Разбойницы испуганно вжались в землю. Рыжеволосая обвела своих подопечных удовлетворенным взглядом.
— Вы из воинов, — боясь повернуть голову, заметила, обращаясь ко мне, ближайшая светловолосая пленница.
— Я из торговцев, — поправил я ее.
— Нет, — возразила она, — торговцу никогда не удалось бы поймать нас так, как это сделали вы.
Я пожал плечами. Она, конечно, права: некогда я принадлежал к воинам, но обсуждать это с ней, безусловно, не собирался.
— Сесть! — приказал я.
Они длинным рядом расположились на земле вдоль ограждающего лагерь частокола.
Вместе с пага-рабынями и Иленой я просмотрел все, что, уходя, оставили тиросцы. Некоторые вещи представляли собой определенную ценность, но были, как правило, очень тяжелыми и громоздкими. Я нашел здесь большие тюки шелковой материи и связки ошейников еще без выгравированной надписи владельца, запасы вяленого мяса и целую гору одеяний как для людей свободных, так и для рабов. Я уже упоминал о ящике с капюшонами для рабынь, а тут обнаружил еще и баул с наручниками, рассчитанными на запирание одним и тем же ключом. Наткнулись мы и на свернутый рулоном брезент, который мог оказаться для нас весьма полезным; например, девушки могли бы спать под ним ночью. Если натянуть его на вбитые в землю шесты, а края оставить свисать свободно, получилось бы укрытие от дождя и холодного ветра, да и хоть какая-то защита от слина или пантеры, пусть даже очень ненадежная.
Здесь же мы обнаружили и кое-что из вещей, первоначально захваченных в качестве трофеев Марленусом в лагере Вьерны, а затем доставшихся людям с Тироса. Среди этих сменивших столько хозяев вещей я заметил несколько бутылок с вином, разбавленным наркотическим веществом, приманку, на которую мы с моими матросами так глупо попались, устроив засаду в лагере Вьерны. Я рассмеялся, Да, такое вино может при случае и мне сослужить хорошую службу. Его я тоже отложил в сторону.
Особенно меня порадовали найденные запасы продовольствия. Я не опасался, что они могут быть отравлены, но даже если бы я и ошибался, большого риска в этом не было: все продукты вначале будут пробовать наши пленницы.
Разбойницы, сидевшие перед растущей у них на глазах горой тюков, коробок, свертков и баулов, предназначенных для транспортировки, долгое время молча сжимали кулаки и наконец не выдержали.
— Мы — женщины-пантеры, а не какие-нибудь носилыцицы! — воскликнула одна из разбойниц.
Она же и получила первый удар гибким прутом по спине. Рыжеволосая рабыня, вмиг оказавшись рядом с пленницами, принялась щедро потчевать их хворостиной.
Как и следовало ожидать, такой метод убеждения оказался весьма действенным, и уже через секунду разбойницы, размазывая слезы по щекам, начали достаточно проворно разбирать поклажу. Выразившая неудовольствие пленница одной из первых выхватила из груды вещей объемистый ящик и, по обычаю горианских женщин, водрузила его на голову. Она так и застыла, выпрямив спину, балансируя в воздухе правой рукой и терпеливо ожидая команды тронуться в путь.
Я оглядел свой невольничий караван. Поклажа досталась каждой разбойнице. Четверо пага-рабынь понесут свернутый в рулон брезент. Мы сможем, по крайней мере в начале пути, идти по следам нашего отступающего противника. Позже, когда его бегство станет более торопливым, а действия менее обдуманными, мы сможем идти своей дорогой. Это позволило бы нам подбирать на пути все, что противник бросит, пытаясь облегчить себе передвижение.
Да, так мы и сделаем, решил я, повернулся и зашагал по направлению к лесу.
За спиной у меня гибкий прут дважды со свистом рассек воздух, и вслед за воплями женщин-пантер раздалась бодрая команда моей рыжеволосой помощницы:
— Пошевеливайтесь, рабыни!
Илена шла рядом со мной. Она взяла слишком быстрый темп. Ее голова едва не касалась моего плеча.
Я окинул ее хмурым взглядом.
Она подняла на меня глаза, в которых тут же отразился страх. Рука ее непроизвольно скользнула к лицу.
— Простите, хозяин, — пробормотала она и поспешно отступила от меня на несколько шагов. Голова ее была низко опущена, а все тело напряглось в ожидании: отдам я или нет распоряжение рыжеволосой наказать ее? Она забыла, что германской рабыне не положено идти рядом со свободным мужчиной. Она действительно не так давно на Горе.
Я отвернулся и пошел дальше. За спиной у меня послышались сдавленные рыдания. Да, мужчине пока так и не удалось полностью ее завоевать. Ничего, скоро она будет к этому готова. Я чувствовал эту нарастающую готовность во всем ее теле, в каждом ее жесте. Возможно, из Илены получится неплохая рабыня. Надеюсь, будущий владелец останется ею доволен. Полностью подчиненная, она сможет взволновать его кровь.
Она заслужила эту участь, пытаясь утаить от меня важные сведения.
Чуть поодаль слышался глухой мерный звон цепей моего невольничьего каравана. Женщины-пантеры с гарлскими браслетами на левой щиколотке двигались в ногу, как хорошо обученные воины.
Я оглянулся.
Они были красивы, мои пленницы. Поклажа, которую они несли на голове, придавала их походке грациозность и почти царственное величие.
Я стал владельцем превосходной команды рабынь. И не менее прелестной рыжеволосой надсмотрщицы.
Я стоял на толстой ветви дерева, надежно скрытый его густой листвой. Подо мной медленно двигалась длинная колонна закованных в цепи пленников, с обеих сторон сопровождаемая вооруженными тиросцами. Я насчитал в колонне девяносто шесть человек, каждый из которых был прикован к идущему впереди и сзади него соседу не только кандалами, защелкнутыми на левой ноге, но и цепями, соединенными с надетыми на них ошейниками. Руки пленников сковали за спиной.
Колонну возглавлял Марленус. За ним шел Римм, пойманный после его возвращения на «Терсефору». Следующими в караване стояли Арн и те восемь человек из моей команды, которых взяли в плен при захвате лагеря Марленуса. За ними следовала партия из двадцати четырех рабынь.
Мужчины сгибались под тяжестью нагруженной им на плечи поклажи. Тиросцы побоялись освободить им руки. Я не мог обвинить их в трусости: люди, которых они сопровождали, действительно были опасны. Я заметил, что часть груза несли и некоторые из тиросских воинов, а более легкую поклажу даже кое-кто из женщин-пантер.
Восемь тиросцев безостановочно подгоняли мужчин хлыстами; от них не отставали и четверо разбойниц, занятых стимулированием женской части каравана.
В первых рядах тиросцев я заметил Саруса, их предводителя, а рядом — Хуру и ее верную помощницу Миру, сначала предавшую Вьерну, а затем и Марленуса. Я усмехнулся. Она предаст и Хуру, об этом я позабочусь.
В десятке ярдов по обеим сторонам колонны двигались выставленные тиросцами и женщинами-пантерами разведчицы. Правда, справедливости ради следует заметить, что двое из них — те, с которыми мне довелось встретиться, — уже не двигались: они стояли надежно привязанные к дереву, с кляпами во ртах.
Я терпеливо ожидал, когда вся колонна невольников минует дерево, на котором я прятался: за тиросцами также должны двигаться прикрывающие их разведчики.
Они действительно шли ярдах в пятидесяти от колонны, поминутно обеспокоенно оглядываясь назад. Их было двое. Назад они оглядывались, но вверх, конечно, не смотрели, поэтому взять их оказалось не сложно. Связанных по рукам и ногам, с кляпами во ртах, я оставил разведчиц прямо на дороге, чтобы позже без труда отыскать их.
Итак, задняя часть колонны осталась незащищенной. Теперь следовало подумать о флангах.
У меня с собой было семь колчанов со стрелами, позаимствованными у захваченных мною разбойниц. Конечно, их стрелы, как, впрочем, и луки, были несколько меньше, чем длинный крестьянский лук, но в данных обстоятельствах они меня вполне устраивали. При стрельбе с близкого расстояния, например в лесу, для нанесения смертельной раны нет необходимости натягивать лук с полной силой.
В арьергарде тиросцев шли вытянувшиеся в колонну шестнадцать воинов. Я хорошо помнил основной принцип охоты из засады: первым убей идущего последним, затем предпоследнего и так далее, оставляя на самый конец идущего первым, если, конечно, тебе удастся до него добраться. К тому моменту, когда оглянувшаяся назад женщина-пантера истеричным воплем подняла тревогу, четырнадцать шедших позади колонны тиросцев уже были мертвы. Надеюсь, каждый теперь хорошенько подумает, прежде чем отважится идти в арьергарде.
Я преспокойно вернулся и отыскал оставленных вдоль дороги разбойниц, мою дневную добычу. Я освободил им ноги, привязал их друг к другу кожаным ремнем за шею и, не теряя времени, погнал в лагерь. Здесь у меня с рук на руки приняли их мои темненькая и светловолосая помощницы и без лишних слов гарлскими браслетами пристегнули их к нашему постепенно растущему каравану, насчитывающему уже двадцать пять невольниц.
После этого пага-рабыни поставили перед каждой пленницей похлебку из размоченных в воде зерен, найденных нами среди продовольственных запасов тиросцев. Отрезал я им и по куску вяленого мяса.
— А если еда отравлена? — поинтересовалась одна из пленниц.
— Это мы сейчас и проверим, — пообещал я ей. Она удивленно посмотрела на меня.
— Ешь, — приказал я.
— Да, хозяин, — ответила она и, откусив небольшой кусок мяса, нерешительно принялась его жевать.
— Быстрее, — приказал я.
Не спуская с меня глаз, она интенсивно заработала челюстями, проглотила мясо и перешла к похлебке из зерен.
Я внимательно наблюдал за ней. Никаких признаков отравления. Вероятнее всего, пищу не успели или не захотели отравить. Так что позже, когда луны стояли уже высоко, я безо всякого риска принял участие в трапезе. Меня приятно порадовало то, что нам посчастливилось найти эти припасы и я избавлен от необходимости тратить время на поиски пропитания.
Здесь, в лесу, имелся более важный объект для охоты, нежели какой-нибудь дикий табук.
Конец цепи от гарлского браслета первой невольницы в караване я обернул вокруг ствола одного из деревьев и защелкнул у нее на щиколотке.
— Ложитесь друг к другу ближе, — приказал я нашим пленницам.
Они послушно придвинулись одна к другой, и мы с пага-рабынями укрыли девушек брезентом.
Я лежал без сна, глядя в ночное небо. Внезапно мое внимание привлек какой-то шорох, и, обернувшись на звук, я заметил в нескольких ярдах от себя, на краю разбитого нами лагеря, желтую тунику Илены. Она стояла, прижавшись спиной к дереву, и смотрела на меня. Я снова подумал, как мало подходит ее худощавое, хрупкое телосложение для жизни в условиях Гора.
Я поднялся на ноги и подошел к ней.
— Ведь вы с Земли, — без предисловий начала она.
— Да, — подтвердил я.
— Пока остальные спят, я должна с вами поговорить.
— Говори, — разрешил я.
— Не здесь, конечно, — возразила она.
— Давай отойдем, — согласился я.
Когда мы удалились от лагеря, девушка повернулась ко мне лицом. Руки ее сжались в кулаки.
— Верните меня на Землю, — скорее потребовала, нежели попросила она.
— Нет, — покачал я головой, — германской рабыне отсюда не убежать.
— Я не собираюсь оставаться горианской рабыней! — воскликнула Илена.
— Ты, наверное, недолго здесь находишься, — предположил я.
— Недолго.
— Ты еще научишься понимать, что означает ошейник, — пообещал я.
— Нет! — закричала она. — Я не хочу!
Я пожал плечами и собрался уходить.
— Я не рабыня! — настойчиво повторила она.
Я повернулся к ней.
— Как ты попала в этот мир? — поинтересовался я.
Она опустила голову.
— Однажды я проснулась и обнаружила, что лежу связанной, с кляпом во рту. Я пыталась освободиться я не могла. Я вообще не могла понять, что происходит. Так продолжалось, наверное, с час. Затем, когда часы на тумбочке возле моей кровати показывали два часа ночи, за окном спальни появился черный дископодобный корабль. Он был очень маленький, футов пять в высоту и не больше восьми футов в диаметре. Из него показался человек в каком-то странном одеянии. Шпингалеты на окне открылись, причем открыли их снаружи квартиры, уж не знаю, каким способом, электромагнитами или еще как-нибудь. Окно отворилось. В комнату вошел человек. Он держался очень уверенно. Надел мне на лицо плотный капюшон, отвязал мои ноги от спинки кровати и связал их вместе. После этого я почувствовала, как меня подняли с кровати, вынесли в окно и поместили в маленький корабль. Затем мне сделали укол в спину, и я потеряла сознание. Больше я ничего не помню до тех пор, пока не пришла в себя здесь, на Горе, в металлических клетях для рабов.
— И затем тебя выставили на продажу, — подсказал я.
— Да, меня приобрел Церкитус из Лауриса. Я обслуживала посетителей его пага-таверны.
— Так как же ты до сих пор считаешь себя свободной?
— А разве это не ясно из того, что я рассказала? Я свободная женщина с Земли!
— Может, раньше ты и была свободной. Но потом ты попала в руки рабовладельцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54