– Ну да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Просто… просто трудно думать об Ифе, как об одном из нас. Но это так и есть – иначе он не дал бы клятвы. И он явно очень встревожен.
Некоторое время кошки шли в молчании. Рхиоу все еще с беспокойством обдумывала, что может означать странный тон Ифа.
Милосердная Иау, – мысленно вздохнула она, – я так устала…
– Иф! – внезапно обратилась она к ящеру.
Тот оглянулся, словно удивленный тем, что кто-то, кроме Арху, заговаривает с ним.
– Нам сюда, – сказал он. – Идти еще долго.
– Я не об этом хотела с тобой поговорить, – ответила Рхиоу и оглянулась на остальных. – Давайте остановимся и немного отдохнем. Я хотела бы привести себя в порядок: оставлять пахучий след небезопасно. Да и всем нам не повредит передышка.
– Я уже давно жду, когда же ты это предложишь, – мысленно сказал Урруах, огляделся и растянулся на полу прямо там, где стоял. – Не у всех твой железный организм.
– Ну так и не все мы постоянно набиваем живот всякой дрянью из «Макдоналдса». Тебе следует как-нибудь попробовать кошачий корм. Я знаю очень полезную диетическую разновидность…
Урруах очень красочно описал то, что Рхиоу может сделать с диетическим кошачьим кормом. Рхиоу слегка улыбнулась, хотя и сочла, что осуществление идеи Урруаха едва ли даст длительный гастрономический эффект, потом повернулась к Ифу, который опустился на пол рядом с Арху. Арху внимательно посмотрел в обе стороны, прислушался, потом принялся спокойно умываться.
– Арху, – поинтересовалась Рхиоу, – кто-нибудь приближается?
– Некоторое время все будет спокойно, – ответил тот, не отрываясь от приведения в порядок своей белой грудки, которая после схватки стала розовой.
– Хорошо. – Рхиоу снова повернулась к Ифу: – Ты ведь голоден, верно?
– Да, – после паузы ответил Иф.
– Так почему ты не ел, когда была возможность?
Последовала долгая пауза. Арху замер, внимательно взглянув на Ифа, потом снова стал лизать лапу.
– Потому что никто меня не заставлял, – сказал Иф. – Рабочим особям не очень часто дают пищу… но уж когда дают, есть они должны. Тех, кто не хочет, заставляют… или убивают. Воинов тоже заставляют или убивают. Тот, кто отказывается есть, хотя выполняет свою работу, какова бы она ни была, сам становится пищей.
– И тебя должны были…
На этот раз пауза было очень, очень долгой.
– Я подумал, – так тихо, что его трудно было расслышать, сказал Иф, – и понял, что не хочу быть пищей. – Он умолк и виновато огляделся; казалось, он боится, что его подслушают: такие взгляды явно были еретическими. – Я решил, что должен быть какой-то другой путь, который позволил бы нам выжить. Однако всякий, кто заговаривал о таком, объявлялся безумцем… и немедленно приносился в жертву. Все говорили: «Мясо вкуснее, когда ум заходит за разум»… и смеялись за едой.
Рхиоу взглянула на Сааш, которую передернуло, и на Урруаха, который просто поморщился.
– Однако я хотел жить собственной жизнью, – продолжал Иф, – а не просто стать мясом в желудке воина. – Еще один взгляд вокруг, боязливый и виноватый. Рхиоу в смущении отвела глаза. – Я долго молчал… и искал способ выбраться из глубин, найти путь, который не был бы запрещен. Но таких путей нет: все проходы теперь охраняются или замурованы. Наконец я решил, что уж лучше пойду к Огню и брошусь в него, лишь бы не становиться пищей. Я так и собирался сделать… дорогу я знал: многие из нас ходят смотреть на Огонь, Не смея приблизиться к нему… А потом со мной заговорил голос.
– Все проходы охраняются… – протянул Урруах. – Как же тебе удалось тогда выбраться?
– Я… – Иф запнулся. – Я шагнул… между… Я прошел…
– Ты сделал «шаг вбок», – вмешался Арху и продемонстрировал это, хотя и с некоторыми трудностями.
Иф изумленно разинул пасть, потом сказал:
– Даже здесь это трудно.
Он сосредоточился и тоже сделал «шаг вбок»; как часто бывает с начинающими, его глаза исчезли последними и еще какое-то время висели в воздухе. Зрелище могло бы свести с ума любого непосвященного. Иф, тяжело дыша, снова обрел видимость и сложил лапы на груди – такой жест, по-видимому, у ящеров выражал удовлетворение.
– Да, в глубинах это трудно, – согласилась Рхиоу. – Дело в близости Огня и других, меньших потоков энергии – они влияют на гиперструны. Когда мы спустимся еще ниже, «шаг вбок» и вовсе станет невозможным.
– Но мне удалось, – сказал Иф, с подозрением глядя на Рхиоу. – Я работаю на нижнем уровне: прислуживаю воинам, которые живут несколькими этажами выше Огня. Чтобы уйти, я должен был миновать стражу, охраняющую все выходы из глубин. Было… было трудно и больно…
– Эффект яйцерезки, – пробормотал Урруах. – Уж мы то с ним хорошо знакомы. Но все-таки тебе удалось сбежать.
– Я прошел мимо многих стражей, – искоса взглянув на Урруаха, сказал Иф. – Ни один из них меня не увидел. Наконец я выбрался сюда, где не бывает никто, кроме рабочих в сопровождении охраны. Несколько отрядов прошло мимо меня. Я пошел туда, где голос велел мне ждать… и появились вы.
– Надо же, – фыркнул Урруах. – Он может делать «шаг вбок» там, где не можем мы. Большая нам от этого польза!
– Такое возможно, – тихо сказала Рхиоу. – Нечего зубоскалить.
Если бы доказательство еще было нужно, мы его получили, – подумала она. – Ящер-маг…
Сааш перевела взгляд с Ифа на Рхиоу.
– Ты думаешь, это он виноват в случившемся с воротами? – мысленно спросила она. – Такого не может быть, Рхи! Иф же совсем ничего не знает. Он сейчас имеет такое же представление о магии, как Арху, когда мы его еще только нашли.
– Если считать, что подобное возможно, – буркнул Урруах.
– Нет, – сказала Рхиоу, – проблема не в Ифе. Мне нужно узнать побольше об этом «Великом».
– А мне нет, – пожала плечами Сааш. – Не сомневаюсь: я точно знаю, кто это.
– Я тоже, – зарычал Урруах.
– Я не была бы на вашем месте так уж уверена, – возразила Рхиоу. – Предвзятость может сослужить нам плохую службу. В конце концов разве не были мы убеждены, что магов-ящеров не бывает? А теперь видите…
– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил Иф.
Рхиоу вздохнула: она не имела об этом ни малейшего представления. Усталость все больше давила на нее с каждой секундой.
– Послушайте, – обратилась она к своей команде, – если мы просидим здесь и проговорим еще какое-то время, то начнем засыпать. У меня по крайней мере глаза слипаются. Арху, ты уверен, что пока нам ничего не грозит?
Взгляд Арху устремился в пустоту.
– Часа два у нас есть.
– Тогда мы немного поспим, – решила Рхиоу, – а уж потом попробуем разобраться, что делать.
– Кто останется на страже? – спросила Сааш, растянувшись на полу с выражением несказанного облегчения, даже не почесавшись. Рхиоу с жалостью взглянула на подругу: Сааш на самом деле не была приспособлена к подобному напряжению.
– Я, – вызвался Урруах. – Я в хорошей форме… и не голоден, в отличие от некоторых. – Он многозначительно посмотрел на Ифа и сел, прислонившись к стене и глядя в глубь темной галереи.
Рхиоу улеглась и попыталась расслабиться.
Что ж, отдых, если и не сон, – подумала она, хотя вероятным не казалось ни то, ни другое. Мысли ее все так же не могли вырваться из замкнутого круга, куда она загнала их, лишь бы не видеть перед собой Хухи… Откуда-то сбоку уже доносилось легкое похрапывание Сааш. – Ей всегда бывает легко заснуть, – с завистью подумала Рхиоу. – Все свои тревоги и неврозы она оставляет на время бодрствования. Хотела бы я быть способной на такое.
Легкое похрапывание Сааш не заглушало голосов Арху и Ифа, которые иногда чуть ли не переходили на крик.
– Я тоже был все время голодным, – говорил Арху. – До тех пор, пока не повстречал их. Тогда дела пошли лучше. Они дали мне буженины.
– Только этого нам и не хватало, – проворчал Урруах. – Динозавр, мечтающий о буженине…
– Не думай, будто я не слышу, как бурчит у тебя в животе, – мысленно сказала ему Рхиоу. – Ты накинулся бы на буженину так же жадно, как и он, и через пять минут рассказывал бы, где лучший вестсайдский ресторан.
– Послушайте, вы двое, – обратился Урруах к Арху и Ифу. – Половина ящериц этого мира накинется на нас, если вы не замолчите. Прошу прощения, Иф, я не хотел тебя обидеть.
Арху и Иф не обратили на него внимания. Урруаху пришлось еще несколько раз на них прикрикнуть, и наконец Арху уселся и стал пристально смотреть на Ифа, вероятно, пытаясь обучить того умственной речи. Рхиоу пожелала ему удачи, опустила голову на камень пола и попыталась уснуть.
Однако сон не шел. Рхиоу продолжала слышать внутренний голос, повторявший то одну, то другую фразу из клятвы мага-ящера… «Огонь горит в сердце, и Огонь и есть сердце. Ради этого Огня любой огонь для меня священен. И буду я вечно шевелить когтем угасающие угли…» Рхиоу повернулась на другой бок и вздохнула.
Действительно, очень похоже на нашу пословицу. И язык напоминает язык «Гимна May» u «Первой песни», – думала она. Все слова, обозначающие огонь и пламя, имели корнем айлуринское «аув» – «энергия»; это слово вошло в Речь как специальный термин.
Но с какой стати этому малышу использовать наш язык?
Для любого вида клятва всегда имеет тот вид, в котором ее произносили прародители сразу после того, как сделали выбор между добром и злом. Клятва запечатлевается в костях и крови, так что потомки – маги этого вида никогда не могут ее забыть; и еще: клятва всегда соответствует образу жизни вида.
Даже не знакомые с магией особи знают части клятвы в той или иной форме, часто приобретающей религиозный или философский характер.
Рхиоу насмешливо улыбнулась сама себе.
Почему я называю его малышом? Кто знает, сколько ему лет? – У Рхиоу сложилось смутное впечатление, что Иф еще не вышел из детского возраста, но разве известно, сколько времени ящеры остаются детьми? – Считается, правда, что у некоторых видов динозавров матери выхаживают своих вылупившихся из яиц малышей несколько лет. Ффайрх всегда говорил, что лучшие маги получаются из представителей тех видов, у которых в общей длительности жизни пропорция детства велика.
И все равно я ничего не понимаю. При чем тут айлуринский язык?
Рхиоу перевернулась на другой бок. Загадка не давала ей покоя. Связи между кошачьим миром и миром ящеров были очень древними, а их отношения выражались одним словом: вражда. Великий Кот с мечом в лапе, Саррахх Свирепая, вонзившая клыки в шею Змеи… Теперь же Рхиоу испытывала сомнение.
Нет ли еще чего-то в отношениях между двумя видами? Чего-то, что было утрачено со временем? Может быть, в давние времена мы сосуществовали на Земле?
Но как такое возможно? Ящеры исчезли задолго до того, как появились даже самые древние формы кошачьих, и уж тем более до того, как они стали разумны.
Впрочем, время – опасно изменчивый фактор, и маги давно знают, что не следует априори считать любые два события не связанными между собой. Структура времени так же полна дыр, сдвигов и неожиданных причинно-следственных связей, как структура пространства – струн, гиперструн и туннелей…
– Но почему нет? – неожиданно спросил вслух Арху.
– Я вижу, как ты смотришь на меня.
– Конечно, я на тебя смотрю…
– Да нет, не так. Другим зрением.
Рхиоу удивленно насторожила уши.
– Ну и что тут плохого?
– Ты слишком много видишь. Ты заставляешь меня видеть… вас. – Не было сомнения: в голосе Ифа звучал панический страх. – Ваш вид.
– Ты струсил? – Голос Арху перешел в крик.
– Я не хочу этого видеть, – ответил Иф. – Много всего… боль моего народа, моя боль – с меня этого достаточно. Если добавится еще и ваша боль…
– Я же вам сказал: разговаривайте мысленно, – рявкнул Урруах. – Иначе мне придется надавать вам подзатыльников. Поняли?
Арху и Иф – черно-белая пантера весом в полтонны и полуторатонный пятнистый ящер – разом обернулись к Урруаху; потом одинаково закатили глаза, как подростки, которым надоедают своими поучениями взрослые, и снова пристально уставились друг на друга.
Рхиоу вздохнула и снова растянулась на полу, с усмешкой вспомнив, как только накануне Арху говорил: «Я ничего не хочу о них знать – будет только труднее их убивать, когда придет время».
Ну вот, теперь ты сам выслушиваешь подобное. Что ж, тебе полезно посмотреть на вещи с его точки зрения. Это и всем нам будет полезно, если Иф расскажет о себе побольше.
Рхиоу вернулась к своим прерванным размышлениям. Сделанный в древности ящерами выбор… все ли там было так просто, как говорила Шепчущая? Не однозначный выбор между добром и злом, между послушанием и непослушанием Вечным Силам, а что-то более сложное: возможно, мнения разделились. В пророчествах и мифах многих видов постоянно фигурируют драконы и змеи…
Может быть, тогда, делая выбор, – думала Рхиоу, – они заглядывали вперед и видели различные варианты своего будущего?
Наверняка им являлись видения долгой зимы, вызванной падением метеорита; Вечные Силы, заглянув в будущее, знали о неизбежных следствиях вмешательства Одинокой Силы в жизнь ящеров и представили себе по крайней мере два наиболее вероятных пути развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64