Боль потери снова пронзила Рхиоу так сильно, что ей пришлось скорчиться на полу, чтобы преодолеть слабость. Когда она нашла в себе силы снова подняться, оказалось, что остальные, и Иф в том числе, удивленно смотрят на нее.
– Что именно вы здесь ищете? – наконец спросил Иф.
Сааш бросила на Рхиоу взгляд, ясно говорящий, что она сомневается в способности той сейчас отвечать на вопросы динозавра.
– Существуют другие миры помимо этого, – осторожно начала Сааш.
Снова последовала пауза.
– Об этом мы знаем, – сказал Иф. – Так говорил Великий… Есть и другие, – задумчиво добавил он, и в последних словах не оказалось того догматизма, который до сих пор звучал во всех высказываниях ящера.
Урруах уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент Рхиоу незаметно подняла свою огромную лапу и острым как бритва когтем задела кончик извивающегося по камню хвоста Урруаха. Кот, оскалив зубы, повернулся к ней, и Рхиоу виновато склонила голову, всем своим видом показывая, что происшествие – несчастный случай. Урруах счел такое извинение достаточным, но боль в хвосте отвлекла его от Ифа: Рхиоу своей цели добилась.
– Какие другие? – спросила Ифа Сааш.
– Ты имеешь в виду другие миры? – все-таки вмешался Урруах, и Рхиоу вздохнула, пожалев, что не запустила коготь глубже.
– Да, другие, – ответил Иф. – Сотни, тысячи миров, которые станут нашими, стоит только захотеть.
– Благодаря воротам, – тихо сказала Сааш, – ведь их можно использовать не только для перемещения, но и чтобы изменить саму природу вида. Генетические манипуляции… магические изменения тела и духа. Вечная смена форм…
Рхиоу снова передернуло. Такие изменения с точки зрения мага были и неэтичны, и незаконны: существовали веские основания для того, чтобы каждый вид оставался именно таким, каким был создан, и невозможно было предсказать, к какому хаосу и разрушениям могут привести постоянные изменения структуры ума и тела.
– Мы должны стать сильными и выносливыми, говорит нам Великий, – продолжал Иф. – Мы не должны позволить себе сдаться тем силам, что погубили наших предков. Когда мы достигнем мощи, о которой не могли и мечтать, когда перестанем нуждаться в воздухе для дыхания, в тепле и даже пище, тогда мы станем владыками всего сущего.
– Но я думал, что вы стремитесь именно к теплу, – сказал Арху. В голосе его (и не без оснований, – подумала Рхиоу) прозвучала растерянность. – И изобилию еды.
Иф умолк и заморгал, словно впервые осознав противоречие в своих словах. Рхиоу следила за ним с тайным удовлетворением: то, о чем говорил, не понимая смысла, Иф, отражало любимую тактику Одинокой Силы, – пообещать виду что-нибудь заманчивое, а потом, добившись собственной цели, отобрать обещанное, лишив попутно вид всего, что он имел. Наконец Иф заговорил снова:
– Такое стремление ведет нас только сейчас; это пережиток прежнего образа жизни. Скоро… когда мы достигнем всей своей мощи, когда мы не будем уже детьми, мы отринем детские желания и займем по праву место властителей мира, шагая от одной реальности к другой, захватывая неправедно обретенные владения других, возвращая себе то, что должно было принадлежать нам с самого начала, если бы история шла по правильному пути. Нам будут светить более жаркие-звезды, чем эта, над нами раскинутся незнакомые небеса, и ночи будут загадочными. Мы оставим позади колыбель нашего народа, но никогда не придем к могиле. Никакой холод не сможет больше заморозить наш дух, никакая ночь не окажется достаточно темной, чтобы скрыть от нас наш путь. Мы выживем.
Опять догмы, – подумала Рхиоу. – Но знает ли он им цену? Сомневаюсь.
– Так кто такой этот твой «Великий»? – спросил Урруах.
– Наш повелитель, – ответил Иф, – тот, кто явился нам в древние времена. Величайший, сильнейший, мудрейший из нас, тот, кто никогда не страдает от холода и голода; тот, кто никогда не умрет.
При этих словах Арху резко повернул голову.
– И он даровал нам шестой коготь, – продолжал Иф, – при помощи которого мы совершаем предначертанные им великие дела. Более того: он послал нам собственный Коготь, свой Шестой Коготь, Хаата-воина, который возвещает нам волю Великого и посвящает нас в его учение. Хаат станет нашим спасителем, пророком Великого, он поведет нас к Великой Перемене – на солнечный свет, в битву за теплые миры. Благодать ожидает тех, кто погибнет с ним вместе: они никогда больше не познают холода, вечно станут нежиться в тепле.
– Как вам повезло, – пробормотала Сааш. Рхиоу с усмешкой взглянула на подругу, но тут же повернулась к Ифу и высказала неожиданно возникшую у нее догадку:
– Что-то ты не кажешься особенно счастливым от такой перспективы.
Иф взглянул на нее, и впервые на его морде появилось выражение, в значении которого Рхиоу не сомневалась: удивление и страх.
– Я… я счастлив, – сказал он, и Рхиоу чуть на рассмеялась вслух: такой несомненной была ложь. – Кто из нашего народа не был бы счастлив – ведь нас ожидает великая судьба! – Голос Ифа начал обретать визгливые нотки. – Мы отвоюем то, что принадлежало нам раньше! Хаат Доблестный поведет нас, а впереди, сея пламя и ужас, будет реять Великий, наш бессмертный повелитель. Мы выйдем на солнечный свет, в тепло, и все другие существа побегут от нас…
Арху подкрался поближе к Ифу, приглядываясь к его дергающемуся хвосту. На мгновение Рхиоу показалось, что Арху вспомнил игры своего детства (не то чтобы он окончательно из него вышел) и собрался схватить Ифа за хвост. Она затаила дыхание – в конце концов когти ящера были страшным оружием, да и ростом он был футов в десять, – но тут Рхиоу встретилась глазами с Арху и поняла, что тот показывает ей на что-то, таящееся во тьме.
Первый ящер, кинувшийся на них, встретился не с заклинанием, а с полутонной могучих мускулов Урруаха. Кот вцепился в горло нападающего, и они покатились по полу визжащим, рвущим друг друга когтями клубком. Остальные рептилии на мгновение замешкались при виде чудовища, терзающего их вожака; это их и погубило – Сааш открыла рот и издала громкое шипение.
Бах!
Все вокруг покрыли ошметки плоти, капли странно пахнущей холодной крови – все, что осталось от второго ящера. Сааш пошатнулась от отдачи, и в этот момент на нее кинулся третий динозавр. Рхиоу поразила его тем заклинанием, которому научилась у Урруаха. Проблема заключалась в том, что приходилось точно выбирать направление удара, – рядом по-прежнему находился Иф, сражающиеся прижали его к стене. Другие ящеры не обращали на него внимания, занятые только Рхиоу и ее командой. Впрочем, шанса справиться с ними ящеры не имели – пока действовало заклинание.
Только долго ли оно будет действовать… – подумала Рхиоу, произнося его во второй, в третий, в четвертый раз… Урруах, с клыков которого стекала розоватая кровь первого динозавра, поднялся на ноги и кинулся на следующего противника – дейнониха, пытавшегося прыгнуть на Сааш сзади. Рхиоу выбрала того своей следующей жертвой; теперь она отвернулась от него, и в этот момент что-то ее ударило.
Рхиоу оказалась на полу. Перед ее глазами возникла кошмарная картина: распахнутые челюсти вдвое длиннее ее головы, нежно-розовая поверхность глотки, сотня ослепительно белых клыков, каждый в палец длиной… Рхиоу издала оглушительный визг – наполовину от страха, наполовину от ярости, – поднырнула под морду чудовища, вцепилась в незащищенные мышцы горла и стиснула челюсти, не давая противнику дышать. Одновременно ей удалось вжаться между дергающимися передними лапами ящера – слава Прародительнице, это оказался не дейноних, – а своими задними лапами Рхиоу стала рвать его брюхо. Чешуйчатый панцирь динозавра его не спас. Рхиоу почувствовала, как ее когти вошли между чешуйками, брюхо ящера стало мокрым. Чудовище попыталось завизжать, но Рхиоу еще крепче сжала челюсти, не позволяя воздуху проникнуть в легкие твари. Ярость кипела в ней, и на этот раз Рхиоу позволила себе быть жестокой – в ответ на жестокость, с которой жизнь в последнее время обращалась с ней самой.
Сопротивление динозавра постепенно слабело, но тело его дергалось еще долго.
Это же ящерица, они живучие, – подумала Рхиоу, не ослабляя хватки. Сейчас ею управляли инстинкты ее нового тела, которое не собиралось выпускать добычу только потому, что та перестала шевелиться. Рхиоу прижала свою жертву к полу и вгрызалась в ее плоть так же безжалостно, как сражающиеся друг с другом за благосклонность самки коты. Наконец, когда ящер был неподвижен уже долго, Рхиоу открыла глаза и выдохнула воздух через нос.
Вокруг не было заметно никакого движения, кроме судорожных подергиваний тел ящеров – тела еще не успели понять, что мертвы. Рхиоу отнеслась к отсутствию угрозы с недоверием и решила еще какое-то время не выпускать свою жертву. Остальные кошки поднимались на ноги, отряхивались, начинали вылизываться, чтобы вернуть себе самообладание.
– Брось его, Рхи, – раздался откуда-то сзади голос Урруаха. – Он дохлый.
Рхиоу встала и встряхнулась. Она была вся покрыта кровью и грязью, но в таком же состоянии оказались и остальные. Коридор очень напоминал пещеру, в которой в прошлый раз они приводили в порядок энергетическую цепь. Рхиоу, Сааш, Урруах и Арху тяжело дышали, приходя в себя. В стороне, прислонившись к стене, стоял и в шоке глядел на мертвые тела Иф. Он явно был голоден… но к останкам не прикоснулся.
Очень медленно, прихрамывая, – она растянула лапу в схватке, – к нему подошла Рхиоу.
– Иф, – глядя на ящера снизу вверх, спросила она, – почему ты не сбежал, когда была возможность?
Он перевел на нее взгляд и просто ответил:
– Я еще не сделал того, ради чего пришел.
– И ради чего же ты пришел? – медленно приближаясь, спросил Урруах.
Иф взглянул на него и ничего не ответил, но зато подал голос Арху:
– Он предупредил меня, что они рядом. – Урруах обернулся к нему, и Арху продолжал: – Он должен быть с нами. Я видел его раньше… там, внизу. Он знает дорогу и отведет нас. – Арху пристально посмотрел на Ифа.
Тот наклонил голову и по-птичьи искоса взглянул на Арху; так воробей в Центральном парке мог бы разглядывать особенно аппетитного червяка. Но этот «червяк» ответил ему не менее внимательным взглядом, и они долго смотрели друг на Друга.
– Да, – наконец сказал Иф.
Рхиоу и Урруах переглянулись.
– Ты голоден? – спросил Арху.
Иф посмотрел на тела ящеров, потом на Арху.
– Да, – ответил он, но с места не сдвинулся.
Наблюдавший все это Урруах пренебрежительно фыркнул и повернулся к Рхиоу.
– Будет лучше, если мы тут приберемся и избавимся от запаха, насколько возможно, – сказал он. – Не хотелось бы оставлять свидетельства того, что мы здесь были. Если только они заподозрят…
Рхиоу утвердительно дернула хвостом.
– Используй свой любимый метод.
– Хорошо, – кивнул Урруах. – Вы четверо идите вперед. – Он начал двигаться по кругу, очерчивая пространство, в котором должно было подействовать заклинание. Иф бросил последний взгляд на тела павших в схватке и отвернулся.
– Почему ты не помог своим родичам разделаться с нами? – спросила его Сааш, прервав на мгновение старательное вылизывание лапы.
– Я помог, – сказал Иф.
Рхиоу вытаращила на него глаза.
– Каким образом?
– Они меня слышали. Поэтому и напали на вас.
Рхиоу посмотрела на Сааш и мысленно спросила:
– Ты хоть что-нибудь понимаешь?
– Рхи, это же ящер. Разве я похожа на специалистку в их психологии? Я способна перевести его слова, но даже Речь не всегда гарантирует полное понимание при таком различии в устройстве умов. В любом случае сомневаюсь, чтобы у этого парнишки все извилины были на месте. Почему, спрашивается, он околачивался в сторонке вместо того, чтобы присоединиться к потасовке или сбежать?
Рхиоу медленно выдохнула воздух: ответа на этот вопрос она не знала.
– Еще минутка, чтобы привести себя в порядок, – сказала она вслух, – а потом – быстро вперед. Урруах, как у тебя дела?
– Почти все готово.
Действительно, ему, для того чтобы уничтожить все следы побоища, потребовалось всего несколько секунд. Затем команда со всей доступной ей скоростью двинулась по длинному наклонному коридору, на который указал Арху: все вниз и вниз, за поворот, по еще одному коридору. Арху шел первым, за ним – Иф. Слабые отзвуки далекого гудения, долетавшего из города ящеров, заставляли шерсть Рхиоу вставать дыбом.
Все эти голоса… они вылетают из таких зубастых пастей…
– Ну вот, – наконец сказал Урруах, оглядываясь через плечо, – теперь, пожалуй, достаточно далеко…
Рхиоу ощутила, как он завершил заклинание. Немедленно далеко позади вспыхнул слепящий белый свет. Он сиял две секунды, три… потом погас. До кошек долетел слабый запах паленого.
– Стоит пойти проверить, – сказал Урруах и бесшумно двинулся обратно в темноту.
Остальные в напряжении и беспокойстве ждали. Через несколько минут так же бесшумно Урруах вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64