— Он снабдит ими войско?
— Нет. Царь считает их слишком плебейскими. Но мои Кинжалы докажут на войне их мощь. Родьюл кивнул.
— А Нои-Хазизатра?
— Он чужой в незнакомом ему краю. Не говорит на тамошнем языке и не знает, как вернуться. Я его отыщу.
— Ты настолько в себе уверена, Шаразад? Берегись!
— Не шути так, Родьюл. Если я высокого о себе мнения, то с полным на то правом. Царю известны мои таланты.
— Нам всем известны твои таланты, дорогая Шаразад! Некоторые из нас даже изведали их сполна. Однако царь совершенно прав. Это оружие простонародно до отвращения. Что за честь отправить врага к праотцам с помощью подобного несуразного приспособления?
— Дурак. По-твоему, в копье или стреле больше благородства? Они всего лишь орудия смерти.
— Ловкий человек может увернуться от стрелы, Шаразад, или отпрянуть от копья. Но эти поражают человека смертью прежде, чем он что-нибудь поймет, и владение ими не требует искусства. — Он подошел к окну, выходившему во двор. Там были привязаны к столбам двое пленных, по колена обложенные хворостом. — Где тут искусство? — спросил Родьюл, взводя курок на пистолете. Прогремели два выстрела, и приговоренные к сожжению безжизненно повисли на веревках. — Человеку требуется только зоркий глаз и твердая рука. То ли дело меч! Существует более сорока классических приемов нанесения и отражения ударов. А для сабли, так и все шестьдесят. Но если таково желание царя, я научусь владеть этой штукой.
— Таково желание царя, Родьюл. Быть может, ты сумеешь отполировать свое искусство в новом мире. Там есть люди, ставшие легендами, благодаря своему владению этим оружием. Я отыщу их для тебя и прикажу доставить сюда для твоего… образования.
— Как мило, Шаразад! Буду с нетерпением ждать. А ты не можешь назвать имя, чтобы оно тревожило мой сон?
— Вот несколько. Например, Джонсон или Краду. Затем имеется Даниил Кейд. Но выше их всех человек по имени Йон Шэнноу. Говорят, он ищет какой-то мифический город, и его прозвали Иерусалимцем.
— Доставь их всех, Шаразад! После завершения наших завоеваний на юге у нас так мало развлечений!
9
Отправляясь в погоню, Шэнноу знал, что не успеет помочь женщине и ее детям, и горел гневом. Тем не менее он ехал осторожно, так как в обманчивом лунном свете трудно было различать дорогу впереди. Когда он подъехал к мертвым телам, уже рассвело. Тут успели потрудиться падальщики: руки и лица были обглоданы. Шэнноу осмотрел мертвецов, не сходя с седла.
Его уважение к неизвестной женщине выросло до небес. Спешившись, он обследовал все вокруг и определил место, с которого стреляла Бет Мак-Адам. Судя по положению второго трупа, выстрел в него был сделан из фургона. Шэнноу вскочил в седло и направился к горам.
Начался крутой подъем в густой сосновый бор. Жеребец устал и уже дважды споткнулся. Шэнноу спрыгнул на землю и повел жеребца на поводу через лес. Они вышли на гребень холма, и Шэнноу увидел внизу лагерь с шестью кострами между двенадцатью шатрами, поставленными без особого порядка. При свете факелов мужчины работали в огромной яме, из которой торчала металлическая башня, треугольная, причем одна из сторон была слегка вогнута. К югу от лагеря струилась речка, а рядом с ней стоял фургон.
Иерусалимец повел жеребца вниз, привязал к коновязи и расседлал. К нему подбежал какой-то человек.
— Ты с известием от Скейса? — спросил он, и Шэнноу обернулся.
— Нет, я еду с севера.
Человек выругался и отошел.
Шэнноу направился к самому большому шатру и вошел внутрь. Там при свете фонарей десятка полтора мужчин ели и пили, а дородная широкоплечая женщина в кожаном фартуке черпаком наливала похлебку в круглые деревянные миски. Он встал в очередь, получил миску с густым варевом и кусок черного хлеба и направился к столу у входа. Два человека потеснились на скамье, освобождая для него место. Он молча принялся за еду.
— Ищете работу? — спросил кто-то из сидящих напротив, и Шэнноу поднял на него глаза. Лет около тридцати, худощав и белокур.
— Нет… благодарю вас. Я еду на юг, — ответил Шэнноу. — Могу я купить здесь припасы?
— Поговорите с Дейкером, может, у него найдется что-нибудь. Он сейчас в раскопе, но скоро должен прийти сюда.
— А что у вас за работа?
— Это старинное металлическое сооружение, воздвигнутое до Падения. Мы нашли несколько интересных артефактов. Пока — ничего ценного, но у нас есть основания надеяться на что-нибудь получше. И это уже помогло нам очень много узнать про Темные Времена. Люди тогда, несомненно, жили в большом страхе, раз построили такую огромную железную крепость.
— Почему в страхе? — спросил Шэнноу.
— Отсюда вам видна лишь часть сооружения. Оно имеет огромную протяженность. От основания до высоты в сотню футов нет ни окон, ни дверей, а выше они так малы, что сквозь них невозможно пролезть. Видимо, в те дни велись ужасные войны. Да, кстати, меня зовут Клаус Моне. — Молодой человек протянул руку, и Шэнноу ее пожал.
— Йон Шэнноу, — сказал он, проверяя, какое впечатление произведет его имя. Но ничего не заметил.
— И еще одно, — продолжал Моне. — Оно все железное, однако в этих горах нет ни железных руд, ни каких-либо следов рудников, если не считать серебряных в Долине Паломника. Следовательно, его обитатели доставляли руду через всю Великую Пустошь. Невероятно, не правда ли?
— Невероятно, — согласился Шэнноу, отодвинул пустую миску и встал.
Выйдя из шатра, он направился к краю ямы и поглядел на людей внизу. Они кончили работать и убирали инструменты. Он подождал, пока они не вылезли из ямы, а тогда окликнул:
— Менхир Дейкер!
— Кто его зовет? — спросил коренастый мужчина с черной бородой, в которой серебрилась седина.
— Я. Мне нужно бы купить кое-каких припасов — зерно, сушеные плоды, вяленое мясо. И овса, если он у вас есть.
— На сколько человек?
— Только для меня. Бородач кивнул.
— Думается, я могу вам услужить. Но до Долины Паломника всего два дня пути. А цены там ниже.
— Всегда покупайте провизию, если представился случай, — сказал Шэнноу.
— Мудро, мудро! — согласился Дейкер, отвел Шэнноу в шатер-склад и наполнил несколько мешочков. — А соль и сахар вам не требуются?
— Если уделите мне немножко. И давно вы тут ведете раскопки?
— Около месяца. Очень многообещающее место. И сулит самые разные ответы, помяните мое слово.
— И вы считаете, что это здание?
— А чем же еще оно может быть? — ответил Дейкер с широкой усмешкой.
— Это корабль, — сообщил ему Шэнноу.
— Люблю шутников, менхир! По моим расчетам, в нем футов триста длины. Откопано ведь меньше половины. И оно железное. Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь пустил кусок железа плавать?
— Нет, но вот железный корабль мне увидеть довелось. И он был заметно больше этого. Дейкер покачал головой.
— Я арканист, менхир. И в своем деле разбираюсь. А также знаю, что посреди суши кораблей не строят. С вас три полновесных серебреника.
Шэнноу молча заплатил за припасы обменными монетами, отнес припасы к своему седлу и уложил в глубокие сумки. Потом направился через лагерь к фургону у ручья. Он увидел, что возле жарко пылающего костра сидит женщина, а рядом, завернувшись в одеяла, спят ее дети.
При его приближении она подняла голову, и он увидел, как ее рука скользнула к кобуре у нее на поясе.
Бет Мак-Адам долго смотрела на высокого незнакомца. Темные волосы падали ему на плечи, серебрясь на висках, а в коротко подстриженной бороде поблескивал седой клинышек. Сильное худое лицо, холодные голубые глаза. С его пояса свисали два пистолета в кобурах из промасленной кожи.
Он сел напротив нее.
— Вы с честью справились с опасностями в пути. Поздравляю вас. Мало кто решается пересечь Великую Пустошь в одиночку, а не с караваном фургонов.
— Вы сразу берете быка за рога, — сказала она.
— Не понял.
— Ну так мне не нужен ни проводник, ни помощник, ни мужчина рядом. Благодарю вас за ваше предложение. Спокойной ночи?
— Я вас обидел? — негромко спросил Шэнноу, пристально глядя своими голубыми глазами в ее глаза.
— Меня нелегко обидеть. И вас тоже, как погляжу. Он почесал в бороде, улыбнулся, и от этой улыбки его лицо стало менее суровым.
— Совершенно верно. Если вы хотите, чтобы я ушел, я уйду.
— Налейте себе чаю, — сказала она. — А потом я хотела бы, чтобы мне не мешали.
— Вы очень добры.
Он наклонился, чтобы снять котелок с огня, и вдруг замер. Потом выпрямился и повернулся лицом к темноте, К костру подошли двое. Бет незаметно сняла ладонь с рукоятки пистолета.
— Менхир Шэнноу, у вас не найдется минутки? — спросил Клаус Моне. — Я бы хотел познакомить вас… — и он указал на своего спутника, щуплого лысеющего человека с реденькой седой бородой. — Это Борис Хеймут, он именитый арканист.
Тот наклонил голову в коротком поклоне и протянул руку. Шэнноу пожал ее.
— Менхир Дейкер рассказал мне о вашем разговоре, — сказал Хеймут. — Я был поражен. Мне иногда казалось, что мы изучаем что-то вроде морского судна, но это представлялось настолько невероятным… Мы ведь пока раскопали лишь пятую часть этого… этого корабля. И вы можете объяснить, как оно очутилось здесь?
— Да, — сказал Шэнноу. — Но, боюсь, мы мешаем госпоже.
— Да, разумеется, — согласился Хеймут. — Примите мои извинения, фрей…
— Мак-Адам. И менхир Шэнноу прав: мне не хотелось бы, чтобы моих детей разбудили.
Трое мужчин поклонились и молча вышли за пределы лагеря. Бет увидела, как они исчезли среди теней, а потом появились снова на освещенном факелами склоне над ямой.
Она налила себе чая и сидела, прихлебывая его, а перед ее умственным взором маячило лицо Шэнноу. Разбойник или мирный человек? Она не хотела думать о нем. Какая разница? Больше она его не увидит. Выплеснув на землю остатки чая, Бет завернулась в одеяло. Но сон к ней все не шел.
— Вам следует знать, менхир Шэнноу, — сказал Борис Хеймут с виноватой улыбкой, — что менхир Дейкер — староглядец. Он библеец и верит, что настали Последние Дни. Для него Армагеддон — реальность, которая возникла — насколько мы можем судить — триста семнадцать лет назад. Я же — длительнец. Как ученый я верю, что после смерти этого человека, Иисуса, существовала по меньшей мере тысячелетняя цивилизация и что чудеса этой цивилизации для нас потеряны. Здешняя находка уже бросила сомнения на истинность старовидения. А если это корабль… сомнения превратятся в доказанность.
Шэнноу молчал, чувствуя себя очень неуютно в маленьком шатре и ни на секунду не забывая, что фонарь отбрасывает на парусину их тени. Он понимал, что тут опасность ему не угрожает, но долгие годы, на протяжении которых он был и охотником, и предметом охоты, приучили его к настороженности, особенно если ему приходилось сидеть на открытом месте.
— Я мало что могу сообщить вам, менхир, — сказал он. — Более чем в тысяче миль отсюда есть высокая гора. Вблизи ее вершины на широком уступе ржавеет железное судно длиной около тысячи футов. Это был морской корабль, как я узнал от людей, которые живут поблизости и знают его историю. Как будто бы вся эта суша когда-то была океанским дном, и бури топили много кораблей.
— Но как же древние города, которые мы нашли? — спросил с недоумением Хеймут. — Развалины одного находятся менее чем в двух милях отсюда. Как могли они воздвигаться на дне океана?
— Меня это тоже ставило в тупик. А потом я повстречал человека, которого звали Сэмюэль Арчер, — ученого, как и вы. Он доказал мне, что мир опрокидывался не один раз, а два. И города эти поистине древние — остатки империи, которая называлась Атлантида, и погрузились в океан задолго до времени Христа.
— Революционное утверждение, менхир! Кое-где вас за него побили бы камнями.
— Я это знаю, — сказал Шэнноу. — Однако когда вы откопаете корабль, то найдете огромные машины, двигавшие его, и помещение, из которого им управляли. А теперь прошу меня извинить, я очень устал.
— Одну минуту, менхир, — вмешался Клаус Моне, который все это время хранил молчание. — Вы бы не остались у нас? Как наш сотрудник?
— Да нет, — сказал Шэнноу, вставая.
— Дело в том… — Моне взглянул на старшего годами Хеймута в поисках поддержки, но тот покачал головой, и Моне смущенно умолк.
Шэнноу вышел из шатра и вернулся к своему коню, насыпал ему зерна и расстелил одеяло на земле рядом с ним. Он мог бы рассказать этим двоим гораздо больше: про яркие лампы, горящие без огня, про инструменты, позволявшие находить путь в океанах, — про все то, что он узнал от Хранителей в дни войны против исчадий Ада. Но зачем? Он оказался втянутым в спор двух арканистов, ищущих познать тайны былого.
Всем своим существом он хотел, чтобы верным оказалось старовидение, но события вынудили его стать на другую точку зрения. Старый мир исчез, и Шэнноу не хотелось бы увидеть, как он восстает из пепла.
Только он начал засыпать, как услышал легкие приближающиеся шаги. Он достал пистолет и подобрался.
Перед ним скорчилась худощавая фигура Клауса Моне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37