Ни одна другая женщина так не
будоражила его кровь.
Сарино велел офицерам удалиться, но жестом показал Карис, чтобы она
осталась. Поднявшись из-за стола, он подошел к изящному резному
шкафчику, который стоял у окна кабинета, и вынул граненый кувшин с
вином. Налив до половины два хрустальных округлых бокала, Сарино
протянул один бокал Карис.
- Поздравляю, Карис. Твой рейд был просто-таки образцом победной
тактики.
Карис коротко кивнула, не сводя с герцога больших темных глаз.
- Так ты об этом хотел поговорить? - осведомилась она.
- Ни о чем я не хотел говорить, - отозвался Сарино. - Просто мне
приятно твое общество. Побудь со мной немного.
Карис растянулась на кушетке - да так, что герцог никак не мог бы
поместиться рядом с ней. Одну ногу она выпрямила, другую спустила на
пол, и Сарино никак не мог оторвать глаз от этих стройных конечностей,
затянутых в голубые шелковые лосины. Поборов искушение провести ладонью
по бедру Карис, он придвинул к кушетке кресло и сел, потягивая из бокала
бренди. Карис одарила его лукавой улыбкой. Лицо у нее было хитрое и
довольное, как у кошки, которая совершила успешный набег на хозяйский
погреб со сливками.
- Я слыхала, у тебя новая любовница, - промурлыкала она. - И как,
миленькая?
- Весьма, - отозвался Сарино. - Она даже говорит, что любит меня.
- А это правда?
- Кто знает? Я богат и облечен властью. Для многих женщин власть и
богатство притягательны сами по себе.
- Какая скромность, Capo! - съехидничала Карис. - Ты к тому же еще
красив и очень умен. И, я не сомневаюсь, даришь своим возлюбленным
неземное наслаждение.
- Спасибо за комплимент, - усмехнулся Сарино. - А ты что же,
по-прежнему с тем лейтенантом наемников... как его... Гириаком?
Карис кивнула и, сев, осушила свой бокал.
- Он молод и силен.
- И влюбился в тебя без памяти? Она пожала плечами.
- Он говорит об этом весьма красноречиво и всегда кстати. Вероятно,
это и есть любовь?
- Для меня - да, - сознался Сарино. - Впрочем, я неуверен, что
действительно знаю, что такое любовь. Да и ты тоже, моя дорогая... если
только речь не идет о твоей первой любви, то есть войне.
Глаза Карис опасно сузились.
- Ты неверно судишь обо мне, Сарино. Герцог добродушно рассмеялся.
- О, не думаю. Очень многие во всех Четырех Герцогствах мечтают о
том, чтобы эта война наконец закончилась - но ты к их числу не
принадлежишь. Ты живешь войной.
Когда наступит мир - а это случится, как только я одержу
окончательную победу, - ты, Карис, узнаешь, что такое страх.
- Это вряд ли, Capo. Страх мне чужд. Да и в любом случае этот
разговор совершенно беспредметен. Твои силы и силы твоих противников
более или менее равны, так что вряд ли кто-то из вас сумеет одним ударом
положить конец войне. Прибавь к этому еще и армии наемников - они служат
тому, кто больше платит. Когда вы, благородные герцоги, решите покончить
с войной - что, по-вашему, сделают эти люди? Добровольно сложат оружие и
смиренно отправятся пахать землю? Нет, Capo. Ты и твои высокородные
друзья и враги спустили с цепи истинных волков. Не так-то просто будет
найти на них управу.
Сарино пожал плечами.
- Об этом мы подумаем как-нибудь потом. - Он не удержался и снова
бросил взгляд на ее стройные, обтянутые шелком ноги.
- Знаешь, Карис, - сказал он, - ты и вправду весьма привлекательная
женщина. Когда-нибудь мы с тобой познакомимся поближе.
- Возможно, - ровным голосом отозвалась Карис. На мгновение в комнате
воцарилась тишина, потом Карис встала и наполнила свой бокал.
- Ты уже открыл тайну Жемчужины? - спросила она.
- Полагаю, мы близки к успеху, - ответил Сарино. - Скорее всего
Жемчужина - источник некоей силы.
- Ты и два месяца назад говорил то же самое, - напомнила ему Карис.
- Терпение - моя добродетель, - ответил он. - До сих пор мы
испытывали на Жемчужине чары возрастания силы. И ничего не добились. В
эту самую минуту мои чародеи готовятся к ритуалу Авеи. Думаю, сегодня мы
получим все ответы на наши вопросы. Это, кстати, одна из причин, по
которой я просил тебя задержаться.
Карис отхлебнула бренди и вернулась на кушетку, но на сей раз не
стала принимать двусмысленной позы, а просто села на самый край сиденья.
- Послушай, Capo, - сказала она, - я, конечно, ничего не смыслю в
колдовстве, но разве заклинания Авеи не требуют человеческих жертв?
- Увы, да. Но, как говорится, чего не сделаешь, чтобы отогнать
демона!
- И что же дает убийство жертвы?
- Трудно сказать. Я склонен полагать, что, когда чародеи заговаривают
о человеческой жертве, это значит, они зашли в тупик. Однако же я долго
изучал колдовство и знаю, какие могучие чары способен породить ужас. А
ведь нет для человека ничего ужаснее, чем приковать его к алтарю и
занести над его сердцем нож.
Карис хотела что-то сказать, но тут в дверь кабинета постучали.
- Войдите! - бросил Сарино.
Худой долговязый человек в длинной мантии из синего бархата вошел в
кабинет и поклонился. Он был совершенно лыс, и его внушительный череп
был обтянут пергаментно-желтой кожей.
- Хорошо бы ты принес мне добрую весть, - сказал Сарино.
- Государь, - ответил тот низким рокочущим голосом, - произошло нечто
интересное. Полагаю, что вам бы стоило увидеть это собственными глазами.
- Мы сейчас присоединимся к вам, - ответил Сарино и знаком велел
чародею удалиться. Когда за ним закрылась дверь, Карис встала, собираясь
тоже уйти.
- Подожди! - велел Сарино.
- Я не хочу этого видеть, - ответила она. - Человеческие
жертвоприношения меня не интересуют.
- Меня тоже, - кивнул Сарино. - И все же ты пойдешь со мной.
- Это приказ, государь? - чуть насмешливо спросила она.
- Это приказ, капитан, - подтвердил Сарино и, подойдя вплотную к
Карис, положил руку ей на плечо. Наклонившись, он нежно коснулся губами
ее щеки.
- Мне нравится запах твоих волос, - прошептал он. Они прошли длинным
коридором и по винтовой лестнице спустились в подземелья замка. На голых
каменных стенах ярко горели факелы. Когда Сарино и Карис направились к
двустворчатым дверям, дорогу им перебежала гладкая откормленная крыса.
Сарино остановился.
- По-моему, у этой крысы чересчур откормленный вид, - сказал он. -
Когда мы закончим с делами здесь, напомни мне послать за каптенармусом.
- Может, это ручная крыса, - с ухмылкой предположила Карис.
- Возможно. Но скорее всего эта дрянь нашла лазейку на зерновые
склады, которые я велел запечатать наглухо.
Сарино толкнул створки дверей, и они вошли в большую круглую комнату,
ярко освещенную двумя десятками ламп. Три чародея в бархатных мантиях
стояли вокруг большого стола, на котором была привязана за руки и ноги
обнаженная девушка. Рядом с алтарем, в когтях бронзового орла покоилась
Жемчужина эльдеров. Карис прежде никогда не видела Жемчужины и теперь
была ошеломлена ее красотой. Казалось, она переливается цветами живой
радуги. Карис всем существом чуяла исходящее от нее тепло.
- Пощадите! Господин мой, пощадите меня! - простонала девушка,
привязанная к алтарю. Карис обернулась и посмотрела на нее. Девушка была
с виду совсем юна - не старше четырнадцати.
- Помолчи, дитя, - велел Сарино. И, круто повернувшись к лысому
долговязому чародею, спросил:
- Почему ритуал до сих пор не завершен?
- Ритуал завершен, государь. Это-то и есть самое интересное.
- Не говори загадками, Кализар.
- Гляди же, государь!
Долговязый вскинул руку и завел колдовской речитатив. Из пальцев его
засочился багряный дым, направлявшийся к Жемчужине. Приближаясь к цели,
дым, как почудилось Карис, постепенно принимал форму чудовищной лапы с
четырьмя когтями, которые были нацелены на Жемчужину. В тот самый миг,
когда багряные когти должны были вот-вот коснуться Жемчужины, из недр ее
брызнула молния. Полыхнуло голубое пламя - и багряный дым исчез
бесследно.
Тогда чародей поднял правую руку. В ней блеснул кинжал - и изогнутое
лезвие вонзилось в грудь девушки. Ее хрупкое тело выгнулось, с губ
сорвался придушенный вскрик. Кализар выдернул кинжал. Из недр Жемчужины
выплыло белое облако и накрыло убитую девушку, скрыв ее целиком. Комнату
заполнил аромат роз. Сарино с интересом следил за происходящим. Карис
стояла рядом с ним и не сводила глаз с девушки на алтаре - ее отвращение
к сцене убийства сменилось вдруг поразительным предчувствием...
Через несколько мгновений белое облако поднялось и неспешно втянулось
в Жемчужину.
- Не надо! - всхлипнула девушка. - Не надо больше меня убивать!
Пожалуйста!
Сарино подошел ближе, ладонью коснулся белоснежной кожи между ее
маленькими грудями. Там не было ни пятнышка крови, ни следа того, что
совсем недавно в эту грудь вонзили кинжал.
- Сколько раз это произошло? - спросил Сарино.
- Вместе с этим - четыре, государь. Жемчужина, судя по всему, не
допускает человеческих жертв.
- Поразительно! И что ты об этом думаешь, Кализар?
- Для меня это непостижимо, государь.
- Дай мне кинжал и начни все сначала.
Кализар повиновался и вновь затянул заклинание. Девушка на алтаре
заплакала. Сарино улыбнулся ей и погладил по голове, как ребенка.
- Не убивайте меня! - взмолилась она.
Герцог ничего не ответил. Снова багряный дым подобрался к Жемчужине,
и снова сверкнула молния, вспыхнуло голубое пламя.
- Ну же! - прошипел Кализар.
Сарино повернулся... и по самую рукоять вонзил кинжал в грудь
чародея. Кализар зашатался, рухнул на колени и, сложившись пополам,
ударился лбом о стылый каменный пол.
Снова белое облако вынырнуло из Жемчужины и поплыло к чародею - но,
едва коснувшись его, содрогнулось и вернулось в Жемчужину, просочившись
сквозь радужную оболочку.
Сарино наклонился к убитому и сильным толчком перевернул его на
спину.
- Мне, - сказал он, - не нужны чародеи, которые не могут постичь
новой магии. - Поднявшись, он повернулся к двоим оставшимся чародеям. -
Для вас эта магия тоже непостижима?
- Не совсем, государь, но она потребует долгого изучения, - ответил
один из них. Его собрат по ремеслу согласно кивнул.
- Отлично, - сказал Сарино. - Что же мы узнали сегодня?
- Что Жемчужина разумна, - ответил первый чародей - низкорослый
человечек с близко посаженными глазами и длинной узкой бородой.
- Что еще?
- Что мы можем отчасти управлять ею. Мы заставили ее исцелить
девушку. Однако - да простит мне эти слова государь - я не понимаю...
пока не понимаю, - быстро поправился он, - почему она воскресила девушку
и не стала воскрешать моего брата Кализара.
- Зато я понимаю, - сказал Сарино. - Продолжайте работать.
- А что делать с девушкой, государь?
- Пока довольно жертвоприношений. Дайте ей десять золотых и отошлите
домой.
С этими словами он повернулся спиной к чародеям и, выйдя из круглой
комнаты, повел Карис наверх, в кабинет.
- Ну, так что же? - спросила она. - Скажешь мне, почему Жемчужина
исцелила девушку?
- Она была невинна, - ответил Сарино.
- И как это поможет тебе раскрыть тайны Жемчужины?
- Она сделала выбор, моя радость. Неужели не понимаешь? Она разумна.
И мы это используем. Мы предложим ей сделать еще не один выбор. И очень
скоро я стану самым могущественным из всех людей, которые когда-либо
существовали в мире.
***
За шесть дней Карис ни разу не видела Сарино. В ночь на седьмой день,
около полуночи, замок содрогнулся, как живой. Карис, которая лежала в
кровати, обеими руками держа чашу с вином, вскочила и выбежала на
балкон. В верхних окнах донжона горел яркий свет, а с вершины самой
высокой башни била извилистая молния. Камни так и сыпались во внутренний
двор, а иные даже пробили крышу конюшни.
Нагой мужчина, который только что лежал в постели рядом с Карис, тоже
вышел на балкон.
- Его магия всех нас прикончит! - проворчал он, покрепче ухватившись
за бронзовые перила. На его смуглом красивом, всегда таком мужественном
лице сейчас был написан неподдельный страх. Неприглядное зрелище,
мельком подумала Карис.
- Он говорит, что вот-вот раскроет тайны Жемчужины, - отозвалась она.
Гириак выругался.
- То же самое ты сказала мне неделю назад. Вчера обвалился кусок
главной стены - и пришиб троих моих людей. Если так пойдет и дальше, он
разнесет вдребезги весь город. Видела ты беженцев? Люди толпами покидают
город.
Карис пожала плечами.
- Тебе-то что до этого? - спросила она. - Тебе платят золотом.
- Я бы предпочел дожить до того дня, когда смогу его истратить.
Замок снова содрогнулся - и на стене, к которой прилепился балкон,
появилась чуть заметная трещинка.
- Шлюхин сын!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55