— То, что вы предлагаете, совершенно немыслимо, уважаемый Белгарат.
— Хотел бы я, чтобы люди напрочь позабыли это слово! Какие проблемы на сей раз?
— Мурги никогда не подчинятся приказу женщины.
Белгарат кисло ухмыльнулся.
— Ах да. Я совсем позабыл об этом типично мургском предрассудке.
— Уважаемый Оскатат, — раздался голос Сади. Сенешаль с каменным лицом взглянул на Дарника и Тофа, застывших подле него.
— Не соблаговолите ли принять на себя заботу о делах государства на время отсутствия короля?
— Это вполне реально.
— Но сколь искренна и глубока ваша преданность госпоже Тамазине?
Оскатат злобно взглянул на евнуха.
— Эрионд! — позвала Сенедра.
— Да?
— Можно ли доверять сенешалю? Не пошлет ли он вслед за нами погоню, как только наш корабль скроется из виду?
Гарион спохватился — он успел позабыть о редком качестве своего юного друга — умении читать в людских умах и сердцах.
— Он ничего такого не сделает, — уверенно ответил Эрионд.
— Ты убежден? — спросила Сенедра.
— Совершенно убежден. Он скорее умрет, чем предаст Тамазину.
На изборожденных старыми шрамами щеках пожилого мурга появился кирпичный румянец, и он поспешно отвернулся, чтобы королева-мать не заметила его смущения.
— Ну что ж, хорошо, — решительно сказал Белгарат. — Ургит поплывет с нами. — И, обращаясь к сенешалю, добавил:
— Мы высадим его неподалеку от Рэк-Хтаки. Даю вам честное слово. А вы останетесь здесь, с Тамазиной. Конечно, решать вам, но я настоятельно советую вам осуществить наш план и послать подкрепление в Рэк-Хтаку морем. В противном случае королю придется в одиночку сдерживать натиск маллорейцев.
— А что с Пралой? — спросила Сенедра.
Белгарат почесал ухо.
— Нет никакого смысла тащить ее с собой. Уверен, что, если она останется здесь, Тамазине и Оскатату совместными усилиями удастся заставить ее держать ротик на замочке.
— Нет, господин Белгарат, — твердо заявила тоненькая принцесса. — Я не останусь здесь. Если его величество отплывает в Рэк-Хтаку, я последую за ним. Я не обещаю вам молчать. Таким образом, у вас не остается выбора: вам придется либо взять меня с собой, либо убить.
— Это еще что такое? — воскликнул сбитый с толку Ургит.
Но провести Шелка оказалось труднее.
— Если хочешь удрать от нее — бросайся наутек прямо сейчас, Ургит. А я попытаюсь задержать ее на какое-то время, чтобы дать тебе фору.
— Что ты несешь, Хелдар?
— Если тебе очень сильно повезет, братец, ты ускользнешь от Каль Закета, но боюсь, что твои шансы улизнуть от этой юной особы равны нулю. Послушайся моего совета — лучше беги прямо сейчас.
Глава 16
Тяжелая темно-серая туча медленно наползала на город с Западного моря, И порывистый морской ветер раздувал одежды путешественников, когда они садились в седла.
— Ты знаешь, что должен делать, Оскатат? — спросил Ургит сенешаля на прощание.
Высокий мург кивнул.
— Корабли с подкреплением отчалят в течение двух дней, ваше величество. Мое слово тому порукой.
— Хорошо. Я искренне предпочел бы не оказаться в одиночестве перед армией противника. Но все же не стоит перебарщивать с использованием моих грамот.
— Можете быть уверены. — Лицо Оскатата озарилось подобием улыбки.
Ответная улыбка Ургита напоминала хищный волчий оскал.
— И присматривай за матерью!
— Я делал это уже много лет подряд, и она даже ничего не заподозрила.
Король мургов, склонясь с седла, обменялся с сенешалем дружеским рукопожатием. Затем решительно выпрямился.
— Что ж, в путь!
Они выехали из дворца Дроим, а вскоре Шелк уже ехал рядом с братом, любопытствуя:
— А что это за грамоты такие?
Ургит рассмеялся.
— Не исключено, что генералы откажутся повиноваться приказаниям Оскатата, — вот я и заготовил грамоты со смертными приговорами для каждого, кто осмелится ослушаться, подписал их и вручил сенешалю, чтобы тот воспользовался при необходимости.
— Умно.
— Следовало бы мне быть таким умным много лет назад, — вздохнул Ургит, глядя на быстро плывущие по небу облака. Ветер нещадно трепал полы его плаща. — Я никуда не годный моряк, Хелдар. — Короля передернуло. — Во время шторма я умираю от морской болезни.
Шелк рассмеялся.
— Тогда все плавание простоишь у борта.
Гариону казалось, что серое небо как нельзя более соответствует мрачности Рэк-Урги. Город, нашего лишенный даже подобия красоты, казался бы неестественным под безмятежными голубыми небесами и ярким солнцем. Теперь же он распластался под покровом свинцовых туч, словно некая отвратительная каменная жаба. Мурги в черных одеждах расступались, давая дорогу своему королю. Кое-кто кланялся, другие же стояли с каменными лицами и прямыми спинами, провожая кавалькаду ледяными взглядами.
Всадники миновали площадь и въехали на узенькую, вымощенную булыжником улочку, ведущую к храму.
— Капитан, — обратился Ургит к офицеру, ехавшему впереди, — пошлите кого-нибудь передать иерарху, что мы отплываем. У него в храме человек, которого он намеревается послать в плавание вместе с нами.
— Как прикажет ваше величество, — ответил капитан.
Доехав до угла, они сразу же увидели гавань, надежно защищенную от морских ветров в устье залива Урга. Она была полна черных мургских судов. Знакомый запах побережья, в котором смешивались вонь тухлой рыбы, гниющих водорослей и отбросов, защекотал ноздри Гариона, и кровь его быстрее побежала по жилам в предвкушении плавания.
Черный корабль, покачивающийся на волнах возле каменного причала, выглядел куда крупнее большинства прочих судов в этой гавани. Это было низко сидящее, широкое судно типа шаланды, с просмоленными бортами и наклонными мачтами. Шелк недоверчиво оглядел корабль.
— И вот это ты называешь кораблем? — спросил он брата.
— Я предупреждал, что у мургов своеобразные суда.
Тут же, на причале, возник конфликт по поводу лошадей.
— Совершенно невозможно, ваше величество, — решительно отрезал капитан корабля, высокий, злобного вида мург. — Я не перевожу на моем судне скотину.
Он стоял, возвышаясь над своим королем, со смешанным выражением самодовольства и презрения на лице. Ургит откровенно опечалился.
— Похоже, настало время в очередной раз повести себя по-королевски, — шепнул на ухо брату Шелк.
Ургит покосился на него и, распрямив плечи, смело взглянул в лицо косолапому громадине капитану.
— Погрузите лошадей на борт, капитан, — приказал он твердо.
— Я уже сказал вам, я не…
— Я что, недостаточно внятно говорю? Тогда слушайте внимательно. Погрузите. Лошадей. На борт. Если вы не сделаете все в точности так, как вам велено, я прикажу приколотить вас к бушприту вашего корабля вместо носовой фигуры. Надеюсь, на сей раз мы поняли друг друга?
Капитан попятился, и упрямое выражение на его лице сменилось виноватым и заискивающим.
— Ваше величество.
— Выполняйте, капитан! — рявкнул Ургит. — И быстро!
Капитан подобрался, отсалютовал королю и повернулся к команде.
— Слышали, что приказал король? Грузите лошадей! — И побрел прочь, что-то бормоча себе под нос.
— Вот видишь, — сказал Шелк. — Раз от разу все проще, правда? Тебе следует всего лишь помнить, что твои приказы не положено обсуждать.
— Знаешь, — напряженно улыбаясь, заявил Ургит, — а ведь мне это и в самом деле может понравиться.
Тем временем матросы осторожно вели лошадей по шатким сходням на палубу, а оттуда в отверстое чрево трюма. Уже больше половины животных было на корабле, когда Гарион услыхал приглушенный барабанный бой со стороны той самой вымощенной булыжниками улочки, что вела от причала к храму. По ней медленно двигались две шеренги гролимов в черных одеждах и отполированных до блеска стальных масках. Походка их была все той же — странноватой, какой-то деревянной, которую Гарион подметил еще в храме.
Белгарат потянул Ургита за рукав, уводя его в сторону, чтобы их не могли расслышать офицеры и матросы.
— Нам больше не надобно сюрпризов, Ургит, — твердо сказал он, — посему целесообразно завершить все формальности с Агахаком как можно быстрее. Скажите ему, что отплываете в Рэк-Хтаку, чтобы самолично принять командование войсками, обороняющими город. Пусть ваш дагаш бегом бежит на борт — и в путь!
— Мне, похоже, не приходится мучиться выбором, а? — печально спросил Ургит.
— Именно так, — ответил Белгарат. — Выбора у вас в данной ситуации нет.
Похожий на мертвеца Агахак прибыл в крытых носилках, которые несли не менее десятка гролимов. Подле повелителя с высоко поднятой готовой выступала жрица со страшными шрамами на щеках. Глаза Хабат припухли от слез, а лицо стало мертвенно-бледным. Но пламенный взор ее, брошенный на Сади, горел все той же жгучей ненавистью.
Позади носилок Агахака медленно двигалась фигура в черном с опущенным на лицо капюшоном, но шел этот человек не так, как гролимы с негнущимися в коленках ногами, из чего Гарион заключил, что это и есть таинственный Кабах.
Гарион с любопытством глядел на него, но, как ни силился, не мог разглядеть его лица.
Когда носилки поравнялись с причалом, Агахак дал знак своим людям остановиться.
— Ваше величество, — приветствовал он Ургита гулким голосом, когда носилки коснулись земли.
— Приветствую вас, великий иерарх.
— Я получил ваше послание. А что, ситуация на юге и впрямь столь серьезна, как можно заключить из письма?
— Боюсь, что да, Агахак. Поэтому я сам решил воспользоваться этим кораблем, чтобы отправиться в Рэк-Хтаку и лично принять командование. — Вы, ваше величество? — Агахак оторопел. — Но мудро ли это?
— Возможно, и нет, но я уверен, что напакостить мне больше, чем это уже сделали мои доблестные генералы, никому не удастся. Я отдал приказ, чтобы подкрепление прибыло в город по морю.
— По морю? Смелая новация, ваше величество. Удивительно, как это ваши генералы согласились на такое.
— А я и не спрашивал их согласия. Я понял наконец, что их долг — помогать мне советами, но это не дает им права приказывать мне и тем паче помыкать мною!
Агахак задумчиво поглядел на короля.
— Вы открылись мне с совершенно новой стороны, ваше величество. — Иерарх выбрался из носилок и ступил на камни.
— Я решил, что настало время перемен.
Именно в это мгновение Гарион услышал знакомый предупреждающий звон в ушах и почувствовал легкое, но ощутимое давление на голову, источник которого, казалось, находился прямо над его макушкой. Он быстро взглянул на Полгару, и она кивнула. Не похоже было, что сила эта исходит от иерарха, который, казалось, совершенно поглощен беседой с Ургитом. Хабат стояла в сторонке, и ее пылающие глаза сверлили Сади, но не было никаких признаков того, что она концентрирует волю. Сигнал, слабый, но настойчивый, шел откуда-то еще.
— Мы достигнем Рэк-Хтаки дней за пять-шесть, — говорил Ургит иерарху, облаченному в свое обычное кроваво-красное одеяние. — Как только мы причалим, Усса со своими людьми и нашим дагашем направятся прямиком в Рэк-Хаггу. Им придется взять немного южнее, чтобы не налететь на передовые части маллорейцев, но они не потеряют много времени.
— Вам следует быть очень осторожным в Рэк-Хтаке, ваше величество, — предостерег короля Агахак. — Вы несете на своих плечах не только бремя власти — от вас зависят судьбы мира!
— Меня не слишком беспокоят судьбы мира, Агахак. У того, кто всю жизнь заботился лишь о том, чтобы дожить до утра, не хватало времени размышлять о том, что произойдет через год. Где Кабах?
Человек в черном капюшоне выступил вперед из-за носилок.
— Я здесь, ваше величество, — произнес он глубоким звучным голосом.
Что-то знакомое почудилось в этом голосе Гариону, и по спине его пробежали мурашки.
— Хорошо, — сказал Ургит. — Ты уже дал ему последние наставления, Агахак?
— Он знает все то, что должен знать, — ответил иерарх.
— Тогда вопрос исчерпан. — Ургит огляделся. — Хорошо, а теперь — все на борт!
— Возможно, придется слегка повременить, ваше величество, — сказал вдруг дагаш и откинул с лица черный капюшон.
Гарион с трудом совладал с изумлением. Хотя черной бороды уже не было и в помине, но не оставалось ни малейших сомнений в том, кто на самом деле этот человек. Это был Харакан.
— Ваше величество должны узнать еще кое-что прежде, чем взойти на борт корабля. — Харакан, казалось, намеренно говорил так, чтобы его расслышали все присутствующие. — Известно ли вам, что этот вот человек с мечом — не кто иной, как сам Белгарион из Ривы?
Глаза Ургита широко раскрылись, ропот пробежал по рядам облаченных в черное жрецов, зашептались солдаты, стоящие на скользких камнях причала. Но король мургов быстро овладел собой.
— Весьма любопытное предположение, Кабах, — осторожно заговорил он. — Интересно узнать, откуда у тебя такая уверенность в этом?
— Полнейшая чушь, — пролепетал Сади.
Глубоко запавшие глаза Агахака впились в лицо Гариона.
— Я сам видел Белгариона, — гулко и медленно проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60