Женщина, казалось, не заметила этого осталась сидеть за столом, погруженная б размышления. К тому, что она услышала, следовало отнестись со всей серьезностью – ведь Баба-яга ничего не говорит без двоякого смысла. И все же лучик надежды мягко коснулся истерзанной переживаниями души.
Часть вторая
ДЕРЕВНЯ ЛАМБУШКА И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ
Глава 1
БЕЛЫЕ НОЧИ В ГОРОДЕ П.
Маленький домик возле обмелевшей, но чистой речки называли логовом скорее по привычке, чем за внешний вид. Разве можно сравнить идеально чистые хоромы, пусть и не такие огромные, как дома в Ламбушке, с узкими извилинами сырых темных нор. Повсюду чувствовалась женская рука Мелиссы – и во внутреннем убранстве, и вблизи дома. Тихое логово отшельников. И жилище оборотней.
Рудольф, удобно устроившись в старом кресле-качалке, развернул местную газету, удачно «приобретенную» в ближайшем селе из оставленного без должного присмотра почтового ящика. Несмотря на уединенный образ жизни и полнейшее безразличие к тому, что люди называли политикой, он иногда испытывал необъяснимую тягу к печатному слову. Складывание из букв слов, из слов фразы и поиск ее смысла стали для него увлекательным занятием. Мелисса с насмешкой относилась к увлечению мужа, но из полученной информации всегда умела делать правильные выводы и применять новости в личных целях. В утилитарном смысле – бумага хорошо шла на растопку и для предохранения пола от мелкого бытового мусора. Поэтому женщина-волчица не мешала супругу время от времени таскать в логово украденные то здесь, то там печатные издания.
Погода на дворе стояла под стать настроению. Повод для радости находился в сараюшке за домом и жалобно блеял. Жизнь прекрасна! Супруга, обернувшись в волчью ипостась, умчалась к дальним озерам и собиралась вернуться не раньше полудня. Покой. Сиди, читай и наслаждайся.
Крупный для такой местной газеты заголовок на первой странице бросался в глаза: «Все на выборы! На городском избирательном участке пройдет очередное голосование в местные органы власти...» – добросовестно прочитал Рудольф и лениво перевернул страницу – политикой он не интересовался. Ага, вот это поинтереснее: «Выставка сельскохозяйственной продукции Объединения фермерских хозяйств».
Закончив изучение прессы, оборотень без всякого зазрения совести (когда там еще Мелисса прибежит) перетащил качалку на аккуратно расчищенную под будущий огород площадку перед крыльцом и, сменив облик на звериный, клубочком свернулся на сиденье. Густой мех надежно защищал от комаров и порывов по-утреннему прохладного ветерка. Теплое солнце приятно пригревало, навевая здоровый и крепкий сон.
Спустя короткое время сквозь легкий шум листвы и журчание реки его чуткое ухо уловило посторонние звуки. Удары по воде перемежались с человеческим говором и постепенно приближались. Звериная половина насторожилась. Светло-серый волк поднял тяжелую лобастую голову и внимательно вслушался в лесную полифонию. К логову приближались чужаки. Сильное тело в один прыжок слетело с кресла, бесшумно растворившись в зелени прибрежных кустов.
Из-за поворота неторопливо выплыл широкий надувной плот. Повинуясь ударам весел, он медленно скользил против течения. Сидевшие по бортам люди монотонно буравили воду пластмассовыми лопастями.
– Глянь, народ, вон жилье виднеется, – послышался веселый голос с кормы. – Заворачивай, передохнем чуток.
Громоздкая туша плота, повинуясь рулевому, причалила к заросшему берегу, и на землю вышли шесть человек в легких куртках и ярких надувных жилетах. Сноровисто закрепив неуклюжее плавсредство к висящим над водой толстым веткам покосившейся березы, туристы по узенькой тропке поднялись на поляну, где стоял замеченный ими дом.
– Эй, хозяева, есть кто-нибудь? – громко спросил, оглядывая в приоткрытый дверной проем, молодой турист с веселыми нагловатыми глазами.
Красноречивая тишина стала ему ответом.
– Может, в гости зайдем? – спросил он, оборачиваясь к своим товарищам. – Вернутся хозяева, а мы у них в гостях уже сидим.
– Не стоит, – откликнулся его коллега, выделявшийся на фоне остальных солидностью и возрастом, – нельзя портить отношения с местными жителями. Нам лишние проблемы ни к чему. Придут хозяева – хорошо, а нет – так отдохнем на полянке и дальше тронем. Надо до дальних озер засветло добраться. И вообще, в таких местах неизвестно кто живет. А места здесь нехорошие. Слухи всякие ходят непонятные, мне даже сейчас кажется, что кто-то в спину смотрит.
– Вечно тебе, старый, всякие страсти мерещатся, – возразил еще один турист, вольготно рассевшийся в чужой качалке. – А в даче этой нищей наверняка помоечно-бомжовский был, там, кроме паразитов ползучих, ничего не обнаружишь.
Туристы весело захохотали, но заходить в дом не стали. Развалившись на траве, они дружно задымили сигаретами, сбрасывая пепел и гася окурки о землю прямо перед крыльцом.
Затаившись в густой листве, Рудольф зло впился желтыми глазами в хохочущих людей. Их поведение ему не нравилось и требовало возмездия, но человеческая половина, несмотря на окутывающую его в данный момент серую шкуру, пока не давала согласия на решительные действия. Знакомый запах Мелиссы оборотень почуял задолго до ее появления. Жена возвращалась, и меньше всего Рудольфу хотелось, чтобы она встретилась с неразумными туристами. Волчица была скора на расправу. Отбросив сомнения, он опрометью бросился вдоль берега, порыкивая для привлечения внимания подруги. Кто-то из туристов заметил мелькнувший в кустах серый волчий бок.
– Гля, мужики! Бон там зверь какой-то пробежал. Волк, что ли? Видели?! – разнесся над поляной громкий тревожный голос.
– Так, – мгновенно сориентировался солидный турист, – давай-ка, ребятки, к плоту. На воде спокойнее и безопаснее. Там и отдохнем.
Незваные гости быстро покинули ставшую в один миг негостеприимной поляну и торопливо попрыгали на свой ковчег. Через несколько минут с реки послышались дружные всплески опускаемых в воду весел.
Разъяренная Мелисса опасна в любой ипостаси, и вспышка ее ярости грозила Рудольфу если не разорванным ухом, то как минимум нервным стрессом.
– Хорош, нечего сказать! Бросил дом на растерзание непутевым прохожим, – бушевала она, – провоняли всю местность перед логовом! Истоптали все что можно. А хозяин в кусты! Завтра опять придут и уже в самом доме нагадят. Что им останется делать в жилище трусов?!
Оборотень с тоской смотрел на супругу. Оскорбленное самолюбие всегда считалось ахиллесовой пятой у женской половины оборотней-невров, но он отвык от подобных вспышек ярости. Последний раз такое случилось свыше десяти лет назад, когда охотники чуть не убили их сына, вздумавшего побегать по лесам в разгар охотничьего сезона. Все, к счастью, обошлось, и сейчас Вольфганг учился в престижном университете в Германии, но тогда...
Рудольф обнял шипящую от злости женщину и покрыл поцелуями ее лицо, вдыхая неповторимый запах волос любимой. Мелисса, бормоча все тише и тише, смолкла и прижалась к нему. Так они простояли посредине лужайки, пока не послышался насмешливый голос:
– Завидую я вам, ребята, у всех дела, заботы, а у вас счастье да любовь.
Фыркнув, Мелисса резво отскочила от мужа и развернулась в сторону говорящего. На краю опушки, мило ощерив клыки, широко улыбался незаметно подошедший Кощей. Даже сверхчувствительные возможности оборотней не смогли засечь приближение Лесного Хозяина, но на то он и глава в лесу. Смутившаяся парочка поздоровалась и выжидающе посмотрела на неожиданного гостя. Было понятно, что такой гость просто так на огонек не зайдет. Кощей все-таки.
Сохраняя жутковатый, но все равно обаятельный оскал, пришедший с довольным видом уселся в качалку и хитро посмотрел на растерянных хозяев.
– Дело у меня к вам есть, – начал он разговор, предварительно насладившись чуть затянувшейся паузой, – я думаю, вы не против небольшого путешествия за пределы нашего леса. Заодно и развеетесь немного, а то, я смотрю, вы совсем замшели в наших дебрях.
– Куда это? – дружным хором воскликнули удивленные оборотни.
Поудобнее развалившись в кресле, Лесной Хозяин начал излагать свой план.
Эффектная пара, одетая по самому последнему писку моды, с рассеянным видом прогуливалась по городской набережной. Молодежь, рассевшись на гранитном парапете и попивая пиво, с восхищением провожала взглядами стройную фигуру женщины в тонкой маечке и обтягивающих коротких шортах, облокотившуюся на мускулистую руку атлетически сложенного попутчика. Мужчина в джинсах и жилете, надетом на голый торс, вызывал вздохи и перешептывания у женской половины отдыхающих. Редкие собаки, усиленно тянущие хозяев к установленным на свежем воздухе шашлычным, настороженно провожали фланирующую среди праздно-болтающихся обывателей парочку.
– Долго нам еще шляться по этому «бредламу»? – сохраняя на лице улыбку, раздраженно спросила Мелисса. – Меня похотливые взгляды человеческих самцов начинают доставать. И вообще, мне всегда казалось, что так называемый венец эволюции, то бишь человеки, могли бы вести себя и поприличнее. Создали культуру, цивилизацию, а повадки у них остались животные, обезьяньи. Огромная стая бандерлогов, одержимая похотью и праздностью. Куда катится мир?
– Будь выше, – мило улыбаясь и внимательно разглядывая сквозь темные очки проходящих мимо людей, примирительно прошептал Рудольф. – Люди – это такие же животные, правда, очень слабые, но именно их слабость и стала средством к выживанию. Сейчас это доминирующий вид, а значит, правила поведения устанавливают они. Нравится нам то или не нравится.
– Но как от них воняет, – выдохнула женщина, – ходячая помойка, одним словом. В голодный год на плоть их не польщусь.
– Не отвлекайся, – одернул ее мужчина. – Хозяин сказал, что любимое место этих тваренышей в зонах отдыха, а это – самое популярное место в городе. А что человеки глазеют, так пускай. За погляд денег не берут.
Семейство оборотней, выполняя наказ Кощея, уже третий день в вечернее время прогуливалось по самым популярным местам отдыха и высматривало представителей других рас, затерявшихся среди людей. Инструктаж Лесного Хозяина был прост и лаконичен: найти и пригласить; в случае нежелания – доставить на бывшую ведомственную турбазу в пригороде. Своих планов полностью Кощей как всегда никому не доверял, даже тем, с кем имел дела не одно столетие.
Белая ночь по праву считалась любимым временем года для вечернего и ночного гуляния горожан, естественно, тех, кто не смог уехать в более теплые края или на дачу, но и таких хватало с избытком. Создавалось впечатление, что вечерний променад по берегу стал самоцелью и частью образа жизни небогатого населения северного города. Под теплым ветерком, струящимся с Онеги, таяла зимняя замороженность людей и быстро-быстро переходила в яростное прожигание денег и времени, благо что повод есть – теплые белые ночи.
Оборотни одержимы местной национальной идеей не были, да и пиво с подгоревшими шашлыками из мяса неизвестных народу животных их не привлекали. Они просто гуляли, беседовали, делали вид, что любуются красотами вечернего города, и внимательно сквозь темные солнцезащитные очки разглядывали окружающих.
– Дорогая, посмотри внимательно. Под Ротондой на скамейке интересная парочка устроилась. Хвост даю на отсечение, что это не люди, – процедил, не разжимая губ, Рудольф и громко добавил: – Милая, давай присядем под куполом, отсюда вид на залив самый лучший. Взяв Мелиссу за руку, он решительно повел ее к свободной скамейке под полукруглый купол Ротонды. Женщина, игриво смеясь, потянулась за ним.
Вблизи интересная парочка оказалось еще занимательнее. Черные водолазки с длинными рукавами и непроницаемые солнцезащитные очки контрастировали с бледными лицами, длинные извивающиеся, как червяки, пальцы белели на фоне темных штанов. Посмотрев на присевших рядом оборотней, они демонстративно поморщились и продолжили тихий разговор, явно игнорируя их.
– Эй, люди в черном, может, поговорим? – первой не выдержала импульсивная Мелисса.
– И о чем нам разговаривать с вами, волчья сыть? – Усмехаясь яркими накрашенными губами, ответила особь женского пола. – С говорящими животными у нас общих тем нет.
– Ах ты, тварь упыриная! – Мелисса вскочила на ноги, но супруг удержал ее и силой посадил обратно.
– Сразу видно – деревня. Ни воспитания, ни культуры поведения, – брезгливо хмыкнул другой упырь и успокаивающе положил бледную кисть на бедро своей соседки.
Упыриха, зашипев по-змеиному, непроизвольно задрала верхнюю губу, обнажая длинные и тонкие клыки.
– Может, подеремся? – весело предложил Рудольф.
– Да иди ты! – грубо огрызнулся упырь, – Делать больше нечего, как с бестолковыми волколаками прилюдно грызться.
– Вот и ладненько, – оживился Рудольф, – у нас к вам предложение, от которого отказываться нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Часть вторая
ДЕРЕВНЯ ЛАМБУШКА И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ
Глава 1
БЕЛЫЕ НОЧИ В ГОРОДЕ П.
Маленький домик возле обмелевшей, но чистой речки называли логовом скорее по привычке, чем за внешний вид. Разве можно сравнить идеально чистые хоромы, пусть и не такие огромные, как дома в Ламбушке, с узкими извилинами сырых темных нор. Повсюду чувствовалась женская рука Мелиссы – и во внутреннем убранстве, и вблизи дома. Тихое логово отшельников. И жилище оборотней.
Рудольф, удобно устроившись в старом кресле-качалке, развернул местную газету, удачно «приобретенную» в ближайшем селе из оставленного без должного присмотра почтового ящика. Несмотря на уединенный образ жизни и полнейшее безразличие к тому, что люди называли политикой, он иногда испытывал необъяснимую тягу к печатному слову. Складывание из букв слов, из слов фразы и поиск ее смысла стали для него увлекательным занятием. Мелисса с насмешкой относилась к увлечению мужа, но из полученной информации всегда умела делать правильные выводы и применять новости в личных целях. В утилитарном смысле – бумага хорошо шла на растопку и для предохранения пола от мелкого бытового мусора. Поэтому женщина-волчица не мешала супругу время от времени таскать в логово украденные то здесь, то там печатные издания.
Погода на дворе стояла под стать настроению. Повод для радости находился в сараюшке за домом и жалобно блеял. Жизнь прекрасна! Супруга, обернувшись в волчью ипостась, умчалась к дальним озерам и собиралась вернуться не раньше полудня. Покой. Сиди, читай и наслаждайся.
Крупный для такой местной газеты заголовок на первой странице бросался в глаза: «Все на выборы! На городском избирательном участке пройдет очередное голосование в местные органы власти...» – добросовестно прочитал Рудольф и лениво перевернул страницу – политикой он не интересовался. Ага, вот это поинтереснее: «Выставка сельскохозяйственной продукции Объединения фермерских хозяйств».
Закончив изучение прессы, оборотень без всякого зазрения совести (когда там еще Мелисса прибежит) перетащил качалку на аккуратно расчищенную под будущий огород площадку перед крыльцом и, сменив облик на звериный, клубочком свернулся на сиденье. Густой мех надежно защищал от комаров и порывов по-утреннему прохладного ветерка. Теплое солнце приятно пригревало, навевая здоровый и крепкий сон.
Спустя короткое время сквозь легкий шум листвы и журчание реки его чуткое ухо уловило посторонние звуки. Удары по воде перемежались с человеческим говором и постепенно приближались. Звериная половина насторожилась. Светло-серый волк поднял тяжелую лобастую голову и внимательно вслушался в лесную полифонию. К логову приближались чужаки. Сильное тело в один прыжок слетело с кресла, бесшумно растворившись в зелени прибрежных кустов.
Из-за поворота неторопливо выплыл широкий надувной плот. Повинуясь ударам весел, он медленно скользил против течения. Сидевшие по бортам люди монотонно буравили воду пластмассовыми лопастями.
– Глянь, народ, вон жилье виднеется, – послышался веселый голос с кормы. – Заворачивай, передохнем чуток.
Громоздкая туша плота, повинуясь рулевому, причалила к заросшему берегу, и на землю вышли шесть человек в легких куртках и ярких надувных жилетах. Сноровисто закрепив неуклюжее плавсредство к висящим над водой толстым веткам покосившейся березы, туристы по узенькой тропке поднялись на поляну, где стоял замеченный ими дом.
– Эй, хозяева, есть кто-нибудь? – громко спросил, оглядывая в приоткрытый дверной проем, молодой турист с веселыми нагловатыми глазами.
Красноречивая тишина стала ему ответом.
– Может, в гости зайдем? – спросил он, оборачиваясь к своим товарищам. – Вернутся хозяева, а мы у них в гостях уже сидим.
– Не стоит, – откликнулся его коллега, выделявшийся на фоне остальных солидностью и возрастом, – нельзя портить отношения с местными жителями. Нам лишние проблемы ни к чему. Придут хозяева – хорошо, а нет – так отдохнем на полянке и дальше тронем. Надо до дальних озер засветло добраться. И вообще, в таких местах неизвестно кто живет. А места здесь нехорошие. Слухи всякие ходят непонятные, мне даже сейчас кажется, что кто-то в спину смотрит.
– Вечно тебе, старый, всякие страсти мерещатся, – возразил еще один турист, вольготно рассевшийся в чужой качалке. – А в даче этой нищей наверняка помоечно-бомжовский был, там, кроме паразитов ползучих, ничего не обнаружишь.
Туристы весело захохотали, но заходить в дом не стали. Развалившись на траве, они дружно задымили сигаретами, сбрасывая пепел и гася окурки о землю прямо перед крыльцом.
Затаившись в густой листве, Рудольф зло впился желтыми глазами в хохочущих людей. Их поведение ему не нравилось и требовало возмездия, но человеческая половина, несмотря на окутывающую его в данный момент серую шкуру, пока не давала согласия на решительные действия. Знакомый запах Мелиссы оборотень почуял задолго до ее появления. Жена возвращалась, и меньше всего Рудольфу хотелось, чтобы она встретилась с неразумными туристами. Волчица была скора на расправу. Отбросив сомнения, он опрометью бросился вдоль берега, порыкивая для привлечения внимания подруги. Кто-то из туристов заметил мелькнувший в кустах серый волчий бок.
– Гля, мужики! Бон там зверь какой-то пробежал. Волк, что ли? Видели?! – разнесся над поляной громкий тревожный голос.
– Так, – мгновенно сориентировался солидный турист, – давай-ка, ребятки, к плоту. На воде спокойнее и безопаснее. Там и отдохнем.
Незваные гости быстро покинули ставшую в один миг негостеприимной поляну и торопливо попрыгали на свой ковчег. Через несколько минут с реки послышались дружные всплески опускаемых в воду весел.
Разъяренная Мелисса опасна в любой ипостаси, и вспышка ее ярости грозила Рудольфу если не разорванным ухом, то как минимум нервным стрессом.
– Хорош, нечего сказать! Бросил дом на растерзание непутевым прохожим, – бушевала она, – провоняли всю местность перед логовом! Истоптали все что можно. А хозяин в кусты! Завтра опять придут и уже в самом доме нагадят. Что им останется делать в жилище трусов?!
Оборотень с тоской смотрел на супругу. Оскорбленное самолюбие всегда считалось ахиллесовой пятой у женской половины оборотней-невров, но он отвык от подобных вспышек ярости. Последний раз такое случилось свыше десяти лет назад, когда охотники чуть не убили их сына, вздумавшего побегать по лесам в разгар охотничьего сезона. Все, к счастью, обошлось, и сейчас Вольфганг учился в престижном университете в Германии, но тогда...
Рудольф обнял шипящую от злости женщину и покрыл поцелуями ее лицо, вдыхая неповторимый запах волос любимой. Мелисса, бормоча все тише и тише, смолкла и прижалась к нему. Так они простояли посредине лужайки, пока не послышался насмешливый голос:
– Завидую я вам, ребята, у всех дела, заботы, а у вас счастье да любовь.
Фыркнув, Мелисса резво отскочила от мужа и развернулась в сторону говорящего. На краю опушки, мило ощерив клыки, широко улыбался незаметно подошедший Кощей. Даже сверхчувствительные возможности оборотней не смогли засечь приближение Лесного Хозяина, но на то он и глава в лесу. Смутившаяся парочка поздоровалась и выжидающе посмотрела на неожиданного гостя. Было понятно, что такой гость просто так на огонек не зайдет. Кощей все-таки.
Сохраняя жутковатый, но все равно обаятельный оскал, пришедший с довольным видом уселся в качалку и хитро посмотрел на растерянных хозяев.
– Дело у меня к вам есть, – начал он разговор, предварительно насладившись чуть затянувшейся паузой, – я думаю, вы не против небольшого путешествия за пределы нашего леса. Заодно и развеетесь немного, а то, я смотрю, вы совсем замшели в наших дебрях.
– Куда это? – дружным хором воскликнули удивленные оборотни.
Поудобнее развалившись в кресле, Лесной Хозяин начал излагать свой план.
Эффектная пара, одетая по самому последнему писку моды, с рассеянным видом прогуливалась по городской набережной. Молодежь, рассевшись на гранитном парапете и попивая пиво, с восхищением провожала взглядами стройную фигуру женщины в тонкой маечке и обтягивающих коротких шортах, облокотившуюся на мускулистую руку атлетически сложенного попутчика. Мужчина в джинсах и жилете, надетом на голый торс, вызывал вздохи и перешептывания у женской половины отдыхающих. Редкие собаки, усиленно тянущие хозяев к установленным на свежем воздухе шашлычным, настороженно провожали фланирующую среди праздно-болтающихся обывателей парочку.
– Долго нам еще шляться по этому «бредламу»? – сохраняя на лице улыбку, раздраженно спросила Мелисса. – Меня похотливые взгляды человеческих самцов начинают доставать. И вообще, мне всегда казалось, что так называемый венец эволюции, то бишь человеки, могли бы вести себя и поприличнее. Создали культуру, цивилизацию, а повадки у них остались животные, обезьяньи. Огромная стая бандерлогов, одержимая похотью и праздностью. Куда катится мир?
– Будь выше, – мило улыбаясь и внимательно разглядывая сквозь темные очки проходящих мимо людей, примирительно прошептал Рудольф. – Люди – это такие же животные, правда, очень слабые, но именно их слабость и стала средством к выживанию. Сейчас это доминирующий вид, а значит, правила поведения устанавливают они. Нравится нам то или не нравится.
– Но как от них воняет, – выдохнула женщина, – ходячая помойка, одним словом. В голодный год на плоть их не польщусь.
– Не отвлекайся, – одернул ее мужчина. – Хозяин сказал, что любимое место этих тваренышей в зонах отдыха, а это – самое популярное место в городе. А что человеки глазеют, так пускай. За погляд денег не берут.
Семейство оборотней, выполняя наказ Кощея, уже третий день в вечернее время прогуливалось по самым популярным местам отдыха и высматривало представителей других рас, затерявшихся среди людей. Инструктаж Лесного Хозяина был прост и лаконичен: найти и пригласить; в случае нежелания – доставить на бывшую ведомственную турбазу в пригороде. Своих планов полностью Кощей как всегда никому не доверял, даже тем, с кем имел дела не одно столетие.
Белая ночь по праву считалась любимым временем года для вечернего и ночного гуляния горожан, естественно, тех, кто не смог уехать в более теплые края или на дачу, но и таких хватало с избытком. Создавалось впечатление, что вечерний променад по берегу стал самоцелью и частью образа жизни небогатого населения северного города. Под теплым ветерком, струящимся с Онеги, таяла зимняя замороженность людей и быстро-быстро переходила в яростное прожигание денег и времени, благо что повод есть – теплые белые ночи.
Оборотни одержимы местной национальной идеей не были, да и пиво с подгоревшими шашлыками из мяса неизвестных народу животных их не привлекали. Они просто гуляли, беседовали, делали вид, что любуются красотами вечернего города, и внимательно сквозь темные солнцезащитные очки разглядывали окружающих.
– Дорогая, посмотри внимательно. Под Ротондой на скамейке интересная парочка устроилась. Хвост даю на отсечение, что это не люди, – процедил, не разжимая губ, Рудольф и громко добавил: – Милая, давай присядем под куполом, отсюда вид на залив самый лучший. Взяв Мелиссу за руку, он решительно повел ее к свободной скамейке под полукруглый купол Ротонды. Женщина, игриво смеясь, потянулась за ним.
Вблизи интересная парочка оказалось еще занимательнее. Черные водолазки с длинными рукавами и непроницаемые солнцезащитные очки контрастировали с бледными лицами, длинные извивающиеся, как червяки, пальцы белели на фоне темных штанов. Посмотрев на присевших рядом оборотней, они демонстративно поморщились и продолжили тихий разговор, явно игнорируя их.
– Эй, люди в черном, может, поговорим? – первой не выдержала импульсивная Мелисса.
– И о чем нам разговаривать с вами, волчья сыть? – Усмехаясь яркими накрашенными губами, ответила особь женского пола. – С говорящими животными у нас общих тем нет.
– Ах ты, тварь упыриная! – Мелисса вскочила на ноги, но супруг удержал ее и силой посадил обратно.
– Сразу видно – деревня. Ни воспитания, ни культуры поведения, – брезгливо хмыкнул другой упырь и успокаивающе положил бледную кисть на бедро своей соседки.
Упыриха, зашипев по-змеиному, непроизвольно задрала верхнюю губу, обнажая длинные и тонкие клыки.
– Может, подеремся? – весело предложил Рудольф.
– Да иди ты! – грубо огрызнулся упырь, – Делать больше нечего, как с бестолковыми волколаками прилюдно грызться.
– Вот и ладненько, – оживился Рудольф, – у нас к вам предложение, от которого отказываться нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59