И они разошлись, посмеиваясь между собой, ничуть не огорченные тем обстоятельством, что им не позволили учинить расправу над вором самолично.
– Где второй? – спросил Гай, наклоняясь низко над Софиром.
Софир не ответил.
Гай тряхнул его за плечо.
– Тебе лучше ответить.
– Не трогай ее, – просипел Софир. – Она спит.
– Спит?
– Она устала.
Гай устроился на камнях рядом с Софиром. Поднял камушек, лениво кинул в темноту.
– Как тебя зовут?
– Софир.
– Кто ты такой?
– Я не мог тебя где-нибудь видеть? – вдруг спросил Софир. – Твое лицо кажется мне знакомым.
– Мое лицо многим кажется знакомым, потому что у меня стандартная внешность… Если бы мы с тобой когда-нибудь встречались, я-то точно бы тебя запомнил. А я тебя не помню.
– Нет, я видел тебя… На кого-то ты похож.
– Ты уже говорил: на эльфа. И я попросил тебя больше так не говорить. Помнишь? – очень мягко проговорил Гай.
– Последняя попытка, – умоляюще произнес Софир. – Гай – настоящее имя?
– Нет.
– Уменьшительное?
– Давай лучше от Гая вернемся обратно к Софиру, – предложил Гай. – Где твоя спутница?
– Спит за камнями. Она очень устала. И очень голодна.
– Ты забрался в нашу телегу ради нее?
– И ради себя, если тебе интересна вся правда, как она есть, голая и неприкрытая. Мы танцовщики и актеры.
– Что делают актеры на горной дороге, посреди герцогства Вейенто? – изумился Гай. – Впервые слышу о том, чтобы его сиятельство выписывал танцовщиков для своих шахтеров. Или что-то изменилось, а я об этом и не подозревал?
Софир молчал.
Гай взял его за руку.
– Тебе ведь нравятся мужчины, верно?
– Вряд ли это имеет отношение к делу, – пробормотал Софир. Но он уже понял, что пропал: от этого Гая исходило непобедимое обаяние. Хотелось рассказать парню все, довериться ему до конца. Даже если это закончится плохо. Даже если это вообще ничем не закончится.
– Бери свою спутницу и веди ее сюда, – сказал Гай. – Не бойся, мои люди и пальцем ее не тронут.
– Она, между прочим, была бы не против, если б и тронули. – Софир позволил себе улыбнуться. – Ты позволишь нам переночевать у вас в лагере?
– Забирайтесь оба в телегу. Поешьте, только ничего не берите с собой: у нас не так много припасов. Обещаешь не мародерствовать?
– Обещаю, – пробормотал Софир.
Гай засмеялся.
– Люди, которые меня обманывали, очень дурно закончили свои дни.
– Между прочим, мы можем отработать, – обиделся Софир.
– Я не хотел бы приучать моих ребят к продажной любви, – серьезно отозвался Гай, – хотя, конечно, рано или поздно это произойдет.
Софир раскрыл рот от удивления.
– Тебя беспокоят такие вещи?
– Меня многое беспокоит, – сказал Гай. Он легко поднялся с земли и ушел.
Ингалору случившееся удивило куда меньше, нежели ее друга.
– Такие вещи случаются время от времени, – сообщила она, сидя в телеге в полной темноте и заглатывая одну колбаску за другой.
– Тебя стошнит, – обеспокоился наконец Софир. Он не понимал, как такая хрупкая девушка может есть так много.
– Меня? – На миг она перестала чавкать. – Стошнит?
Ее глаза блеснули, их мерцание было заметно даже во мраке. Потом Ингалора задумалась.
– Может, ты и прав, – пробормотала она, откладывая седьмую по счету колбаску. Софир услышал, как она сладко зевнула. – Я опять хочу спать.
– Спи, – разрешил Софир.
Его и самого тянуло в сон. Голоса солдат звучали в отдалении, приглушенный смех и звук шагов убаюкивали: было на удивление хорошо. Как будто они уже возвратились в Изиохон и отдыхают на чердаке в «Тигровой крысе», где иной раз репетиции шли даже ночами, если Лебоверу посещало неурочное вдохновение.

* * *
Рассвет в отличие от ночи был колючим и холодным: в крепкий сон вторглись чужие голоса. Совсем близко от телеги топотала чья-то лошадь, и конские яблоки звучно падали на камень дороги.
Софир проснулся первым и поскорее положил ладонь на рот Ингалоре. Девушка пробудилась в следующее мгновение. Ее глаза расширились, горло напряглось, но крикнуть она не сумела: Софир вовремя принял меры к тому, чтобы этого не случилось.
– Закрой глаза и делай вид, будто спишь, – шепнул он ей в ухо.
– Кто здесь?
– По-моему, люди Вейенто.
– А ты говорил, будто нас не преследуют, – упрекнула она, как будто он был в этом виноват.
– Я ошибался.
Спустя несколько минут Ингалора оживилась снова.
– Положим, если дойдет до обыска, ты можешь сойти за солдата, – зашелестела она ему в ухо. – Если сильно постараешься и будешь энергично выражаться. А я? Меня они сразу раскусят.
– В отряде есть одна женщина, почему бы не быть двум? – тихо отозвался Софир. – Не шуми.
Голоса приблизились. Теперь беглецы ясно различали каждое слово.
– …Его сиятельство весьма заинтересован в поимке этих шпионов, – говорил всадник. – Мы предполагаем, что они могли пойти по этой дороге.
Хриплый бас отвечал:
– Сейчас разбужу Гая.
«Сиган, – подумал Софир. – Это тот, вчерашний, который здесь распоряжался. Интересно, почему он сам не отвечает на вопрос?»
Судя по всему, всадника также интересовала эта проблема, потому что он опять обратился к Сигану:
– А ты, лично ты – никого здесь не видел?
– Я спрошу Гая, – повторил Сиган.
– Я разговариваю сейчас не с Гаем, а с тобой.
– А я тебе отвечаю, что лично я никого не видел. У нас в отряде так не принято, чтобы рядовой говорил за командира, понял? Или у вас иначе?
– Послушай, что я тебе скажу, – настаивал всадник. – Мы ищем шпионов. Шпионом может оказаться человек совсем простого, звания, однако его ремесло делает его чрезвычайно важной персоной. И в таком деле, как поимка сбежавшего шпиона, важно любое свидетельство любого человека. Даже рядового. Потому что командир может не заметить того, что заметил рядовой.
Сиган хрипло расхохотался.
– Командир? – выкрикнул он. – Это наш-то командир может что-то не заметить? Ну, насмешил! Нет, господин хороший, наш командир не может не заметить чего-то, что заметил кто-то из нас, уж поверь мне на слово.
– Итак, ты положительно утверждаешь, что никаких посторонних лиц на дороге не видел? – Голос всадника стал жестким.
– Да, – сказал Сиган. – Пойду разбужу Гая.
Гай скоро явился. У Софира стало теплее на сердце, когда он услышал спокойный, ровный голос молодого человека:
– Кого вы здесь ищете? У меня в отряде нет никаких шпионов. Все они со мной с самого начала, и я поручусь за любого из них.
– Речь не идет о ком-либо из твоего отряда, любезный, – заговорил всадник с некоторой досадой. – Я спрашивал о посторонних. О незнакомцах. Возможно, вы встречали кого-то на дороге. Твои люди отказываются говорить со мной на эту тему. Чем ты их запугал?
– Я никого не запугивал, и они вовсе не отказываются говорить с тобой, – отвечал Гай. Софиру показалось, что он слышит, как тот улыбается. – Просто мы действительно никого не встречали. Мне жаль разочаровывать тебя.
– Подумай, подумай хорошенько, – настаивал человек герцога. – За них назначена хорошая награда.
– В чем же они провинились?
– Они шпионы. Большего я и сам не знаю. Тебе и твоим людям не будет нужды скитаться по дорогам и рисковать собой в кампаниях Ларренса, если ты расскажешь мне, встречались ли вам какие-нибудь странные личности. Его сиятельство Вейенто заплатит вам столько, что вы забудете нужду до конца дней своих. Поверь мне, герцог всегда держит слово. Уж такой он человек.
В тоне всадника проскользнуло искреннее восхищение.
Гай миролюбиво произнес:
– Опиши их, и я попытаюсь припомнить. Может быть, я кого-то и видел.
Софир сжался. Ему хотелось выкрикнуть: «Этого не может быть!» Он не верил, что Гай, человек с таким спокойным, таким теплым голосом, сейчас все-таки откинет полог и покажет их с Ингалорой человеку Вейенто. Впрочем, кто осудит Гая? Бездомные актеры ему не родня, а деньги, судя по всему, предлагаются очень хорошие. И Гай как настоящий командир обязан заботиться в первую очередь о своих людях. Все закономерно. Все логично, чтоб оно провалилось!
– А кого ты видел? – насторожился всадник.
– Две старухи собирали хворост, – задумчиво молвил Гай. – Довольно странные с виду старухи, честно говоря. Это было в полутора днях пути отсюда.
– Мы ищем молодых людей, мужчину и женщину, – сказал всадник. – Они танцовщики. Герцог испытывает большое желание задать им несколько вопросов.
– Только старухи, – повторил Гай. – Прощай.
Он хлопнул лошадь всадника по крупу ладонью. Послышался стук копыт, всадник уехал. Гай однако продолжал стоять возле телеги. Затем беглецы услышали, как он садится на телегу, и миг спустя под пологом появилось его лицо: он откинулся назад и разлегся на полу, прямо на припасах, между Ингалорой и Софиром. Чуть раскосые глаза Гая блестели.
– Значит, вы шпионы, да? Как интересно!
– Ничего подобного, – с достоинством ответила Ингалора. – Мы честные артисты.
– Вы честные шпионы. – Гай тихо засмеялся. – Да ладно вам! Я же вас не выдал, хотя он предлагал действительно очень хорошие деньги.
– Что-то я не слышал суммы, – буркнул Софир. – А ты, дорогая? Ты расслышала сумму?
Она не поддержала игры. Промолчала и отвернулась.
Гай фыркнул:
– Он нарисовал ее пальцем в воздухе. Очень много нулей и перед ними – пятерка. Каково? Кто же вы такие, а? Почему так дорого стоите?
– Если ты все знаешь, зачем спрашивать? – проворчала Ингалора. – Сам сказал: мы шпионы.
– А что вы такого интересного вызнали? Наверное, ужасные интриги. А? Жуткие замысли, которые варятся в большом вонючем котле при дворе его сиятельства герцога Вейенто, – подзуживал их Гай. – Ну, говорите, говорите же, не то я все-таки вас выдам.
– Покушение на принца Талиессина, – сказала девушка. – Теперь ты доволен? Вейенто хочет убрать Талиессина с дороги.
– О, у его сиятельства есть все права на престол, ведь он происходит от старшей ветви семьи, – с самым серьезным видом отозвался Гай. – А еще что?
– Имена тех, кто должен убить принца.
– Назовите! – жадно потребовал он.
– Зачем тебе?
– Не твое дело, женщина. Просто назови имена.
– Алатей и Сафрак, – сказала Ингалора.
– Отлично! – Гай подскочил на месте, схватил Ингалору в объятия и расцеловал в обе щеки. Затем повернулся к Софиру и проделал с ним то же самое.
– Никогда больше не вытворяй такого! – возмутилась Ингалора, обтирая лицо ладонями. – И его не трогай. Он сейчас в обморок упадет.
Софир слабо улыбнулся и заверил Гая в том, что Ингалора, по своему обыкновению, преувеличивает:
– Она большая фантазерка.
Гай порылся в кошеле у себя на поясе, вытащил несколько серебряных монет, сунул в руку Софиру.
Тот раскрыл ладонь. Монетки блеснули, и совершенно так же блеснули глаза Ингалоры.
Гай сказал:
– Я предложил бы вам проделать часть пути вместе с нами и под нашей защитой, да вот незадача – мы двигаемся в противоположном направлении, к Ларренсу. Так что возьмите деньги и ступайте. До границ владений Вейенто – полтора дня пути. Пока не выберетесь из герцогства – избегайте людей и ничего не покупайте. Продержитесь до первого города. Сможете, бродяги?
Ингалора придвинулась к Гаю, обвила его ноги ногами, запутала его в своих юбках.
– Почему ты делаешь это для нас, Гай? – прошептала она ему на ухо, обдавая его горячим дыханием. – Кто из нас двоих пришелся тебе больше по сердцу?
Он запустил пальцы ей в волосы, пробежался губами по ее лицу.
– Вы оба мне по сердцу, – засмеялся он. – И больше всего потому, что вы не солгали. Алатей и Сафрак, говорите? Вряд ли эти двое теперь кого-нибудь убьют. Впрочем – т-с! – об этом даже шпионам знать не положено…
Тут полог телеги отлетел в сторону, и в сером утреннем свете показалась Хейта в своем стареньком крестьянском платье, переделанном из мужской рубахи, с пращой на поясе.
– Эй ты, шлюха! – завопила она, адресуясь к Ингалоре. – Убери от него свои ноги – это мой парень!
Глава одиннадцатая
ВИДЕНИЕ ПРИХОДИТ
Элизахар искал Фейнне.
Иногда ему казалось, что в его жизни не было такого времени, чтобы он не искал Фейнне. И не только в том было дело, что некогда он разыскивал ее по всему королевству – после того, как ее похитили по указке герцога Вейенто. Просто Фейнне была его призом.
Приз. Так наемники называют город, который отдается им на разграбление. Нужно долго выслуживаться, вертеться на глазах у начальства, проявлять себя с самой лучшей стороны, чтобы в конце концов услышать: «Когда мы возьмем Толесант, твой отряд может разграбить его целиком».
Толесант – одна из немногих пустынных крепостей, где хранится сокровищница нескольких союзных племен. Получить в качестве приза Толесант – заветная мечта каждого капитана. Говорят, однажды Ларренс отдал такое распоряжение… но это было очень давно. Еще до первой женитьбы Ларренса на дочери одного из кочевых вождей.
Элизахар часто пытался представить себе: каково это – стоять под серыми стенами такой крепости, обласкивая ее любящим взором и предвкушая то, что произойдет после победы. В жизни Элизахара-сержанта такой крепости никогда не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63