»
«Оно похоже… ну, где тролли высыпают свой… мусор?»
— сказал Жвачка.
"На улице. " — сказал Осколок. — «Очень гигиенично.»
"Это… подземная улица только для… для нечистот. " сказал Жвачка. — «Я никогда не знал, что подобные улицы есть в Анк-Морпорке.»
«Возможно Анк-Морпорк не знает, что они есть в Анк-Морпорке.»
«Ты прав. Это место старинное. Мы находимся в земных недрах.»
"В Анк-Морпорке даже у дерьма есть улица. " — сказал Осколок, с удивлением и благоговением в голосе. — «Действительно, это — страна чудес.»
"Здесь есть еще одна надпись. " — сказал Жвачка. Он соскреб мешавшую грязь.
"Cirone IV me fabricat. " — прочел он вслух. — «Он же был одним из первых королей, верно? Эй… ты знаешь, что это означает?»
"Никто не спускался сюда со вчерашнего дня. " — сказал Осколок.
«Нет! Это место… это место, ему больше двух тысяч лет. Вероятно мы первые люди, спустившиеся сюда со…»
"Вчерашнего дня. " — сказал тролль.
«Вчера? Вчера? Что произошло вчера?»
"Следы еще свежие. " — сказал, указывая, Осколок, Повсюду на грязи отпечатались следы.
"Давно ты живешь в городе? " — спросил Жвачка, неожиданно ощутив что-то очень подозрительное в середине туннеля.
"Девя-ать лет. Такое число лет. Я прожил здесь. Девяать. " — сказал гордо Осколок. — «Это только одно из большого… числа чисел, которые я могу сосчитать.»
«Ты когда-нибудь слышал о туннелях под городом?»
«Однако кто-то о них знает.»
«Да.»
«Что будем делать?»
Ответ быль неизбежным. Они преследовали человека на складе свинины грядущего и чуть не погибли. Затем они угодили в самую гущу маленькой войны, и опять были близки к смерти. А сейчас они находились в таинственном туннеле, где виднелись свежие следы. Если бы капрал Морковка или сержант Двоеточие спросили их: «И что вы потом сделали?»
То никто из них не смог открыто признаться вслух: «Мы повернули обратно.»
"Следы ведут туда. " — сказал Жвачка. — «А потом они возвращаются. Но следы, ведущие обратно, не так глубоки, как те, ведущие туда. Ты можешь заметить, что они сделаны позднее тех, потому что они накладываются на те следы. То есть он был тяжелее, когда шел туда, чем когда возвращался, да?»
"Правильно. " — сказал Осколок.
«И это означает… ?»
«У него потеря веса?»
«Он что-то принес и оставил там… где-то впереди.»
Они уставились в темноту.
"Так что пойдем и поищем, что же это было? " — сказал Осколок.
«Я тоже так думаю. А как ты себя чувствуешь?»
«Нормально.»
Хотя они были разных рас, но их мысли сфокусировались на единственном образе, связанном с вспышкой из дула и свинцовой пулей, просвистевшей в темном подземелье.
"Он вернулся обратно. " — сказал Жвачка.
Они опять вгляделись в темноту.
"День был не очень приятным. " — сказал Жвачка.
«Это правда.»
«Я просто хотел узнать кое-что, в случае… я имею в виду… что же случилось на складе свинины? Ты проделал все это математически? Все это пересчитал?»
«Я… не знаю. Я все это увидел.»
«Что все?»
«Просто все это, все-все. Все числа в мире. И мог их сосчитать.»
«Чему они равняются?»
«Не знаю. Что означает равняются?»
Они побрели дальше, чтобы увидеть, что хранит будущее.
В конце-концов след привел в узкий туннель, высота которого едва позволяла стоять троллю выпрямившись. Дальше они не могли продвигаться. С крыши упал камень, и осколки вперемешку с землей были повсюду, блокируя туннель. Впрочем это не имело значения, потому что они нашли то, что искали, хоть и не могли на него взглянуть.
"Бог мой. " — сказал Осколок.
"Ни малейшего сомнения. " — сказал Жвачка. неуверенно оглянувшись вокруг. "Знаешь. " — сказал он. — «Полагаю, что эти туннели обычно заполнены водой. Они гораздо ниже нормального уровня реки.»
Он оглянулся на результат плачевного открытия.
"С этим могут быть связаны большие неприятности. " сказал он.
"Это же его значок. " — сказал Морковка. — «Бог мой. Он держал его так крепко, что тот врезался ему в руку.»
Формально Анк-Морпорк был построен на суглинках, но все, что было построено в Анк-Морпорке, — было построено, сожжено, покрыто илом и вновь отстроено так много раз, что их основами стали старые подвалы, зарытые дороги, окаменевшие кости и навозные кучи прежних городов. Под этими основами, в темноте, сидели тролль и гном.
«Что нам делать?»
«Мы должны оставить находку здесь и привести сюда капрала Морковку. Он будет знать, что делать.»
Осколок оглянулся через плечо на находку, оставшуюся у них позади.
"Мне это не нравится. " — сказал он. — «Не стоит оставлять ее здесь.»
«Верно. Да, ты прав. Но ты — тролль, а я — гном. Что может произойти, если люди увидят нас, несущих ее по улицам?»
«Большие неприятности.»
«Верно. Пошли. Проследим за следами, ведущими обратно.»
"Предположим, что она исчезнет, когда мы пойдем обратно? " — сказал Осколок, с грохотом поднявшись на ноги.
«Как? А мы проследим, куда ведут эти следы, так что, кто бы это ни был, когда он вернется за этой вещью, то мы столкнемся с ним лоб в лоб.»
«Хорошо. Я рад, что ты все обдумал.»
Бодряк сидел на краю кровати, пока Любимица бинтовала ему ладонь.
"Капитан Заскок. " — сказал Морковка. — «Но это… не лучшая кандидатура.»
"Майонез Заскок, — мы его так часто называли. " — сказал Двоеточие. — «Он же чистюля!»
"Не рассказывайте мне. " — сказала Любимица. — «Он богатый, толстый и лоснится от жира, да?»
"И немного попахивает тухлыми яйцами. " — сказал Морковка.
"На шлеме у него торчат перья. " — сказал Двоеточие. «…а в его нагруднике можете узреть свое отражение.»
"Ну и что, у Морковки такой же. " — сказал Валет.
"Да, но есть разница, Морковка полирует свои доспехи потому, что он… любит чистые красивые доспехи. " — сказал, соглашаясь, Двоеточие. — «А если Заскок наводит блеск, то лишь потому, что он чистюля.»
"Но он закончил дело. " — сказал Валет. — «Я услыхал об этом, когда ходил за кофе. Он арестовал тролля Угольнолицего. Вы его знаете, капитан? Уборщик в туалетах. Кто-то увидел его около улицы Инея, сразу после того, как был убит гном.»
"Но он же огромный. " — сказал Морковка. — «Он не смог бы пролезть в дверь.»
«У него был мотив.»
«Да?»
«Да. Заложи-Молоток был гномом.»
«Это же не мотив.»
«Но подходит для тролля. В любом случае, если он и не сделал этого, то возможно что-нибудь такое. Против него масса улик.»
"Каких же? " — сказал Любимица.
«Он — тролль.»
«Это не улика.»
"Но улица с капитаном Заскоком. " — сказал сержант.
"Он непременно сделал что-нибудь такое. " — повторил Валет.
В этом он повторил точку зрения Патриция на преступление и наказание. Если произошло преступление, то должно последовать наказание. Если особый преступник был причастен к процессу наказания, то это было удачное стечение обстоятельств. Но если нет, то любой преступник мог это совершить, и тем более любой гражданин был без сомнения в этом виновен, то есть конечный результат всегда был таков, в общепринятых терминах, — правосудие свершилось!
"Этот Угольнолицый, с ним придется повозиться. " — сказал Двоеточие. — «Правая рука тролля Хризопраза.»
"Да, но он не мог убить Бьорна. " — сказал Морковка. «А как насчет девочки-нищенки?»
Бодряк сидел, уставившись в пол.
"О чем вы думаете, капитан? " — спросил Морковка.
Бодряк пожал плечами.
"О ком беспокойство? " — сказал он.
"Ну да, вы всегда настороже. " — сказал Морковка. — «Вы всегда в заботах. Мы даже можем найти такого озабоченного, как…»
"Послушайте меня. " — сказал тихим голосом Бодряк. «Предположим, что мы отыскали того, кто убил гнома и девушку. Это не имеет никакой разницы. Все это напрочь прогнило.»
"Что именно, капитан? " — сказал Двоеточие.
«Все это. Вы можете стараться из всех сил и остаться с пустым решетом. Предоставьте поиск Убийц и Ворам. Он может в следующий раз попробовать на крысах. Отчего бы и нет? Мы же не люди. Мы просто должны стоять по стойке 'смирно' со звенящими колоколами и кричать 'Все в порядке! '.»
"Но ведь все не так, капитан. " — сказал Морковка.
«Ну и что? Когда это имело какое-либо значение?»
"Боже мой. " — сказала, взволнованно дыша, Любимица. «Думаю, что вы дали ему слишком много кофе…»
Бодряк сказал. — «Завтра я выхожу в отставку и покидаю Дозор. Двадцать пять лет на улицах…»
Валет начал нервно ухмыляться, прекратив только после того, как сержант, не меняя положения, ухватил его за руку и выкрутил ее мягко, но уверенно, за спину.
«…и что хорошего во всем этом было? Что хорошего я сделал? Просто сносил не одну дюжину сапог. Для полицейских в Анк-Морпорке нет места! Кого заботит — правильно это или нет? Убийцы и Воры, тролли и гномы. Возможно лучше иметь чертового короля и покончить с этим!»
Ночной Дозор выстроился, глядя на свои ноги в полном замешательстве. Потом Морковка сказал. — «Лучше зажечь свечу, чем ругать темноту, капитан. Вот о чем они говорят.»
"Что? " Внезапная ярость Бодряка была как раскат грома.
«Кто это говорит? Когда это было правдой? Никогда это не было правдой! Подобные бредни говорят люди, не обладающие властью, чтобы сделать все это выглядящим менее отвратительным, но это только слова, все это ни на йоту не изменится…»
В дверь кто-то постучал.
"Это должно быть Заскок. " — сказал Бодряк. — «Уберите оружие. Ночной Дозор завершает службу днем. У нас разве не найдется полицейских, шастающих вокруг в поисках тревожащих вещей? Открой дверь, Морковка.»
"Но… " — начал Морковка.
«Это приказ. Я могу быть непригодным для чего-либо другого, но могу чертовски хорошо приказать открыть дверь, так что открывай!»
Заскока сопровождали с полдюжины стражников из Дневного Дозор, вооруженных самострелами. Учитывая, что они делали пренеприятнейшую работу, связанную с товарищами по службе, они держали самострелы, целясь вниз. Полными идиотами они однако не были и предусмотрительно сняли их с предохранителя.
Заскок в действительности не был плохим человеком. У него не было воображения. Он действовал более с той общей низкосортной неприятностью, пятнавшей хоть в малой степени душу всего, с чем он вступал в контакт. <Это скорее присуще Британской Железной Дороге.> Многие люди заняты работой, которая им не по силу, но существуют способы реагировать на происходящее. Иногда они теряются и порядочны, но иногда на их месте оказываются Заскоки. Заскок управлялся с делами под девизом: не имеет значения правы вы или нет, до тех пор пока вы определены. В целом, в Анк-Морпорке не существовало настоящих расовых предрассудков: когда у вас в подчинении гномы и тролли, то цвет кожи других людей просто уже не составляет главной проблемы. Но Заскок был таким человеком, для которого естественно произносить слово негр с двумя г (т.е. ниггер).
Он носил шляпу с плюмажем.
"Входите, входите. " — сказал Бодряк. — «Не беспокойтесь, мы ничем не заняты.»
«Капитан Бодряк…»
«Все в порядке, мы обо всем знаем. Солдаты, отдайте ему оружие. Это приказ, Морковка. Один официально выданный меч, одна пика или алебарда, одна ночная палка или дубинка, один самострел. Все правильно, сержант Двоеточие, не так ли?»
«Да, сэр.»
Морковка растерялся лишь на миг. "Ах, да. " — сказал он. — «Мой официальный меч в стеллаже.»
«А какой же висит у вас на перевязи?»
Морковка ничего не ответил.
Однако он чуть-чуть изменил позицию. Кожаная куртка вздулась от напрягшихся бицепсов. "Официальный меч. Отлично. " — сказал Заскок. Он повернулся лицом к Бодряку. Заскок был одним из тех людей, которые отскакивают при нападении, но беспощадно атакуют слабых.
"Где камнесос? " — спросил он. — «И скала?»
"Ах. " — сказал Бодряк. — «вы так относитесь к этим характерным члены наших человеческих рас, что выбрали своей судьбой набрасываться на других жителей этого города?»
"Я имел в виду гнома и тролля. " — сказал Заскок.
"Не самая удачная идея. " — сказал добродушно Бодряк.
Любимице показалось, что он вновь пьян, если люди вообще могут пить от отчаяния.
"Мы не знаем, сэр. " — сказал Двоеточие. — «Не видали их целый день.»
"Вероятно дерутся на Карьерном переулке с остальными. " — сказал Заскок. — «Вы не должны верить подобным людям. Вам то это необходимо знать.»
Любимице показалось, хотя слова, подобные полпинты и камнесос, были обидными, они были терминами универсального братства, относящиеся к словам «подобного типа люди» в устах людей, похожих на Заскока. С еще большим потрясением она обнаружила, что пристально вглядывается в яремную вену Заскока.
"Дерутся? " — сказал Морковка. — «Зачем?»
Заскок пожал плечами.
«Кто знает?»
"Дайте мне подумать. " — сказал Бодряк. — «Возможно что-то надо сделать с этим неправильным арестом. Стоит что-либо сделать с некоторыми наиболее беспокойными гномами, которые не нуждаются ни в каких извинениях лишь бы напасть на троллей. Что вы думаете, Заскок?»
«Я не думаю, Бодряк.»
«Хороший человек. Горд нуждается в таких, как вы.»
Бодряк встал.
"Я ухожу. " — сказал он. — «Я увижусь с вами всеми завтра. Если оно застанет.»
Дверь за ним захлопнулась.
Открывшийся зал был огромен, с размерами городской площади, со столбами каждые несколько ярдов для поддержки крыши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
«Оно похоже… ну, где тролли высыпают свой… мусор?»
— сказал Жвачка.
"На улице. " — сказал Осколок. — «Очень гигиенично.»
"Это… подземная улица только для… для нечистот. " сказал Жвачка. — «Я никогда не знал, что подобные улицы есть в Анк-Морпорке.»
«Возможно Анк-Морпорк не знает, что они есть в Анк-Морпорке.»
«Ты прав. Это место старинное. Мы находимся в земных недрах.»
"В Анк-Морпорке даже у дерьма есть улица. " — сказал Осколок, с удивлением и благоговением в голосе. — «Действительно, это — страна чудес.»
"Здесь есть еще одна надпись. " — сказал Жвачка. Он соскреб мешавшую грязь.
"Cirone IV me fabricat. " — прочел он вслух. — «Он же был одним из первых королей, верно? Эй… ты знаешь, что это означает?»
"Никто не спускался сюда со вчерашнего дня. " — сказал Осколок.
«Нет! Это место… это место, ему больше двух тысяч лет. Вероятно мы первые люди, спустившиеся сюда со…»
"Вчерашнего дня. " — сказал тролль.
«Вчера? Вчера? Что произошло вчера?»
"Следы еще свежие. " — сказал, указывая, Осколок, Повсюду на грязи отпечатались следы.
"Давно ты живешь в городе? " — спросил Жвачка, неожиданно ощутив что-то очень подозрительное в середине туннеля.
"Девя-ать лет. Такое число лет. Я прожил здесь. Девяать. " — сказал гордо Осколок. — «Это только одно из большого… числа чисел, которые я могу сосчитать.»
«Ты когда-нибудь слышал о туннелях под городом?»
«Однако кто-то о них знает.»
«Да.»
«Что будем делать?»
Ответ быль неизбежным. Они преследовали человека на складе свинины грядущего и чуть не погибли. Затем они угодили в самую гущу маленькой войны, и опять были близки к смерти. А сейчас они находились в таинственном туннеле, где виднелись свежие следы. Если бы капрал Морковка или сержант Двоеточие спросили их: «И что вы потом сделали?»
То никто из них не смог открыто признаться вслух: «Мы повернули обратно.»
"Следы ведут туда. " — сказал Жвачка. — «А потом они возвращаются. Но следы, ведущие обратно, не так глубоки, как те, ведущие туда. Ты можешь заметить, что они сделаны позднее тех, потому что они накладываются на те следы. То есть он был тяжелее, когда шел туда, чем когда возвращался, да?»
"Правильно. " — сказал Осколок.
«И это означает… ?»
«У него потеря веса?»
«Он что-то принес и оставил там… где-то впереди.»
Они уставились в темноту.
"Так что пойдем и поищем, что же это было? " — сказал Осколок.
«Я тоже так думаю. А как ты себя чувствуешь?»
«Нормально.»
Хотя они были разных рас, но их мысли сфокусировались на единственном образе, связанном с вспышкой из дула и свинцовой пулей, просвистевшей в темном подземелье.
"Он вернулся обратно. " — сказал Жвачка.
Они опять вгляделись в темноту.
"День был не очень приятным. " — сказал Жвачка.
«Это правда.»
«Я просто хотел узнать кое-что, в случае… я имею в виду… что же случилось на складе свинины? Ты проделал все это математически? Все это пересчитал?»
«Я… не знаю. Я все это увидел.»
«Что все?»
«Просто все это, все-все. Все числа в мире. И мог их сосчитать.»
«Чему они равняются?»
«Не знаю. Что означает равняются?»
Они побрели дальше, чтобы увидеть, что хранит будущее.
В конце-концов след привел в узкий туннель, высота которого едва позволяла стоять троллю выпрямившись. Дальше они не могли продвигаться. С крыши упал камень, и осколки вперемешку с землей были повсюду, блокируя туннель. Впрочем это не имело значения, потому что они нашли то, что искали, хоть и не могли на него взглянуть.
"Бог мой. " — сказал Осколок.
"Ни малейшего сомнения. " — сказал Жвачка. неуверенно оглянувшись вокруг. "Знаешь. " — сказал он. — «Полагаю, что эти туннели обычно заполнены водой. Они гораздо ниже нормального уровня реки.»
Он оглянулся на результат плачевного открытия.
"С этим могут быть связаны большие неприятности. " сказал он.
"Это же его значок. " — сказал Морковка. — «Бог мой. Он держал его так крепко, что тот врезался ему в руку.»
Формально Анк-Морпорк был построен на суглинках, но все, что было построено в Анк-Морпорке, — было построено, сожжено, покрыто илом и вновь отстроено так много раз, что их основами стали старые подвалы, зарытые дороги, окаменевшие кости и навозные кучи прежних городов. Под этими основами, в темноте, сидели тролль и гном.
«Что нам делать?»
«Мы должны оставить находку здесь и привести сюда капрала Морковку. Он будет знать, что делать.»
Осколок оглянулся через плечо на находку, оставшуюся у них позади.
"Мне это не нравится. " — сказал он. — «Не стоит оставлять ее здесь.»
«Верно. Да, ты прав. Но ты — тролль, а я — гном. Что может произойти, если люди увидят нас, несущих ее по улицам?»
«Большие неприятности.»
«Верно. Пошли. Проследим за следами, ведущими обратно.»
"Предположим, что она исчезнет, когда мы пойдем обратно? " — сказал Осколок, с грохотом поднявшись на ноги.
«Как? А мы проследим, куда ведут эти следы, так что, кто бы это ни был, когда он вернется за этой вещью, то мы столкнемся с ним лоб в лоб.»
«Хорошо. Я рад, что ты все обдумал.»
Бодряк сидел на краю кровати, пока Любимица бинтовала ему ладонь.
"Капитан Заскок. " — сказал Морковка. — «Но это… не лучшая кандидатура.»
"Майонез Заскок, — мы его так часто называли. " — сказал Двоеточие. — «Он же чистюля!»
"Не рассказывайте мне. " — сказала Любимица. — «Он богатый, толстый и лоснится от жира, да?»
"И немного попахивает тухлыми яйцами. " — сказал Морковка.
"На шлеме у него торчат перья. " — сказал Двоеточие. «…а в его нагруднике можете узреть свое отражение.»
"Ну и что, у Морковки такой же. " — сказал Валет.
"Да, но есть разница, Морковка полирует свои доспехи потому, что он… любит чистые красивые доспехи. " — сказал, соглашаясь, Двоеточие. — «А если Заскок наводит блеск, то лишь потому, что он чистюля.»
"Но он закончил дело. " — сказал Валет. — «Я услыхал об этом, когда ходил за кофе. Он арестовал тролля Угольнолицего. Вы его знаете, капитан? Уборщик в туалетах. Кто-то увидел его около улицы Инея, сразу после того, как был убит гном.»
"Но он же огромный. " — сказал Морковка. — «Он не смог бы пролезть в дверь.»
«У него был мотив.»
«Да?»
«Да. Заложи-Молоток был гномом.»
«Это же не мотив.»
«Но подходит для тролля. В любом случае, если он и не сделал этого, то возможно что-нибудь такое. Против него масса улик.»
"Каких же? " — сказал Любимица.
«Он — тролль.»
«Это не улика.»
"Но улица с капитаном Заскоком. " — сказал сержант.
"Он непременно сделал что-нибудь такое. " — повторил Валет.
В этом он повторил точку зрения Патриция на преступление и наказание. Если произошло преступление, то должно последовать наказание. Если особый преступник был причастен к процессу наказания, то это было удачное стечение обстоятельств. Но если нет, то любой преступник мог это совершить, и тем более любой гражданин был без сомнения в этом виновен, то есть конечный результат всегда был таков, в общепринятых терминах, — правосудие свершилось!
"Этот Угольнолицый, с ним придется повозиться. " — сказал Двоеточие. — «Правая рука тролля Хризопраза.»
"Да, но он не мог убить Бьорна. " — сказал Морковка. «А как насчет девочки-нищенки?»
Бодряк сидел, уставившись в пол.
"О чем вы думаете, капитан? " — спросил Морковка.
Бодряк пожал плечами.
"О ком беспокойство? " — сказал он.
"Ну да, вы всегда настороже. " — сказал Морковка. — «Вы всегда в заботах. Мы даже можем найти такого озабоченного, как…»
"Послушайте меня. " — сказал тихим голосом Бодряк. «Предположим, что мы отыскали того, кто убил гнома и девушку. Это не имеет никакой разницы. Все это напрочь прогнило.»
"Что именно, капитан? " — сказал Двоеточие.
«Все это. Вы можете стараться из всех сил и остаться с пустым решетом. Предоставьте поиск Убийц и Ворам. Он может в следующий раз попробовать на крысах. Отчего бы и нет? Мы же не люди. Мы просто должны стоять по стойке 'смирно' со звенящими колоколами и кричать 'Все в порядке! '.»
"Но ведь все не так, капитан. " — сказал Морковка.
«Ну и что? Когда это имело какое-либо значение?»
"Боже мой. " — сказала, взволнованно дыша, Любимица. «Думаю, что вы дали ему слишком много кофе…»
Бодряк сказал. — «Завтра я выхожу в отставку и покидаю Дозор. Двадцать пять лет на улицах…»
Валет начал нервно ухмыляться, прекратив только после того, как сержант, не меняя положения, ухватил его за руку и выкрутил ее мягко, но уверенно, за спину.
«…и что хорошего во всем этом было? Что хорошего я сделал? Просто сносил не одну дюжину сапог. Для полицейских в Анк-Морпорке нет места! Кого заботит — правильно это или нет? Убийцы и Воры, тролли и гномы. Возможно лучше иметь чертового короля и покончить с этим!»
Ночной Дозор выстроился, глядя на свои ноги в полном замешательстве. Потом Морковка сказал. — «Лучше зажечь свечу, чем ругать темноту, капитан. Вот о чем они говорят.»
"Что? " Внезапная ярость Бодряка была как раскат грома.
«Кто это говорит? Когда это было правдой? Никогда это не было правдой! Подобные бредни говорят люди, не обладающие властью, чтобы сделать все это выглядящим менее отвратительным, но это только слова, все это ни на йоту не изменится…»
В дверь кто-то постучал.
"Это должно быть Заскок. " — сказал Бодряк. — «Уберите оружие. Ночной Дозор завершает службу днем. У нас разве не найдется полицейских, шастающих вокруг в поисках тревожащих вещей? Открой дверь, Морковка.»
"Но… " — начал Морковка.
«Это приказ. Я могу быть непригодным для чего-либо другого, но могу чертовски хорошо приказать открыть дверь, так что открывай!»
Заскока сопровождали с полдюжины стражников из Дневного Дозор, вооруженных самострелами. Учитывая, что они делали пренеприятнейшую работу, связанную с товарищами по службе, они держали самострелы, целясь вниз. Полными идиотами они однако не были и предусмотрительно сняли их с предохранителя.
Заскок в действительности не был плохим человеком. У него не было воображения. Он действовал более с той общей низкосортной неприятностью, пятнавшей хоть в малой степени душу всего, с чем он вступал в контакт. <Это скорее присуще Британской Железной Дороге.> Многие люди заняты работой, которая им не по силу, но существуют способы реагировать на происходящее. Иногда они теряются и порядочны, но иногда на их месте оказываются Заскоки. Заскок управлялся с делами под девизом: не имеет значения правы вы или нет, до тех пор пока вы определены. В целом, в Анк-Морпорке не существовало настоящих расовых предрассудков: когда у вас в подчинении гномы и тролли, то цвет кожи других людей просто уже не составляет главной проблемы. Но Заскок был таким человеком, для которого естественно произносить слово негр с двумя г (т.е. ниггер).
Он носил шляпу с плюмажем.
"Входите, входите. " — сказал Бодряк. — «Не беспокойтесь, мы ничем не заняты.»
«Капитан Бодряк…»
«Все в порядке, мы обо всем знаем. Солдаты, отдайте ему оружие. Это приказ, Морковка. Один официально выданный меч, одна пика или алебарда, одна ночная палка или дубинка, один самострел. Все правильно, сержант Двоеточие, не так ли?»
«Да, сэр.»
Морковка растерялся лишь на миг. "Ах, да. " — сказал он. — «Мой официальный меч в стеллаже.»
«А какой же висит у вас на перевязи?»
Морковка ничего не ответил.
Однако он чуть-чуть изменил позицию. Кожаная куртка вздулась от напрягшихся бицепсов. "Официальный меч. Отлично. " — сказал Заскок. Он повернулся лицом к Бодряку. Заскок был одним из тех людей, которые отскакивают при нападении, но беспощадно атакуют слабых.
"Где камнесос? " — спросил он. — «И скала?»
"Ах. " — сказал Бодряк. — «вы так относитесь к этим характерным члены наших человеческих рас, что выбрали своей судьбой набрасываться на других жителей этого города?»
"Я имел в виду гнома и тролля. " — сказал Заскок.
"Не самая удачная идея. " — сказал добродушно Бодряк.
Любимице показалось, что он вновь пьян, если люди вообще могут пить от отчаяния.
"Мы не знаем, сэр. " — сказал Двоеточие. — «Не видали их целый день.»
"Вероятно дерутся на Карьерном переулке с остальными. " — сказал Заскок. — «Вы не должны верить подобным людям. Вам то это необходимо знать.»
Любимице показалось, хотя слова, подобные полпинты и камнесос, были обидными, они были терминами универсального братства, относящиеся к словам «подобного типа люди» в устах людей, похожих на Заскока. С еще большим потрясением она обнаружила, что пристально вглядывается в яремную вену Заскока.
"Дерутся? " — сказал Морковка. — «Зачем?»
Заскок пожал плечами.
«Кто знает?»
"Дайте мне подумать. " — сказал Бодряк. — «Возможно что-то надо сделать с этим неправильным арестом. Стоит что-либо сделать с некоторыми наиболее беспокойными гномами, которые не нуждаются ни в каких извинениях лишь бы напасть на троллей. Что вы думаете, Заскок?»
«Я не думаю, Бодряк.»
«Хороший человек. Горд нуждается в таких, как вы.»
Бодряк встал.
"Я ухожу. " — сказал он. — «Я увижусь с вами всеми завтра. Если оно застанет.»
Дверь за ним захлопнулась.
Открывшийся зал был огромен, с размерами городской площади, со столбами каждые несколько ярдов для поддержки крыши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45