— Как красиво, — мечтательно произнесла Кара.
Красиво, но ни единого паруса на горизонте.
Я отрезал себе кусок вяленого мяса и отпил из фляги глоток воды. Девушки жадно смотрели мне в рот: они тоже проголодались.
— На колени! — приказал я.
Когда я насытился, мяса оставалось уже немного. Я разорвал его пополам и протянул куски девушкам. Вода во фляге тоже плескалась на донышке. Я бросил фляжку Каре.
Они — горианские женщины, к тому же рабыни. В сочувствии не нуждаются. Они уже пообедали сегодня днем и прекрасно знали, что, будь на то моя воля, они вообще больше никогда не увидят еды.
Пища и вода в руках рабовладельца — это не просто еда, это еще и средство подчинения раба, средство воспитания в нем послушания и повиновения.
Я посмотрел на небо: луны будут светить еще не больше ана. Хорошо. Облака, как гигантские черные тарны, величаво проплывали в южном направлении, резко выделяясь на фоне серого неба и закрывая своими широко распахнутыми крыльями далекие звезды. На побережье царила предутренняя тишина. Ничто не нарушало ее, кроме легкого ропота озябших деревьев да мягкого шуршания прибоя. Окружающий нас мир казался громадным, бесконечным, а мы в нем выглядели крошечными песчинками. «Рьоде» и «Терсефоре» будет нелегко нас отыскать. А ведь они должны быть уже где-то близко.
Я снова обежал взглядом горизонт. Ничто не нарушало беспредельной глади серебрящейся поверхности моря и тонувшего в нем где-то там, на краю земли, тяжелого свинцового неба.
— Пора, — сказал я рабыням.
Мы спустились с резко обрывающейся лесистой части берега к самой воде и подошли к груде хвороста, собранной накануне. Я вытащил из сумки небольшой гладкий кремень и плоский металлический диск. Наклонившись над приготовленными сухими щепочками, несколько раз с силой ударил диском по кремню, высекая искру, и когда щепочки занялись, зажег от них ветку покрупнее и перенес огонь на хворост.
Горианские галеры редко ходят под парусом ночью; чаще они причаливают к берегу, разбивают лагерь и здесь дожидаются наступления нового дня. Но я ожидал, что «Рьода» и «Терсефора», ввиду важности выполняемой тиросцами миссии, срочности встречи и опасности долгого пребывания в лесу, изменят этой традиции и станут на якорь где-нибудь поблизости от берега, не высаживаясь и не разбивая лагерь для ночевки. Я бы на месте капитана этих кораблей так и поступил, отправив на берег лишь небольшую часть команды для пополнения запасов воды и — в крайнем случае — позволив им немного поохотиться. Кроме того, следуя горианскому обычаю, я не удалялся бы от берега или по крайней мере держался от него в пределах видимости: горианские боевые галеры, узкие, с плоскими днищами, больше подходят для войны, нежели для дальних плаваний, и не рассчитаны на передвижение в непогоду и при сильном ветре, ждать которого от изменчивой Тассы можно в любую минуту. К тому же у капитана «Рьоды» и «Терсефоры» имелась и другая причина, по которой ему следовало держаться ближе к берегу. Он должен следить за подаваемым ему сигналом. Ему нельзя пропустить горящий на бесконечно длинном, раскинувшемся на сотни пасангов в обе стороны берегу сигнальный костер, зажженный для него Сарусом и его воинами и отмечающий их местонахождение.
Мы тоже выбрали на берегу отличное место: даже если корабли будут находиться на десяток, а то и больше пасангов отсюда, они все равно не смогут не заметить разведенный нами костер и уж конечно не усомнятся в том, что он зажжен Сарусом и его людьми.
Я посмотрел на Тину. Ее обращенное к пылающему костру лицо казалось оранжево-красным в отблеске пляшущих, взметающихся к небу длинных языков пламени.
— Ты умеешь быть привлекательной для мужчины: поинтересовался я.
— Да, хозяин, — ответила она.
— Следи за костром, — распорядился я и, повернувшись к Каре, сказал: — Пойдем со мной. — Я отвел ее на сотню ярдов от края леса и достал из сумки кожаный ремень.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — встревоженно спросила она.
Не отвечая на ее глупые, никчемные вопросы, я крепко привязал ее спиной к дереву и, оторвав кусок материи от ее шелкового одеяния, заткнул ей рот. Она не спускала с меня широко раскрытых глаз. Проверив, надежно ли держат ее веревки, я повернулся и направился к берегу. Где-то далеко в море светили два крошечных фонаря.
Отлично, все идет как надо.
Оставаясь в тени деревьев, я едва слышно позвал Тину. Она поднялась и, ничего не подозревая, подошла ко мне. Когда она была уже рядом, я грубо схватил ее за плечи и прижал спиной к дереву.
Она раскрыла рот от удивления.
— Какой первейший долг каждой рабыни, помнишь? — не предвещающим ничего хорошего голосом спросил я.
— Абсолютное повиновение, — испуганно ответила она.
— А кто ты такая? — настойчиво допытывался я.
— Рабыня, — пробормотала она.
— Значит, какой твой первейший долг по отношению ко мне?
— Абсолютное повиновение! — Ее голос сорвался на крик.
Я бросил взгляд на море. Два корабельных сигнальных фонаря неуклонно приближались.
— На колени! — потребовал я.
Тина буквально рухнула на землю и низко опустила голову.
Ярдах в четырехстах от берега два корабельных фонаря остановились; рядом с ними, но несколько ближе к воде, показался третий фонарь.
Я вытащил из-за пояса плеть и ее концом похлопал Тине по плечу. Она подняла на меня испуганные глаза.
— Пожалуйста, не бейте меня, — едва слышно прошептала она.
Концом плети я приподнял ей подбородок.
— Целуй плеть в знак повиновения, — приказал я.
Она быстро прикоснулась к плети губами.
— Я требую абсолютного повиновения, — напомнил я.
— Да, хозяин, — пробормотала Тина; плечи ее дрожали. — Я полностью вам подчиняюсь.
— Слушай мои указания, — потребовал я.
— Тьфу, пропасть! — выругался спрыгнувший с баркаса на берег парень. — Да это всего лишь какая-то девчонка!
— Защитите меня, хозяин! — взмолилась Тина. Девушка выбежала из темноты леса на берег и упала на колени перед молодым воином в желтой тунике. В руке он держал обнаженный меч. Его товарищи, видя, что ничего страшного не происходит, тоже сошли на берег и теперь стояли, настороженно озираясь вокруг. Гребцы остались сидеть на веслах. Всего в баркасе приплыло шестнадцать тиросцев, включая рулевого.
— Защитите меня! — рыдала Тина.
Она стояла на коленях, низко уронив голову. Туника ее была разорвана на плече и спадала до самого пояса. Девушка дрожала.
Острием меча парень поднял ей голову и повернул ее заплаканное лицо к себе. Сейчас она, должно быть, выглядела очень хорошенькой. Молодой воин вложил меч в ножны и, за волосы подняв Тину с земли, развернул ее к огню.
— «Я рабыня Боска из Порт-Кара», — прочитал он надпись на ошейнике и громко рассмеялся. Затем резким движением оттолкнул от себя девушку и окинул ее оценивающим взглядом. — Да, у этого Боска из Порт-Кара губа не дура на хорошеньких рабынь.
— А ну, выпрямись, рабыня! — распорядился второй подошедший к ней воин.
Тина расправила плечи и подняла подбородок, как полагается стоять рабыне под взглядами рассматривающих ее хозяев.
— Меня украли у Боска из Порт-Кара, — не опуская головы, всхлипывала она. — Украл этот свирепый Сарус с Тироса.
Мужчины обменялись насмешливыми взглядами. Тина, казалось, совершенно не поняла значения их усмешки.
— Я сбежала от него, — продолжала она, — но здесь, в лесу, столько слинов, столько пантер! За мной гнались. Я едва ноги унесла. — Девушка снова опустилась на колени. — Сжальтесь надо мной, хозяева! — взмолилась она. — Не оставляйте меня в лесу. Проявите сострадание к несчастной рабыне!
— Оставь ее здесь, — махнул рукой один из тиросцев. — Пусть подыхает с голоду!
Тело девушки начала бить мелкая дрожь.
— Это ты разожгла костер? — спросил второй воин.
— Да, хозяин, — снова всхлипнула Тина. — Я хотела привлечь внимание какого-нибудь проходящего корабля.
— Что, лучше наручники хозяина, чем зубы слина? — усмехнулся молодой воин.
Тина протянула к нему руки.
— Защитите меня! — с мольбой в голосе обратилась она к воину.
— Может, и защитим, — неопределенно пожал он плечами.
— Только, пожалуйста, не возвращайте меня Сарусу, — снова взмолилась девушка. — Вы ведь его не знаете, правда?
— А кто это? — с глуповатым видом поинтересовался один из тиросцев, очевидно, их предводитель. Столпившиеся вокруг него воины откровенно посмеивались.
Тина облегченно перевела дух.
— Как мне повезло, что я встретила именно вас, — восторженно заметила она. — Вы не знакомы с этим человеком!
Стоящие вокруг мужчины недобро рассмеялись. Тина невольно вздрогнула и сжалась в комок.
— Ну что, возьмем ее с собой? — посмеиваясь, обвел взглядом воинов их предводитель.
Один из тиросцев подошел к девушке и сорвал с нее едва державшуюся на плече шелковую накидку. Тина жалобно вскрикнула, но не осмелилась закрыться руками.
— Может, и возьмем, — многозначительно заметил один из воинов.
На обнаженном теле девушки пылал яркий отблеск костра.
— Ну-ка, выпрямись, — потребовал один из зрителей.
Тина расправила плечи.
— Защитите меня, — с мольбой в голосе произнесла она.
— Наша защита дорого стоит, — ответил предводитель тиросцев; как и его подопечные, он не сводил с девушки горящих глаз.
— Не бросайте меня одну, прошу вас! — Тина сложила руки на груди.
— Нельзя позволить, чтобы такую красавицу разорвал на части какой-нибудь слин, — заметил предводитель тиросцев.
Тина, казалось, боялась поверить своему счастью.
— Лучше я сам ее разорву, — продолжал предводитель.
У Тины отвисла челюсть.
Предводитель тиросцев шагнул к ней и, взяв рукой за волосы, приподнял ей лицо.
— Сейчас, рабыня, — заявил он, — каждый из нас сам посмотрит, что ты собой представляешь, и решит, брать нам тебя с собой или не стоит.
— Я поняла, хозяин, — ответила девушка.
— Ты поняла, что тебе следует постараться? — поинтересовался предводитель.
— Я буду очень стараться, хозяин, — заверила его Тина. Предводитель прижал ее губы к своим. Я заметил, как руки девушки сплелись, обнимая его толстую, крепкую шею.
Зрители одобрительно засмеялись.
Мало кто из них обратил внимание на качающееся на воде в нескольких ярдах от берега бревно, которое волны настойчиво уносили прочь. Они несли его прямо к стоящим в четырехстах пасангах кораблям.
Мне не потребовалось надолго задерживаться на «Рьоде». Уже через пол-ана я снова оставил шхуну, осторожно спустившись в воду с заднего борта.
А на берегу столпившиеся вокруг девушки и занятые более важными вещами зрители не обратили внимания на то, что короткое бревно, очевидно сброшенное в воду штормом, или же обломок какого-нибудь кораблекрушения прибило к берегу в нескольких ярдах от них.
Тина, на коленях стоящая в центре обступивших ее мужчин, обвела их умоляющим взглядом.
— Тина сумела вам понравиться? — наполненным тревогой голосом спросила она.
— Ну, как вы ее находите? — поинтересовался у своих воинов предводитель.
Мужчины одобрительно загудели. Тина не отрывала жалобного взгляда от сурового лица предводителя.
— Мы берем тебя с собой, рабыня, — вынес он свое решение.
Глаза девушки засияли.
— Но обязанности твои будут тяжелы, — продолжал предводитель. — Тебе придется услаждать нас своим присутствием не тогда, когда этого захочется тебе, а тогда, когда этого потребуем мы. А кроме того, на тебя ляжет обязанность готовить пищу рабам, которую ты и будешь им разносить. Ты поняла?
— Да, хозяин, — ответила девушка.
— Ты все еще считаешь, что тебе повезло?
— Конечно, хозяин.
— Ну что ж. Ты старалась добиться нашего расположения, и мы возьмем тебя с собой, даже если впредь старания у тебя поубавится.
— Хозяин шутит. Я буду стараться изо всех сил!
— Вот как? А ты знаешь, кто наш капитан?
— Нет. — Тина насторожилась, почуяв неладное.
— Наш капитан — Сарус с Тироса!
— Нет! Не может быть! — В голосе девушки слышался нескрываемый ужас.
— Да, — рассмеялся предводитель тиросцев. — Через день-другой ты снова его увидишь.
Девушка попыталась было вскочить на ноги и убежать от них, но предводитель поймал ее за руку и бросил одному из своих воинов.
— Свяжи ее покрепче, — распорядился он.
Тину швырнули лицом в песок и кожаными ремнями связали по рукам и ногам. После этого ее снова подняли с земли и поставили перед предводителем.
— Ты — беглая рабыня, — жестко произнес он. — Не завидую я тебе.
По телу девушки пробежала мелкая дрожь.
— Ты впервые пыталась убежать? — поинтересовался предводитель.
— Да, хозяин, — непослушными губами пробормотала она.
— Тогда на первый раз тебе, возможно, и не перережут подколенные сухожилия.
Тина застонала.
— Впредь этого не делай, — с фальшивым сочувствием пожурил ее предводитель и тут же суровым тоном добавил: — Бросить ее в баркас!
Двое воинов подняли девушку и грубо швырнули ее в лодку.
— На корабль! — приказал предводитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54