Люцию паренёк хотя бы несколько дней знает, да и она, судя по всему, из разряда тех сердобольных девиц, которые при виде ребёнка сразу тают и млеют от счастья. Стало быть, заботы о хлопотливой находке в виде внука зеркальщика, можно будет переложить на женские плечи. Всё-таки Торою ни разу не доводилось нянчиться с ребёнком, да ещё с таким, у которого несколько часов назад истребили всю семью.
Люция, между тем, никоим образом не догадывалась о намерениях молодого авантюриста. Девушка безучастно смотрела перед собой, привалившись спиной к свае моста. Камень был омерзительно тёплым… Проклятая жара!
Ведьма, пользуясь короткой передышкой после схватки с ящерами, обдумывала сказанное магом. Конечно, идти с ним было для неё единственным спасительным выходом, даже своего рода некоей гарантией безопасности. В конце концов, неизвестная колдунья, усыпившая Мирар, почти наверняка отправит за беглецами погоню, ведь кхалаи с порученного им задания не вернутся и мальчишку с собой не приведут, а Илан, судя по поведению рептилий, их заказчице был очень нужен. Соответственно, через некоторое время ведьма, затеявшая всю эту сложную игру, отправит на поиски исчезнувших кхалаев кого-нибудь из своих сподручников. И сподручники эти начнут охотиться на пропавшего ребёнка и тех, кто способствовал его исчезновению. А раз уж неизвестная ведьма настолько сильна, то она, безусловно, уловит след колдовства Люции (магические эманации остаются в пространстве весьма долгое время) и, даже если девушка сбежит от мага, бросив его вместе с Иланом, её всё равно будут искать, ведь в конечном итоге именно она смешала все планы неизвестной колдуньи, воспрепятствовав кхалаям в похищении мальчика. Так что единственный верный вывод напрашивался сам собой – в живых Люцию в любом случае не оставят, хотя бы потому, что свои слабеньким колдовством девушка стала на пути очень могущественной ведьмы.
Короче говоря, идти с Тороем было для юной колдуньи единственным шансом выжить и запутать следы. Кроме того, оказавшись в спутницах сильного мага, ведьма будет в относительной безопасности, защищённая его Даром. Рассудив так, Люция пришла к выводу, что всё складывается как нельзя более удачно (учитывая всю запутанность и сложность ситуации), а потому с лёгким сердцем согласилась:
– Хорошо, я пойду с тобой. – Наконец, произнесла ведьма. – Всё-таки, ты слишком могучий маг и я не могу тягаться в силе. Был бы послабее, я бы, конечно, попыталась улизнуть… Но в поимке ведьмы, уж, извини, способствовать не стану. Даже под угрозой смерти.
Торой усмехнулся этой бесхитростности. «Эх, знала бы ты, – с усмешкой подумал он, – как я сейчас блефую…», но вслух сказал совсем другое:
– Не зарекайся. Это я ещё и к тому говорю, чтобы ты даже не думала, ставить мне палки в колёса. Ясно?
– Раз уж такое дело, – вздохнула ведьма, переводя разговор на другую тему, – скажи, почему тебя не убили кхалаи? Они вроде не из тех, у кого в привычке вести переговоры.
Мужчина неопределённо взмахнул рукой:
– Люция, я – маг, а кхалаи очень боятся волшебников. Волшебство – это то, с чем они, вооружившись одними лишь ножами, тягаться не могут. Я шёл к ним безоружный, а это значит только одно – я был хорошо защищён магией, они это поняли и даже не стали тратить на меня метательные ножи. Вот и весь секрет…
Ведьма хитро прищурилась:
– А что же ты не испепелил этого ящера на месте? Зачем руки пачкал?
Торой поморщился – прокол налицо, – но всё-таки выкрутился из щекотливой ситуации…
– Скажем, после твоего Гриба я вынужден экономить силы, – признался маг.
– Что, досталось? – посочувствовала девушка.
– Мастерская работа. – Он скривился при одном воспоминании.
– Кхалаю тоже понравилось… – Ведьма устало закрыла глаза, стараясь отогнать тошноту, внезапно подкатившую к горлу.
Но блаженствовать больше не пришлось – продолжительная передышка под городским мостом была вовсе не в планах спутника Люции:
– Ладно, хватит разговоров, нужно идти, пока ещё есть силы. – Торой решительно поднялся на ноги, мельком взглянул на скорчившегося возле девушки ребёнка и закончил, – Как-нибудь дотащимся до «Перевёрнутой подковы», может, что-нибудь выясним относительно зеркала, переночуем, а завтра решим, что к чему. Думаю, раньше утра погоню за нами всё равно не отправят, так что несколько часов форы нужно использовать с толком – отдохнуть, зализать раны, а по утру двигаться прочь из города. Давай сюда мальчишку, – закончил мужчина.
Илан всё это время сидел, прижавшись к Люции, и пустыми глазами смотрел на чёрную воду Канала – он не плакал и не просился домой к маме, вообще не выражал никаких эмоций – просто глядел в одну точку и молчал, крепко вцепившись в платье ведьмы.
Маг легко разжал пареньку пальцы и подхватил его на руки. Люция, чувствуя себя дряхлой, больной старухой, кое-как поднялась, взяла в руки свой узелок (спасибо, Торою – не бросил пожитки ведьмы возле горящего дома) и двинулась следом за магом.
Выйдя из-под моста на набережную, искатели приключений нырнули в первый попавшийся переулок и окольными улочками углубились в город.
Объятый неведомым сном Мирар являл собой зрелище не то чтобы странное, но несколько обескураживающее. Со стороны казалось, будто столица просто дремлет, как и в любую из ночей, однако пару раз путникам попались люди, спящие в самых неподходящих местах.
Первой была женщина неопределённого возраста, одетая в изящное серое платье – она свернулась калачиком на ступеньках возле входной двери приземистого домика. Рядом лежала опрокинутая корзина, из которой на половину выпал отрез ткани и шкатулка с рукоделием – клубки ниток и несколько мотков тесьмы, словно серпантин раскатились в разные стороны. Должно быть, уснувшая неожиданно горожанка была швеёй или модисткой, возвращавшейся после позднего визита от какого-то из клиентов. Колдовской сон овладел женщиной настолько внезапно, что она даже не успела войти в дом.
Спустя несколько кварталов, Люция затуманенным от боли взором выхватила из темноты силуэт ещё одной жертвы магии – молодой парень с помятым букетиком увядших маргариток сидел на скамейке в сквере – голова безжизненно свесилась на грудь, из полуоткрытого рта тянулась тонкая струйка слюны. Он видимо пришёл на свидание к какой-то из легкомысленных мирарских барышень, да так и уснул на лавочке, не дождавшись подругу сердца. Когда путники проходили мимо, парень громко всхрапнул. Не ожидавшая этого ведьма испуганно шарахнулась в сторону.
Торой покосился на молодца и усмехнулся:
– По крайней мере, мы теперь знаем, что кроме нас, в городе есть ещё один живой человек. – С этими словами маг, не замедляя шага, продолжил свой путь.
Люция молча поковыляла следом, охваченная одновременно и ужасом, и уважением. Ужасом потому, что оказалась ввязанной в совершенно непонятную, катастрофичную ситуацию, а уважением потому, что только сейчас поняла, насколько сильна неизвестная ведьма, сотворившая столь невероятное колдовство. Сердце у провинциальной колдуньи уходило в пятки при одной мысли о том, что сделают с ней, в случае поимки, преследователи, которые (в этом не было сомнений) скоро пойдут по их следу. Девушка брела, охваченная беспокойными мыслями, спотыкаясь о камни мостовой и волоча за собой узелок с вещами.
Больше спящих людей путникам не попадалось, зато несколько раз они натыкались на дрыхнущих мёртвым сном уличных дворняг. При этом вид у собак был настолько безжизненный, что ведьма решила, будто они не выдержали колдовства и действительно околели.
И всё же город был не так умиротворённо спокоен, как это могло показаться. Спустя пару кварталов острое обоняние ведьмы уловило слабый, слегка сладковатый, запах дыма. Девушка настороженно принюхалась и огляделась. Над крышами домов (должно быть на соседней улице) разлилось яркое марево…
Торой остановился и, подбросив на руках спящего мальчика, проследил глазами за взглядом своей спутницы. Зарево поджара становилось всё ярче.
– Должно быть, кто-то уснул совсем уж неожиданно, может, переходя из комнаты в комнату со свечой или масляной лампой в руке… – высказал своё предположение низложенный маг. – Такими темпами да ещё в эдакую жару, эта часть города сгорит уже к утру. – И мужчина, снова подбросив на руках спящего ребенка, совершенно равнодушный, двинулся дальше.
– Но, там же люди… – пробормотала в ужасе девушка, стараясь не вдыхать едкий тошнотворно-сладковатый запах дыма.
– Здесь везде люди, – спокойно констатировал Торой, – это всё-таки густонаселённый город, а не какая-нибудь дремучая деревня в районе пограничья.
Ведьма, совершенно поражённая чёрствостью и цинизмом своего спутника, даже остановилась.
– Но ведь эти люди сгорят! – в совершенном ужасе воскликнула девушка (перед ней, как перед всеми, гонимыми Великим Магическим Советом, всегда маячил огонь костра, коего не было страшнее).
Торой пожал плечами:
– Их участь незавидна. Но мы-то, что можем сделать? Разве только, убраться подальше из этой части города… Поэтому, рекомендую прибавить шагу. – И он действительно пошёл быстрее.
Прихрамывая, ведьма побрела за своим спутником, с ужасом думая о том, скольких ещё мирарцев постигнет участь её бабки? И всё же, очень скоро Люция поняла, насколько смехотворен был её страх за жителей неизвестного горящего дома – огонь полыхал не только в этой части города, но и кое-где на окраинах (там небо тоже озарялось пламенем пожаров).
Низложенный волшебник бросил через плечо:
– Если тебя это хоть как-то успокоит, могу сказать, что все эти люди умрут без мучений. Их сон настолько крепок, что они просто задохнутся в дыму, а не сгорят живьём.
Люция с ужасом сглотнула. Слова Тороя её вовсе не успокоили. Скорее даже наоборот. Она уже просто не могла не обращать внимания на едкий приторный запах дыма, мало того, ведьма была уверена, что теперь этот запах будет преследовать её до конца дней и никаким травами, духами и ароматами заглушить его не удастся.
Тем не менее, уже по прошествии нескольких минут девушка перестала реагировать как на запах, так и на зарево пожарищ – боль, которой в придачу сопутствовали усталость и сонливость, стала просто невыносимой. Видимо, колдовство неизвестной ведьмы всё же оказывало своё, пусть и незначительное действие.
Путники шли долго, во всяком случае, так казалось Люции. Булыжники мостовой медленно плыли под ногами, поблескивая в ровном умиротворённом свете уличных фонарей, – вот неровный камень со сколом на краешке, а вот аккуратный круглый, как будто искусственный, а этот очертаниями похож на голову жеребёнка… Молодая колдунья брела, с трудом сдерживая подкатывающую к горлу тошноту. Голова кружилась, сознание плыло, даже мысли, и те расползлись в стороны, словно тараканы. Бедро пульсировало болью в такт биению сердца, перед глазами то и дело распускались красные цветы. Ведьма больше не смотрела по сторонам, она брела след в след, за волшебником, ориентируясь лишь на блеск меча, висящего у него на поясе. Странно, меч этот – такой тяжёлый для неё, казалось, совсем ничего не весил для хозяина…
И снова мысли оборвались, а глаза сосредоточились на медленно скользящих булыжниках мостовой – гладких и выпуклых. Но вот неровные природные камни сменились красивыми фигурными брусочками декоративных кирпичей, стало быть, путники вышли на Площадь Трёх Фонтанов… Именно здесь, на Площади, ощущение реальности происходящего окончательно покинуло девушку – дальнейший путь она не запомнила.
Торой, обливаясь холодным потом, нёс спящего Илана – руки уже дрожали от напряжения, а ноги каждую секунду грозили подогнуться. С каждым шагом мальчик становился всё тяжелее и держать его магу было всё неудобнее – запястья и локти уже порядком затекли, шею ломило… Изредка низложенный чародей бросал через плечо короткие взгляды на спотыкающуюся за его спиной спутницу. Лицо ведьмы было бледным, волосы, выбившиеся из косы, прилипли ко лбу, но, тем не менее, она покорно плелась следом и даже ни разу не попросила сделать остановку, чтобы перевести дух. Собственно, Торой был бы не против, выступи она с подобной инициативой, но упрямая колдунья молчала, опустив взгляд в землю, а самому предложить отдышаться чародею не позволяло мужское самолюбие.
Маг, в который уже раз покосился на свою спутницу, внутренне усмехнувшись. Конечно, он (хотя и с некоторым опозданием) распознал её манёвр. Даже странно, как не догадался с самого начала? Вместо того чтобы бежать, сломя голову из города, хитрая девчонка пошла на риск – вернулась обратно в Мирар, слегка изменив для подстраховки внешность. А он-то, Торой, рвал на себе волосы оттого, что потерял след ведьмы, тогда как она вовсе и не думала покидать столицу – ход смелый и неожиданный в своей простоте. Если бы не случайность, низложенный чародей в жизни не нашёл бы эту отчаянную девчонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Люция, между тем, никоим образом не догадывалась о намерениях молодого авантюриста. Девушка безучастно смотрела перед собой, привалившись спиной к свае моста. Камень был омерзительно тёплым… Проклятая жара!
Ведьма, пользуясь короткой передышкой после схватки с ящерами, обдумывала сказанное магом. Конечно, идти с ним было для неё единственным спасительным выходом, даже своего рода некоей гарантией безопасности. В конце концов, неизвестная колдунья, усыпившая Мирар, почти наверняка отправит за беглецами погоню, ведь кхалаи с порученного им задания не вернутся и мальчишку с собой не приведут, а Илан, судя по поведению рептилий, их заказчице был очень нужен. Соответственно, через некоторое время ведьма, затеявшая всю эту сложную игру, отправит на поиски исчезнувших кхалаев кого-нибудь из своих сподручников. И сподручники эти начнут охотиться на пропавшего ребёнка и тех, кто способствовал его исчезновению. А раз уж неизвестная ведьма настолько сильна, то она, безусловно, уловит след колдовства Люции (магические эманации остаются в пространстве весьма долгое время) и, даже если девушка сбежит от мага, бросив его вместе с Иланом, её всё равно будут искать, ведь в конечном итоге именно она смешала все планы неизвестной колдуньи, воспрепятствовав кхалаям в похищении мальчика. Так что единственный верный вывод напрашивался сам собой – в живых Люцию в любом случае не оставят, хотя бы потому, что свои слабеньким колдовством девушка стала на пути очень могущественной ведьмы.
Короче говоря, идти с Тороем было для юной колдуньи единственным шансом выжить и запутать следы. Кроме того, оказавшись в спутницах сильного мага, ведьма будет в относительной безопасности, защищённая его Даром. Рассудив так, Люция пришла к выводу, что всё складывается как нельзя более удачно (учитывая всю запутанность и сложность ситуации), а потому с лёгким сердцем согласилась:
– Хорошо, я пойду с тобой. – Наконец, произнесла ведьма. – Всё-таки, ты слишком могучий маг и я не могу тягаться в силе. Был бы послабее, я бы, конечно, попыталась улизнуть… Но в поимке ведьмы, уж, извини, способствовать не стану. Даже под угрозой смерти.
Торой усмехнулся этой бесхитростности. «Эх, знала бы ты, – с усмешкой подумал он, – как я сейчас блефую…», но вслух сказал совсем другое:
– Не зарекайся. Это я ещё и к тому говорю, чтобы ты даже не думала, ставить мне палки в колёса. Ясно?
– Раз уж такое дело, – вздохнула ведьма, переводя разговор на другую тему, – скажи, почему тебя не убили кхалаи? Они вроде не из тех, у кого в привычке вести переговоры.
Мужчина неопределённо взмахнул рукой:
– Люция, я – маг, а кхалаи очень боятся волшебников. Волшебство – это то, с чем они, вооружившись одними лишь ножами, тягаться не могут. Я шёл к ним безоружный, а это значит только одно – я был хорошо защищён магией, они это поняли и даже не стали тратить на меня метательные ножи. Вот и весь секрет…
Ведьма хитро прищурилась:
– А что же ты не испепелил этого ящера на месте? Зачем руки пачкал?
Торой поморщился – прокол налицо, – но всё-таки выкрутился из щекотливой ситуации…
– Скажем, после твоего Гриба я вынужден экономить силы, – признался маг.
– Что, досталось? – посочувствовала девушка.
– Мастерская работа. – Он скривился при одном воспоминании.
– Кхалаю тоже понравилось… – Ведьма устало закрыла глаза, стараясь отогнать тошноту, внезапно подкатившую к горлу.
Но блаженствовать больше не пришлось – продолжительная передышка под городским мостом была вовсе не в планах спутника Люции:
– Ладно, хватит разговоров, нужно идти, пока ещё есть силы. – Торой решительно поднялся на ноги, мельком взглянул на скорчившегося возле девушки ребёнка и закончил, – Как-нибудь дотащимся до «Перевёрнутой подковы», может, что-нибудь выясним относительно зеркала, переночуем, а завтра решим, что к чему. Думаю, раньше утра погоню за нами всё равно не отправят, так что несколько часов форы нужно использовать с толком – отдохнуть, зализать раны, а по утру двигаться прочь из города. Давай сюда мальчишку, – закончил мужчина.
Илан всё это время сидел, прижавшись к Люции, и пустыми глазами смотрел на чёрную воду Канала – он не плакал и не просился домой к маме, вообще не выражал никаких эмоций – просто глядел в одну точку и молчал, крепко вцепившись в платье ведьмы.
Маг легко разжал пареньку пальцы и подхватил его на руки. Люция, чувствуя себя дряхлой, больной старухой, кое-как поднялась, взяла в руки свой узелок (спасибо, Торою – не бросил пожитки ведьмы возле горящего дома) и двинулась следом за магом.
Выйдя из-под моста на набережную, искатели приключений нырнули в первый попавшийся переулок и окольными улочками углубились в город.
Объятый неведомым сном Мирар являл собой зрелище не то чтобы странное, но несколько обескураживающее. Со стороны казалось, будто столица просто дремлет, как и в любую из ночей, однако пару раз путникам попались люди, спящие в самых неподходящих местах.
Первой была женщина неопределённого возраста, одетая в изящное серое платье – она свернулась калачиком на ступеньках возле входной двери приземистого домика. Рядом лежала опрокинутая корзина, из которой на половину выпал отрез ткани и шкатулка с рукоделием – клубки ниток и несколько мотков тесьмы, словно серпантин раскатились в разные стороны. Должно быть, уснувшая неожиданно горожанка была швеёй или модисткой, возвращавшейся после позднего визита от какого-то из клиентов. Колдовской сон овладел женщиной настолько внезапно, что она даже не успела войти в дом.
Спустя несколько кварталов, Люция затуманенным от боли взором выхватила из темноты силуэт ещё одной жертвы магии – молодой парень с помятым букетиком увядших маргариток сидел на скамейке в сквере – голова безжизненно свесилась на грудь, из полуоткрытого рта тянулась тонкая струйка слюны. Он видимо пришёл на свидание к какой-то из легкомысленных мирарских барышень, да так и уснул на лавочке, не дождавшись подругу сердца. Когда путники проходили мимо, парень громко всхрапнул. Не ожидавшая этого ведьма испуганно шарахнулась в сторону.
Торой покосился на молодца и усмехнулся:
– По крайней мере, мы теперь знаем, что кроме нас, в городе есть ещё один живой человек. – С этими словами маг, не замедляя шага, продолжил свой путь.
Люция молча поковыляла следом, охваченная одновременно и ужасом, и уважением. Ужасом потому, что оказалась ввязанной в совершенно непонятную, катастрофичную ситуацию, а уважением потому, что только сейчас поняла, насколько сильна неизвестная ведьма, сотворившая столь невероятное колдовство. Сердце у провинциальной колдуньи уходило в пятки при одной мысли о том, что сделают с ней, в случае поимки, преследователи, которые (в этом не было сомнений) скоро пойдут по их следу. Девушка брела, охваченная беспокойными мыслями, спотыкаясь о камни мостовой и волоча за собой узелок с вещами.
Больше спящих людей путникам не попадалось, зато несколько раз они натыкались на дрыхнущих мёртвым сном уличных дворняг. При этом вид у собак был настолько безжизненный, что ведьма решила, будто они не выдержали колдовства и действительно околели.
И всё же город был не так умиротворённо спокоен, как это могло показаться. Спустя пару кварталов острое обоняние ведьмы уловило слабый, слегка сладковатый, запах дыма. Девушка настороженно принюхалась и огляделась. Над крышами домов (должно быть на соседней улице) разлилось яркое марево…
Торой остановился и, подбросив на руках спящего мальчика, проследил глазами за взглядом своей спутницы. Зарево поджара становилось всё ярче.
– Должно быть, кто-то уснул совсем уж неожиданно, может, переходя из комнаты в комнату со свечой или масляной лампой в руке… – высказал своё предположение низложенный маг. – Такими темпами да ещё в эдакую жару, эта часть города сгорит уже к утру. – И мужчина, снова подбросив на руках спящего ребенка, совершенно равнодушный, двинулся дальше.
– Но, там же люди… – пробормотала в ужасе девушка, стараясь не вдыхать едкий тошнотворно-сладковатый запах дыма.
– Здесь везде люди, – спокойно констатировал Торой, – это всё-таки густонаселённый город, а не какая-нибудь дремучая деревня в районе пограничья.
Ведьма, совершенно поражённая чёрствостью и цинизмом своего спутника, даже остановилась.
– Но ведь эти люди сгорят! – в совершенном ужасе воскликнула девушка (перед ней, как перед всеми, гонимыми Великим Магическим Советом, всегда маячил огонь костра, коего не было страшнее).
Торой пожал плечами:
– Их участь незавидна. Но мы-то, что можем сделать? Разве только, убраться подальше из этой части города… Поэтому, рекомендую прибавить шагу. – И он действительно пошёл быстрее.
Прихрамывая, ведьма побрела за своим спутником, с ужасом думая о том, скольких ещё мирарцев постигнет участь её бабки? И всё же, очень скоро Люция поняла, насколько смехотворен был её страх за жителей неизвестного горящего дома – огонь полыхал не только в этой части города, но и кое-где на окраинах (там небо тоже озарялось пламенем пожаров).
Низложенный волшебник бросил через плечо:
– Если тебя это хоть как-то успокоит, могу сказать, что все эти люди умрут без мучений. Их сон настолько крепок, что они просто задохнутся в дыму, а не сгорят живьём.
Люция с ужасом сглотнула. Слова Тороя её вовсе не успокоили. Скорее даже наоборот. Она уже просто не могла не обращать внимания на едкий приторный запах дыма, мало того, ведьма была уверена, что теперь этот запах будет преследовать её до конца дней и никаким травами, духами и ароматами заглушить его не удастся.
Тем не менее, уже по прошествии нескольких минут девушка перестала реагировать как на запах, так и на зарево пожарищ – боль, которой в придачу сопутствовали усталость и сонливость, стала просто невыносимой. Видимо, колдовство неизвестной ведьмы всё же оказывало своё, пусть и незначительное действие.
Путники шли долго, во всяком случае, так казалось Люции. Булыжники мостовой медленно плыли под ногами, поблескивая в ровном умиротворённом свете уличных фонарей, – вот неровный камень со сколом на краешке, а вот аккуратный круглый, как будто искусственный, а этот очертаниями похож на голову жеребёнка… Молодая колдунья брела, с трудом сдерживая подкатывающую к горлу тошноту. Голова кружилась, сознание плыло, даже мысли, и те расползлись в стороны, словно тараканы. Бедро пульсировало болью в такт биению сердца, перед глазами то и дело распускались красные цветы. Ведьма больше не смотрела по сторонам, она брела след в след, за волшебником, ориентируясь лишь на блеск меча, висящего у него на поясе. Странно, меч этот – такой тяжёлый для неё, казалось, совсем ничего не весил для хозяина…
И снова мысли оборвались, а глаза сосредоточились на медленно скользящих булыжниках мостовой – гладких и выпуклых. Но вот неровные природные камни сменились красивыми фигурными брусочками декоративных кирпичей, стало быть, путники вышли на Площадь Трёх Фонтанов… Именно здесь, на Площади, ощущение реальности происходящего окончательно покинуло девушку – дальнейший путь она не запомнила.
Торой, обливаясь холодным потом, нёс спящего Илана – руки уже дрожали от напряжения, а ноги каждую секунду грозили подогнуться. С каждым шагом мальчик становился всё тяжелее и держать его магу было всё неудобнее – запястья и локти уже порядком затекли, шею ломило… Изредка низложенный чародей бросал через плечо короткие взгляды на спотыкающуюся за его спиной спутницу. Лицо ведьмы было бледным, волосы, выбившиеся из косы, прилипли ко лбу, но, тем не менее, она покорно плелась следом и даже ни разу не попросила сделать остановку, чтобы перевести дух. Собственно, Торой был бы не против, выступи она с подобной инициативой, но упрямая колдунья молчала, опустив взгляд в землю, а самому предложить отдышаться чародею не позволяло мужское самолюбие.
Маг, в который уже раз покосился на свою спутницу, внутренне усмехнувшись. Конечно, он (хотя и с некоторым опозданием) распознал её манёвр. Даже странно, как не догадался с самого начала? Вместо того чтобы бежать, сломя голову из города, хитрая девчонка пошла на риск – вернулась обратно в Мирар, слегка изменив для подстраховки внешность. А он-то, Торой, рвал на себе волосы оттого, что потерял след ведьмы, тогда как она вовсе и не думала покидать столицу – ход смелый и неожиданный в своей простоте. Если бы не случайность, низложенный чародей в жизни не нашёл бы эту отчаянную девчонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79