Туннели расходились из него радиусами во всех направлениях на разных уровнях в стенах. Из многих сочилась вода, от маленьких ручейков до подземных ключей.
В этом была проблема. Поток бегущей воды на каменном полу зала смыл следы ног. Очень большой туннель, почти заблокированный обломками и илом, вел туда, где по твердому мнению Жвачки был лиман.
Здесь было довольно комфортно. Не было запаха, кроме как влажной, из-под камней, затхлости. И было прохладно.
"Я видел большие залы гномов в горах. " — сказал Жвачка. — "но должен признать, что это нечто другое. " Его голос раскатился эхом взад и вперед по залу.
"Да. " — сказал Осколок. — «Это должно быть нечто другое, потому что это не зал гномов в горах.»
«Ты видишь хоть один путь наверх?»
«Нет.»
«Мы можем пройти десятки туннелей под землей и не отыскать его.»
"Да. " — сказал тролль. — «Это трудная задача.»
«Осколок?»
«Да?»
«Ты знаешь, что опять поумнеешь, если погрузишься в холод?»
«Правда?»
«Ты бы мог это использовать, чтобы обдумать пути выхода?»
"Копая? " — предположил тролль.
Тут и там в туннеле валялись упавшие блоки. Не очень много, ибо постройка была качественная…
"Нет. У нас нет лопатки. " — сказал Жвачка.
Осколок кивнул.
"Дай мне свой нагрудник. " — сказал он.
Он наклонился вплотную к стене, нанеся несколько ударов кулаком по нагруднику. Затем протянул его обратно. Сейчас тот в большей или меньшей степени напоминал формой лопатку.
"Наверх длинный путь. " — с сомнением сказал Жвачка.
"Но мы знаем, что у нас нет другого выхода. " — сказал Осколок. — «Или пробиваться наверх, или оставаться здесь, поедая крыс, всю оставшуюся жизнь.»
Жвачка заколебался. Идея обладала определенной привлекательностью.
"Без кетчупа. " — добавил Осколок.
"Я думаю, что видел упавший камень прямо на пути. " сказал гном.
* * *
Капитан Заскок осмотрел комнату Дозора с таким видом, что лишь один его взгляд на комнату делает ей одолжение.
"Приятное местечко. " — сказал он. — «Думаю, что мы сюда переберемся. Лучше, чем квартиры около Дворца.»
"Но мы здесь. " — сказал сержант Двоеточие.
"Вы должны убраться. " — сказал капитан Заскок.
Он бросил взгляд на Любимицу. Ее пристальный взгляд действовал ему на нервы.
"Разумеется будут еще изменения. " — сказал он. Позади него с треском распахнулась дверь. Маленький вонючий пес проскользнул, хромая, внутрь.
"Но лорд Ветинари не говорил, кто будет командовать Ночным Дозором. " — сказал Морковка.
"Ах, да? Мне кажется, мне кажется. " — сказал Заскок.
— «…что это вряд ли кто-нибудь из вас э? Мне кажется, что Дозоры будут объединены. Мне кажется, что слишком много вокруг грязи. Мне кажется, что слишком много беспорядка.»
Он опять бросил взгляд на Любимицу. Ответный взгляд, которым она его одарила, привел его в замешательство.
"Мне кажется… " — завел опять Заскок и тут заметил пса.
"Посмотрите сюда! " — сказал он. — "Псы в Доме Дозора! " Он сильно пнул пса и ухмыльнулся, глядя, как пес уползает визжа под стол.
"Как насчет Леттиции Ханжи, девушки-нищенки? " — спросила Любимица. — «Никто из троллей не убивал ее. Или клоуна.»
"Вам представится возможность увидеть грандиозное зрелище. " — сказал Заскок.
"Мистер капитан. " — Донесся из-под стола низкий голос, слышный только Любимице. — «Вам представится добраться до самой сути. Зудящей…»
"Какое же грандиозное зрелище? " — спросил сержант Двоеточие.
"Представится в масштабах всего города. " — сказал Заскок, с трудом шевелясь.
"Правда зудит. " — донеслось из-под стола.
"Вы себя хорошо чувствуете, капитан Заскок? " — сказала Любимица.
Капитан скорчился от боли.
"Колючка, колючка, колючка. " — донесся голос.
"Полагаю, что некоторые вещи более важны, а некоторые — нет. " — сказал капитан Заскок. «О-ох!»
«Простите?»
«Колючка.»
"Я не могу здесь околачиваться, разговаривая с вами целый день! " — сказал Заскок. — «Вы. Рапорт мне. Завтра в полдень…»
«Колючка, колючка, колючка…»
«О-о-о-о лице!»
Дневной Дозор поспешно удалился, уводя Заскока, скачущего на одной ноге и скорчившегося от боли.
"Ей-богу, кажется он вынужден был убраться. " — сказал Морковка.
"Да. " — сказала Любимица. — «Но ты не догадаешься почему.»
Они обменялись взглядами.
"Что же это такое! " — сказал Морковка. — «Больше нет Ночного Дозора?»
В библиотеке Невиданного Университета обычно было очень тихо. Слышалось только шарканье ног, бродящих между шкафами волшебников, случайный кашель нарушал академическую тишину, и каждый раз через миг замирающий крик, в то время как неосторожный студент терпел неудачу в обращении со старинной волшебной книгой, с предостережением, что это заслуженно.
Присмотримся к орангутангам.
Во всех мирах, украшенных их присутствием, подозревали, что они могут говорить, но избрали не делать этого, опасаясь, что люди заставят их работать, возможно в телеиндустрии. На самом деле они умеют говорить. просто они говорят по-орангутангски. Люди слушают их, искренне недоумевая.
Библиотекарь Невиданного Университета в одностороннем порядке решил, чтобы помочь пониманию, создать орангутанг-человеческий словарь. Он работал над ним три месяца.
Это было нелегко. Он добрался всего лишь до слова "У-ук. " <Которое может иметь такие значения: "Простите меня, вы висите на моем резиновом кольце, благодарю вас весьма покорно. " Это могла быть просто живая биомасса, насыщающая для вас кислородом планету, но для меня это дом и «Я уверен, что там прошел дождь и лес вокруг, всего лишь миг назад.»> Библиотекарь присел около стеллажей, где всегда было прохладно.
Неожиданно кто-то запел.
Он стряхнул со своих ног перо и прислушался.
Люди могли бы решить, что не стоит верить своим ушам.
Оранги более чувствительны. Если вы не верите своим ушам, то чьим же ушам вы поверите?
Кто-то пел под землей… или пытался петь.
Подземные голоса звучали неразборчиво, напоминая: «Зотоло, лозото, зотоло, лозото.»
"Послушай, ты… тролль! Это же самая простая песенка.
Прислушайся, вот так надо…'золото, золото, золото, золото'?"
«Золото, золото, золото, золото.»
«Нет! Это второй куплет!»
Раздавались ритмичные звуки выгребаемой земли и отбрасываемых обломков камней.
Библиотекарь обдумал создавшееся положение. Так… гном и тролль. Он предпочитал оба этих вида людям. По крайней мере они не были заядлыми читателями. Библиотекарь разумеется весьма уважал чтение вообще, но читатели действовали ему на нервы. Было что-то кощунственное в способе, которым те снимали книги с полок и занашивали слова, зачитывая их до дыр. Ему нравились люди, любившие и уважавшие книги, и лучшим доказательством этой любви, по мнению библиотекаря, было оставить их на полках, где природа предназначила им существовать.
Приглушенные голоса казалось стали громче.
«Золото, золото, золото…»
«Ты сейчас поешь припев!»
С другой стороны существовали более подходящие способы войти в библиотеку.
Он бросился к полкам и выбрал основополагающий труд Тюльпана Горбуна "Как убить насекомых. " Сжав в руках все 2000 страниц этого труда.
Бодряк почувствовал легче на сердце, когда зашагал по Авеню Коронации. Он был в уверенности, что его внутренний Бодряк потрясает головой, негодуя. Он проигнорировал его.
Невозможно было быть настоящим полицейским в Анк-Морпорке и оставаться чистым. Работа наделяла заботами. А обладать заботами В Анк-Морпорке было все равно, что открыть банку с мясом посреди школы пираний.
Каждый справлялся с этим по-своему. Двоеточие никогда об этом не думал, а Валет никогда не беспокоился, а новобранцы были слишком мало в страже, чтобы быть сломленными этим, а Морковка… был просто самим собой.
Сотни людей умирали каждый день в городе, очень часто сами сводя счеты с жизнью. Какое же значение могли иметь еще несколько умерших?
Внутри себя Бодряк колотил по стенам.
Позади особняка Рэмкинов стояли кареты и все вокруг было запружено разношерстными родственниками и бесчисленными взаимозаменяемыми Эммами. Они были заняты приготовлениями к предстоящей свадьбе. Бодряк прошел мимо них почти незамеченным.
Он отыскал Сибил в драконьем вольере, в резиновых сапогах и защищающих от драконов доспехах. Она была перепачкана в навозе, по всей видимости блаженно не ведая о творящемся в особняке шуме и гаме. Она подняла взгляд, когда Бодряк затворил за собой дверь.
"Ах, это вы. Вы рано вернулись домой. " — сказала она.
— «Я не смогла вынести суеты, потому и ушла сюда. Впрочем мне уже пора идти переодеваться…»
Она остановилась, увидев выражение его лица. «Что-то случилось?»
"Я не вернусь. " — сказал Бодряк.
«Правда? На прошлой неделе вы говорили, что собираетесь, отслужив полностью свой срок, выйти в отставку. И говорили, что ждете этого с нетерпением.»
Не многому же научило прошлое Сибил, — подумал Бодряк.
Она похлопала его по руке.
"Я рада, что вы ушли из Дозора. " — сказала она.
Капрал Валет ворвался в Дом Дозора, захлопнув за собой дверь.
"Ну? " — спросил Морковка.
"Все паршиво. " — сказал Валет. "Говорят, что тролли планируют идти маршем ко Дворцу, чтобы вызволить Угольнолицего. Там уже шастают банды гномов и троллей, нарывающихся на неприятности. И Нищие. Леттицию очень любили. Собралось много людей ее Гильдии. Город… " — сказал он с важностью. — «определенно превращается в бочонок с порошком № 1.»
"Как вам нравится мысль о проживании на открытой равнине? " — сказал Двоеточие.
«Что с этим можно поделать?»
"Если кто-нибудь сегодня вечером сунет куда-нибудь спичку, то прощай Анк. " — сказал мрачно сержант. — «По правилам мы должны закрыть городские ворота, верно? Но это трудно из-за того, что уровень воды в реке поднялся на несколько футов.»
«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»
— сказала Любимица.
«Да.»
"Вот еще незадача. " — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»
Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.
"Скажите мне. " — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»
"Да. Около пятиста лет. " — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»
«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»
— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.
"Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. " — сказал Валет.
Он пригляделся к выражениям их лиц.
"Не думаю, что сможем от этого избавиться. " — сказал Двоеточие.
"Она хорошо прилипла. " — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»
"Зачем же они в тебя швыряются? " — спросила Любимица.
"Потому что я Дозорный. " — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»
Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.
"Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. " сказал Валет.
Морковка открыл дверь.
"Это не разъяренная толпа. " — провозгласил он.
«У-ук.»
«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»
Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.
И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера <который нагревал воду.> и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.
Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.
"Да? " — сказал Бодряк.
"Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. " — сказал Вилликинс.
"Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. " твердо сказал Бодряк.
Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.
А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.
"Попробуй мыло. Мыло подействует. " — сказал Осколок.
"По-прежнему держит, да? " — сказал Морковка.
«Вы открутите мою голову!»
«Давай, намыль ему голову.»
«Намыль свою собственную голову!»
Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.
Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.
«Он треснул меня по голове!»
«У-ук.»
"Он говорит, что вы прошли сквозь пол. " — перевел Морковка.
«Но это не причина бить меня по голове!»
"Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В этом была проблема. Поток бегущей воды на каменном полу зала смыл следы ног. Очень большой туннель, почти заблокированный обломками и илом, вел туда, где по твердому мнению Жвачки был лиман.
Здесь было довольно комфортно. Не было запаха, кроме как влажной, из-под камней, затхлости. И было прохладно.
"Я видел большие залы гномов в горах. " — сказал Жвачка. — "но должен признать, что это нечто другое. " Его голос раскатился эхом взад и вперед по залу.
"Да. " — сказал Осколок. — «Это должно быть нечто другое, потому что это не зал гномов в горах.»
«Ты видишь хоть один путь наверх?»
«Нет.»
«Мы можем пройти десятки туннелей под землей и не отыскать его.»
"Да. " — сказал тролль. — «Это трудная задача.»
«Осколок?»
«Да?»
«Ты знаешь, что опять поумнеешь, если погрузишься в холод?»
«Правда?»
«Ты бы мог это использовать, чтобы обдумать пути выхода?»
"Копая? " — предположил тролль.
Тут и там в туннеле валялись упавшие блоки. Не очень много, ибо постройка была качественная…
"Нет. У нас нет лопатки. " — сказал Жвачка.
Осколок кивнул.
"Дай мне свой нагрудник. " — сказал он.
Он наклонился вплотную к стене, нанеся несколько ударов кулаком по нагруднику. Затем протянул его обратно. Сейчас тот в большей или меньшей степени напоминал формой лопатку.
"Наверх длинный путь. " — с сомнением сказал Жвачка.
"Но мы знаем, что у нас нет другого выхода. " — сказал Осколок. — «Или пробиваться наверх, или оставаться здесь, поедая крыс, всю оставшуюся жизнь.»
Жвачка заколебался. Идея обладала определенной привлекательностью.
"Без кетчупа. " — добавил Осколок.
"Я думаю, что видел упавший камень прямо на пути. " сказал гном.
* * *
Капитан Заскок осмотрел комнату Дозора с таким видом, что лишь один его взгляд на комнату делает ей одолжение.
"Приятное местечко. " — сказал он. — «Думаю, что мы сюда переберемся. Лучше, чем квартиры около Дворца.»
"Но мы здесь. " — сказал сержант Двоеточие.
"Вы должны убраться. " — сказал капитан Заскок.
Он бросил взгляд на Любимицу. Ее пристальный взгляд действовал ему на нервы.
"Разумеется будут еще изменения. " — сказал он. Позади него с треском распахнулась дверь. Маленький вонючий пес проскользнул, хромая, внутрь.
"Но лорд Ветинари не говорил, кто будет командовать Ночным Дозором. " — сказал Морковка.
"Ах, да? Мне кажется, мне кажется. " — сказал Заскок.
— «…что это вряд ли кто-нибудь из вас э? Мне кажется, что Дозоры будут объединены. Мне кажется, что слишком много вокруг грязи. Мне кажется, что слишком много беспорядка.»
Он опять бросил взгляд на Любимицу. Ответный взгляд, которым она его одарила, привел его в замешательство.
"Мне кажется… " — завел опять Заскок и тут заметил пса.
"Посмотрите сюда! " — сказал он. — "Псы в Доме Дозора! " Он сильно пнул пса и ухмыльнулся, глядя, как пес уползает визжа под стол.
"Как насчет Леттиции Ханжи, девушки-нищенки? " — спросила Любимица. — «Никто из троллей не убивал ее. Или клоуна.»
"Вам представится возможность увидеть грандиозное зрелище. " — сказал Заскок.
"Мистер капитан. " — Донесся из-под стола низкий голос, слышный только Любимице. — «Вам представится добраться до самой сути. Зудящей…»
"Какое же грандиозное зрелище? " — спросил сержант Двоеточие.
"Представится в масштабах всего города. " — сказал Заскок, с трудом шевелясь.
"Правда зудит. " — донеслось из-под стола.
"Вы себя хорошо чувствуете, капитан Заскок? " — сказала Любимица.
Капитан скорчился от боли.
"Колючка, колючка, колючка. " — донесся голос.
"Полагаю, что некоторые вещи более важны, а некоторые — нет. " — сказал капитан Заскок. «О-ох!»
«Простите?»
«Колючка.»
"Я не могу здесь околачиваться, разговаривая с вами целый день! " — сказал Заскок. — «Вы. Рапорт мне. Завтра в полдень…»
«Колючка, колючка, колючка…»
«О-о-о-о лице!»
Дневной Дозор поспешно удалился, уводя Заскока, скачущего на одной ноге и скорчившегося от боли.
"Ей-богу, кажется он вынужден был убраться. " — сказал Морковка.
"Да. " — сказала Любимица. — «Но ты не догадаешься почему.»
Они обменялись взглядами.
"Что же это такое! " — сказал Морковка. — «Больше нет Ночного Дозора?»
В библиотеке Невиданного Университета обычно было очень тихо. Слышалось только шарканье ног, бродящих между шкафами волшебников, случайный кашель нарушал академическую тишину, и каждый раз через миг замирающий крик, в то время как неосторожный студент терпел неудачу в обращении со старинной волшебной книгой, с предостережением, что это заслуженно.
Присмотримся к орангутангам.
Во всех мирах, украшенных их присутствием, подозревали, что они могут говорить, но избрали не делать этого, опасаясь, что люди заставят их работать, возможно в телеиндустрии. На самом деле они умеют говорить. просто они говорят по-орангутангски. Люди слушают их, искренне недоумевая.
Библиотекарь Невиданного Университета в одностороннем порядке решил, чтобы помочь пониманию, создать орангутанг-человеческий словарь. Он работал над ним три месяца.
Это было нелегко. Он добрался всего лишь до слова "У-ук. " <Которое может иметь такие значения: "Простите меня, вы висите на моем резиновом кольце, благодарю вас весьма покорно. " Это могла быть просто живая биомасса, насыщающая для вас кислородом планету, но для меня это дом и «Я уверен, что там прошел дождь и лес вокруг, всего лишь миг назад.»> Библиотекарь присел около стеллажей, где всегда было прохладно.
Неожиданно кто-то запел.
Он стряхнул со своих ног перо и прислушался.
Люди могли бы решить, что не стоит верить своим ушам.
Оранги более чувствительны. Если вы не верите своим ушам, то чьим же ушам вы поверите?
Кто-то пел под землей… или пытался петь.
Подземные голоса звучали неразборчиво, напоминая: «Зотоло, лозото, зотоло, лозото.»
"Послушай, ты… тролль! Это же самая простая песенка.
Прислушайся, вот так надо…'золото, золото, золото, золото'?"
«Золото, золото, золото, золото.»
«Нет! Это второй куплет!»
Раздавались ритмичные звуки выгребаемой земли и отбрасываемых обломков камней.
Библиотекарь обдумал создавшееся положение. Так… гном и тролль. Он предпочитал оба этих вида людям. По крайней мере они не были заядлыми читателями. Библиотекарь разумеется весьма уважал чтение вообще, но читатели действовали ему на нервы. Было что-то кощунственное в способе, которым те снимали книги с полок и занашивали слова, зачитывая их до дыр. Ему нравились люди, любившие и уважавшие книги, и лучшим доказательством этой любви, по мнению библиотекаря, было оставить их на полках, где природа предназначила им существовать.
Приглушенные голоса казалось стали громче.
«Золото, золото, золото…»
«Ты сейчас поешь припев!»
С другой стороны существовали более подходящие способы войти в библиотеку.
Он бросился к полкам и выбрал основополагающий труд Тюльпана Горбуна "Как убить насекомых. " Сжав в руках все 2000 страниц этого труда.
Бодряк почувствовал легче на сердце, когда зашагал по Авеню Коронации. Он был в уверенности, что его внутренний Бодряк потрясает головой, негодуя. Он проигнорировал его.
Невозможно было быть настоящим полицейским в Анк-Морпорке и оставаться чистым. Работа наделяла заботами. А обладать заботами В Анк-Морпорке было все равно, что открыть банку с мясом посреди школы пираний.
Каждый справлялся с этим по-своему. Двоеточие никогда об этом не думал, а Валет никогда не беспокоился, а новобранцы были слишком мало в страже, чтобы быть сломленными этим, а Морковка… был просто самим собой.
Сотни людей умирали каждый день в городе, очень часто сами сводя счеты с жизнью. Какое же значение могли иметь еще несколько умерших?
Внутри себя Бодряк колотил по стенам.
Позади особняка Рэмкинов стояли кареты и все вокруг было запружено разношерстными родственниками и бесчисленными взаимозаменяемыми Эммами. Они были заняты приготовлениями к предстоящей свадьбе. Бодряк прошел мимо них почти незамеченным.
Он отыскал Сибил в драконьем вольере, в резиновых сапогах и защищающих от драконов доспехах. Она была перепачкана в навозе, по всей видимости блаженно не ведая о творящемся в особняке шуме и гаме. Она подняла взгляд, когда Бодряк затворил за собой дверь.
"Ах, это вы. Вы рано вернулись домой. " — сказала она.
— «Я не смогла вынести суеты, потому и ушла сюда. Впрочем мне уже пора идти переодеваться…»
Она остановилась, увидев выражение его лица. «Что-то случилось?»
"Я не вернусь. " — сказал Бодряк.
«Правда? На прошлой неделе вы говорили, что собираетесь, отслужив полностью свой срок, выйти в отставку. И говорили, что ждете этого с нетерпением.»
Не многому же научило прошлое Сибил, — подумал Бодряк.
Она похлопала его по руке.
"Я рада, что вы ушли из Дозора. " — сказала она.
Капрал Валет ворвался в Дом Дозора, захлопнув за собой дверь.
"Ну? " — спросил Морковка.
"Все паршиво. " — сказал Валет. "Говорят, что тролли планируют идти маршем ко Дворцу, чтобы вызволить Угольнолицего. Там уже шастают банды гномов и троллей, нарывающихся на неприятности. И Нищие. Леттицию очень любили. Собралось много людей ее Гильдии. Город… " — сказал он с важностью. — «определенно превращается в бочонок с порошком № 1.»
"Как вам нравится мысль о проживании на открытой равнине? " — сказал Двоеточие.
«Что с этим можно поделать?»
"Если кто-нибудь сегодня вечером сунет куда-нибудь спичку, то прощай Анк. " — сказал мрачно сержант. — «По правилам мы должны закрыть городские ворота, верно? Но это трудно из-за того, что уровень воды в реке поднялся на несколько футов.»
«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»
— сказала Любимица.
«Да.»
"Вот еще незадача. " — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»
Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.
"Скажите мне. " — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»
"Да. Около пятиста лет. " — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»
«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»
— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.
"Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. " — сказал Валет.
Он пригляделся к выражениям их лиц.
"Не думаю, что сможем от этого избавиться. " — сказал Двоеточие.
"Она хорошо прилипла. " — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»
"Зачем же они в тебя швыряются? " — спросила Любимица.
"Потому что я Дозорный. " — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»
Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.
"Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. " сказал Валет.
Морковка открыл дверь.
"Это не разъяренная толпа. " — провозгласил он.
«У-ук.»
«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»
Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.
И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера <который нагревал воду.> и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.
Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.
"Да? " — сказал Бодряк.
"Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. " — сказал Вилликинс.
"Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. " твердо сказал Бодряк.
Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.
А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.
"Попробуй мыло. Мыло подействует. " — сказал Осколок.
"По-прежнему держит, да? " — сказал Морковка.
«Вы открутите мою голову!»
«Давай, намыль ему голову.»
«Намыль свою собственную голову!»
Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.
Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.
«Он треснул меня по голове!»
«У-ук.»
"Он говорит, что вы прошли сквозь пол. " — перевел Морковка.
«Но это не причина бить меня по голове!»
"Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45