Изумление ясно отразилось на их грубых лицах. Этот человек
смеялся! Я подумал, что в Тарне люди не часто смеются.
Таверна была грязная и темная, но кал-да примирил меня с ней и с ее
унылыми посетителями.
- Говорите, смейтесь, - обратился я к ним, ведь они не проронили ни
слова с момента моего появления. Я посмотрел на них. Затем сделал глоток и
почувствовал, как горячие круги завертелись у меня перед глазами. Я
схватил копье и постучал по столу.
- Если вы не умеете говорить, не хотите смеяться, тогда пойте!
Они были уверены, что попали в компанию сумасшедшего. На меня,
наверное, подействовал кал-да, но мне хотелось расшевелить этих серых
бессловесных людей. Но люди Тарны отказывались нарушить молчание.
- Вы что, не знаете языка, - спросил я, обращаясь к ним на языке,
который был наиболее распространен в городах Тарна. - Это ваш язык?
- Наш, - пробормотал один.
- Тогда, почему вы молчите? - спросил я с вызовом.
Никто мне не ответил.
Пришел хозяин с хлебом, медом, солью и, к моему удивлению, с
громадным куском жареного терока. Я набил рот едой и запил все куском
кал-да.
- Хозяин! - крикнул, стуча по столу копьем.
- Да, воин, - отозвался тот.
- А где рабыни?
Хозяин, казалось, онемел.
- Я желаю видеть танец девушек!
Люди Тарны были в ужасе. Один прошептал:
- В Тарне нет рабынь.
- Увы! - воскликнул я. - Ни одной потаскухи во всем городе!
Два или три человека рассмеялись. Наконец-то я расшевелил их.
- А эти существа, которые бродят по улицам в масках из серебра,
действительно женщины? - спросил я.
- Действительно, - ответил один из людей, подавив смех.
- Сомневаюсь, - воскликнул я, - может мне притащить сюда одну из них,
пусть станцует для нас?
Люди расхохотались.
Я изобразил, что поднимаюсь на ноги и охваченный ужасом хозяин
замахал на меня руками и принес еще кал-да. Он решил напоить меня, чтобы я
после этого смог только свалиться под стол и заснуть. Некоторые люди
подошли к моему столу.
- Откуда ты? - спросил один осторожно.
- Я всю жизнь прожил в Тарне, - сказал я. Громкий хохот был мне
ответом.
И вскоре, отбивая такт копьем, я стал петь песни - дикие пьяные
военные песни, которые научился много лет назад у бродячих торговцев,
песни любви, одиночества, песни о великолепных городах, о красивых полях,
лесах и морях планеты.
Кал-да этой ночью лился рекой и трижды потный, но довольный хозяин,
менял масло в висячих лампах. Люди с улицы, оглушенные звуками,
доносившими из таверны, заходили и вскоре присоединялись к нашему веселью.
Входили и воины, но вместо того, чтобы наводить порядок, они скидывали
шлемы, наполняли их кал-да и присоединялись к нам, чтобы есть и пить, а
также петь.
Огни в лампах замигали и погасли. За окном уже пробивался мутный
рассвет. Многие уже ушли, другие валялись под столами или по углам
комнаты. Даже хозяин спал, опустив голову на стойку. За ним стоял огромный
котел с кал-да, впервые за эту ночь пустой и холодный. Я протер сонные
глаза. Кто-то положил мне руку на плечо.
- Проснись, - услышал я.
- Это он, - сказал другой голос, показавшийся мне знакомым.
Я с трудом поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с заговорщиком с
желтой, как у лимона, кожей.
- Мы ждем тебя, - сказал другой голос и теперь я увидел солдата,
которого встретил у ворот. За ним в голубых шлемах стояли еще трое.
- Это вор, - сказал желтолицый, указывая на меня. Его рука указала на
стол, на котором лежал полупустой мешочек с монетами.
- Это мои монеты, - сказал заговорщик, - мое имя вытеснено на коже, -
и он показал мешочек солдатам.
- Ост, - прочел стражник. Так называлась маленькая ярко-оранжевая
змейка, одна из самых ядовитых на Горе.
- Я не вор. Он сам мне дал эти деньги.
- Он лжет, - сказал Ост.
- Я не лгу.
- Ты арестован, - отрезал солдат.
- Чьим именем?
- Ты арестован именем Лары, татрикс Тарны, - ответил он.
10. ДВОРЕЦ ТАТРИКС
Сопротивление было бесполезно, так как мое оружие забрали, пока я
спал, глупо доверившись гостеприимству Тарны. Хотя я стоял перед солдатами
безоружный, офицер все-таки уловил угрозу в моих глазах и, отступив назад,
сделал знак солдатам. Три копья уперлись мне в грудь.
- Я ничего не крал, - сказал я.
- Это ты скажешь татрикс, - ответил офицер.
- Оденьте на него наручники, - взвизгнул желтолицый.
- Ты воин? - спросил офицер.
- Да.
- Ты даешь слово, что спокойно и без сопротивления пойдешь во дворец
татрикс.
- Даю.
Офицер обернулся к солдатам.
- Наручники не нужны.
- Я ни в чем не виноват, - повторил я.
- Это решит татрикс.
- Вы должны заковать его, - встрял Ост.
- Тихо, червяк! - прикрикнул на него солдат и заговорщик мгновенно
заткнулся.
И я пошел за офицером, окруженный его людьми, во дворец татрикс. Ост
плелся за нами, пыхтя и отдуваясь, из-за своих коротеньких ножек он с
трудом поспевал за солдатами.
Я шел, понимая, что являясь Воином Гора не могу нарушить данную мной
клятву, но даже если бы и захотел это сделать, мои шансы на побег были
весьма малы. При первом же моем движении три копья вонзились бы мне в
тело. Я уже оценил высокое искусство воинов Тарна, когда повстречался с
ними вне стен города. Я вспомнил о Торне и Вере, подумав, надела ли уже
она шелковые одеяния рабыни.
Я понимал, что если в Тарне существует справедливость, то я буду
освобожден, но все же беспокоился - будет ли мое дело внимательно
рассмотрено и справедливо решено. То, что у меня в руках оказался мешочек
с монетами Оста, было очень серьезным обвинением и оно могло сыграть
решающую роль при принятии решения татрикс. Разве может мое слово, слово
чужака, выстоять против слова Оста - гражданина Тарны и, возможно, весьма
влиятельного?
Да, ситуация была очень серьезной. Я думал о дворце татрикс, о том,
что мне скоро придется встретиться лицом к лицу с необыкновенной женщиной,
которая правит этим городом и правит хорошо. Ведь сказал же мне горожанин,
что я могу по своему желанию провести ночь в ее дворце.
Мы шли около двадцати минут по унылым серым улицам Тарны, где одетые
в серое горожане уступали нам дорогу и безразлично смотрели на
арестованного, то есть на меня, одетого в алую тунику воина. И за тем мы
вышли на широкую улицу, мощеную черным булыжником, блестящим от недавнего
дождя. По обе стороны улицы возвышалась кирпичная стена, которая по мере
нашего продвижения становилась все выше и выше, а улица все сужалась.
И наконец перед нами предстал дворец, окутанный холодным утренним
туманом. Это была настоящая крепость - черная, без украшений, тяжелая,
производящая гнетущее впечатление. Перед входом во дворец улица переходила
в узкий тоннель, по которому мог пройти только один человек. Стены тоннеля
были около тридцати футов высотой.
Сам вход представлял собой простую железную дверь в 80 дюймов шириной
и 5 футов высотой. Только один человек мог пройти через эту дверь. Это
было совсем не похоже на широкие ворота дворцов в других городах Гора,
через которые могла проехать упряжка тарларионов в золотой сбруе. У меня
зародилось сомнение, что в таком угрюмом дворце может вершиться
правосудие.
Офицер подошел к двери и встал возле нее, ожидая, когда я войду туда.
Я смотрел на эту дверь и на узкий проход на ней.
- Мы не пойдем туда, - сказал офицер, - только ты и Ост.
Я повернулся и тут же три копья уперлись мне в грудь.
За открытой дверью я ничего не видел кроме тьмы.
- Входи, - приказал офицер.
Я еще раз посмотрел на копья, хмуро улыбнулся офицеру, повернулся и,
опустив голову, вошел в маленькую дверь.
И тут же, вскрикнув от ужаса, полетел вниз. В полете я услышал
изумленный крик Оста, который вошел вслед за мной.
Пролетев футов двадцать в абсолютной темноте, я сильно ударился о
каменный пол, покрытый сырыми опилками. И сразу же на меня упало тело
Оста. У меня перехватило дыхание, перед глазами поплыли пурпурные и
золотые круги. Я почти ничего не соображал и не сопротивлялся, когда меня
схватило в пасть какое-то огромное животное и потащило по узкому тоннелю.
Затем я пытался бороться, но бесполезно. Тоннель был настолько узок, что я
не мог даже шевельнуться. В носу у меня стоял запах мокрой шерсти
животного, которое чем-то напоминало родента, точнее запах его логова.
откуда-то сзади доносились до меня истерические крики Оста.
Некоторое время зверь пятился задом, волоча меня по узкому тоннелю и
царапая о стены. Интересно, как будет выглядеть после этого моя туника?
Наконец он приволок меня в какое-то сферическое помещение, освещенное
двумя факелами, прикрепленными к стенам. Я услышал хриплый громкий
повелительный голос. Зверь недовольно заворчал. Тут же раздался щелчок
кнута и приказ был повторен в более резкой форме. Зверь неохотно разжал
пасть и попятился, прижимаясь к земле и глядя на меня продолговатыми
блестящими глазами, похожими на полоски расплавленного золота.
Это был гигантский урт. Зверь оскалил острые, как кинжалы, белые зубы
и зарычал. Из его челюсти и лба над злобными глазами росли четыре рога,
которые были нацелены на меня, и он только ждал приказа, чтобы с
вожделением вонзить их в мое тело. Все огромное тело урта дрожало от
нетерпения.
Снова щелкнул кнут и прозвучала команда, зверь, мотая от злости своим
хвостом, скрылся в боковом тоннеле. Решетчатые железные ворота
захлопнулись за ним.
Несколько рук схватили меня и я успел заметить какой-то тяжелый
круглый серебристый предмет. Я попытался подняться, но руки склонили мое
лицо к камню. Моя шея оказалась зажатой между двумя тяжелыми брусьями.
Щелкнул замок и мои запястья тоже оказались скованными.
- Он скован, - сказал голос.
- Поднимись, раб, - сказал другой.
Я попытался подняться, но вес был слишком велик. Тут же раздался
щелчок и я сжал зубы, чтобы не закричать, когда кожаный кнут врезался в
мою плоть. Раз за разом обрушивались на меня удары кожаной молнии. Я с
огромным трудом поджал под себя колени и, наконец, шатаясь поднялся на
ноги с тяжелым ярмом на шее.
- Молодец раб, - сказал голос.
Несмотря на огонь, который жег мои раны, я ощутил спиной холод
каменной стены. Удары кнута рассекли мою тунику и спина кровоточила. Я
повернулся в том направлении, откуда доносился голос. Человек стоял, держа
в руке кнут, с которого капала кровь - моя кровь.
- Я не раб, - сказал я.
Человек был обнажен до пояса, волосы стянуты на затылке полосой серой
тряпки.
- В Тарне, - сказал он, - такие, как ты, не могут быть никем иным.
Я осмотрелся. Куполообразный потолок камеры закруглялся над головой
на высоте 25 футов. В камере было несколько выходов, но все они были
забраны решетками. Из-за некоторых решеток доносились стоны. А из-за
других я слышал рычание и завывание зверей, видимо уртов. В стене был
встроен очаг с раскаленными углями, из которого торчали ручки железных
прутьев. На стенах висели щипцы, цепи и другие приспособления для пыток.
Это было ужасное место.
- Здесь, - гордо сказал человек, - оберегается мир в Тарне.
- Я требую, - сказал я, - чтобы меня проводили к татрикс.
- Разумеется, - сказал человек, - я представлю тебя самой татрикс, -
и он злобно рассмеялся.
Я услышал скрип цепей и затем одна из решеток медленно поднялась.
Человек показал на нее своим кнутом. Я понял, что должен идти в это
отверстие.
- Татрикс Тарны ждет тебя, - сказал он.
11. ЛАРА, ТАТРИКС ТАРНЫ
Я прошел через отверстие в стене и начал с трудом карабкаться по
узкому круглому тоннелю, спотыкаясь на каждом шагу под тяжестью
металлического ярма и колодок. Человек с кнутом, ругаясь, подгонял меня.
Он со злостью толкал меня, так как коридор был узок и не позволял ударить
как следует.
Мои ноги и плечи уже болели от колодок. Наконец мы выбрались в
широкий тускло освещенный зал. Из него вело несколько дверей. Презрительно
подгоняя меня кнутом, человек направился к одной из них. Я снова попал в
коридор, затем снова вошел в дверь, потом опять в коридор. У меня возникло
ощущение, что мы идем по настоящему лабиринту, из которого мне никогда не
выбраться. Залы и коридоры были тускло освещены лампами, висевшими на
каменных стенах. Дворец показался мне заброшенным. Здесь не было никаких
украшений, все было запущено. Я брел, спотыкаясь под гнетом ярма и
осыпаемый градом ударов хлыста.
Наконец я оказался в большой комнате с высокими сводчатыми потолками,
которая была освещена факелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
смеялся! Я подумал, что в Тарне люди не часто смеются.
Таверна была грязная и темная, но кал-да примирил меня с ней и с ее
унылыми посетителями.
- Говорите, смейтесь, - обратился я к ним, ведь они не проронили ни
слова с момента моего появления. Я посмотрел на них. Затем сделал глоток и
почувствовал, как горячие круги завертелись у меня перед глазами. Я
схватил копье и постучал по столу.
- Если вы не умеете говорить, не хотите смеяться, тогда пойте!
Они были уверены, что попали в компанию сумасшедшего. На меня,
наверное, подействовал кал-да, но мне хотелось расшевелить этих серых
бессловесных людей. Но люди Тарны отказывались нарушить молчание.
- Вы что, не знаете языка, - спросил я, обращаясь к ним на языке,
который был наиболее распространен в городах Тарна. - Это ваш язык?
- Наш, - пробормотал один.
- Тогда, почему вы молчите? - спросил я с вызовом.
Никто мне не ответил.
Пришел хозяин с хлебом, медом, солью и, к моему удивлению, с
громадным куском жареного терока. Я набил рот едой и запил все куском
кал-да.
- Хозяин! - крикнул, стуча по столу копьем.
- Да, воин, - отозвался тот.
- А где рабыни?
Хозяин, казалось, онемел.
- Я желаю видеть танец девушек!
Люди Тарны были в ужасе. Один прошептал:
- В Тарне нет рабынь.
- Увы! - воскликнул я. - Ни одной потаскухи во всем городе!
Два или три человека рассмеялись. Наконец-то я расшевелил их.
- А эти существа, которые бродят по улицам в масках из серебра,
действительно женщины? - спросил я.
- Действительно, - ответил один из людей, подавив смех.
- Сомневаюсь, - воскликнул я, - может мне притащить сюда одну из них,
пусть станцует для нас?
Люди расхохотались.
Я изобразил, что поднимаюсь на ноги и охваченный ужасом хозяин
замахал на меня руками и принес еще кал-да. Он решил напоить меня, чтобы я
после этого смог только свалиться под стол и заснуть. Некоторые люди
подошли к моему столу.
- Откуда ты? - спросил один осторожно.
- Я всю жизнь прожил в Тарне, - сказал я. Громкий хохот был мне
ответом.
И вскоре, отбивая такт копьем, я стал петь песни - дикие пьяные
военные песни, которые научился много лет назад у бродячих торговцев,
песни любви, одиночества, песни о великолепных городах, о красивых полях,
лесах и морях планеты.
Кал-да этой ночью лился рекой и трижды потный, но довольный хозяин,
менял масло в висячих лампах. Люди с улицы, оглушенные звуками,
доносившими из таверны, заходили и вскоре присоединялись к нашему веселью.
Входили и воины, но вместо того, чтобы наводить порядок, они скидывали
шлемы, наполняли их кал-да и присоединялись к нам, чтобы есть и пить, а
также петь.
Огни в лампах замигали и погасли. За окном уже пробивался мутный
рассвет. Многие уже ушли, другие валялись под столами или по углам
комнаты. Даже хозяин спал, опустив голову на стойку. За ним стоял огромный
котел с кал-да, впервые за эту ночь пустой и холодный. Я протер сонные
глаза. Кто-то положил мне руку на плечо.
- Проснись, - услышал я.
- Это он, - сказал другой голос, показавшийся мне знакомым.
Я с трудом поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с заговорщиком с
желтой, как у лимона, кожей.
- Мы ждем тебя, - сказал другой голос и теперь я увидел солдата,
которого встретил у ворот. За ним в голубых шлемах стояли еще трое.
- Это вор, - сказал желтолицый, указывая на меня. Его рука указала на
стол, на котором лежал полупустой мешочек с монетами.
- Это мои монеты, - сказал заговорщик, - мое имя вытеснено на коже, -
и он показал мешочек солдатам.
- Ост, - прочел стражник. Так называлась маленькая ярко-оранжевая
змейка, одна из самых ядовитых на Горе.
- Я не вор. Он сам мне дал эти деньги.
- Он лжет, - сказал Ост.
- Я не лгу.
- Ты арестован, - отрезал солдат.
- Чьим именем?
- Ты арестован именем Лары, татрикс Тарны, - ответил он.
10. ДВОРЕЦ ТАТРИКС
Сопротивление было бесполезно, так как мое оружие забрали, пока я
спал, глупо доверившись гостеприимству Тарны. Хотя я стоял перед солдатами
безоружный, офицер все-таки уловил угрозу в моих глазах и, отступив назад,
сделал знак солдатам. Три копья уперлись мне в грудь.
- Я ничего не крал, - сказал я.
- Это ты скажешь татрикс, - ответил офицер.
- Оденьте на него наручники, - взвизгнул желтолицый.
- Ты воин? - спросил офицер.
- Да.
- Ты даешь слово, что спокойно и без сопротивления пойдешь во дворец
татрикс.
- Даю.
Офицер обернулся к солдатам.
- Наручники не нужны.
- Я ни в чем не виноват, - повторил я.
- Это решит татрикс.
- Вы должны заковать его, - встрял Ост.
- Тихо, червяк! - прикрикнул на него солдат и заговорщик мгновенно
заткнулся.
И я пошел за офицером, окруженный его людьми, во дворец татрикс. Ост
плелся за нами, пыхтя и отдуваясь, из-за своих коротеньких ножек он с
трудом поспевал за солдатами.
Я шел, понимая, что являясь Воином Гора не могу нарушить данную мной
клятву, но даже если бы и захотел это сделать, мои шансы на побег были
весьма малы. При первом же моем движении три копья вонзились бы мне в
тело. Я уже оценил высокое искусство воинов Тарна, когда повстречался с
ними вне стен города. Я вспомнил о Торне и Вере, подумав, надела ли уже
она шелковые одеяния рабыни.
Я понимал, что если в Тарне существует справедливость, то я буду
освобожден, но все же беспокоился - будет ли мое дело внимательно
рассмотрено и справедливо решено. То, что у меня в руках оказался мешочек
с монетами Оста, было очень серьезным обвинением и оно могло сыграть
решающую роль при принятии решения татрикс. Разве может мое слово, слово
чужака, выстоять против слова Оста - гражданина Тарны и, возможно, весьма
влиятельного?
Да, ситуация была очень серьезной. Я думал о дворце татрикс, о том,
что мне скоро придется встретиться лицом к лицу с необыкновенной женщиной,
которая правит этим городом и правит хорошо. Ведь сказал же мне горожанин,
что я могу по своему желанию провести ночь в ее дворце.
Мы шли около двадцати минут по унылым серым улицам Тарны, где одетые
в серое горожане уступали нам дорогу и безразлично смотрели на
арестованного, то есть на меня, одетого в алую тунику воина. И за тем мы
вышли на широкую улицу, мощеную черным булыжником, блестящим от недавнего
дождя. По обе стороны улицы возвышалась кирпичная стена, которая по мере
нашего продвижения становилась все выше и выше, а улица все сужалась.
И наконец перед нами предстал дворец, окутанный холодным утренним
туманом. Это была настоящая крепость - черная, без украшений, тяжелая,
производящая гнетущее впечатление. Перед входом во дворец улица переходила
в узкий тоннель, по которому мог пройти только один человек. Стены тоннеля
были около тридцати футов высотой.
Сам вход представлял собой простую железную дверь в 80 дюймов шириной
и 5 футов высотой. Только один человек мог пройти через эту дверь. Это
было совсем не похоже на широкие ворота дворцов в других городах Гора,
через которые могла проехать упряжка тарларионов в золотой сбруе. У меня
зародилось сомнение, что в таком угрюмом дворце может вершиться
правосудие.
Офицер подошел к двери и встал возле нее, ожидая, когда я войду туда.
Я смотрел на эту дверь и на узкий проход на ней.
- Мы не пойдем туда, - сказал офицер, - только ты и Ост.
Я повернулся и тут же три копья уперлись мне в грудь.
За открытой дверью я ничего не видел кроме тьмы.
- Входи, - приказал офицер.
Я еще раз посмотрел на копья, хмуро улыбнулся офицеру, повернулся и,
опустив голову, вошел в маленькую дверь.
И тут же, вскрикнув от ужаса, полетел вниз. В полете я услышал
изумленный крик Оста, который вошел вслед за мной.
Пролетев футов двадцать в абсолютной темноте, я сильно ударился о
каменный пол, покрытый сырыми опилками. И сразу же на меня упало тело
Оста. У меня перехватило дыхание, перед глазами поплыли пурпурные и
золотые круги. Я почти ничего не соображал и не сопротивлялся, когда меня
схватило в пасть какое-то огромное животное и потащило по узкому тоннелю.
Затем я пытался бороться, но бесполезно. Тоннель был настолько узок, что я
не мог даже шевельнуться. В носу у меня стоял запах мокрой шерсти
животного, которое чем-то напоминало родента, точнее запах его логова.
откуда-то сзади доносились до меня истерические крики Оста.
Некоторое время зверь пятился задом, волоча меня по узкому тоннелю и
царапая о стены. Интересно, как будет выглядеть после этого моя туника?
Наконец он приволок меня в какое-то сферическое помещение, освещенное
двумя факелами, прикрепленными к стенам. Я услышал хриплый громкий
повелительный голос. Зверь недовольно заворчал. Тут же раздался щелчок
кнута и приказ был повторен в более резкой форме. Зверь неохотно разжал
пасть и попятился, прижимаясь к земле и глядя на меня продолговатыми
блестящими глазами, похожими на полоски расплавленного золота.
Это был гигантский урт. Зверь оскалил острые, как кинжалы, белые зубы
и зарычал. Из его челюсти и лба над злобными глазами росли четыре рога,
которые были нацелены на меня, и он только ждал приказа, чтобы с
вожделением вонзить их в мое тело. Все огромное тело урта дрожало от
нетерпения.
Снова щелкнул кнут и прозвучала команда, зверь, мотая от злости своим
хвостом, скрылся в боковом тоннеле. Решетчатые железные ворота
захлопнулись за ним.
Несколько рук схватили меня и я успел заметить какой-то тяжелый
круглый серебристый предмет. Я попытался подняться, но руки склонили мое
лицо к камню. Моя шея оказалась зажатой между двумя тяжелыми брусьями.
Щелкнул замок и мои запястья тоже оказались скованными.
- Он скован, - сказал голос.
- Поднимись, раб, - сказал другой.
Я попытался подняться, но вес был слишком велик. Тут же раздался
щелчок и я сжал зубы, чтобы не закричать, когда кожаный кнут врезался в
мою плоть. Раз за разом обрушивались на меня удары кожаной молнии. Я с
огромным трудом поджал под себя колени и, наконец, шатаясь поднялся на
ноги с тяжелым ярмом на шее.
- Молодец раб, - сказал голос.
Несмотря на огонь, который жег мои раны, я ощутил спиной холод
каменной стены. Удары кнута рассекли мою тунику и спина кровоточила. Я
повернулся в том направлении, откуда доносился голос. Человек стоял, держа
в руке кнут, с которого капала кровь - моя кровь.
- Я не раб, - сказал я.
Человек был обнажен до пояса, волосы стянуты на затылке полосой серой
тряпки.
- В Тарне, - сказал он, - такие, как ты, не могут быть никем иным.
Я осмотрелся. Куполообразный потолок камеры закруглялся над головой
на высоте 25 футов. В камере было несколько выходов, но все они были
забраны решетками. Из-за некоторых решеток доносились стоны. А из-за
других я слышал рычание и завывание зверей, видимо уртов. В стене был
встроен очаг с раскаленными углями, из которого торчали ручки железных
прутьев. На стенах висели щипцы, цепи и другие приспособления для пыток.
Это было ужасное место.
- Здесь, - гордо сказал человек, - оберегается мир в Тарне.
- Я требую, - сказал я, - чтобы меня проводили к татрикс.
- Разумеется, - сказал человек, - я представлю тебя самой татрикс, -
и он злобно рассмеялся.
Я услышал скрип цепей и затем одна из решеток медленно поднялась.
Человек показал на нее своим кнутом. Я понял, что должен идти в это
отверстие.
- Татрикс Тарны ждет тебя, - сказал он.
11. ЛАРА, ТАТРИКС ТАРНЫ
Я прошел через отверстие в стене и начал с трудом карабкаться по
узкому круглому тоннелю, спотыкаясь на каждом шагу под тяжестью
металлического ярма и колодок. Человек с кнутом, ругаясь, подгонял меня.
Он со злостью толкал меня, так как коридор был узок и не позволял ударить
как следует.
Мои ноги и плечи уже болели от колодок. Наконец мы выбрались в
широкий тускло освещенный зал. Из него вело несколько дверей. Презрительно
подгоняя меня кнутом, человек направился к одной из них. Я снова попал в
коридор, затем снова вошел в дверь, потом опять в коридор. У меня возникло
ощущение, что мы идем по настоящему лабиринту, из которого мне никогда не
выбраться. Залы и коридоры были тускло освещены лампами, висевшими на
каменных стенах. Дворец показался мне заброшенным. Здесь не было никаких
украшений, все было запущено. Я брел, спотыкаясь под гнетом ярма и
осыпаемый градом ударов хлыста.
Наконец я оказался в большой комнате с высокими сводчатыми потолками,
которая была освещена факелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27