И вот теперь они вернулись, снова став прежними. Так и должно быть. Может, Лисса и впрямь настоящая его спасительница. Может, придворные считают ее богиней. Но здесь и сейчас, как бы он ни старался сохранить бесстрастное выражение лица, было ясно, что богиня для него я и только я.
Он сумел справиться с собой - как и всегда. Кое-что не меняется ни при каких условиях.
- Тогда лучшее, что я могу сделать, - продолжил он спокойно, - это держаться подальше от тебя. Это самый верный способ уплатить долг.
Мне стало трудно продолжать разумную беседу: я пришла в ярость.
- А Лиссе ты, значит, уплатишь долг, всегда оставаясь с ней рядом!
- Я не делал... - На мгновение он отвел взгляд, стараясь овладеть собой, и снова посмотрел мне в глаза. - Я не делал с ней того, что с тобой.
Мой взрывной темперамент снова дал о себе знать.
- Это был не ты! И мне плевать!
- Сколько? - воскликнул он. - Сколько стражей погибли из-за меня прошлой ночью?
- Я... Думаю, шесть или семь.
Серьезные потери. Я ощутила жжение в груди, вспомнив имена, которые перечисляли во время церемонии.
- Шесть или семь, - с болью в голосе повторил Дмитрий. - Умерли за одну ночь. Из-за меня.
- Ты там был не один! И вообще, повторяю - это был не ты! Ты не мог управлять собой. И для меня это не имеет значения...
- А для меня имеет! - закричал он; его голос зазвенел по всему коридору. Стражи на дальнем конце задвигались, но не подошли. Потом Дмитрий заговорил тише, но его голос по-прежнему дрожал от сильных чувств. - Для меня это имеет значение, вот чего ты не понимаешь. И не можешь понять. Не можешь понять, каково это - осознавать, что я делал. Все время, пока был стригоем... Сейчас это кажется сном, но таким, который помнится очень ясно. Мне нет прощения. А что я творил с тобой? Это воспоминание больнее всего - обо всем, что я делал, и еще о том, что мне хотелось делать.
- Больше это не повторится, - умоляюще заговорила я. - Пусть все уйдет. До того как это произошло, ты говорил, что мы будем вместе. Что мы получим назначения близко друг к другу и...
- Роза, - прервал он меня, впервые назвав по имени, и это пронзило мне сердце. Наверное, оговорился, на самом деле не желая обращаться ко мне таким образом. Его губы искривила улыбка, но ничуть не веселая. - Ты что, и впрямь думаешь, будто мне когда-нибудь позволят стать стражем? Чудо, что я вообще еще жив!
- Неправда! Как только они поймут, что ты снова прежний... все станет как было.
Он с грустью покачал головой.
- Твой оптимизм... Твоя вера, что ты можешь заставить события развиваться по собственному желанию... Ох, Роза! Это одна из самых удивительных твоих особенностей, но одновременно одна из самых досадных.
- Я верила, что тебя можно вернуть из состояния стригоя, - заметила я. - Выходит, моя вера в невозможное не так уж безумна.
Это был серьезный, разрывающий сердце разговор, но каким-то образом он напомнил мне наши прошлые тренировки. Обычно Дмитрий старался убедить меня в чем-то, с его точки зрения, важном, а я возражала, руководствуясь «логикой Розы». Теперешняя ситуация, несомненно, другая, но я занимала ту же позицию. Увы, это не тренировка. Он не станет с улыбкой закатывать глаза. Это серьезно. Вопрос жизни и смерти.
- Я благодарен тебе за все, что ты сделала, - официальным тоном заявил он, по-прежнему успешно справляясь со своими эмоциями. Еще одна общая для нас черта - мы всегда старались держать себя в руках, однако он преуспевал в этом лучше меня. - Я обязан тебе, но уплатить долг не в состоянии. Как уже было сказано, лучшее, что я могу сделать, это держаться от тебя подальше.
- Если ты будешь все время с Лиссой, то не сможешь избегать меня.
- Люди могут жить рядом без... без... Могут просто жить рядом, и все.
В этом был он весь - логика побеждает эмоции.
Именно тогда я и взорвалась. Как уже было сказано, он всегда лучше меня владел собой.
Я бросилась к прутьям решетки так быстро, что даже Майкл вздрогнул.
- Но я люблю тебя! - прошептала я. - И знаю, ты тоже любишь меня. Неужели ты воображаешь, что сможешь всю оставшуюся жизнь не замечать меня, даже находясь рядом?
А ведь когда-то он пытался вести себя именно так, причем долгое время - еще в Академии. И думал, что у него получится. И хотя нам обоим тогда приходилось нелегко, в каком-то смысле Дмитрий был подготовлен к тому, чтобы жить, пытаясь игнорировать свои чувства ко мне.
- Ты любишь меня, - повторила я. - Знаю, что любишь.
Я просунула руки между прутьями и так отчаянно потянулась к Дмитрию, словно пальцы могли внезапно удлиниться и коснуться его. Мне страстно хотелось этого - дотронуться до него, ощутить тепло его кожи. Одно-единственное прикосновение - чтобы он почувствовал, что по-прежнему любим...
- Это правда, - спросил Дмитрий, - что ты встречаешься с Адрианом Ивашковым?
- Что? - У меня отвисла челюсть. - С чего ты это взял?
- Слухи ходят. Так что, вы встречаетесь?
На мгновение я заколебалась. Сказать правду означало дать ему новое основание для того, что держаться в стороне от меня. Но солгать я не могла.
- Да, но...
- Хорошо.
Не знаю, какой реакции я ожидала от него. Ревности? Потрясения? Вместо этого он, казалось, испытал облегчение.
- Адриан лучше, чем кажется, - продолжал Дмитрий. - Он подходит тебе.
- Но...
- Вот где твое будущее, Роза. - Безнадежное выражение человека, утратившего вкус к жизни, снова вернулось к нему. - Ты не понимаешь, что это такое - пройти через то, через что прошел я... быть стригоем, а потом перестать быть им. Это изменяет все. Дело не просто в том, что я вел себя с тобой непростительно. Все мои чувства... даже к тебе... изменились. Прежних чувств больше нет. Может, я и стал снова дампиром, но то, что произошло... оставило в душе шрамы. Изменило мою душу. Теперь я не могу любить никого. И я не люблю тебя. Между нами больше ничего нет.
Вся кровь в жилах заледенела. После того, как он недавно смотрел на меня... Нет, я не верила ни единому его слову.
- Нет! Это неправда! Я люблю тебя, и ты...
- Охрана! - закричал Дмитрий так громко, что, казалось, задрожало все здание. - Уведите ее отсюда! Уведите!
Стражи всегда действуют молниеносно - и теперь охранники в мгновение ока оказались около камеры. Дмитрий был не в том положении, чтобы отдавать приказы, но начальство не погладит стражей по головке, если здесь возникнет какая-то заваруха. Они начали теснить меня и Майкла прочь от решетки, но я сопротивлялась.
- Нет, постойте...
- Перестань, - прошептал мне на ухо Майкл. - Наше время истекло, и сегодня ты больше ничего не добьешься.
Слова замерли у меня на губах. Я позволила охранникам вывести себя, но прежде устремила на Дмитрия последний долгий взгляд. На лице его было бесстрастное выражение истинного стража, но его ответный, пронизывающий взгляд ясно говорил, что творится в его душе.
Друг Майкла все еще дежурил наверху, и мы ускользнули без всяких неприятностей. Оказавшись снаружи, я сердито топнула ногой.
- Проклятье!
Двое проходивших мимо мороев - наверное, возвращающихся с запоздалой вечеринки - бросили на меня испуганные взгляды.
- Успокойся, - сказал Майкл. - Это же ваша первая встреча после его возвращения. Вряд ли ты вправе ожидать чуда прямо сейчас. Он передумает.
- Не уверена. - Вздохнув, я подняла взгляд. По небу лениво скользили легкие облака, но я едва замечала их. - Ты не знаешь его так, как я.
Да, наверное, Дмитрий не вполне еще опомнился после обратного превращения, и этим отчасти объяснялось его поведение. Но я сомневалась, что дело этим и ограничивалось, ведь я действительно очень хорошо знала его. Знала, как сильно в нем чувство долга, как непоколебимы убеждения относительно того, что правильно, а что нет. Он жил, руководствуясь ими. И если он действительно по-настоящему считал, что ему не следует поддерживать со мной отношения, то очень велика вероятность того, что он и не станет этого делать - даже если любит меня. Ведь в Академии уже было именно так. Что же до остального... если он и правда больше не может любить никого, и меня в том числе, - даже если это правда, то это уже совсем другая проблема. Кристиан и Адриан беспокоились, не осталось ли в нем чего-нибудь от стригоя, но боялись лишь, что в нем задержалась склонность к насилию. И никому даже в голову не приходило, что от пребывания в состоянии стригоя его сердце могло очерстветь, в нем умерла сама способность любить.
Умерла способность любить меня.
Если это так, какая-то часть моей души умрет тоже.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Небо на востоке окрасилось розовым - близился рассвет, то есть середина нашей ночи. Быстро заглянув в сознание Лиссы, я обнаружила, что «Вахта смерти» закончилась и она возвращается в свою комнату - беспокоясь обо мне и по-прежнему сердясь на Кристиана за то, что он пришел вместе с Мией.
Я последовала примеру Лиссы, спрашивая себя, может ли сон облегчить боль в сердце после встречи с Дмитрием. Скорее всего, нет. Тем не менее я поблагодарила Майкла за помощь и риск, на который он пошел. Он просто кивнул - дескать, не за что. Наверное, именно такого поступка он ждал бы от меня, если бы мы поменялись ролями и за решеткой сидела госпожа Карп.
Спала я крепко, но сны видела беспокойные. Снова и снова Дмитрий повторял, что не может больше любить никого, разбивая мне сердце на миллион осколков. В какой-то момент до меня дошло, что я слышу не просто участившийся стук сердца - стучали в мою дверь.
С трудом выбравшись из своего кошмара, я поплелась к двери. Перед глазами все расплывалось. Открыв, я обнаружила за порогом Адриана - точь-в-точь как прошлой ночью, когда он пришел, чтобы пригласить меня на «Вахту смерти». Только на этот раз выражение его лица было гораздо мрачнее. Мелькнула мысль, что он узнал о моем визите к Дмитрию. А может, то, что он привел на тайную поминальную службу своих друзей, вызвало более серьезные неприятности, чем мы думали.
- Адриан... что-то рановато для тебя...
Взглянув на часы, я поняла, что на самом деле проспала довольно долго.
- Ничуть не рано, - все с тем же серьезным выражением лица заявил он. - Происходят важные вещи, и я хочу первым рассказать тебе о них.
- Что такое?
- Совет вынес вердикт по вопросу, который они обсуждали. Ну, тот самый, из-за которого вызывали тебя.
- Постой. Значит, они уже закончили? - Я вспомнила слова Майкла о том, что Совет занят обсуждением какой-то важной проблемы. Если с ней они разобрались, значит, могут перейти к другим вопросам - скажем, официально признать Дмитрия дампиром. - Это замечательная новость.
И если это как-то связано с моими делами - не зря же Татьяна вызывала меня, - может, у меня есть реальный шанс стать стражем Лиссы? Способна королева на такое? Этой ночью она вела себя достаточно дружелюбно.
Адриан смотрел на меня почти с жалостью - это что-то новенькое!
- Ты понятия не имеешь.
- О чем понятия не имею?
- Роза... - Он мягко положил руку мне на плечо. - Совет только что издал постановление, согласно которому минимальный возраст стражей для приема на работу понижается до шестнадцати лет. Дампиры будут заканчивать Академию после второго курса и тут же получать назначения.
- Что?
Определенно я ослышалась.
- Ты знаешь, как в последнее время они паниковали из-за того, что число стражей сокращается и уровень безопасности падает? - Он вздохнул. - И наконец нашли вот такое решение проблемы.
- Но они же слишком молоды! - воскликнула я. - Как могло кому-то взбрести в голову, что шестнадцатилетние юнцы готовы к сражениям?
- Это решение основывалось на твоих показаниях.
Челюсть у меня отвалилась, все внутри заледенело. Основывалось на моих показаниях... Нет, это немыслимо.
Адриан мягко подтолкнул меня, стремясь вывести из ступора.
- Пошли. Они еще не закончили. Просто сделали объявление на открытом заседании, и некоторые... слегка огорчены.
- Надо полагать.
Повторять дважды не пришлось. Я двинулась за Адрианом, но потом до меня дошло, что я все еще в пижаме. Быстро переоделась и расчесала волосы, по-прежнему с трудом веря его словам, и спустя пять минут мы уже были за дверью. Адриан никогда сильно не увлекался спортом, но на всем пути до зала Совета сохранял хороший темп.
- Как такое могло произойти? - спросила я. - Ты и впрямь считаешь, что мой пример сыграл какую-то роль?
Не останавливаясь, он закурил сигарету, и я не сказала по этому поводу ни слова.
- Обсуждение, видимо, было очень жарким. Голоса разделились примерно поровну. Те, кто проталкивал эту идею, понимали - чтобы одержать победу, нужно представить убедительное доказательство. Им крупно повезло с тобой. Еще бы! Дампирка-подросток, убивавшая стригоев направо и налево задолго до окончания школы.
- Не так уж задолго, - пробормотала я.
Во мне разгоралась ярость. Шестнадцать? Неужели они это серьезно? Нелепость! От мысли о том, что я, не осознавая этого, помогла провести это постановление, все внутри клокотало. Какая же я дура! Вообразила, будто они вызвали меня, чтобы похвалить, и забыли обо всех моих нарушениях. Они использовали меня, вот что было на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55