– Так предначертано.
– Но если прежде нас догонит Хесперо…
– Да, это будет плохо, – согласилась она. – Значит, тебе придется отыскать реун быстро.
– Верно, – сказал Стивен без особой надежды.
Он уже начал понимать, насколько большими могут быть горы. И вспомнил выход из реуна в Королевском лесу. Стоило удалиться от него на четыре ярда, как разглядеть его не представлялось возможным. С тем же успехом можно искать каплю дождя в реке.
Стивен вытащил страницы, которые успел переписать, рассчитывая, что сумеет уточнить перевод. Пейл молча смотрела на него.
Среди прочих листочков Стивен обнаружил выпавшую страничку, о которой уже совсем забыл. Она была очень древней, буквы выцвели, но он узнал причудливое смешение алфавитов завета, который ему доверили, и с растущим возбуждением понял, что у него есть ключ к переводу.
Конечно, завет остался у Хесперо, но Стивен ведь читал его, а значит, должен вспомнить…
Его вдруг мороз продрал по коже.
– Что? – спросила Пейл.
– В часовне что-то было, ответил он. – У меня раньше не было времени об этом подумать. Но, клянусь, я слышал голос. И лампа – в ней возникло лицо.
– В лампе?
– В ее пламени, – уточнил Стивен.
Пейл совсем не удивилась.
– В горах часто блуждают призраки, – сказала она. Ветры уносят их в долины, и они не могут вернуться.
– Если это и был призрак, то очень древний. Он говорил на языке, уже тысячу лет как мертвом.
Она задумалась.
– Никто не знает, что сталось с Кауроном. Некоторые утверждают, что он так и не вернулся, пропал в горах. Другие говорят, что однажды ночью он появился в часовне, что-то бормоча как в лихорадке, хотя его кожа оставалась холодной. Нашедший его священник уложил Каурона в постель, но на следующее утро тот исчез. На постели не осталось никаких следов, и священник начал сомневаться, действительно ли он видел Каурона или все это ему лишь привиделось.
– А тебе приходилось чувствовать что-нибудь подобное?
– Нет, – призналась Пейл. – И я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь рассказывал о таких вещах. Но ты другой: ревестури и наследник Каурона. Может быть, он говорил с тобой именно поэтому.
– Я не знаю. Кто бы это ни был, он не показался мне дружелюбным. По-моему, он надо мной насмехался.
– Ну, тогда я не знаю, – пожала плечами Пейл. – Возможно, у Каурона были враги, и твое появление их привлекло. В горах прошлое и настоящее – не слишком дальние родственники, скорее, брат и сестра.
Стивен кивнул и сложил свои заметки.
– Пожалуй, стоит попробовать немного поспать, – сказал он.
– Кстати… – Она вздохнула. – Знаешь, я могу дать тебе еще один шанс.
– О чем ты?
– Я уже говорила, ночь будет ужасно холодной.
Стивен хотел что-то сказать, но Землэ заткнула ему рот поцелуем, благоухающим ячменным вином. Он не стал закрывать глаза, удивляясь, насколько иным выглядит лицо с такого близкого расстояния.
Она легонько укусила его за ухо, а потом поцеловала в шею.
– Я действительно мало что знаю о женщинах, – извинился Стивен.
– Ты это уже говорил. Значит, пришло время учиться, к сожалению, я не могу дать тебе полноценный урок; сейчас ты можешь посеять во мне ребенка, а этого мы не хотим. Но нам вовсе не обязательно заглядывать в конец книги, ведь так? Я полагаю, что и первые главы могут оказаться весьма занимательными.
Стивен не ответил; он не сомневался, что любые его слова будут неправильными.
Кроме того, он внезапно потерял всяческий интерес к разговорам.
ГЛАВА 3
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ
Не обращая внимания на протесты сэра Лифтона, Энни решительно направилась к дальней стороне площади, где гвардейцы поспешно возвели баррикаду из ящиков, досок, кирпичей и камней между двумя зданиями, почти полностью перекрывающими проход между стенами.
За пару часов они успели сделать немало, но этого было недостаточно. На глазах Энни отряд доспешных воинов устремился на штурм баррикады. Примерно половина копьями теснила гвардейцев в сторону, пока остальные, с мечами и щитами, медленно продвигались вперед. Они уже успели подняться на баррикаду. Планы Энни рушились прямо на глазах.
Линия обороны вот-вот будет прорвана.
– Святые! – закричала Остра, вторя мыслям Энни, когда один из гвардейцев упал, получив удар копьем в лицо – острие вошло ему в рот и высунулось из затылка, словно чудовищный язык.
– Лучники! – взревел Лифтон, и на атакующих обрушился ливень стрел с крыш и из окон окружающих зданий.
Атака захлебнулась, поскольку солдатам пришлось вскинуть щиты, чтобы защититься от оперенной смерти, гвардейцам удалось сомкнуть ряды и вновь занять баррикаду.
К Энни вернулась было надежда, но ее людей по-прежнему оставалось слишком мало. Быть может, ей следует уйти сейчас, пока еще есть возможность? Взять с собой Казио и Остру и спуститься в тоннель? Так она хотя бы сможет избежать плена, и руки Артвейра не будут связаны угрозами ее жизни.
Но мысль о том, чтобы оставить своих людей умирать, была невыносима.
Противник перестроился и вновь бросился в атаку. Многие падали, но остальные продолжали теснить защитников площади.
– Ваше величество, умоляю вас, отойдите отсюда, – сказал Лифтон. – Они вот-вот могут прорвать оборону.
Энни стряхнула его руку с плеча и прикрыла глаза, ощущая, как звон стали и хриплые крики боли вибрируют в ней, и потянулась с их помощью к той силе, которая ей требовалась, чтобы вскипятить чужую кровь и мозг. Если она сумеет разбудить мощь, которая была с ней в Крубх Крукхе, то изменит ход схватки или хотя бы даст своим людям передышку.
Однако в Крубх Крукхе нечто, обладающее силой, таилось в земле, средоточие болезни, которую ей удалось выдавить на поверхность, словно гной из нарыва. Здесь она ощущала что-то похожее, но оно было дальше и не таким очевидным, а рядом она чувствовала присутствие демона, ждущего, когда она откроет ему путь. И все же она колебалась.
Неожиданно новый звук перекрыл шум сражения, и Энни открыла глаза, чтобы выяснить, что происходит.
Ее сердце сжалось, когда она увидела, что нападающие получили подкрепление и почти удвоили численность – так ей показалось сначала.
Но потом она поняла, что ошиблась: вновь прибывшие не носили доспехов, во всяком случае большинство из них. Они были одеты как ремесленники, купцы и земледельцы. В руках они сжимали дубинки и вилы, гарпуны и охотничьи луки, ножи и даже несколько мечей, и они врезались сзади в ряды ее врагов.
Гвардейцы дружно испустили боевой клич и ринулись в атаку со стены. Реки крови потекли по улицам Двора Гобеленов.
– Народ Эслена, – прошептала Остра.
Энни кивнула.
– Я послала четверых солдат, чтобы они рассказали людям о нашем прибытии. Мне хотелось проверить, могу ли я рассчитывать на их поддержку. – Она обернулась к подруге и улыбнулась. – Похоже, что некоторые готовы за меня сражаться.
– Не вижу в этом ничего удивительного, – с жаром ответила Остра. – Ведь ты же их королева!
На закате Энни стояла у окна башни Святого Кизела на Твердыне. Вечер выдался на удивление красивым; в огромное брюхо солнца вонзались далекие башни Торнрата. Залив Энсэ превратился в красное зеркало, различимое между остроконечных вершин Том Вота и Том Каста. Она видела бархатистый в темноте Выгнутый луг, а много ниже – залитые винными отблесками дома мертвых в Тенистом Эслене. Ветер дул с моря, принося свежие и чистые ароматы.
Это был ее дом, запахи и образы ее детства. Однако сейчас Энни было странно смотреть на них. Еще год назад этот вид – Торнрат, луга – составлял большую часть известного ей мира. О да, ей доводилось бывать на востоке, вплоть до Лойса, но теперь Энни знала, что это совсем недалеко. Сегодня она могла представить себе пространства, простирающиеся за лугами, холмами и лесами, бескрайние долины Хорнлада и Теро Галле до самого моря Святого Лира, до белых холмов и красных крыш Вителлио.
И каждый новый пейзаж, каждый звук, каждая пройденная лига изменяли Энни, и ее дом уже не мог казаться ей прежним.
Она обратила взор на север, в сторону города. Там находился дворец, единственное место, возвышавшееся над ней, а внизу раскинулось ее маленькое королевство – Двор Гобеленов. Добровольцы продолжали прибывать, и сэр Лифтон вместе с гвардейцами торопливо приставляли их к делу. Теперь баррикада стала намного надежней, чем во время первой атаки, а на стенах было достаточно людей для обороны.
Конечно, и люди Роберта не теряли времени даром. Энни видела их повсюду на окружающих улицах, они разбивали собственные лагеря, пытались отрезать приток помощи снаружи. Она заметила даже несколько небольших осадных машин, спускающихся с холма, но большинство улиц были слишком узкими для их использования.
– Как вы думаете, они снова нападут на нас ночью? – спросила Энни у Лифтона.
– Сомневаюсь. И утром тоже вряд ли. Думаю, нас ждет осада. Они попытаются задержать нас здесь, пока у нас не кончится продовольствие.
– Хорошо, – сказала Энни.
– Прошу прощения, ваше величество?
– Мне нужно кое-что сделать сегодня ночью, – пояснила Энни. – В доме сефри. Всю ночь я не буду никого принимать, возможно, вплоть до завтра. Меня не следует беспокоить, так что оборона Двора Гобеленов всецело ложится на ваши плечи, сэр Лифтон.
– Конечно, вам необходим отдых, – ответил Лифтон. – Но в непредвиденных случаях…
– Я не буду никого принимать, – повторила Энни. – Я возьму четверых людей по вашему выбору для охраны, но больше вы никого не должны посылать в дом. Вы меня поняли?
– Нет, я не понимаю, ваше величество.
– Я имею в виду, исполните ли вы мой приказ? – пояснила Энни.
– Конечно, ваше величество.
– Очень хорошо. Остра, Казио – нам пора. – Она положила руку на плечо Лифтона. – Вы умелый воин, – сказала она. – Я вам доверяю. Постарайтесь сохранить жизнь моим людям. Пожалуйста.
– Да, ваше величество.
Энни плохо представляла себе, как именно она попадет в ход Креплинга, но ей казалось, что вход должен быть спрятан за панелью в стене, или за книжной полкой, сдвигающейся в сторону, или за ковром.
Однако тоннель начинался в холодном погребе, за бочками с вином и свисающими с потолка мясными тушами. Вход представлял собой небольшую дверцу в скале, в которую был встроен дом сефри. Створка была выкована из какого-то темного металла, а петли и засовы сделаны из полированной меди. Матушка Уун вытащила большой ключ, вставила в замок, повернула, и дверь распахнулась почти бесшумно. Энни увидела ведущую вниз лестницу.
Она позволила себе улыбнуться. Артвейр и многие другие уверяли ее, что город и замок Эслен практически неприступны, что поэлы и могучие стены способны остановить почти любую армию. Тем не менее город не раз переходил из рук в руки. Она попыталась вспомнить стратегию, которая помогла ее предкам взять Эслен, – пожалуй, это был один из немногих уроков, когда она прислушивалась к словам наставника.
Впрочем, воспоминания были смутными, речь, кажется, шла об осаде. Было много разговоров о храбрости и решительности, но ей не удалось припомнить подробностей о том, как Уильям Первый оказался в Голубином зале, когда его меч поразил печень Тизвальда Фрам Рейксбурга.
Сколько раз повторялось подобное? Небольшая группа женщин или сефри проникала в крепость через этот потайной ход, устраивала какой-то отвлекающий маневр и открывала нижние ворота, чтобы войска могли войти в крепость. Получалось, что матушка Уун наделена значительной властью. Судьба всей династии зависит от капризов сефри.
Однако всякий мужчина, который пользовался ее помощью, не мог потом ничего вспомнить, он не понимал, как ему удалось проникнуть в замок, не представлял, какой огромной властью обладала эта одинокая сефри.
Но Энни запомнит. Она обязательно запомнит и что-нибудь по этому поводу предпримет. Когда она станет королевой, никто не сможет незаметно проникнуть в замок.
И тут Энни заметила, как пристально смотрит на нее матушка Уун. Могут ли сефри читать мысли?
– И? – нетерпеливо спросила Энни.
– У основания лестницы вы найдете проход, – объяснила сефри– Если свернете направо, выйдете из города, в луга. Если же повернуть налево, вы попадете в подземелья, а оттуда во дворец, если пожелаете. Если окажется, что нижние тоннели затоплены, вы найдете клапаны, чтобы спустить воду, в небольшом помещении слева, там, где вода почти достигает потолка. Конечно, это займет некоторое время.
Энни кивнула. Если ее видения верны, флот сэра Файла прибудет через два дня. Если к этому времени Артвейр сумеет взять Торнрат, дядя Файл сразится с флотом и откроет ей внешние ворота, чтобы она могла выйти и возглавить войска.
Она рассматривала возможность взять дворец с теми людьми, которые у нее есть сейчас, но побоялась, что их может оказаться недостаточно. В замке наверняка сотни солдат. С тридцатью гвардейцами, которые у нее остались, она не сможет одержать победу.
В любом случае будет трудно повести за собой людей путем, о котором они не смогут вспомнить, даже глядя на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Но если прежде нас догонит Хесперо…
– Да, это будет плохо, – согласилась она. – Значит, тебе придется отыскать реун быстро.
– Верно, – сказал Стивен без особой надежды.
Он уже начал понимать, насколько большими могут быть горы. И вспомнил выход из реуна в Королевском лесу. Стоило удалиться от него на четыре ярда, как разглядеть его не представлялось возможным. С тем же успехом можно искать каплю дождя в реке.
Стивен вытащил страницы, которые успел переписать, рассчитывая, что сумеет уточнить перевод. Пейл молча смотрела на него.
Среди прочих листочков Стивен обнаружил выпавшую страничку, о которой уже совсем забыл. Она была очень древней, буквы выцвели, но он узнал причудливое смешение алфавитов завета, который ему доверили, и с растущим возбуждением понял, что у него есть ключ к переводу.
Конечно, завет остался у Хесперо, но Стивен ведь читал его, а значит, должен вспомнить…
Его вдруг мороз продрал по коже.
– Что? – спросила Пейл.
– В часовне что-то было, ответил он. – У меня раньше не было времени об этом подумать. Но, клянусь, я слышал голос. И лампа – в ней возникло лицо.
– В лампе?
– В ее пламени, – уточнил Стивен.
Пейл совсем не удивилась.
– В горах часто блуждают призраки, – сказала она. Ветры уносят их в долины, и они не могут вернуться.
– Если это и был призрак, то очень древний. Он говорил на языке, уже тысячу лет как мертвом.
Она задумалась.
– Никто не знает, что сталось с Кауроном. Некоторые утверждают, что он так и не вернулся, пропал в горах. Другие говорят, что однажды ночью он появился в часовне, что-то бормоча как в лихорадке, хотя его кожа оставалась холодной. Нашедший его священник уложил Каурона в постель, но на следующее утро тот исчез. На постели не осталось никаких следов, и священник начал сомневаться, действительно ли он видел Каурона или все это ему лишь привиделось.
– А тебе приходилось чувствовать что-нибудь подобное?
– Нет, – призналась Пейл. – И я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь рассказывал о таких вещах. Но ты другой: ревестури и наследник Каурона. Может быть, он говорил с тобой именно поэтому.
– Я не знаю. Кто бы это ни был, он не показался мне дружелюбным. По-моему, он надо мной насмехался.
– Ну, тогда я не знаю, – пожала плечами Пейл. – Возможно, у Каурона были враги, и твое появление их привлекло. В горах прошлое и настоящее – не слишком дальние родственники, скорее, брат и сестра.
Стивен кивнул и сложил свои заметки.
– Пожалуй, стоит попробовать немного поспать, – сказал он.
– Кстати… – Она вздохнула. – Знаешь, я могу дать тебе еще один шанс.
– О чем ты?
– Я уже говорила, ночь будет ужасно холодной.
Стивен хотел что-то сказать, но Землэ заткнула ему рот поцелуем, благоухающим ячменным вином. Он не стал закрывать глаза, удивляясь, насколько иным выглядит лицо с такого близкого расстояния.
Она легонько укусила его за ухо, а потом поцеловала в шею.
– Я действительно мало что знаю о женщинах, – извинился Стивен.
– Ты это уже говорил. Значит, пришло время учиться, к сожалению, я не могу дать тебе полноценный урок; сейчас ты можешь посеять во мне ребенка, а этого мы не хотим. Но нам вовсе не обязательно заглядывать в конец книги, ведь так? Я полагаю, что и первые главы могут оказаться весьма занимательными.
Стивен не ответил; он не сомневался, что любые его слова будут неправильными.
Кроме того, он внезапно потерял всяческий интерес к разговорам.
ГЛАВА 3
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ
Не обращая внимания на протесты сэра Лифтона, Энни решительно направилась к дальней стороне площади, где гвардейцы поспешно возвели баррикаду из ящиков, досок, кирпичей и камней между двумя зданиями, почти полностью перекрывающими проход между стенами.
За пару часов они успели сделать немало, но этого было недостаточно. На глазах Энни отряд доспешных воинов устремился на штурм баррикады. Примерно половина копьями теснила гвардейцев в сторону, пока остальные, с мечами и щитами, медленно продвигались вперед. Они уже успели подняться на баррикаду. Планы Энни рушились прямо на глазах.
Линия обороны вот-вот будет прорвана.
– Святые! – закричала Остра, вторя мыслям Энни, когда один из гвардейцев упал, получив удар копьем в лицо – острие вошло ему в рот и высунулось из затылка, словно чудовищный язык.
– Лучники! – взревел Лифтон, и на атакующих обрушился ливень стрел с крыш и из окон окружающих зданий.
Атака захлебнулась, поскольку солдатам пришлось вскинуть щиты, чтобы защититься от оперенной смерти, гвардейцам удалось сомкнуть ряды и вновь занять баррикаду.
К Энни вернулась было надежда, но ее людей по-прежнему оставалось слишком мало. Быть может, ей следует уйти сейчас, пока еще есть возможность? Взять с собой Казио и Остру и спуститься в тоннель? Так она хотя бы сможет избежать плена, и руки Артвейра не будут связаны угрозами ее жизни.
Но мысль о том, чтобы оставить своих людей умирать, была невыносима.
Противник перестроился и вновь бросился в атаку. Многие падали, но остальные продолжали теснить защитников площади.
– Ваше величество, умоляю вас, отойдите отсюда, – сказал Лифтон. – Они вот-вот могут прорвать оборону.
Энни стряхнула его руку с плеча и прикрыла глаза, ощущая, как звон стали и хриплые крики боли вибрируют в ней, и потянулась с их помощью к той силе, которая ей требовалась, чтобы вскипятить чужую кровь и мозг. Если она сумеет разбудить мощь, которая была с ней в Крубх Крукхе, то изменит ход схватки или хотя бы даст своим людям передышку.
Однако в Крубх Крукхе нечто, обладающее силой, таилось в земле, средоточие болезни, которую ей удалось выдавить на поверхность, словно гной из нарыва. Здесь она ощущала что-то похожее, но оно было дальше и не таким очевидным, а рядом она чувствовала присутствие демона, ждущего, когда она откроет ему путь. И все же она колебалась.
Неожиданно новый звук перекрыл шум сражения, и Энни открыла глаза, чтобы выяснить, что происходит.
Ее сердце сжалось, когда она увидела, что нападающие получили подкрепление и почти удвоили численность – так ей показалось сначала.
Но потом она поняла, что ошиблась: вновь прибывшие не носили доспехов, во всяком случае большинство из них. Они были одеты как ремесленники, купцы и земледельцы. В руках они сжимали дубинки и вилы, гарпуны и охотничьи луки, ножи и даже несколько мечей, и они врезались сзади в ряды ее врагов.
Гвардейцы дружно испустили боевой клич и ринулись в атаку со стены. Реки крови потекли по улицам Двора Гобеленов.
– Народ Эслена, – прошептала Остра.
Энни кивнула.
– Я послала четверых солдат, чтобы они рассказали людям о нашем прибытии. Мне хотелось проверить, могу ли я рассчитывать на их поддержку. – Она обернулась к подруге и улыбнулась. – Похоже, что некоторые готовы за меня сражаться.
– Не вижу в этом ничего удивительного, – с жаром ответила Остра. – Ведь ты же их королева!
На закате Энни стояла у окна башни Святого Кизела на Твердыне. Вечер выдался на удивление красивым; в огромное брюхо солнца вонзались далекие башни Торнрата. Залив Энсэ превратился в красное зеркало, различимое между остроконечных вершин Том Вота и Том Каста. Она видела бархатистый в темноте Выгнутый луг, а много ниже – залитые винными отблесками дома мертвых в Тенистом Эслене. Ветер дул с моря, принося свежие и чистые ароматы.
Это был ее дом, запахи и образы ее детства. Однако сейчас Энни было странно смотреть на них. Еще год назад этот вид – Торнрат, луга – составлял большую часть известного ей мира. О да, ей доводилось бывать на востоке, вплоть до Лойса, но теперь Энни знала, что это совсем недалеко. Сегодня она могла представить себе пространства, простирающиеся за лугами, холмами и лесами, бескрайние долины Хорнлада и Теро Галле до самого моря Святого Лира, до белых холмов и красных крыш Вителлио.
И каждый новый пейзаж, каждый звук, каждая пройденная лига изменяли Энни, и ее дом уже не мог казаться ей прежним.
Она обратила взор на север, в сторону города. Там находился дворец, единственное место, возвышавшееся над ней, а внизу раскинулось ее маленькое королевство – Двор Гобеленов. Добровольцы продолжали прибывать, и сэр Лифтон вместе с гвардейцами торопливо приставляли их к делу. Теперь баррикада стала намного надежней, чем во время первой атаки, а на стенах было достаточно людей для обороны.
Конечно, и люди Роберта не теряли времени даром. Энни видела их повсюду на окружающих улицах, они разбивали собственные лагеря, пытались отрезать приток помощи снаружи. Она заметила даже несколько небольших осадных машин, спускающихся с холма, но большинство улиц были слишком узкими для их использования.
– Как вы думаете, они снова нападут на нас ночью? – спросила Энни у Лифтона.
– Сомневаюсь. И утром тоже вряд ли. Думаю, нас ждет осада. Они попытаются задержать нас здесь, пока у нас не кончится продовольствие.
– Хорошо, – сказала Энни.
– Прошу прощения, ваше величество?
– Мне нужно кое-что сделать сегодня ночью, – пояснила Энни. – В доме сефри. Всю ночь я не буду никого принимать, возможно, вплоть до завтра. Меня не следует беспокоить, так что оборона Двора Гобеленов всецело ложится на ваши плечи, сэр Лифтон.
– Конечно, вам необходим отдых, – ответил Лифтон. – Но в непредвиденных случаях…
– Я не буду никого принимать, – повторила Энни. – Я возьму четверых людей по вашему выбору для охраны, но больше вы никого не должны посылать в дом. Вы меня поняли?
– Нет, я не понимаю, ваше величество.
– Я имею в виду, исполните ли вы мой приказ? – пояснила Энни.
– Конечно, ваше величество.
– Очень хорошо. Остра, Казио – нам пора. – Она положила руку на плечо Лифтона. – Вы умелый воин, – сказала она. – Я вам доверяю. Постарайтесь сохранить жизнь моим людям. Пожалуйста.
– Да, ваше величество.
Энни плохо представляла себе, как именно она попадет в ход Креплинга, но ей казалось, что вход должен быть спрятан за панелью в стене, или за книжной полкой, сдвигающейся в сторону, или за ковром.
Однако тоннель начинался в холодном погребе, за бочками с вином и свисающими с потолка мясными тушами. Вход представлял собой небольшую дверцу в скале, в которую был встроен дом сефри. Створка была выкована из какого-то темного металла, а петли и засовы сделаны из полированной меди. Матушка Уун вытащила большой ключ, вставила в замок, повернула, и дверь распахнулась почти бесшумно. Энни увидела ведущую вниз лестницу.
Она позволила себе улыбнуться. Артвейр и многие другие уверяли ее, что город и замок Эслен практически неприступны, что поэлы и могучие стены способны остановить почти любую армию. Тем не менее город не раз переходил из рук в руки. Она попыталась вспомнить стратегию, которая помогла ее предкам взять Эслен, – пожалуй, это был один из немногих уроков, когда она прислушивалась к словам наставника.
Впрочем, воспоминания были смутными, речь, кажется, шла об осаде. Было много разговоров о храбрости и решительности, но ей не удалось припомнить подробностей о том, как Уильям Первый оказался в Голубином зале, когда его меч поразил печень Тизвальда Фрам Рейксбурга.
Сколько раз повторялось подобное? Небольшая группа женщин или сефри проникала в крепость через этот потайной ход, устраивала какой-то отвлекающий маневр и открывала нижние ворота, чтобы войска могли войти в крепость. Получалось, что матушка Уун наделена значительной властью. Судьба всей династии зависит от капризов сефри.
Однако всякий мужчина, который пользовался ее помощью, не мог потом ничего вспомнить, он не понимал, как ему удалось проникнуть в замок, не представлял, какой огромной властью обладала эта одинокая сефри.
Но Энни запомнит. Она обязательно запомнит и что-нибудь по этому поводу предпримет. Когда она станет королевой, никто не сможет незаметно проникнуть в замок.
И тут Энни заметила, как пристально смотрит на нее матушка Уун. Могут ли сефри читать мысли?
– И? – нетерпеливо спросила Энни.
– У основания лестницы вы найдете проход, – объяснила сефри– Если свернете направо, выйдете из города, в луга. Если же повернуть налево, вы попадете в подземелья, а оттуда во дворец, если пожелаете. Если окажется, что нижние тоннели затоплены, вы найдете клапаны, чтобы спустить воду, в небольшом помещении слева, там, где вода почти достигает потолка. Конечно, это займет некоторое время.
Энни кивнула. Если ее видения верны, флот сэра Файла прибудет через два дня. Если к этому времени Артвейр сумеет взять Торнрат, дядя Файл сразится с флотом и откроет ей внешние ворота, чтобы она могла выйти и возглавить войска.
Она рассматривала возможность взять дворец с теми людьми, которые у нее есть сейчас, но побоялась, что их может оказаться недостаточно. В замке наверняка сотни солдат. С тридцатью гвардейцами, которые у нее остались, она не сможет одержать победу.
В любом случае будет трудно повести за собой людей путем, о котором они не смогут вспомнить, даже глядя на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76