дороги в ваш мир, оставив только тропы. На ближайшее время.
Конфетка, студенты и миссис Собелл были огорчены утратой, но смирились.
— Теперь нам остается, — сказал Брандал, — решить одну маленькую проблему. — Он повернулся к Диди, которую охраняли Руди и Бемби, и Трулаву.
Диди ответила ему равнодушным взглядом, без вызова, но и без раскаяния, как будто жизнь и смерть, добро и зло не имели для нее особой разницы.
Грифон тоже посмотрел на нее:
— Я не вижу тут особой проблемы за исключением эстетической стороны дела.
— Давайте мы заберем ее с собой, — предложил Конфетка.
— Это нонсенс, — ответил грифон.
— Она на моей — и доктора Трулава — ответственности.
Трулав нервно оглядел собравшихся:
— То есть в определенном смысле я за нее отвечаю, как за студентку ветеринарного колледжа, в котором я преподаю. Однако то, что она сделала… Я не могу нести ответственность за действия, совершенные не по моему прямому указанию…
Бидж почувствовала отвращение.
Грифон прервал Трулава:
— Вы хотите сказать, что передаете ее в мои руки, доктор?
Трулав побледнел:
— О, я так не сказал бы… Но мне кажется, что я не должен вмешиваться в отправление правосудия.
— Если мы отдадим ее генеральному инспектору, Уолт, он замучает ее до смерти. — Конфетка повернулся к грифону: — Она должна вернуться с нами.
Брандал встал между спорящими:
— Понесет ли она наказание в вашем мире?
— Наказание — да, но это не будет смерть.
— Это точно — наказание за все, что она совершила? Конфетка поскреб в затылке, чувствуя себя неуютно:
— Конечно, если ее признают виновной. Грифон присел на задние лапы. Стали видны свежие хирургические швы у него на груди — почти в полметра длиной.
— Милосердие к преступнику, — сказал он твердо, — оборачивается жестокостью по отношению к жертвам. Господин мой, ты же знаешь, что я чуть не заплатил жизнью за проявленное однажды тобой милосердие.
— Я никогда не забуду этого, — твердо ответил Брандал. — Но речь сейчас не о милосердии, а о правосудии. У нас нет закона, наказывающего за такие преступления, а у них есть.
Грифон оглядел преподавателей и студентов:
— И как они смогут обеспечить его выполнение? Все молчали.
— Как я понимаю, — сказал грифон, — ваша судебная процедура основывается на показаниях свидетелей, данных под присягой. Свидетели не всегда точны, их подвергают перекрестному допросу и запутывают беспринципные адвокаты, а решение об осуждении или оправдании принимают по своему усмотрению присяжные, вне зависимости от того, основательно или нет было обвинение.
Ответы на вопросы защитника, чьи услуги оплачиваются, — продолжал грифон, — оценивают двенадцать человек, чей кругозор узок, предполагается, что невежество присяжных каким-то образом позволит им принять справедливое решение. Я верно описал процедуру?
— Иногда присяжных бывает только шесть, — пробормотал Дэйв. — Еще того лучше. И вы хотите, чтобы мы доверили им судить эту тварь?
— Отдайте ее кентаврам, — сказала Полита. — Она виновна в убийстве. Наше правосудие проще и быстрее. — Она улыбнулась Конфетке, стараясь не смотреть на труп мужа. — Я не забыла, чем вам обязана, и ради этого размозжу ей голову, прежде чем остальные ее затопчут.
— В этом что-то есть, — промурлыкал грифон. — Хотя это и компромисс. Решение не очень изящное, но окончательное.
— Могу я кое-что предложить? — спросила Бидж. Брандал ласково ей улыбнулся:
— Буду рад выслушать тебя. — На секунду он снова стал тем мягким и жизнерадостным Оуэном, которого студенты знали раньше.
— Все очень просто: вы хотите, чтобы наказание соответствовало преступлению, а мы… — Бидж взглянула на Стефана, и голос ее дрогнул. — Мы хотим забрать ее с собой. И нам нужны доказательства, чтобы она была осуждена за распространение наркотиков, но без упоминания Перекрестка в суде, — Что же ты предлагаешь? — спросил Брандал.
— Ввести ей ее же собственный морфий. — Не обращая внимания на возмущенные взгляды коллег, Бидж продолжала: — Не смертельную дозу, конечно, но достаточно, чтобы он был обнаружен в крови через несколько часов. Когда полиция ее найдет, при ней окажутся наркотики и шприцы, украденные из ветеринарного колледжа. Наверное, дома у нее есть еще наркотики, но я уверена, что содержимого ее рюкзака окажется достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58