Но тут Корн заглянул в лицо Осту и тот побелел.
- Мы дадим тебе больше шансов, чем ты оставлял нам, - сказал могучий
кузнец из Тарны.
Ост заверещал от ужаса.
Я попытался пробиться вперед, но цепь рабов не пустила меня. Так я не
смог придти на помощь Осту.
Он пытался кинуться ко мне, протягивал руки, но Корн схватил
заговорщика и швырнул его соседу.
Оста передавали по цепи из рук в руки, пока он не попал к последнему
в цепи и тот швырнул его головой вниз в тот самый тоннель, из которого мы
только что выбрались. Тело полетело вниз, ударяясь о стенки и только
отдаленный всплеск воды внизу возвестил, что Ост закончил свой жизненный
путь...
Эта ночь в шахтах Тарны была непохожа на другие.
Возглавляемые мной закованные в цепи рабы, как расплавленная лава из
глубин земли, растекалась по тоннелям. Вооруженные камнями и кирками, мы
врывались в помещения, где находились старшие рабы и солдаты, и у них не
было времени даже на то, чтобы обнаружить оружие. Тех, кто не погиб в
схватке, мы заковывали в кандалы и швыряли в камеры. Рабы не считали
нужным ласково обходиться с теми, кто притеснял их.
Вскоре мы нашли молоты, которыми можно было разбить наши оковы, и
выстроились в очередь к наковальне, где Корн умелыми ударами сбивал цепи.
- К центральному стволу! - крикнул я, поднимая меч, который достался
мне в борьбе с солдатом.
Раб, разносящий пищу, охотно вызвался показать нам дорогу.
И вскоре мы были на месте.
Ствол соединялся с шахтой примерно на глубине в тысячу футов под
землей. Мы столпились на дне ствола и смотрели вверх, на лунное небо. Тот,
кто хвастался, что он трижды пил кал-да в шахтах Тарны, заплакал, когда
увидел одну из трех лун горийского неба.
Я послал несколько человек наверх, чтобы защищать цепи, которые
свешивались сверху.
- Нельзя допустить, чтобы их обрубили, - сказал я им.
И несколько теней, полные яростной надежды, полезли вверх - к лунному
небу.
Мы полезли вслед за ними и никто не слышал нас, когда мы бесшумно
добрались до второй шахты, которая располагалась выше нашей.
Какой ужас испытали старшие рабы и надсмотрщики, когда увидели
разъяренную толпу раскованных рабов, которая обрушилась на них! Они были
не способны остановить людей, уже почувствовавших вкус свободы и желающих
освободить своих товарищей.
Камера за камерой освобождалась от рабов и заполнялись связанными
солдатами и надсмотрщиками, которые даже не сопротивлялись, зная, что в
этом случае их ждет немедленная смерть.
Мы освобождали шахту за шахтой, и люди растекались по всем
подземельям, неся освобождение другим. Все происходило как по тщательно
разработанному плану, однако я знал, что все происходит само собой. В
восстании участвовали не рабы, а люди, которые обрели чувство собственного
достоинства и гордость.
Наконец, мы были наверху. Я оказался среди сотен кричащих
возбужденных людей с обрывками цепей на руках и ногах, потрясающих
оружием, отобранным у солдат, а также камнями и кирками. Эти изможденные,
замученные тяжелой работой люди, выкрикивали мое имя под тремя лунами
Гора. Я стоял у центрального ствола и ощущал, как холодный ночной ветер
освежает мою кожу.
Я был счастлив и горд.
Потом я увидел большой клапан, с помощью которого можно было затопить
шахту. Он был закрыт.
Я гордился своими товарищами, которые сумели защитить этот клапан.
Вокруг лежали трупы солдат, которые пытались затопить шахты. Я гордился
ими еще и потому, что они даже сейчас сами не открыли этот клапан, когда в
камерах, связанные и беспомощные, лежали их прежние угнетатели и враги. Я
мог себе представить, какой ужас холодил душу связанным солдатам в Недрах
земли, которые ожидали, что с минуты на минуту поток воды поглотит их. Но
вода так и не пошла к ним.
Я подумал, понимают ли бывшие рабы, что такой поступок под силу
только воистину свободным людям, которые дрались за свою свободу в темных
тоннелях подобно лордам и завоевали для себя этот холодный ночной воздух
планеты. Эти люди не жалели своих жизней для спасения товарищей.
Я вспрыгнул на возвышение и поднял руки.
Наступила тишина.
- Люди Тарны и других городов! Вы свободны!
Послышались радостные крики.
- Весть о нашей победе сейчас летит к дворцу татрикс, - крикнул я.
- Пусть она трепещет, - оглушительно проревел Корн.
- Подумай, Корн, - сказал я, - со скоро со стен города поднимутся в
воздух тарны, а из ворот выйдет пехота.
В толпе рабов послышался ропот.
- Говори, Тэрл из Ко-Ро-Ба! - крикнул Корн, произнося имя города
совершенно без опаски.
- У нас нет оружия и мы не приучены сражаться, нам не выстоять против
солдат Тарны, - сказал я. - Мы будем уничтожены, нас затопчут. - Я
помолчал. - Поэтому нам надо разбежаться по лесам и горам, найти себе
убежище и скрыться. За нами будут охотиться солдаты с пиками на огромных
тарларионах. Тарнсмены будут убивать нас стрелами с воздуха.
- Но мы умрем свободными! - крикнул Андреас из Тора и его поддержали
сотни голосов.
- Но вы должны помочь остальным! - крикнул я. - Вы должны научиться
прятаться днем и передвигаться ночью, уметь уходить от погони. Вы должны
нести свободу другим людям!
- Ты предлагаешь нам стать воинами? - крикнул кто-то.
- Да! - ответил я. И эти слова были впервые произнесены на Горе. -
Хотя вы здесь из самых разных каст, но теперь вы все должны стать воинами.
- Мы станем ими! - сказал Корн из Тарны, сжимая в руках молот,
которым он сбивал наши оковы.
- А что скажут Царствующие Жрецы? - спросил кто-то.
- Да будет все так, как решат они, - ответил я и, подняв руки вверх,
прокричал, освещенный тремя лунами и обвеваемый свежим ночным ветром:
- А если же они решат не так, мы все равно сделаем по-своему.
- Сделаем по-своему! - повторил густой бас Корна.
- Сделаем по-своему! - повторил сначала один, потом другой, а вскоре
к небу вознесся целый хор хриплых голосов, повторявших слова, которых еще
не слышал Гор. И я со страхом понимал, что эти слова произносили не члены
касты образованных писцов или гордых воинов, нет, воспротивиться воле
Царствующих Жрецов решили самые презираемые люди, - закованные в цепи рабы
из шахт Тарны.
Я стоял и смотрел как расходятся бывшие рабы, покидают эту обитель
горя и печали, чтобы найти свою новую судьбу вне законов и обычаев Гора -
судьбу преступников.
Слова прощания сорвались с моих губ:
- Желаю вам всего хорошего!
Корн остановился рядом со мной.
Я подошел к нему.
Коренастый кузнец стоял широко раскинув ноги и держа огромными руками
тяжелый молот. Я впервые заметил, что волосы у него желтого цвета. Его
глаза цвета голубой стали сейчас были мягкими и добрыми.
- Я тоже желаю тебе всего хорошего, Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал он.
Я обнял его.
- Мы на одной цепи, - сказал он.
- Да.
Затем он резко повернулся и скрылся во тьме.
Теперь со мной остался только Андреас из Тора.
Он откинул назад гриву черных волос и улыбнулся мне:
- Ну, - сказал он, - я уже испытал счастье на шахтах Тарны, теперь
настала очередь Больших Ферм.
- Желаю счастья, - сказал я.
Я от всей души желал ему найти свою девушку с каштановыми волосами,
одетую в камиск - ласковую Линну из Тарны.
- А куда направляешься ты? - небрежно спросил Андреас.
- У меня есть одно дело к Царствующим Жрецам.
- Да? - спросил изумленно Андреас и замолчал.
Мы смотрели друг на друга, залитые лунным светом. Он казался
печальным. Я впервые увидел его таким.
- Я иду с тобой, - сказал он.
Я улыбнулся. Андреас наверняка знал, что ни один человек не
возвратился с Сардарских Гор.
- Нет, я думаю что там ты не найдешь новых песен.
- Поэты должны искать песни везде.
- Мне очень жаль, - сказал я, - но я не могу позволить тебе
сопровождать себя.
Андреас хлопнул меня по плечу.
- Слушай, тупой человек из касты Воинов, для меня друзья важнее, чем
песни.
Я пытался пошутить, изобразив недоверие.
- А ты действительно из касты Поэтов?
- Еще никогда я не был настолько поэтом, как сейчас. Песни не
самоцель, ведь они воспевают реальные события.
Меня удивили его слова. Ведь я знал, что Андреас охотно отдаст свою
руку или несколько лет жизни за хорошую песню.
- Ты нужен Линне, - сказал я, - попытайся освободить ее.
Андреас из касты Поэтов стоял передо мной со страданием в глазах.
- Я желаю тебе всего хорошего, поэт, - сказал я.
Он кивнул.
- И тебе всего хорошего, воин.
Возможно, мы оба сомневались в возможности дружбы между членами
разных каст, но в душе сознавали, хотя и не говорили вслух, что сердца
людей не знают кастовых различий.
Андреас повернулся, чтобы уйти, но затем снова посмотрел на меня:
- Царствующие Жрецы ждут тебя.
- Конечно.
Андреас поднял руку и сказал:
- Тал.
Я удивился, что он сказал слова приветствия, но тоже почему-то
сказал: - Тал.
Я решил, что он хотел напоследок поприветствовать меня, так как
другого случая может и не предвидится.
Андреас повернулся и ушел.
А я должен был продолжать свое путешествие в Сардарские Горы.
Как сказал Андреас, меня там ждут, ведь они знают обо всем, что
происходит на Горе. Могущество и знания Царствующих Жрецов были вне
понимания простых смертных.
Говорили, что мы для Царствующих Жрецов примерно то же самое, что для
нас амебы. Их могучий интеллект не шел ни в какое сравнение с нашим жалким
разумом.
Мне уже пришлось видеть их могущество - мой город был уничтожен так,
как человек уничтожает муравейник. От города не осталось но одного камня.
Да, я знал, что могущество Царствующих Жрецов огромно. Они могут
управлять гравитацией, уничтожать города, разделять друзей и родных,
вырывать любимых из объятий друг друга, приносить ужасную смерть любому,
кто пойдет против их воли. Их могущество вселяет ужас в сердца людей,
которые не осмеливаются противостоять им.
Слова человека из Ара, который был одет в мантию Посвященного и
принес мне послание Царствующих Жрецов в ту жуткую ночь на дороге
Ко-Ро-Ба, до сих пор звучали у меня в ушах:
- Упади грудью на свой меч, Тэрл из Ко-Ро-Ба!
Но я знал, что не сделаю этого. Я должен идти к Сардарским Горам,
проникнуть в них и встретиться с Царствующими Жрецами.
Я должен найти их.
Где-то среди диких обледеневших утесов, недоступных даже тарнам, они
ждут меня - эти свирепые боги жестокого мира.



20. НЕВИДИМЫЙ БАРЬЕР

В руке у меня был меч, отнятый в шахте у одного из солдат. Это было
моим единственным оружием. Для прохода в горы следовало вооружиться
получше. Многие солдаты на шахтах были убиты или бежали. С убитых была
снята вся одежда и взято оружие. И то, и другое было необходимо плохо
одетым и безоружным рабам.
Я знал, что времени у меня очень мало - ведь скоро сюда прибудут
тарнсмены Тарны. Я стал осматривать низкие деревянные домики, окружающие
шахты. Почти все они были разрушены и разграблены рабами. Там не осталось
ни оружия, ни пищи.
В главной канцелярии я нашел управляющего шахтами, который был
изувечен до неузнаваемости. Ведь именно по его приказу затоплялись шахты
вместе со всеми рабами. Теперь его почти разорвали на куски.
На стене висели пустые ножны. Я надеялся, что он успел схватить
оружие, когда сюда ворвались рабы. Хотя я ненавидел его, но мне хотелось,
чтобы он умер безоружным. Возможно, в полутьме рабы не заметили этих
ножен. Сам меч, конечно, исчез. Я решил, что ножны могут мне пригодиться.
Поднеся их к окну, я увидел, что на них блестят шесть великолепных
камней. Наверное, они достаточно дорогие, хотя вряд ли большая ценность.
Я сунул меч в ножны, прикрепив их к поясу, и по горийскому обычаю
перекинул через плечо.
Я вышел из дома и посмотрел на небо. Тарнсменов еще не было. Луны
превратились в бледные диски на светлеющем небе. Солнце наполовину
появилось из-за горизонта.
Его свет разрушил темные бастионы ночи. Я посмотрел на то, что
окружало меня - безобразные дома, зловещая пустынная коричневая земля,
усыпанная камнями. Среди разбросанных бумаг, обломков сломанных клинков
валялись застывшие в самых невероятных позах трупы обнаженных людей.
Клубы пыли, похожие на принюхивающихся собак, вились вокруг них.
Выбитая кем-то дверь теперь висела на одной петле и качалась на ветру,
издавая душераздирающие звуки.
Я прошел по этому хаосу и поднял замеченный мною шлем. Хотя ремешок
был порван, это было легко поправить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27