— А не будет ли мне от этого точно так же плохо завтра утром?
— Может, и будет. Наверное, поэтому у жителей Алории всегда с утра такое отвратное настроение.
— Глупо, Белгарион.
— Знаю. На глупость у мургов нет полной монополии. — Гарион увидел, что его собеседник дрожит. — Шел бы ты в помещение, Ургит, — посоветовал он. — Ко всем твоим проблемам тебе еще только простуды не хватает.
Дождь прекратился лишь поздно вечером. Капитан-мург посмотрел вверх, на небо, от которого все еще можно было ожидать чего угодно, потом на скалы и рифы, выступающие из бурлящей воды, и благоразумно приказал команде убрать паруса и бросить якорь. Дарник и Тоф с сожалением смотали свои снасти и теперь стояли, с гордостью глядя на десяток блестящих серебристых рыбок, лежащих на палубе у их ног.
Гарион подошел и восхищенно оглядел их улов.
— Неплохо, друзья, совсем неплохо!
Дарник осторожно измерил руками самую большую рыбу.
— Около трех футов, — констатировал он, — были еще такие же большие, но они сорвались.
— Так, наверное, всегда бывает, — сказал Гарион. — Да, еще знаешь что, Дарник, я бы почистил их, прежде чем показывать Полгаре. Ты же знаешь, как она к этому относится.
Дарник вздохнул.
— Может быть, ты прав, — согласился он.
Вечером, отведав за ужином добытой Дарником и Тофом рыбы, все сидели вокруг стола в кают-компании и разговаривали.
— Ты думаешь, Агахак уже поймал Харакана? — спросил у Белгарата Дарник.
— Сомневаюсь, — ответил старик. — Харакан хитрый. Если уж Белдин не смог его поймать, Агахаку вряд ли удастся.
— Госпожа Полгара, — вдруг возмутился Сади, — скажите ей, пусть перестанет.
— Что такое, Сади?
— Графиня Лизелль портит мне змейку!
Бархотка, тихо улыбаясь, исподтишка скармливала Зит икру одной из самых крупных рыб, пойманных Тофом и Дарником. Зеленая змейка, довольно урча, подняла голову в ожидании следующего лакомого кусочка.
Глава 18
Всю ночь дул ветер — сильный, порывистый, он принес с собой запах ледяной пыли, и вчерашняя противная изморось сменилась мелким градом, который стучал по снастям и палубе, словно сверху кто-то пригоршнями швырял меленькие камушки.
Гарион, как обычно, поднялся рано и босиком на цыпочках вышел из маленькой каюты, отведенной им с женой. Сенедра еще сладко спала. Он тихонько прошел мимо дверей кают, где досматривали сны его друзья, и вошел в кают-компанию.
Некоторое время постоял у окошек, идущих вдоль кормы, глядя на бушующие волны и прислушиваясь к мерному потрескиванию снастей и тихому пению воды за кормой.
Гарион присел надеть ботинки, которые держал в руках. Дверь открылась, и вошел Дарник, на ходу вытряхивая градины, набившиеся в складки плаща.
— Похоже, какое-то время мы пойдем черепашьим шагом, — сказал он Гариону. — Ветер все крепчает, и дует он прямиком с юга. Мы идем прямо против ветра. Гребцы из сил выбиваются.
— Ты представляешь хотя бы примерно, на каком мы сейчас расстоянии от оконечности полуострова? — спросил Гарион, вставая и притопывая ногами в башмаках.
— Я немного потолковал с капитаном. Если верить ему, всего в каких-нибудь нескольких лигах. Правда, возле южного берега множество островков, и он предпочитает переждать шторм прежде, чем попасть в те места. Он не больно-то лихой моряк, да и посудина у него плохонькая — робость его вполне естественна.
Гарион оперся локтями о подоконник и взглянул на штормовое море.
— Такой ветер может дуть неделю кряду, — заметил он, потом повернулся к другу. — А что, наш доблестный капитан вполне оправился? Когда мы отплывали от берегов Рэк-Урги, у него было странноватое выражение лица.
Дарник улыбнулся.
— Сдается мне, он разговаривает сам с собою не переставая. Пытается уговорить себя, что ровным счетом ничего не видел на причале и что вообще ничего не произошло. Бедняга до сих пор съеживается, когда Полгара выходит на палубу.
— Это хорошо. Кстати, она уже проснулась?
Дарник кивнул.
— Прежде чем уйти, я напоил ее чаем.
— А как, ты полагаешь, она отнесется к моей просьбе слегка припугнуть капитана — ну, совсем чуть-чуть, а?
— Я бы не употреблял слова «припугнуть», Гарион, — серьезно посоветовал ему Дарник. — Попроси ее «поговорить» с ним, «убедить» его. Полгара ни за что не согласится кого-либо запугивать.
— Но тем не менее сделать это необходимо.
— Разумеется, но она-то так не считает!
— Давай-ка навестим ее.
Каюта Полгары и Дарника была так же мала, как и все прочие на борту этого незавидного судна. Три четверти пространства занимала широченная кровать из крепких досок, растущая, казалось, прямо из стены. В самом центре этого внушительного сооружения восседала Полгара в любимом своем синем платье, обеими руками обхватив чашку с чаем и глядя в окошко на разбушевавшееся море.
— Доброе утро, тетушка Пол, — поприветствовал ее Гарион.
— Доброе утро, дорогой. Как мило, что ты зашел.
— Ты в порядке? Ну, я имею в виду… Я понимаю, как страшно расстроило тебя все то, что приключилось там, в порту.
Полгара вздохнула.
— Думаю, самым худшим было то, что я ровным счетом ничего не могла поделать. Пробудив демона, Хабат подписала себе смертный приговор, но вот привести его в исполнение пришлось мне. — И без того мрачное лицо ее выразило искреннее и глубочайшее сожаление. — Сделай одолжение, давай переменим тему.
— Хорошо. Не согласишься ли от моего имени кое с кем поговорить?
— То есть?
— С нашим капитаном. Он намеревается встать на якорь и дождаться, пока минует непогода, а мне не хотелось бы терять время.
— А почему ты хочешь, чтобы с ним поговорила я?
— Да потому, что люди куда внимательнее прислушиваются к твоим словам, нежели к моим. Так ты сделаешь это, тетушка Пол, ну, поговоришь с ним?
— Ты хочешь, чтобы я застращала его.
— Я этого не говорил, тетушка Пол.
— Но ведь именно это ты имел в виду, Гарион! Говори всегда то, что думаешь.
— Но… ты сделаешь это для меня?
— Ну, хорошо, если тебе так хочется. Но, знаешь, услуга за услугу.
— Все, что захочешь, тетушка!
Она протянула ему чашку.
— Не мог бы ты приготовить для меня еще чаю?
После завтрака Полгара накинула свой синий плащ и вышла на палубу.
Капитан тотчас же переменил свои планы, стоило Полгаре раскрыть рот. Затем он поспешно вскарабкался по главной мачте и остаток утра провел в крошечной и шаткой корзине, похожей на грачиное гнездышко, глядя на штормовое море.
У самой южной оконечности полуострова рулевой резко взял влево, и корабль лег на левый галс. Нетрудно было понять, почему капитан так не хотел попасть сюда в плохую погоду. Узкие проливы между островами изобиловали мощными течениями, верхушки волн вскипали белыми бурунами, а прибой разбивался об острые, словно ножи, прибрежные скалы. Гребцы-мурги вовсю работали веслами, испуганно косясь на хищно ощеренные рифы. Когда судно прошло около лиги, капитан спустился с мачты и встал рядом с рулевым, пристально наблюдая, как судно осторожно лавирует между островками.
Лишь около полудня они миновали последний из этих скалистых островков, и гребцы налегли на весла. Корабль устремился в кипящее белой пеной открытое море.
Белгарат и Гарион, запахнув плащи, стояли на палубе, глядя на гребцов.
Потом старик направился к дверям кают-компании.
— Ургит! — позвал он. — Выйди-ка сюда!
Король мургов неверной поступью, совсем не по-королевски, поднялся по ступенькам — глаза его переполнял страх.
— Разве твои люди не знают, как наладить такелаж так, чтобы идти в бакштаг? — требовательно спросил Белгарат.
Ургит с недоумением поглядел на старика.
— Я даже в толк не возьму, о чем это ты толкуешь.
— Дарник! — закричал Белгарат.
Кузнец стоял рядом с Тофом на корме судна, пристально наблюдая за рыболовной снастью, — он был так поглощен своим занятием, что даже не ответил.
— Дарник?
— А?
— Нам надо наладить такелаж! Пойди-ка покажи капитану, как это делается.
— Минуточку.
— Сию же минуту, Дарник!
Кузнец со вздохом принялся, сворачивать снасти. Рыба дернулась без предупреждения, и ветер подхватил ликующий вопль Дарника. Кузнец резко подсек, и сквозь толщу воды сверкнула серебряными боками огромная рыбина, злобно силясь высвободиться. Плечи Дарника напряглись — он осторожно перебирал леску, вываживая добычу.
Белгарат начал браниться.
— Я покажу капитану, как наладить такелаж, дедушка, — сказал Гарион.
— А ты в этом разбираешься?
— Я почти столько же времени провел на кораблях, сколько и наш друг Дарник, и хорошо знаю, как это делается.
Он направился на нос корабля, где стоял капитан, вглядываясь в волны.
— Надо дать слабину снастям на этой стороне судна, — принялся растолковывать ему Гарион, — а на другой стороне, наоборот, выбрать слабину. Тогда паруса встанут под правильным углом, поймают ветер — и останется лишь править рулем, чтобы выровнять судно.
— Никто еще до сих пор ничего подобного не делал! — упрямо заявил капитан.
— Алорийцы всегда так делают — а они лучшие мореплаватели в мире.
— Они управляют ветром при помощи волшебства! Нельзя пользоваться парусами, если нет попутного ветра.
— Да вы только попробуйте, капитан! — терпеливо уговаривал его Гарион, но, поглядев на широкоплечего капитана, отличавшегося редким упрямством, понял, что напрасно теряет время, и добавил:
— Но, может быть, мне удастся уговорить Полгару лично просить вас об этом.
Капитан уставился на него.
— Так как, вы говорите, надо наладить такелаж? — спросил он куда более мягко и уступчиво.
Наладка снастей заняла около четверти часа — и результат как нельзя более удовлетворил Гариона. Потом, сопровождаемый подозрительно косящимся на него капитаном, он направился в рулевую рубку и сам взялся за румпель.
— Хорошо, — сказал он. — Поднимайте паруса!
— Ничего не выйдет, — под нос себе буркнул капитан, потом возвысил голос и гаркнул:
— Поднять паруса!
Заскрипели вороты, и паруса, хлопая на ветру, поползли вверх по мачтам.
Потом они надулись, тотчас же поймав ветер. Гарион передвинул румпель, и корабль направился в подветренную сторону. Киль врезался в кипящие волны, словно нож в масло.
Мургский капитан задрал голову, уставившись на паруса.
— Не верю! — воскликнул он. — Никто никогда прежде такого не делал!
— Ну, теперь-то вы видите, как это просто? — спросил Гарион:
— Разумеется! Понять не могу, как это прежде мне самому не приходило в голову!
Ответ уже вертелся на языке у Гариона, но он предпочел держать его при себе. Капитану за день досталось и без того. Гарион обратился к рулевому:
— Держи румпель в этом положений — это поможет скомпенсировать силу ветра, дующего в правый борт, — объяснил он.
— Я все понял, господин.
Гарион выпустил из рук румпель и отошел на корму, где в поте лица трудились Дарник и Тоф. Они все еще тянули леску, со звоном разрезавшую воду, а громадная рыбина, устав метаться, тащилась в кильватере судна.
— Отменная рыбина, — сказал Гарион друзьям.
Ответная улыбка Дарника была словно ясное солнышко, на миг выглянувшее из-за туч.
Ветер все крепчал, но корабль уверенно двигался вперед до самого заката.
Сумерки застали их уже далеко от земли. К этому времени Гарион совершенно уверился в том, что капитан и рулевой справятся с поставленной задачей, и вновь отошел на корму, где удачливые рыбаки любовались своей исполинской добычей.
— Ну ладно, вы одолели ее, а где найдете кастрюлю такой величины, чтобы в нее можно было запихнуть это чудище? — допытывался Шелк у кузнеца.
Кузнец нахмурился было, но тотчас же его суровое лицо вновь озарилось улыбкой.
— Полгара с этим прекрасно справится, — сказал он, искренне любуясь монстром, лежащим на палубе. — Она все на свете знает и умеет.
Град прекратился. Темные волны бежали к еле освещенной линии горизонта, разделявшей черную воду и еще более черные небеса. На палубу вышел мрачный и озабоченный капитан. Уважительно тронув Ургита за рукав, он вопросительно поглядел на него.
— Что, капитан?
— Боюсь, у нас неприятности, ваше величество.
— Что еще за неприятности?
Капитан указал в сторону южного горизонта. Там отчетливо вырисовывались шесть кораблей, идущих по ветру и неотвратимо приближающихся с каждой минутой.
Лицо Ургита перекосилось.
— Маллорейцы?
Капитан кивнул.
— Полагаешь, они нас заметили?
— Почти уверен, ваше величество.
— Нам лучше посоветоваться с Белгаратом, — сказал Шелк. — Не думаю, чтобы кто-то из нас предусмотрел нечто подобное.
Совещание в кают-компании было напряженным. Гарион сказал:
— Они идут куда быстрее нас, дедушка. Мы ловим ветер, а им он дует прямо в корму. Полагаю, нам придется повернуть на север, по крайней мере покуда мы от них не скроемся.
Старик долго смотрел на потрепанную карту, которую принес капитан, потом покачал головой.
— Мне это не нравится. Мы совсем недалеко от пролива, соединяющего залив с Морем Горанда, а оказаться там в ловушке не хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60