- Почти все торговцы шерстью живут на улице Четвертого Союза. Я могу объяснить, как туда пройти, или дать вам провожатого… сэр.
Черт! У них нет причин называть его сэром, если только они не прознали, что он и есть Избранный. Наверняка подробное описание его внешности уже разослано во все концы города, и Девлин не сомневался, что благодарить за это следует капитана Драккен.
Девлин внимательно выслушал указания стражника и поспешил удалиться. Он легко отыскал квартал, где жили торговцы шерстью, и заглянул в первую же лавку. В лавке сидел немолодой мужчина, который оглядел посетителя с явным недоверием.
- Чем могу служить? - наконец спросил торговец, убедившись, что его нахмуренные брови не заставят незнакомца уйти.
- Ты возишь шерсть из Дункейра?
- Разумеется, и отличного качества. Смотри сам, - сказал лавочник, махнув рукой в сторону мешков, расставленных в углу.
Девлин подошел и пощупал шерсть - по цвету она не отличалась от настоящей кейрийской, но была чересчур жесткой.
- Ты сам возишь шерсть?
- Конечно, сам.
- А откуда именно?
- Из Альварена.
Торговец лгал. Альварен был столицей Дункейра и единственным городом, о котором большинство джорскианцев хоть что-то слышало. Но Девлин жил в Альварене и потому знал, что почти никто из купцов не ездит в Альварен, ведь в этом нет необходимости. Торговля шерстью, как и многими другими товарами, в основном велась в Килбаране, торговом городке на границе между Джорском и Бескрайними горами.
Девлин молча развернулся и вышел. Свой вопрос он повторил в следующей лавке.
- К сожалению, у меня не осталось кейрийской шерсти, - сказала седовласая женщина. - Та, что я привезла, уже продана. Но у меня большой выбор превосходной шерсти из других провинций.
- Нет-нет, спасибо, - поблагодарил Девлин. Шерстью он не интересовался.
- Не позже чем через месяц я поеду в Килбаран и с удовольствием выполню твой заказ, - предложила женщина.
Девлин внимательно посмотрел на нее. На вид она казалась честной, хотя немного староватой для торговли.
- А у кого ты покупаешь шерсть в Дункейре?
- У многих, хотя чаще всего у Бригии де Мор, дочери Несты-с-Гор. Она благословила меня своим именем, - с гордостью сказала женщина.
В Дункейре благословение именем играло очень важную роль. В буквальном смысле это означало, что Бригия де Мор считает эту женщину членом своей семьи. Редко кто из чужеземцев удостаивался такой чести. Конечно, все это могло оказаться и ложью, но Девлин почему-то чувствовал, что женщина говорит правду.
- Я попрошу тебя об одной услуге. Я заплачу тебе серебряную монету, если ты отвезешь в Килбаран небольшой сверток и передашь его Меркею, сыну Тимлина, которого еще называют Меркей-кузнец. Отдай сверток в руки ему и никому другому.
Женщина бросила на Девлина проницательный взгляд.
- Серебряная монета - слишком большая награда за такую услугу.
- В ответ я потребую честного исполнения моей просьбы. И запомни: если обманешь, тебе не уйти от расплаты.
- Я никогда не обманывала своих покупателей и не собираюсь делать этого на старости лет, - резко ответила женщина. Она сильно напомнила Девлину его мать, которая тоже отличалась суровым нравом. - Давай свой сверток.
Девлин вручил женщине один из кожаных мешочков, в котором лежали три золотые монеты и письмо. Он знал, что Меркею можно доверять - кузнец проследит, чтобы деньги дошли до Агнеты, и заставит ее не отказываться от них только потому, что они от Девлина.
- В свертке - три золотых, - сказал он женщине. - Я говорю это просто, чтобы ты знала, что везешь.
Женщина устремила на Девлина долгий взгляд.
- Ты, конечно, не обижайся, однако по тебе не скажешь, что у тебя за душой есть хотя бы три серебряные монеты, не то что золотые.
- Я не обижаюсь, - ответил Девлин, - но клянусь всеми Семью Богами, что эти деньги принадлежат мне и заработаны честным путем.
Должно быть, что-то в выражении его лица убедило женщину, потому что она медленно кивнула и произнесла:
- Я тебе верю. Обещаю доставить сверток в Килбаран. Хочешь передать что-нибудь на словах?
- Нет.
Девлин не будет ничего передавать. Деньги Меркей возьмет, но скорее отрубит себе руку, чем признает существование Девлина.
- А если догадаешься, кто я такой, держи язык за зубами. Передай сверток, только не говори Меркею, кто тебе его принес и где мы с тобой встретились.
Меркею достаточно знать, что Девлин покинул город, а где он теперь и что с ним стало - не его забота.
- Я не стану ничего выдумывать, но и отвечать на расспросы тоже не буду, - твердо сказала женщина.
На большее Девлин рассчитывать не мог.
- Твоя любезность делает тебе честь, - промолвил он.
Девлин прошелся по другим лавкам и в конце концов нашел еще двоих торговцев, которые согласились выполнить его поручение. Хотя они и не внушили ему такого доверия, как та женщина, оба собирались выехать в ближайшие две недели.
Покинув лавку последнего торговца, Девлин облегченно вздохнул, словно сбросил с плеч тяжелую ношу. Он сделал все, что мог, - заработал деньги и с тремя курьерами отправил вдове своего брата девять золотых. Даже если в Дункейр дойдет только один сверток, трех золотых монет Агнете хватит, чтобы расплатиться с долгами и прожить с тремя детьми, пока они не вырастут и не смогут позаботиться о себе сами. А если по воле Богов все три свертка благополучно прибудут в Килбаран, этого богатства с лихвой достанет, чтобы Агнета начала новую жизнь где-нибудь в другом месте.
Девлина не волновало, что в скором будущем за эти деньги ему придется отдать свою жизнь. Мысль о том, что он сделал все возможное и обеспечил семью брата, приносила ему хоть какое-то утешение и облегчала то бремя, которое душе Девлина суждено нести и после смерти.
ІІІ

Девлин не поднимал глаз от деревянного подноса и ел с сосредоточенностью человека, который поглощает пищу только в силу необходимости и не испытывает от этого никакого удовольствия. Наконец он справился с едой и отставил посуду.
- Вкусно. - Это было первое слово, произнесенное им за последние полчаса.
- Рад, что тебе понравилось, Избранный, - отозвался Стивен.
Девлин скривился.
- Называй меня Девлином.
Судя по всему, Избранный чувствовал себя в новой должности не очень удобно. Стивен добавил это наблюдение к тому немногому, что ему удалось разузнать о своем спутнике. Когда Девлин вошел в таверну, Стивен заметил, что Избранный облачился в одежды, более привычные для Джорска, хотя камзолам, приготовленным для него слугами во дворце, он предпочел наряд простого ремесленника. Стивен обратил внимание и на то, что Девлин не надел перстня и не взял с собой меч. Любой принял бы его за обычного мастерового или кузнеца, которым он себя называл. Даже возраст его определить было нелегко. Седые пряди в черных волосах придавали облику зрелость, однако черты лица свидетельствовали, что он еще довольно молод.
Заметив, что Девлин закончил трапезу, служанка подошла к столу, чтобы унести тарелки. Наклонившись к Стивену, она сказала:
- Хозяйка говорит, ты можешь заплатить за свой ужин, сыграв что-нибудь, но если твой друг не умеет петь, как ангел небесный, ему придется или заплатить деньги или помочь мне вымыть посуду.
От стыда щеки Стивена вспыхнули румянцем.
- Ты должна быть счастлива, что подаешь нам еду. Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Это сам… ай! - Стивен обиженно взвизгнул, получив от Девлина изрядный пинок по ноге.
- Он хочет сказать, что мы благодарим хозяйку за вкусный ужин, и если у менестреля нет денег, заплачу я, - пояснил Девлин и выразительно звякнул кошельком, привязанным к поясу. - Будь любезна, принеси нам еще вина.
Девлин говорил спокойно, но его слова оказали на служанку немедленное действие.
- Да, сэр, - только и сказала она и в мгновение ока вернулась с двумя кубками вина на подносе.
Наверное, все дело в голосе Девлина, решил Стивен. За все месяцы, которые менестрель приходил сюда, ни одна служанка не называла его сэром.
Стивен уставился на своего спутника, однако не разглядел в его внешности ничего такого, что внушало бы уважение. Даже несмотря на то, что Стивен воочию видел церемонию посвящения, ему с трудом верилось, что этот человек и есть Избранный. Девлин ничем не напоминал тех рыцарей, которые обычно воспевались в балладах и сагах - бравых и удалых. Девлин вполне мог быть кузнецом или лудильщиком, но спасителем королевства - нет, это просто невозможно!
- Ну что, вдоволь насмотрелся? Можно подумать, ты никогда не видел живого кейрийца, - сказал Девлин.
Кровь бросилась Стивену в лицо. Ему действительно не доводилось прежде разговаривать с жителем Дункейра, однако Девлина он разглядывал вовсе не потому.
- Прости. Понимаешь, так дико… то есть не дико, а странно или лучше сказать, чудно… ну, что ты стал Избранным…
Девлин пригубил вино.
- А как, по-твоему, должен выглядеть Избранный?
- Как? Гм… - Стивен ни разу не встречал Избранного. Сюда он приехал всего несколько месяцев назад; ко времени его появления в Кингсхольме предыдущий Избранный уже погиб. - Он должен быть похож на Дональта Мудрого, последнего из великих Избранных. Говорят, преступники начинали рыдать и молить о прощении только от одного его взгляда. А когда в бою он обнажал свой клинок, враги сами убивали себя, страшась Сияющего Меча.
- Надо же, - усмехнулся Девлин, не скрывая недоверия.
- В сагах его называют величайшим из всех Избранных. К тому же он был последним, кто сложил с себя звание Избранного и провел остаток дней в покое и славе, - не унимался Стивен, не желая, чтобы кто-то, пусть даже новый Избранный, плохо отзывался о самом могучем герое за всю историю Джорска. После смерти Дональта минуло меньше ста лет, но многие - среди них и Стивен - были уверены, что вместе с его смертью ушел в небытие золотой век Джорска.
- А что было после него?
- После Дональта Избранной стала его дочь Миранда. Она отдала свою жизнь, защищая юного принца Акселя. Я сочинил о ней песню и, если хочешь, могу тебе спеть…
- Не надо.
Стивен подавил вздох разочарования. «Баллада о подвиге Миранды» была его лучшим сочинением. Всего неделю назад он исполнял ее в этой самой таверне, и хозяева пришли в полный восторг. По крайней мере во время выступления в него ничем не кидали.
- Если это звание столь почетно, почему же король вынужден предлагать за него награду?
- Все началось при короле Олавене. На королевство обрушилось множество бед, и редко кто находил в себе смелость стать Избранным. Одни говорят, это все от того, что Боги отвернулись от нас, другие считают, что в Джорске выродились настоящие храбрецы. Так или иначе, во времена наших отцов в королевстве целый год не было Избранного. Затем в южных провинциях появился ужасный дракон. Благородный принц Торвальд попросил короля позволить ему стать Избранным, но король Олавен отказался подвергнуть риску жизнь единственного сына и наследника. Вместо этого он присвоил принцу титул Первого рыцаря и генерала армии, а по всем храмам разослал указ, чтобы люди молили Богов о ниспослании нового Избранного. Король Олавен не ограничился только молитвами, а назначил награду, которая полагалась каждому следующему Избранному. В своей щедрости он пошел еще дальше, добавив к награде отпущение грехов и преступлений, а кроме того, приказал наложить на Избранного заклятие уз, которое гарантирует, что он будет использовать свою силу только на благо королевства. Об этих вещах Стивен деликатно умолчал. Его собственный отец целыми днями только и делал, что оплакивал состояние дел в королевстве, сетуя, до чего же низко пали джорскианцы, если, не найдя достойных людей, вынуждены прибегать к помощи бандитов и наемников.
Стивен не соглашался с отцом, полагая, что в любом, кого Боги призвали на службу, есть хоть немного благородства, несмотря на его прошлые злодеяния. Однако пока что новый Избранный никак не оправдывал ожиданий менестреля.
- А что это за Сияющий Меч? Уж наверняка не та дешевка, которую я видел сегодня утром.
- Нет-нет, это всего лишь копия. Сияющий Меч был утерян почти полвека назад, во время осады Инниса. Говорят… - Стивен умолк, вспомнив, что осада Инниса положила начало кровавому завоеванию Дункейра. Наверняка Девлин как один из представителей покоренного народа имеет собственное мнение о событиях, связанных с осадой.
- Достойный конец. - Избранный, откинувшись на спинку стула, скрестил на груди руки. - Неудивительно, что, потеряв честь в Иннисе, вы потеряли и меч.
- Не понимаю, о чем ты.
- Ну еще бы. Уверен, ты распеваешь баллады о том дне, пряча за красивыми словами горькую правду.
Лицо Девлина потемнело, глаза гневно засверкали, и менестрель ощутил холодок страха. Похоже, он ненавидел завоевателей своей родины, но тогда чем объяснялось его решение стать Избранным и почему Боги не покарали его во время посвящения?
Девлин пожал плечами; гнев оставил его так же быстро, как вода вытекает из пригоршни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48