Уловив на лице собеседника понимание, Пашка продолжил:
– Я не подвергаю сомнению знания старого Феофанова, но мне почему-то кажется странным, что за несколько дней один вампир осушил несколько человек, к тому же именно однотипных – одни женщины средних лет. Тебе не кажется, что это – странный выбор «меню»? А оборотень? Настоящий гурман – питается исключительно гениталиями. А характер ран на шее? Ты ведь видел следы нападений рыси, диких кошек и им подобных. Что-то мало они похожи на эти. Про чердынских ведьм не скажу – не знаю, чем они отличаются от остальных представителей этого племени, но про Чердынь в наших краях мало кто слышал. Кромешник-морлок, уродливый карлик или карлица – слишком заметны в нашем и так малонаселенном городке. А кто-нибудь их видел?
– Что ты хочешь сказать? Что Алексей ошибается? Или вообще врет?
Взглянув на брезгливое выражение, появившееся на лице Стаса, Пашка осторожно ответил:
– Нет. Обвинять старейшину рода в таком недопустимо, но сомнения все равно имеются. Не поддаются некоторые вещи логике, хоть тресни.
– Ты боярыне свои сомнения высказывал? – поинтересовался участковый. – Она-то баба тертая – сразу разберет, где истина затаилась.
– Не-а. Мои сомнения граничат с обвинением, а это... Сам понимаешь – все голословно и бездоказательно.
Раздраженно отодвинув бумаги, Стас встал. Периодически вылезавшая интеллигентность Седова иногда доставала быстрого на решения и незамысловатого в действиях милиционера. Но высказанная ведуном мысль навевала новые идеи для дальнейшей работы по поиску бесчинствующей нечисти.
– Пойдем к боярыне. То, что ты сейчас сказал, слишком серьезно, чтобы держать в тайне. Сам все ей расскажешь, но прошу тебя без облыжных обвинений в адрес Алексея. Кто из вас неправ или некомпетентен – судить не тебе. И не мне.
Невзирая на слабое сопротивление ведуна, Ращупов подхватил его под руку и повел к двери. Внутренний голос тихо шепнул Стасу, что медлить нельзя, события очень скоро навалятся на них такой грудой, что неизвестно, как обернутся дальше попытки расследования.
Елена Афанасьевна выслушала Седова спокойно, даже чуть с ленцой, всем своим видом показывая, что предположения молодого ведуна ее не волнуют. Когда же задетый равнодушно-вежливым видом Басановой Пашка попробовал намекнуть на некомпетентность старейшины, ее прорвало. Но сначала она обрушилась на участкового:
– Стасик, у тебя имеется столько данных, что выявить, откуда эта нечисть вылезает, – раз плюнуть. Так и займись своим делом, а наговаривать на одного из старейшин неприлично. Он помогает тебе искренне, в меру своих возможностей. И вообще, господа пинкертоны, если Феофанов вам не нужен и только мешает, скажите прямо, а демагогию не разводите.
Сбитый с толку, растерянный после отповеди боярыни Ращупов обиженно уставился на нее, пытаясь понять: при чем здесь он? Но Басанова, приняв, надменный вид, добавила:
– Делай, как считаешь нужным, но старейшину рода не позорь. Он ох как тебе еще пригодится. Уразумел?
Затем глаза Елены Афанасьевны остановились на потупившемся Пашке. Слушая разгорячившуюся женщину, Стас скромно похвалил себя за то, что сам не стал говорить про возникшие сомнения. Гневная речь с конкретными советами длилась около десяти минут, но за это время скромный ведун успел несколько раз перейти от бледно-синюшного до ярко красного, но во всех случаях нездорового, румянца на лице.
На этом краткая аудиенция закончилась. Смущенные односельчане выкатились из кабинета. Едва дверь за ними захлопнулась, как скрипнула створка запасного выхода. Оттуда выглянуло мрачное лицо Ока Господня.
– Какие у нас проницательные кадры, – с ехидцей проговорила Елена Афанасьевна входящему Феофанову. – Тебя, мой милый друг, раскусили почти сразу.
– Пусть. Я ведь не утверждаю, что прав на сто процентов. К тому же, пока я не столкнусь с нечистой силой лично, мне трудновато ее классифицировать.
– Ты что, оправдываешься, или в самом деле тебя задела критика снизу? – покровительственно усмехнулась боярыня. – Безупречных людей не бывает, как и нелюдей. Все идет нормально – зацепит наша молодежь тварей, я в этом уверена, и вытащит их на свет божий. Может, дров наломают после моего разноса, хоть это и сомнительно. Что-нибудь они предпримут. Но посмотри, какие ребятки гонористые – сразу на одного из старейшин наехали! Только все равно они мне нравятся. Хорошее поколение растет, лишь бы раньше времени не сломалось и не загордилось. Думать могут, под авторитеты не подстраиваются, сомнения высказать не боятся – очень скоро они нас заменят.
– Лишь бы дров сгоряча не наломали, – осторожно заметил Алексей. – Они сейчас обижены, натура рвется доказать, что истина в их руках, не напортачили бы. Беспокойно мне.
– Так не мальчики – сколько их за ручку водить? К тому же я не думаю, что они сами полезут в гнездо нечисти, если обнаружат.
– Во-во, а если полезут, не обнаружив, и попадут как кур во щи?
– Да брось ты пугать. – Боярыня с наигранным испугом махнула ладошкой и, сменив тон, добавила: – может, с ними что и случится, но если провалят такое несложное задание, как поиск явного следа, то грош им цена в базарный день – таких не жалко.
– А ты крута, боярыня, даже брат твой позаботливее.
– Я тоже забочусь, но по-своему – не забывая о естественном отборе. Лозунг классика помнишь? «Лучше меньше, да лучше», – Басанова хитро усмехнулась. – В условиях чрезмерной опеки настоящие бойцы не вырастут, а я хочу, чтобы наши ребятки стали настоящими воинами. По возрасту пора им становиться такими. Детство закончилось.
За стеклом тянулась длинная пыльная улица, ведущая к вещевому рынку. Пашка уныло смотрел в окно машины на проходящих мимо людей. После разговора с боярыней настроение у него упало.
– И что теперь? Может, старуха права? – грустно спросил он у сидящего рядом Стаса.
– Права не права – все едино. – Расщупов чувствовал нешуточный азарт, будто выговор от боярыни добавил ему адреналина в кровь. – Следствие продолжается и не закончится, пока не будут поставлены все точки над «и». Учти, кроме нас, никто этих тварей не достанет – не придуман на нечисть Уголовный кодекс, и правила следствия на них тоже не распространяются. Пусть Феофанов Подворьем занимается, а мы по рынку походим, поспрашиваем – глядишь, что нужное узнаем.
Хождением по торговым рядам Стас утруждаться не стал. У въезда на рынок он показал место парковки и, выскочив из машины, почти сразу втерся в оживленную толпу, снующую у длинного ангара с аршинными буквами «СЕКОНД-ХЕНД». Когда Пашка вслед за участковым протиснулся через заставленный мешками проход, заваленный различным поношенным шмотьем, Стас уже неторопливо беседовал с двумя мордатыми мужиками в одинаковых кожаных куртках. Он неопределенно мотнул головой ведуну – походи, мол, посмотри, а я пока занят.
Ношенная неизвестно кем и где старая одежда вызывала у Седова чувство брезгливости, а копошащиеся в ней люди напоминали насекомых-падалыциков в своем желании выдрать что-нибудь стоящее. Выпяченные задницы и склоненные спины любителей дешевизны навевали желание пнуть кого-нибудь коленом под зад. Стоящий в ангаре гам дополнял запах потных тел и специфический аромат дезинсекции. Сдерживая желание немедленно выскочить из душного помещения, Пашка для очистки совести, а вдруг что-нибудь заметит, все же заставил себя пройтись вдоль тянущихся по стенам стеллажей.
Пройдя почти половину ангара, ведун ощутил неприятный колючий взгляд, словно плетью хлестнувший по щеке. Стараясь выглядеть как можно естественней, он медленно повернулся в направлении узкого закуточка между стеллажами – именно оттуда глядели на суетливых покупателей злые, как осы, глаза. Маленькая девочка в веселом нарядном платье и с ангельским выражением лица одиноко стояла среди разложенных куч тряпья и рассматривала проходящих мимо людей. Сделав вид, что его заинтересовал товар, лежащий рядом с девочкой, Седов уже было направился в ту сторону, как столкнулся с нечеловечьим пронизывающим взглядом, остановившим его на полпути к прилавку. Ноги сами отвернули и понесли к выходу. О такой силе глаз ведун только слышал, но сам не сталкивался. Так мог смотреть либо кромешник, либо белый дух – предвестник смерти и несчастий, или очень-очень сильная ведьма. Проходя мимо все еще беседующего с мужиками Стаса, Пашка на ходу резко дернул односельчанина за рукав и притормозил, лишь очутившись среди шумной толпы деревенских баб, деловито потрошивших огромный мешок с импортными обносками.
Стас сразу понял, что его товарищ нашел что-то крайне важное – такое поведение отличалось от обычной манеры ненавязчиво-скромного ведуна. Вежливо извинившись перед собеседниками, участковый вышел. Он нашел друга откровенно прячущимся среди дородных женщин.
– Здесь, – шепнул ведун. – Маленькая девочка у второго стеллажа. Явная нелюдь. Может, даже и морлок, но на урода не тянет.
Ращупов вытянул шею, стараясь что-либо разглядеть среди снующей взад-вперед толпы, но ничего подозрительного не заметил. И все же, стараясь избежать ненужного риска, направил товарища на улицу, к машине.
Проталкиваясь среди снующих покупателей, Пашка вышел из ангара, позади сопел возбужденный Стас. Уже подходя к машине, Седов почувствовал, что наузы – заговоренные от порчи и волшебства тесемочные узлы, вшитые с изнанки в куртке, – неприятно шевельнулись, предупреждая хозяина о пущенном вслед вредоносном слове. Ведун торопливо плюхнулся на сиденье автомобиля и под внимательным взглядом севшего рядом милиционера расстегнул полы ветровки. Тоненькие шнурки, пропущенные вдоль швов и сплетенные заклинаниями, выглядели скрюченными дохлыми червяками.
– Оба-на! – удивленно воскликнул Стас, рассмотрев наузы на куртке товарища. – Девочка, говоришь? Да тут какую силу надо иметь, немереную! Еще чуть-чуть и – кранты. Никакой бы доктор не помог. Похоже, что в ведогона целились.
Упоминание о ведогоне – незримом духе, оберегающем человека от внезапных бед и стерегущего покой хозяина по ночам, удивило ведуна. Он искоса посмотрел на участкового, которому по статусу таких вещей знать было не положено, и тайком коснулся оберега, изображавшего маленькие серебряные молоточки.
Подняв глаза на сидевшего Ращупова, Пашка вздрогнул. Лицо милиционера налилось темно-бордовым цветом и напоминало отварную свеклу, на которой бездонными кавернами блестели черные ненавидящие глаза. Злой, пронизывающий взгляд уставился на ведуна, и сквозь опухшие от напряжения губы с шипением вырвались слова:
– Даже спрятавшись за Молот Тора, ты все равно никуда не денешься.
Руки взметнулись вверх, норовя схватить сидящего за рулем Пашку за шею, но тот уже был готов ко всем неприятным неожиданностям. Заклинание короткой вспышкой ударило в попавшего под власть нежити Ращупова и лишило его сознания. Тело милиционера откинулось на спинку сиденья, неуклюже заваливаясь на бок, и замерло без движения. Не теряя ни секунды, ведун резко подал машину вперед и, лишь проскочив несколько перекрестков и несколько раз сменив направление движения, почувствовал, что сгустившееся напряжение в салоне автомобиля ослабло. С опаской поглядывая на так и не пришедшего в сознание товарища, он направил машину в сторону Подворья, в душе моля создателя о том, чтобы участковый не очнулся раньше времени.
Словно ожидая скорого возвращения ретивых расследователей и тянущихся за ними неприятностей, на дворе их встретили сама боярыня и старейшина Алексей. Когда влетевшая на площадку перед домом машина, оглушающее заскрипев тормозами, уткнулась в ступеньки крыльца, Феофанов, не медля ни секунды, распахнул дверку и выволок так и не пришедшего в сознание Стаса на прибитую пылью траву. Боярыня с высокого крыльца, как с капитанского мостика, посмотрела на обессиленно уткнувшегося в руль ведуна и молча показала на него выскочившим из дверей охранникам.
Внутреннее напряжение, за счет которого Пашка, несмотря на попытку наведения порчи вселившимся в сознание участкового кромешником, справился с рулем тяжелой и неповоротливой машины, отступило, растворившись в полнейшем отупении и безразличии. Глазам охранников предстало изможденное лицо молодого ведуна.
Если сказать что боярыня сердилась, то этого было мало. Приведенному в чувство Стасу казалось, что, прикоснись он к ней пальцем, и на нем сразу вздуется огромный волдырь – до того яростно и грозно выглядела хозяйка Подворья.
– У вас на двоих мозгов меньше, чем у одной неразумной улитки! – бушевала она, возвышаясь над притихшими, вжавшимися в стулья парнями, – Нежить поехали ловить. Великие охотники за приведениями! И как бы вы их задержали? Удостоверение в нос и наручники на лапы? Бестолочи неразумные! Каким местом вы думали? Да чтобы взять нелюдя, необходимо умение и си-и-ила!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Я не подвергаю сомнению знания старого Феофанова, но мне почему-то кажется странным, что за несколько дней один вампир осушил несколько человек, к тому же именно однотипных – одни женщины средних лет. Тебе не кажется, что это – странный выбор «меню»? А оборотень? Настоящий гурман – питается исключительно гениталиями. А характер ран на шее? Ты ведь видел следы нападений рыси, диких кошек и им подобных. Что-то мало они похожи на эти. Про чердынских ведьм не скажу – не знаю, чем они отличаются от остальных представителей этого племени, но про Чердынь в наших краях мало кто слышал. Кромешник-морлок, уродливый карлик или карлица – слишком заметны в нашем и так малонаселенном городке. А кто-нибудь их видел?
– Что ты хочешь сказать? Что Алексей ошибается? Или вообще врет?
Взглянув на брезгливое выражение, появившееся на лице Стаса, Пашка осторожно ответил:
– Нет. Обвинять старейшину рода в таком недопустимо, но сомнения все равно имеются. Не поддаются некоторые вещи логике, хоть тресни.
– Ты боярыне свои сомнения высказывал? – поинтересовался участковый. – Она-то баба тертая – сразу разберет, где истина затаилась.
– Не-а. Мои сомнения граничат с обвинением, а это... Сам понимаешь – все голословно и бездоказательно.
Раздраженно отодвинув бумаги, Стас встал. Периодически вылезавшая интеллигентность Седова иногда доставала быстрого на решения и незамысловатого в действиях милиционера. Но высказанная ведуном мысль навевала новые идеи для дальнейшей работы по поиску бесчинствующей нечисти.
– Пойдем к боярыне. То, что ты сейчас сказал, слишком серьезно, чтобы держать в тайне. Сам все ей расскажешь, но прошу тебя без облыжных обвинений в адрес Алексея. Кто из вас неправ или некомпетентен – судить не тебе. И не мне.
Невзирая на слабое сопротивление ведуна, Ращупов подхватил его под руку и повел к двери. Внутренний голос тихо шепнул Стасу, что медлить нельзя, события очень скоро навалятся на них такой грудой, что неизвестно, как обернутся дальше попытки расследования.
Елена Афанасьевна выслушала Седова спокойно, даже чуть с ленцой, всем своим видом показывая, что предположения молодого ведуна ее не волнуют. Когда же задетый равнодушно-вежливым видом Басановой Пашка попробовал намекнуть на некомпетентность старейшины, ее прорвало. Но сначала она обрушилась на участкового:
– Стасик, у тебя имеется столько данных, что выявить, откуда эта нечисть вылезает, – раз плюнуть. Так и займись своим делом, а наговаривать на одного из старейшин неприлично. Он помогает тебе искренне, в меру своих возможностей. И вообще, господа пинкертоны, если Феофанов вам не нужен и только мешает, скажите прямо, а демагогию не разводите.
Сбитый с толку, растерянный после отповеди боярыни Ращупов обиженно уставился на нее, пытаясь понять: при чем здесь он? Но Басанова, приняв, надменный вид, добавила:
– Делай, как считаешь нужным, но старейшину рода не позорь. Он ох как тебе еще пригодится. Уразумел?
Затем глаза Елены Афанасьевны остановились на потупившемся Пашке. Слушая разгорячившуюся женщину, Стас скромно похвалил себя за то, что сам не стал говорить про возникшие сомнения. Гневная речь с конкретными советами длилась около десяти минут, но за это время скромный ведун успел несколько раз перейти от бледно-синюшного до ярко красного, но во всех случаях нездорового, румянца на лице.
На этом краткая аудиенция закончилась. Смущенные односельчане выкатились из кабинета. Едва дверь за ними захлопнулась, как скрипнула створка запасного выхода. Оттуда выглянуло мрачное лицо Ока Господня.
– Какие у нас проницательные кадры, – с ехидцей проговорила Елена Афанасьевна входящему Феофанову. – Тебя, мой милый друг, раскусили почти сразу.
– Пусть. Я ведь не утверждаю, что прав на сто процентов. К тому же, пока я не столкнусь с нечистой силой лично, мне трудновато ее классифицировать.
– Ты что, оправдываешься, или в самом деле тебя задела критика снизу? – покровительственно усмехнулась боярыня. – Безупречных людей не бывает, как и нелюдей. Все идет нормально – зацепит наша молодежь тварей, я в этом уверена, и вытащит их на свет божий. Может, дров наломают после моего разноса, хоть это и сомнительно. Что-нибудь они предпримут. Но посмотри, какие ребятки гонористые – сразу на одного из старейшин наехали! Только все равно они мне нравятся. Хорошее поколение растет, лишь бы раньше времени не сломалось и не загордилось. Думать могут, под авторитеты не подстраиваются, сомнения высказать не боятся – очень скоро они нас заменят.
– Лишь бы дров сгоряча не наломали, – осторожно заметил Алексей. – Они сейчас обижены, натура рвется доказать, что истина в их руках, не напортачили бы. Беспокойно мне.
– Так не мальчики – сколько их за ручку водить? К тому же я не думаю, что они сами полезут в гнездо нечисти, если обнаружат.
– Во-во, а если полезут, не обнаружив, и попадут как кур во щи?
– Да брось ты пугать. – Боярыня с наигранным испугом махнула ладошкой и, сменив тон, добавила: – может, с ними что и случится, но если провалят такое несложное задание, как поиск явного следа, то грош им цена в базарный день – таких не жалко.
– А ты крута, боярыня, даже брат твой позаботливее.
– Я тоже забочусь, но по-своему – не забывая о естественном отборе. Лозунг классика помнишь? «Лучше меньше, да лучше», – Басанова хитро усмехнулась. – В условиях чрезмерной опеки настоящие бойцы не вырастут, а я хочу, чтобы наши ребятки стали настоящими воинами. По возрасту пора им становиться такими. Детство закончилось.
За стеклом тянулась длинная пыльная улица, ведущая к вещевому рынку. Пашка уныло смотрел в окно машины на проходящих мимо людей. После разговора с боярыней настроение у него упало.
– И что теперь? Может, старуха права? – грустно спросил он у сидящего рядом Стаса.
– Права не права – все едино. – Расщупов чувствовал нешуточный азарт, будто выговор от боярыни добавил ему адреналина в кровь. – Следствие продолжается и не закончится, пока не будут поставлены все точки над «и». Учти, кроме нас, никто этих тварей не достанет – не придуман на нечисть Уголовный кодекс, и правила следствия на них тоже не распространяются. Пусть Феофанов Подворьем занимается, а мы по рынку походим, поспрашиваем – глядишь, что нужное узнаем.
Хождением по торговым рядам Стас утруждаться не стал. У въезда на рынок он показал место парковки и, выскочив из машины, почти сразу втерся в оживленную толпу, снующую у длинного ангара с аршинными буквами «СЕКОНД-ХЕНД». Когда Пашка вслед за участковым протиснулся через заставленный мешками проход, заваленный различным поношенным шмотьем, Стас уже неторопливо беседовал с двумя мордатыми мужиками в одинаковых кожаных куртках. Он неопределенно мотнул головой ведуну – походи, мол, посмотри, а я пока занят.
Ношенная неизвестно кем и где старая одежда вызывала у Седова чувство брезгливости, а копошащиеся в ней люди напоминали насекомых-падалыциков в своем желании выдрать что-нибудь стоящее. Выпяченные задницы и склоненные спины любителей дешевизны навевали желание пнуть кого-нибудь коленом под зад. Стоящий в ангаре гам дополнял запах потных тел и специфический аромат дезинсекции. Сдерживая желание немедленно выскочить из душного помещения, Пашка для очистки совести, а вдруг что-нибудь заметит, все же заставил себя пройтись вдоль тянущихся по стенам стеллажей.
Пройдя почти половину ангара, ведун ощутил неприятный колючий взгляд, словно плетью хлестнувший по щеке. Стараясь выглядеть как можно естественней, он медленно повернулся в направлении узкого закуточка между стеллажами – именно оттуда глядели на суетливых покупателей злые, как осы, глаза. Маленькая девочка в веселом нарядном платье и с ангельским выражением лица одиноко стояла среди разложенных куч тряпья и рассматривала проходящих мимо людей. Сделав вид, что его заинтересовал товар, лежащий рядом с девочкой, Седов уже было направился в ту сторону, как столкнулся с нечеловечьим пронизывающим взглядом, остановившим его на полпути к прилавку. Ноги сами отвернули и понесли к выходу. О такой силе глаз ведун только слышал, но сам не сталкивался. Так мог смотреть либо кромешник, либо белый дух – предвестник смерти и несчастий, или очень-очень сильная ведьма. Проходя мимо все еще беседующего с мужиками Стаса, Пашка на ходу резко дернул односельчанина за рукав и притормозил, лишь очутившись среди шумной толпы деревенских баб, деловито потрошивших огромный мешок с импортными обносками.
Стас сразу понял, что его товарищ нашел что-то крайне важное – такое поведение отличалось от обычной манеры ненавязчиво-скромного ведуна. Вежливо извинившись перед собеседниками, участковый вышел. Он нашел друга откровенно прячущимся среди дородных женщин.
– Здесь, – шепнул ведун. – Маленькая девочка у второго стеллажа. Явная нелюдь. Может, даже и морлок, но на урода не тянет.
Ращупов вытянул шею, стараясь что-либо разглядеть среди снующей взад-вперед толпы, но ничего подозрительного не заметил. И все же, стараясь избежать ненужного риска, направил товарища на улицу, к машине.
Проталкиваясь среди снующих покупателей, Пашка вышел из ангара, позади сопел возбужденный Стас. Уже подходя к машине, Седов почувствовал, что наузы – заговоренные от порчи и волшебства тесемочные узлы, вшитые с изнанки в куртке, – неприятно шевельнулись, предупреждая хозяина о пущенном вслед вредоносном слове. Ведун торопливо плюхнулся на сиденье автомобиля и под внимательным взглядом севшего рядом милиционера расстегнул полы ветровки. Тоненькие шнурки, пропущенные вдоль швов и сплетенные заклинаниями, выглядели скрюченными дохлыми червяками.
– Оба-на! – удивленно воскликнул Стас, рассмотрев наузы на куртке товарища. – Девочка, говоришь? Да тут какую силу надо иметь, немереную! Еще чуть-чуть и – кранты. Никакой бы доктор не помог. Похоже, что в ведогона целились.
Упоминание о ведогоне – незримом духе, оберегающем человека от внезапных бед и стерегущего покой хозяина по ночам, удивило ведуна. Он искоса посмотрел на участкового, которому по статусу таких вещей знать было не положено, и тайком коснулся оберега, изображавшего маленькие серебряные молоточки.
Подняв глаза на сидевшего Ращупова, Пашка вздрогнул. Лицо милиционера налилось темно-бордовым цветом и напоминало отварную свеклу, на которой бездонными кавернами блестели черные ненавидящие глаза. Злой, пронизывающий взгляд уставился на ведуна, и сквозь опухшие от напряжения губы с шипением вырвались слова:
– Даже спрятавшись за Молот Тора, ты все равно никуда не денешься.
Руки взметнулись вверх, норовя схватить сидящего за рулем Пашку за шею, но тот уже был готов ко всем неприятным неожиданностям. Заклинание короткой вспышкой ударило в попавшего под власть нежити Ращупова и лишило его сознания. Тело милиционера откинулось на спинку сиденья, неуклюже заваливаясь на бок, и замерло без движения. Не теряя ни секунды, ведун резко подал машину вперед и, лишь проскочив несколько перекрестков и несколько раз сменив направление движения, почувствовал, что сгустившееся напряжение в салоне автомобиля ослабло. С опаской поглядывая на так и не пришедшего в сознание товарища, он направил машину в сторону Подворья, в душе моля создателя о том, чтобы участковый не очнулся раньше времени.
Словно ожидая скорого возвращения ретивых расследователей и тянущихся за ними неприятностей, на дворе их встретили сама боярыня и старейшина Алексей. Когда влетевшая на площадку перед домом машина, оглушающее заскрипев тормозами, уткнулась в ступеньки крыльца, Феофанов, не медля ни секунды, распахнул дверку и выволок так и не пришедшего в сознание Стаса на прибитую пылью траву. Боярыня с высокого крыльца, как с капитанского мостика, посмотрела на обессиленно уткнувшегося в руль ведуна и молча показала на него выскочившим из дверей охранникам.
Внутреннее напряжение, за счет которого Пашка, несмотря на попытку наведения порчи вселившимся в сознание участкового кромешником, справился с рулем тяжелой и неповоротливой машины, отступило, растворившись в полнейшем отупении и безразличии. Глазам охранников предстало изможденное лицо молодого ведуна.
Если сказать что боярыня сердилась, то этого было мало. Приведенному в чувство Стасу казалось, что, прикоснись он к ней пальцем, и на нем сразу вздуется огромный волдырь – до того яростно и грозно выглядела хозяйка Подворья.
– У вас на двоих мозгов меньше, чем у одной неразумной улитки! – бушевала она, возвышаясь над притихшими, вжавшимися в стулья парнями, – Нежить поехали ловить. Великие охотники за приведениями! И как бы вы их задержали? Удостоверение в нос и наручники на лапы? Бестолочи неразумные! Каким местом вы думали? Да чтобы взять нелюдя, необходимо умение и си-и-ила!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59