Ну, может, и не наденет. Я знал, что отец не станет подавать на меня в суд. Даже если и собирается, я сумею его отговорить. Но я не позволю нарушить мои планы. Нужно только позвонить в «Голографический мир» и перенести мое интервью в редакцию журнала.
Вот и 2-й этаж. Еще один пролет и…
Они будут ждать внизу. Я распахнул дверь второго этажа. В конце коридора была еще одна лестница, а я бегал быстрее.
– С дороги! – угрожающе крикнул я, проносясь мимо пожилого мужчины с множеством пакетов в руках. Позади слышался топот преследователей. Вооружены охранники или нет? У меня моментально зазудела спина. Нет, они не будут стрелять. У меня есть связи наверху.
В конце коридора я рывком распахнул дверь на лестницу, промчался по последнему пролету вниз и оказался на первом этаже.
Пыль. Тусклый свет. Грязный кафельный пол. Ковер в пятнах. Куда…
– Постой, паренек. Мы ничего тебе не сде…
Я рванул в боковой коридор и налетел на груду стульев. Господи! Сумел удержаться на ногах.
Закрытая дверь с намотанной цепью. Я побежал дальше в поисках спасения. Коридор закончился тупиком. Нет, черт возьми! Я мгновенно развернулся, врезался в охранника и, увернувшись, побежал обратно. Сыпя ругательствами, он устремился за мной.
– Попался!
Охранник со второго этажа поджидал в конце коридора. У двери с цепью я остановился и поглядел в обе стороны. Ни за что не позволю, чтоб меня отволокли к отцу, как какого-нибудь…
Охранники дружно кинулись ко мне. Я попятился, поддал ногой по висячему замку – и цепь лопнула! Я разъединил звенья, и в этот миг почувствовал на плече чью-то руку.
– Спокойно, паренек. Ты не можешь…
Я навалился на дверь. Тяжелая металлическая дверь со скрежетом отворилась. Вырвавшись из схватившей меня руки, я бросился на улицу. Охранники заколебались. Пока они не опомнились и не кинулись следом, я забежал за угол и скрылся из вида.
Спасен!
Жаркий летний вечер. Магазины закрыты, хотя еще светло. Постепенно я перешел на шаг и старался восстановить дыхание. Нужно найти телефон и связаться с Эшартом или его подружкой.
На улицах было невероятно грязно. Я обходил самые жуткие кучи мусора. С порога дома за мной наблюдало человек пять. Я огляделся. Вдалеке виднелось еще несколько человек, но эти были ближе всего.
– Извините, вы не подскажете, где здесь ближайший телефон?
Мужчина, стоящий впереди, плюнул и чуть не попал на мой ботинок. Н-да, я слышал, что люди на улицах Нью-Йорка ведут себя странно. Однажды Старик рассказал абсолютно невероятную историю…
Вокруг меня заскакал какой-то мальчишка.
– Эй, верхний, чё делашьнаулице?
Я нахмурился, удивляясь его говору.
– Ищу телефон.
Он загоготал:
– У трущобников телефонов нету!
Я отшатнулся от зловонного запаха и поспешил прочь. Мне стало не по себе. Вернуться в отель я не мог, но нужно как-то выбираться в цивилизацию.
Два мальчишки увязались за мной следом. Я развернулся:
– Убирайтесь!
Сунул руку в карман и сжал в кулак.
– Не то худо будет!
Один из них тихонько заржал. Я заторопился дальше, пытаясь оторваться от них, но не бежать. Бесполезно. Они не отставали.
– Клятые верхние думают, будто владеют миром! Ты нынче на улице, парень!
Остальные оскалились в усмешке.
– Скоро ночь! Беги луче к мамочке!
Один, посмелее, хлопнул меня по карману. Сделав выпад, я оттолкнул его, и мальчишка свалился в грязь. Он тут же вскочил на ноги, сверкая глазами:
– Убью! Бушь знать брода!
Я постарался сказать ледяным тоном:
– Сгинь!
Почувствовав мою уверенность, мальчишка заколебался, и я пошел дальше.
Мне стало немножко легче. Главное не терять уверенности в себе.
Люди в потрепанной одежде глазели мне вслед. Я искал таблички с названиями улиц, но их не было. Нужно найти другую башню и стучать в дверь, пока мне не откроют. Или стоянку для вертолетов. На вертолет денег у меня хватит, правда впритык.
Кто-то толкнул. Я зашатался, но сумел удержаться и продолжал идти.
Смешок. Я оглянулся: мальчишки вернулись.
– Верхний, хошь, поможем отыскать дорогу?
В ухмыляющихся ртах дыры вместо зубов.
– Сгиньте!
На этот раз не помогло. Начинало смеркаться, и я заторопился. На углу наверняка удастся разглядеть ближайшую башню – она будет выситься над остальными зданиями.
Чья-то рука схватила меня за пиджак. Я моментально развернулся, ударил ближайшего трущобника и побежал.
Крики, цепляющиеся пальцы. Я отпихнул их, рванул к углу и за него. На противоположной стороне улицы сидела группа трущобников в лохмотьях. На мостовой я рискнул оглянуться. Мои преследователи отстали.
Я быстро направился к тротуару. Один из нескольких оборванцев встал у меня на пути.
– День кончился, верхнячок. Улицы теперь наши.
– Сгинь.
Это слово начинало звучать каким-то припевом. Я обошел его и двинулся дальше.
– Карло стерпит это от сопляка из верхних?
– Не-е-е!
Позади меня послышался глухой топот ног.
Я бросился бежать.
Я бегал гораздо быстрее многих, но один постепенно догонял меня. Во влажной тишине его покряхтыванию вторило эхо. Сзади меня схватила рука. Я стряхнул ее, но через мгновение почувствовал снова. Трущобник схватил меня за ворот и чуть не бросил на землю. Остальные члены шайки отставали всего на несколько шагов. Я чертыхнулся, скинул пиджак и помчался дальше. Лучше лишиться пиджака, чем жизни. Как только получу деньги от «Голографического мира», куплю другой.
Трущобник не отставал.
Я добежал до угла и перебежал через дорогу. Этот подонок остановился.
Новый квартал был совершенно безлюдным. Хотя нет, не совсем. Впереди я разглядел нормально одетого мальчишку. Слава богу, еще один житель верхнего Нью-Йорка. Я побежал к нему.
– Эй, где здесь ближайшая башня?
Он улыбнулся.
18. Пуук
Назавтра после того, как мы вернулись из Вашингтона, Старик тихий, будто очень устал. Целый день сидит в магазине, раскачивается над своим чаем. Даже не хотел открыть дверь для торговли, когда стучит мид или брод. Снова и снова я говорю ему: ну же, мистр Чанг, раз вы торгаш, так и торгуйте. Нижние ждут. Не, скажет, оставь меня одного, Пуук.
Пожалуйста, мистр Чанг, откройте магазин. Где ваше правило? Улыбнется, похлопает меня по плечу. Ладно, ладно, скажет, открывай. Может, он старый и усталый, да не настолько усталый, чтоб не ободрать тех, кто придет торговаться. Похоже, сумеет сделать это даже во сне.
Старый тупица смеялся, когда я говорю ему, что хочу носить спортивный костюм: ну, Пуук, то на тебя не надеть, то не снять. Наплевать, говорю. Ношу что хочу. Мальчишки-миды засмеются, я их всех пришью.
Не болтай так, говорит. Я пожал плечами.
На другой день опять сидит и качается.
– Мистр Чанг, вы заболели?
– Не. Расстроен.
Не знаю. Он тронутый. Хочу пойти на улицу, а он не отвечает ни да, ни нет. Тогда начинаю спрашивать всех подряд, хватать товар. Он вздохнет, откроет дверь:
– Ладно, ладно, иди, а то с ума меня сведешь. В следующий раз возьму себе не парнишку, а чучело совы. Иди.
– Да, мистр Чанг, сделаю как скажете. – И ухожу.
Я оглядываю улицу, смотрю, не видно ли Карло, чтоб успеть спрятаться от него, но его нет. Другие миды кивают, нормально со мной разговаривают. Один сопляк хотел посмеяться над моим спортивным костюмом, так я его поколошматил, он и замолк. Живется мне здорово. Делать ничего не надо, потому наведываюсь в старый дом напротив укрытия, обследую.
Я и раньше видал его, но после правительственного дома смотрю по-другому. В холле есть лифт. Жму на кнопки, но не движется. Сломан. Здорово было бы починить, но как, не знаю. Наверху дверь открывается в дырку для лифта. Гляжу вниз. Всего в паре футов большой ящик с маленьким люком наверху. Спустился, проверил. Внутри жутко темно, но выглядит как лифт, кнопки и все такое. Похоже, раньше ездил вверх-вниз. Здание в развалинах, окна разбиты. Может, Чанг правду говорит и когда-то здесь было так же, как в здании оонитов.
Скучно. Возвращаюсь к магазину и стучу, пока Чанг не впустит.
– Почему вы тут затаились, словно и дома нет, мистр Чанг?
Он возится с кучей юнибаксов.
– Возвращайся на улицу, мальчик-мид, раз тебе магазин Чанга не нравится.
Я сержусь:
– Это не ответ.
Включаю свет. Он хмурится, но не заставляет выключить. Я поворачиваюсь к зеркалу. Волосы у меня все еще дурацкие. Старый тупица, обрезал мне волосы. Если им положено было быть короткими, зачем они растут?
Чанг встал.
– Другого пути не вижу, – говорит.
– О чем базар, мистр Чанг?
– Должен ехать снова.
– Ни за что!
Больше он меня на Хайтранс не вытянет, прежде я его зарежу.
– Да я не про тебя, мальчик Пуук. Теперь Чанг сам поедет.
Я начинать злиться:
– Куда это вы едете без Пуука один?
– В Ланкастер.
– Это чё такое?
– Лететь через океан, суборбитальным. – Он налил чаю. – Тебя взять не могу. Они обязательно будут искать и найдут нож. Да и я уже слишком стар, чтобы брать тебя так далеко. Прежнего терпения уже нет.
– А зачем?
– Рыболов.
Чанг сел.
– Нужно поговорить с ним. Пока не стало слишком поздно.
Посмотрел на часы:
– Еду сегодня. Нужно пройти через весь город в здание ООН, сесть на вертолет до Фон-Вальтерского порта. Монет тока-тока набрал.
Я забеспокоился:
– А если какие нижние утащат у вас сумку, что будете делать без Пуука?
– Не будет проблем, когда покину Ньюёрк. Дальше уже не страшно. Я отправляюсь туда, где живут верхние. – Он вздохнул. – Истрачу последние юнибаксы. Неважно. Потом еще накоплю.
– Я тоже хочу поехать!
– Нет. За двоих мне не заплатить.
Он допил чай и встает:
– Пора собираться. Иди разыщи Карло и узнай, сколько мзды тебе нужно, чтоб вернуться домой. Я дам.
– Иди в задницу! – Я кричу громко. – Будет мне старик указывать…
Чанг поднял брови.
– Ни один мальчишка не смеет разговаривать с Чангом в его магазине, как…
– Иди в задницу! Иди в задницу! Хочу ехать!
Для старика он двигался очень быстро. Скакнул через всю комнату и схватил меня за руку, когда я машинально полез за ножом. Сильно ударил по губам. Аж слезы покатились.
– Нечестно!
Он вмазал снова, берет у меня из кармана нож и кладет в свой.
– Пусти меня! Пусти!
Снова удар. Я замолчал, плачу. Не могу удержаться.
– Повторяю: ни один молокосос не будет обзывать Педро Теламона Чанга в его собственном доме!
Таким злым я его никогда не видал.
– Садись!
Я сел.
– Молчи, пока не разрешу!
Я нахмурился, а он без внимания. Собирает сумку, ворчит, дал, мол, мальчишке-миду хороший спортивный костюм, а он такое говорить начал. Никакого уважения. Неудивительно, почему Карло решил его не учить.
Я шмыгнул носом.
Он собирался. Пошел наверх, потом вернулся, дышит тяжело.
Я разозлился.
– Хочу на улицу!
– Разве я разрешал тебе говорить? – Он подошел совсем близко, но вижу: уже не сердится.
– Позвольте мне уйти.
– Назад в укрытие, к мидам?
Я выпрямился:
– Не нужно мне укрытие. Сам справлюсь. Отдай мне нож, и я уйду.
Он вздохнул:
– Я вернусь завтра. Или послезавтра.
– Мне без разницы.
Я протянул руку, а он смотрит, и все. Всегда делает что хочет.
– Пожалста, мистр Чанг. Отдайте мне нож.
Он отдал, будто совсем не боится, как бы я не пырнул. А очень хочется. Тупой старик. Ненавижу. Он открыл дверь:
– Хочешь мзду для Карло?
– Не.
Пожал плечами.
– Ну что ж, мальчик из племени мидов за день-другой от голода не умрет.
Мы вышли вместе, он запер дверь.
– Когда вернусь, придешь и постучишь.
Старик думает, я вернусь после того, как он избил меня!
На всякий случай я перешел на другую сторону улицы. Он пошел прочь, таща сумку.
– Иди в задницу!
Он притворился, будто не слышит.
– Никогда, Чанг, больше с тобой не стану разговаривать! Чтоб ты помер!
Я глядел, как он уходит. Нечестно, не взял с собой Пуука. Прошлый раз я помогаю, когда он говорить.
Я ждал напротив укрытия, пока не вышла Старшая Сестра. Карло нет, и я бежал к ней.
– Привет.
Она улыбается, но смотрит по сторонам на всякий случай.
– Уходи, пока Карло не видит.
– Еще злится?
– Да. Наверно, еще долго будет. – Она пожала плечами. – Не нужно сердить сразу и Рейвана, и Карло.
– Это что такое? – Я поглядел на лазерную ручку у нее в кулаке.
– Товар для мены. Нужны консервы.
– Можно мне помочь?
– Не. Карло где-то здесь. Тебе лучше уйти.
– Ладно, – Я пнул ногой в стенку. – Увидимся.
Остаток дня я шатался по улице, глядел в оба, чтоб оставаться на территории мидов, но не слишком близко от племени. Скука.
Начало темнеть. Я не беспокоился. Решил спать в старом доме напротив укрытия. Как-то я здесь прятался, и Карло быть разозленный.
Прошел до угла поглядеть на территорию бродов. Какая-то заварушка. Мальчишка бежит, броды за ним.
Подбежал ближе – верхний.
Я глядел с интересом. Вот его схватят, будет потеха.
Они его почти словили. Схватили за куртку, но он выскользнул из нее. Бежит через дорогу на территорию мидов. Я оглянулся. Из наших никого. Вот бы броды тоже перебежали. Тогда б я крикнул: тревога. Хорошая возможность, чтоб Карло перестал сердиться.
Но броды остановились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81