. но не увидела никого, кроме лошади. Зачем ему прятаться?
Энни ускорила шаг, но боль почти обезножила ее. Девушка упала на одно колено, однако сразу упрямо попыталась встать.
Неожиданно впереди возникло какое-то движение, но она не могла ничего разглядеть. Словно по воде пробежала легкая тень.
– Помогите! – закричала она снова.
Чья-то рука ударила ее в висок, и, падая, она увидела перед собой расплывчатое снежное пятно. Затем ей заломили назад руку и потащили к лошади. Она вскрикнула, пытаясь понять, откуда к ней подобрался Эрнальд. Сзади? Но она же искала его.
Как бы там ни было, он снова оказался рядом.
– Не пытайтесь снова что-нибудь выкинуть, принцесса, – сказал он. – У меня нет ни малейшего желания вредить вам, однако не стоит меня вынуждать.
– Отпустите меня, – потребовала Энни.
Неожиданно кинжал снова уколол ее шею.
– Садитесь на лошадь.
– Не раньше, чем вы пообещаете не убивать Остру.
– Я же сказал вам, что ей не причинят вреда.
– Да, но вы солгали.
– Садитесь на лошадь, или я отрежу вам ухо.
– Я ушибла ногу. Вам придется меня подсадить. Эрнальд резко рассмеялся, убрал нож, схватил ее за талию, забросил в седло, а затем перекинул через него ее больную ногу. Энни закричала, и перед глазами у нее заплясали яркие пятна. К тому времени, как в голове у нее немного прояснилось, Эрнальд уже сидел у нее за спиной, прижимая лезвие кинжала к горлу.
– Теперь я вижу, что хорошее обращение до добра не доведет, – сказал он и пришпорил коня.
Энни задыхалась. Боль словно бы что-то освободила в ней, и весь мир несся на нее, словно водоворот или ураган с моря. Она вздрогнула и почувствовала, как встают дыбом волосы на голове.
– Отпустите меня… – сказала она, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. – Отпустите меня.
– Тише.
– Отпустите меня.
В этот раз он слегка ударил ее по голове рукоятью кинжала.
– Отпустите меня!
Слова прорывались из нее, и мужчина закричал.
Энни вдруг осознала, что держит в руке кинжал, причем сжимает его до белых костяшек пальцев. Тогда, движимая отчаянием, она вонзила его в горло похитителя. Одновременно она почувствовала странную боль в собственной гортани и ощущение чего-то, скользнувшего под язык. Она увидела, как его глаза широко раскрылись и потемнели, и на поверхности этих черных зеркал возник образ поднимающегося из глубин демона.
Она вскрикнула и рванула кинжал, перерезая гортань, одновременно отмечая, что ее руки пусты, что нож держит вовсе не она. И Энни поняла достаточно, чтобы бежать, туда, в зияющую черную бездну, откуда пришла ее ярость, закрыть глаза и постараться не слышать этого клокотания…
Свет потускнел, и Энни обнаружила, что сидит на прежнем месте, на стуле, лицом к человеку, который пытался ее изнасиловать. И демоница была там, склонившись над ним, совсем как тогда, когда она убила Эрнальда.
– О нет, – пробормотала Энни, глядя в жуткое лицо. – Святые, нет…
Она проснулась на маленьком матрасе, развязанной, одежда ее была приведена в относительный порядок. В голове пульсировала боль, и Энни узнала признаки подступающего похмелья.
Ее тюремщик сидел на полу неподалеку и тихонько всхлипывал. Демоницы нигде не было видно.
Энни начала подниматься, но неожиданная волна тошноты заставила ее опуститься на место. Впрочем, этого оказалось недостаточно, ей пришлось встать на четвереньки, чтобы ее вырвало.
– Я принесу вам воды, – предложил парень.
– Нет, я не стану пить ничего, что ты мне дашь, – сердито проворчала Энни.
– Как пожелаете, ваше высочество.
Сквозь тошноту и туман в голову Энни пробилось удивление.
– Мне жаль, – добавил он и снова заплакал.
Энни застонала. Время опять куда-то выпало. Женщина-демон не убила этого человека – в отличие от Эрнальда, – но что-то с ним сделала.
– Послушай меня, – проговорила она. – Как тебя зовут?
Он выглядел озадаченно.
– Как твое имя?
– Вист, – пробормотал он. – Вист. Меня зовут Вист.
– Ты ведь ее видел, Вист? Она была здесь?
– Да, ваше высочество.
– Как она выглядит?
У него чуть не вылезли на лоб глаза, он задохнулся и прижал к груди руки.
– Я не могу вспомнить, – ответил он. – Но ничего хуже я в жизни не видел. Я не могу… не могу снова ее видеть.
– Это она меня развязала?
– Нет, я.
– Почему?
– Потому что я должен, – проскулил он. – Я должен вам помогать.
– Это она тебе сказала?
– Она ничего не говорила, – ответил он. – По крайней мере, я не помню, чтобы говорила. То есть, конечно, слова были, только я никак не мог их разобрать. Но от них было больно – и теперь больно, если я не делаю, что должен.
– А что еще ты должен делать? – с подозрением спросила Энни.
– Помогать вам, – повторил он.
– В чем?
Он беспомощно поднял руки.
– Во всем, в чем захотите.
– Правда? – переспросила она. – Тогда дай мне твой нож. Он вскочил на ноги и подал ей оружие, рукоятью вперед.
Энни потянулась к нему, уверенная, что Вист отдернет руку, но вместо этого ее пальцы сомкнулись на гладком отполированном дереве.
Ее снова затошнило, она согнулась пополам, и ее вырвало.
В голове пульсировала жуткая боль, словно кто-то колотил в ней изнутри молотом. Грудная клетка, казалось, разламывалась пополам, перед глазами все плыло. Бывший тюремщик продолжал стоять перед Энни, тихонько поскуливая и протягивая нож.
Энни поправила одежду и выпрямилась, почувствовав, что боль в ноге лишь слегка притупилась.
– Пожалуй, я выпью воды, – сказала она.
Он принес ей воды и хлеба, она немного попила и поела, после чего почувствовала себя лучше и спокойнее.
– Где мы, Вист? – спросила она.
– В подвале пивной, – ответил он.
– В Севойне?
– Да, в Севойне.
– И кто знает, что я здесь?
– Я сам и капитан стражи. Больше никто.
– Но сюда идут другие, и им известно, где нас искать, – продолжала она.
– Да, – согласился он.
– Да, ваше величество, – мягко поправила его Энни; это простое действие помогло ей сосредоточиться.
– Да, ваше величество.
– Хорошо. А кто сюда идет?
– Пенби и его отряд должны были устроить вам засаду в лесу. Им уже пора бы вернуться, но… я не знаю, где они. Вы их убили?
– Да, – солгала Энни.
«По крайней мере, один из них точно мертв».
– Они должны здесь с кем-то встретиться?
Он съежился еще сильнее.
– Мне не следует…
– Отвечай.
– Да, кто-то должен с ними встретиться. Я не знаю имени.
– Когда?
– Скоро. Я не знаю точно когда. Скоро. Пенби сказал, ближе к вечеру.
– В таком случае нам лучше отсюда уйти, – сказала Энни и взяла нож.
Черты лица Виста исказились.
– Я… Да, я помогу вам.
Энни как могла строго посмотрела ему в глаза. Она не понимала, что тут происходит. Может ли женщина-демон быть ее союзницей, сколь бы ужасной она ни была? Она ведь убила одного из врагов Энни и, похоже… что-то сделала с этим парнем. Но если то, что преследует ее из страны мертвых, ей друг, то почему она так его боится?
С другой стороны, существовала возможность, что Вист ее обманывает, хотя Энни не видела причин для подобных уловок.
– Они не сказали мне, кто вы, – начал он, но осекся.
– Если бы ты знал, кто я, ты бы не попытался меня изнасиловать? – спросила она с неожиданной вспышкой гнева.
– Нет, святые, нет, конечно, – пробормотал он.
– Знаешь, это тебя нисколько не оправдывает, – сообщила Энни. – Лишь делает тебя червем.
Он лишь кивнул в ответ.
На мгновение Энни захотелось коснуться его своей властью, как было с Родериком в Данмроге и с теми людьми в Крубх Крукхе. Причинить ему боль, может быть, даже убить…
Но она заставила себя успокоиться. Сейчас он ей нужен. Но если выяснится, что это всего лишь странный трюк, пощады он не получит.
– Хорошо, – сказала она. – Помоги мне, Вист, и, возможно, ты заслужишь мое покровительство. Если же попытаешься снова пойти против меня, даже святые не смогут тебя защитить.
– Как я могу вам послужить, принцесса?
– А ты как думаешь? Я хочу выбраться отсюда. Если капитан стражи нас увидит, скажешь ему, что планы изменились и тебе приказали доставить меня в другое место.
– И куда мы направимся?
– Я скажу тебе, когда мы покинем пределы города. А теперь подай мой теплый плащ.
– Он наверху. Я схожу за ним.
– Нет, мы пойдем вместе.
Кивнув, Вист достал медный ключ и вставил его в замок. Дверь со скрипом открылась, и Энни увидела узкую лестницу. Он взял свечу и начал подниматься. Последняя ступенька упиралась в потолок. Вист толкнул доски, и крышка люка открылась в темную комнату. Энни не отставала от него.
– Это склад, – прошептал он. – Подождите минутку.
Он направился к деревянному ящику и засунул внутрь руку. Энни напряглась, но он вытащил наружу всего лишь ее плащ. Не сводя глаз с бывшего тюремщика, она оделась и застегнулась.
– Мне придется задуть свечу, иначе кто-то может увидеть свет, когда я открою наружную дверь, – сообщил Вист.
– Давай, – велела Энни и снова напряглась.
Он поднес свечу к лицу, в ее желтом сиянии его черты казались юными и невинными – ни за что не скажешь, что этот милый юноша на самом деле насильник. Он вытянул вперед губы и задул пламя. Их тут же окутала темнота, по спине Энни пробежали мурашки. Она изо всех сил вглядывалась во тьму и прислушивалась, сжимая рукоять ножа.
Затем она услышала едва различимый скрип и увидела более светлую щель, прорезавшую мрак.
– Сюда, – прошептал Вист.
Энни уже могла различить его силуэт.
– Иди первым, – сказала она и, нашарив дверь, ухватилась за косяк.
– Осторожно, тут ступенька, – прошептал Вист.
Энни заметила, что он шагнул за порог.
Она нащупала ногой землю и вышла на улицу.
Снаружи оказалось пронзительно холодно. Не было видно ни звезд, ни луны; улицу освещали лишь фонари и свечи, горя щие кое-где.
– Кто это был? – спросила Энни.
«Интересно, сколько сейчас времени?» – подумала Энни. Она не знала ответа, как не знала и как долго здесь пробыла. Алкоголь все еще бродил в крови, испуг и ярость пробились было сквозь него, но сейчас она чувствовала лишь боль и тошноту. Отвага начала угасать, а на ее место пришел тягучий страх.
Тень, в которую превратился Вист, неожиданно сдвинулась с места, и парень схватил Энни за руку. Она крепче сжала в другой руке нож. час понял, что они имели в виду. Вы заметили?
– Тише, ваше величество, кто-то приближается, – прошептал горе-тюремщик.
В следующее мгновение Энни услышала то, о чем он говорил, – цокот лошадиных копыт.
Энни ничего не видела в темноте, но почувствовала, как будто что-то неожиданно коснулось ее глаз – не свет, а чье-то присутствие, тяжесть, которая, казалось, притягивала к себе все вокруг.
Ладонь Виста, сжимавшая ее руку, теперь стала самым надежным, что осталось в этом мире.
Энни услышала, как кто-то спешился, и почувствовала, как его ноги ударили в землю, точно два огромных молота. Потом она услышала короткий разговор шепотом, из которого не смогла разобрать ни слова, и где-то совсем рядом скрипнула дверь.
Она быстро попятилась, отчаянно желая только одного – повернуться и бежать отсюда изо всех сил. Но Вист ее не отпускал. Он дрожал, а его дыхание казалось Энни невероятно громким, как, впрочем, и ее собственное.
Дверь со стуком захлопнулась, и ощущение присутствия потускнело.
Вист принялся еще настойчивее тянуть ее за руку, и они повернулись спиной к двери. Глаза Энни начали привыкать к темноте, и она уже различала смутные очертания. Беглецы добрались до центра селения, широкой площади, окруженной маячащими над ней тенями многоэтажных домов.
– Нам нужно спешить, – сказал Вист. – Они быстро обнаружат, что нас нет.
– Кто это был? – спросила Энни.
– Я не знаю, – ответил он. – Я бы сказал, если бы знал. Кто-то важный – думаю, тот, кто нас нанял. Я его никогда прежде не встречал.
– Тогда с чего ты взял…
– Я не знаю! – в отчаянии зашипел он. – Говорили, что он приедет. Никто не знал, как он будет выглядеть, но предупредили, что от него будет… такое тяжелое ощущение. Я только сейчас понял, что они имели в виду. Вы заметили?
– Да, я понимаю, о чем ты, – сказала Энни. – Я тоже почувствовала. – Она схватила его за руку. – Ты же мог позвать его. Почему ты этого не сделал?
– Я не мог, – жалобно прошептал он. – Я хотел и не смог. Куда мы теперь пойдем?
– Ты сможешь найти Гленчест?
– Гленчест? Да, это же прямо по дороге.
– Как далеко, если идти пешком?
– Мы сможем добраться к полудню.
– В таком случае идем.
– Скорее всего, именно там он и будет искать.
– Не важно.
В сером предрассветном свете Вист выглядел усталым и измученным, старше своих лет. Его одежда была в грязи, да и сам он тоже, причем грязь въелась очень глубоко. Энни казалось, что, если даже скрести его целый год, он все равно не станет чистым.
Подавленность его отчасти исчезла, и от этого Вист снова казался опасным, словно злая собака, которую побоями заставили лежать неподвижно. Он то и дело поглядывал на Энни, как будто спрашивал себя, что он делает и почему.
Ее тоже интересовал ответ.
Места вокруг производили довольно унылое впечатление, крестьянские хозяйства и поля жались к дороге, за ними тянулись скучные и унылые равнины, взгляду не за что зацепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Энни ускорила шаг, но боль почти обезножила ее. Девушка упала на одно колено, однако сразу упрямо попыталась встать.
Неожиданно впереди возникло какое-то движение, но она не могла ничего разглядеть. Словно по воде пробежала легкая тень.
– Помогите! – закричала она снова.
Чья-то рука ударила ее в висок, и, падая, она увидела перед собой расплывчатое снежное пятно. Затем ей заломили назад руку и потащили к лошади. Она вскрикнула, пытаясь понять, откуда к ней подобрался Эрнальд. Сзади? Но она же искала его.
Как бы там ни было, он снова оказался рядом.
– Не пытайтесь снова что-нибудь выкинуть, принцесса, – сказал он. – У меня нет ни малейшего желания вредить вам, однако не стоит меня вынуждать.
– Отпустите меня, – потребовала Энни.
Неожиданно кинжал снова уколол ее шею.
– Садитесь на лошадь.
– Не раньше, чем вы пообещаете не убивать Остру.
– Я же сказал вам, что ей не причинят вреда.
– Да, но вы солгали.
– Садитесь на лошадь, или я отрежу вам ухо.
– Я ушибла ногу. Вам придется меня подсадить. Эрнальд резко рассмеялся, убрал нож, схватил ее за талию, забросил в седло, а затем перекинул через него ее больную ногу. Энни закричала, и перед глазами у нее заплясали яркие пятна. К тому времени, как в голове у нее немного прояснилось, Эрнальд уже сидел у нее за спиной, прижимая лезвие кинжала к горлу.
– Теперь я вижу, что хорошее обращение до добра не доведет, – сказал он и пришпорил коня.
Энни задыхалась. Боль словно бы что-то освободила в ней, и весь мир несся на нее, словно водоворот или ураган с моря. Она вздрогнула и почувствовала, как встают дыбом волосы на голове.
– Отпустите меня… – сказала она, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. – Отпустите меня.
– Тише.
– Отпустите меня.
В этот раз он слегка ударил ее по голове рукоятью кинжала.
– Отпустите меня!
Слова прорывались из нее, и мужчина закричал.
Энни вдруг осознала, что держит в руке кинжал, причем сжимает его до белых костяшек пальцев. Тогда, движимая отчаянием, она вонзила его в горло похитителя. Одновременно она почувствовала странную боль в собственной гортани и ощущение чего-то, скользнувшего под язык. Она увидела, как его глаза широко раскрылись и потемнели, и на поверхности этих черных зеркал возник образ поднимающегося из глубин демона.
Она вскрикнула и рванула кинжал, перерезая гортань, одновременно отмечая, что ее руки пусты, что нож держит вовсе не она. И Энни поняла достаточно, чтобы бежать, туда, в зияющую черную бездну, откуда пришла ее ярость, закрыть глаза и постараться не слышать этого клокотания…
Свет потускнел, и Энни обнаружила, что сидит на прежнем месте, на стуле, лицом к человеку, который пытался ее изнасиловать. И демоница была там, склонившись над ним, совсем как тогда, когда она убила Эрнальда.
– О нет, – пробормотала Энни, глядя в жуткое лицо. – Святые, нет…
Она проснулась на маленьком матрасе, развязанной, одежда ее была приведена в относительный порядок. В голове пульсировала боль, и Энни узнала признаки подступающего похмелья.
Ее тюремщик сидел на полу неподалеку и тихонько всхлипывал. Демоницы нигде не было видно.
Энни начала подниматься, но неожиданная волна тошноты заставила ее опуститься на место. Впрочем, этого оказалось недостаточно, ей пришлось встать на четвереньки, чтобы ее вырвало.
– Я принесу вам воды, – предложил парень.
– Нет, я не стану пить ничего, что ты мне дашь, – сердито проворчала Энни.
– Как пожелаете, ваше высочество.
Сквозь тошноту и туман в голову Энни пробилось удивление.
– Мне жаль, – добавил он и снова заплакал.
Энни застонала. Время опять куда-то выпало. Женщина-демон не убила этого человека – в отличие от Эрнальда, – но что-то с ним сделала.
– Послушай меня, – проговорила она. – Как тебя зовут?
Он выглядел озадаченно.
– Как твое имя?
– Вист, – пробормотал он. – Вист. Меня зовут Вист.
– Ты ведь ее видел, Вист? Она была здесь?
– Да, ваше высочество.
– Как она выглядит?
У него чуть не вылезли на лоб глаза, он задохнулся и прижал к груди руки.
– Я не могу вспомнить, – ответил он. – Но ничего хуже я в жизни не видел. Я не могу… не могу снова ее видеть.
– Это она меня развязала?
– Нет, я.
– Почему?
– Потому что я должен, – проскулил он. – Я должен вам помогать.
– Это она тебе сказала?
– Она ничего не говорила, – ответил он. – По крайней мере, я не помню, чтобы говорила. То есть, конечно, слова были, только я никак не мог их разобрать. Но от них было больно – и теперь больно, если я не делаю, что должен.
– А что еще ты должен делать? – с подозрением спросила Энни.
– Помогать вам, – повторил он.
– В чем?
Он беспомощно поднял руки.
– Во всем, в чем захотите.
– Правда? – переспросила она. – Тогда дай мне твой нож. Он вскочил на ноги и подал ей оружие, рукоятью вперед.
Энни потянулась к нему, уверенная, что Вист отдернет руку, но вместо этого ее пальцы сомкнулись на гладком отполированном дереве.
Ее снова затошнило, она согнулась пополам, и ее вырвало.
В голове пульсировала жуткая боль, словно кто-то колотил в ней изнутри молотом. Грудная клетка, казалось, разламывалась пополам, перед глазами все плыло. Бывший тюремщик продолжал стоять перед Энни, тихонько поскуливая и протягивая нож.
Энни поправила одежду и выпрямилась, почувствовав, что боль в ноге лишь слегка притупилась.
– Пожалуй, я выпью воды, – сказала она.
Он принес ей воды и хлеба, она немного попила и поела, после чего почувствовала себя лучше и спокойнее.
– Где мы, Вист? – спросила она.
– В подвале пивной, – ответил он.
– В Севойне?
– Да, в Севойне.
– И кто знает, что я здесь?
– Я сам и капитан стражи. Больше никто.
– Но сюда идут другие, и им известно, где нас искать, – продолжала она.
– Да, – согласился он.
– Да, ваше величество, – мягко поправила его Энни; это простое действие помогло ей сосредоточиться.
– Да, ваше величество.
– Хорошо. А кто сюда идет?
– Пенби и его отряд должны были устроить вам засаду в лесу. Им уже пора бы вернуться, но… я не знаю, где они. Вы их убили?
– Да, – солгала Энни.
«По крайней мере, один из них точно мертв».
– Они должны здесь с кем-то встретиться?
Он съежился еще сильнее.
– Мне не следует…
– Отвечай.
– Да, кто-то должен с ними встретиться. Я не знаю имени.
– Когда?
– Скоро. Я не знаю точно когда. Скоро. Пенби сказал, ближе к вечеру.
– В таком случае нам лучше отсюда уйти, – сказала Энни и взяла нож.
Черты лица Виста исказились.
– Я… Да, я помогу вам.
Энни как могла строго посмотрела ему в глаза. Она не понимала, что тут происходит. Может ли женщина-демон быть ее союзницей, сколь бы ужасной она ни была? Она ведь убила одного из врагов Энни и, похоже… что-то сделала с этим парнем. Но если то, что преследует ее из страны мертвых, ей друг, то почему она так его боится?
С другой стороны, существовала возможность, что Вист ее обманывает, хотя Энни не видела причин для подобных уловок.
– Они не сказали мне, кто вы, – начал он, но осекся.
– Если бы ты знал, кто я, ты бы не попытался меня изнасиловать? – спросила она с неожиданной вспышкой гнева.
– Нет, святые, нет, конечно, – пробормотал он.
– Знаешь, это тебя нисколько не оправдывает, – сообщила Энни. – Лишь делает тебя червем.
Он лишь кивнул в ответ.
На мгновение Энни захотелось коснуться его своей властью, как было с Родериком в Данмроге и с теми людьми в Крубх Крукхе. Причинить ему боль, может быть, даже убить…
Но она заставила себя успокоиться. Сейчас он ей нужен. Но если выяснится, что это всего лишь странный трюк, пощады он не получит.
– Хорошо, – сказала она. – Помоги мне, Вист, и, возможно, ты заслужишь мое покровительство. Если же попытаешься снова пойти против меня, даже святые не смогут тебя защитить.
– Как я могу вам послужить, принцесса?
– А ты как думаешь? Я хочу выбраться отсюда. Если капитан стражи нас увидит, скажешь ему, что планы изменились и тебе приказали доставить меня в другое место.
– И куда мы направимся?
– Я скажу тебе, когда мы покинем пределы города. А теперь подай мой теплый плащ.
– Он наверху. Я схожу за ним.
– Нет, мы пойдем вместе.
Кивнув, Вист достал медный ключ и вставил его в замок. Дверь со скрипом открылась, и Энни увидела узкую лестницу. Он взял свечу и начал подниматься. Последняя ступенька упиралась в потолок. Вист толкнул доски, и крышка люка открылась в темную комнату. Энни не отставала от него.
– Это склад, – прошептал он. – Подождите минутку.
Он направился к деревянному ящику и засунул внутрь руку. Энни напряглась, но он вытащил наружу всего лишь ее плащ. Не сводя глаз с бывшего тюремщика, она оделась и застегнулась.
– Мне придется задуть свечу, иначе кто-то может увидеть свет, когда я открою наружную дверь, – сообщил Вист.
– Давай, – велела Энни и снова напряглась.
Он поднес свечу к лицу, в ее желтом сиянии его черты казались юными и невинными – ни за что не скажешь, что этот милый юноша на самом деле насильник. Он вытянул вперед губы и задул пламя. Их тут же окутала темнота, по спине Энни пробежали мурашки. Она изо всех сил вглядывалась во тьму и прислушивалась, сжимая рукоять ножа.
Затем она услышала едва различимый скрип и увидела более светлую щель, прорезавшую мрак.
– Сюда, – прошептал Вист.
Энни уже могла различить его силуэт.
– Иди первым, – сказала она и, нашарив дверь, ухватилась за косяк.
– Осторожно, тут ступенька, – прошептал Вист.
Энни заметила, что он шагнул за порог.
Она нащупала ногой землю и вышла на улицу.
Снаружи оказалось пронзительно холодно. Не было видно ни звезд, ни луны; улицу освещали лишь фонари и свечи, горя щие кое-где.
– Кто это был? – спросила Энни.
«Интересно, сколько сейчас времени?» – подумала Энни. Она не знала ответа, как не знала и как долго здесь пробыла. Алкоголь все еще бродил в крови, испуг и ярость пробились было сквозь него, но сейчас она чувствовала лишь боль и тошноту. Отвага начала угасать, а на ее место пришел тягучий страх.
Тень, в которую превратился Вист, неожиданно сдвинулась с места, и парень схватил Энни за руку. Она крепче сжала в другой руке нож. час понял, что они имели в виду. Вы заметили?
– Тише, ваше величество, кто-то приближается, – прошептал горе-тюремщик.
В следующее мгновение Энни услышала то, о чем он говорил, – цокот лошадиных копыт.
Энни ничего не видела в темноте, но почувствовала, как будто что-то неожиданно коснулось ее глаз – не свет, а чье-то присутствие, тяжесть, которая, казалось, притягивала к себе все вокруг.
Ладонь Виста, сжимавшая ее руку, теперь стала самым надежным, что осталось в этом мире.
Энни услышала, как кто-то спешился, и почувствовала, как его ноги ударили в землю, точно два огромных молота. Потом она услышала короткий разговор шепотом, из которого не смогла разобрать ни слова, и где-то совсем рядом скрипнула дверь.
Она быстро попятилась, отчаянно желая только одного – повернуться и бежать отсюда изо всех сил. Но Вист ее не отпускал. Он дрожал, а его дыхание казалось Энни невероятно громким, как, впрочем, и ее собственное.
Дверь со стуком захлопнулась, и ощущение присутствия потускнело.
Вист принялся еще настойчивее тянуть ее за руку, и они повернулись спиной к двери. Глаза Энни начали привыкать к темноте, и она уже различала смутные очертания. Беглецы добрались до центра селения, широкой площади, окруженной маячащими над ней тенями многоэтажных домов.
– Нам нужно спешить, – сказал Вист. – Они быстро обнаружат, что нас нет.
– Кто это был? – спросила Энни.
– Я не знаю, – ответил он. – Я бы сказал, если бы знал. Кто-то важный – думаю, тот, кто нас нанял. Я его никогда прежде не встречал.
– Тогда с чего ты взял…
– Я не знаю! – в отчаянии зашипел он. – Говорили, что он приедет. Никто не знал, как он будет выглядеть, но предупредили, что от него будет… такое тяжелое ощущение. Я только сейчас понял, что они имели в виду. Вы заметили?
– Да, я понимаю, о чем ты, – сказала Энни. – Я тоже почувствовала. – Она схватила его за руку. – Ты же мог позвать его. Почему ты этого не сделал?
– Я не мог, – жалобно прошептал он. – Я хотел и не смог. Куда мы теперь пойдем?
– Ты сможешь найти Гленчест?
– Гленчест? Да, это же прямо по дороге.
– Как далеко, если идти пешком?
– Мы сможем добраться к полудню.
– В таком случае идем.
– Скорее всего, именно там он и будет искать.
– Не важно.
В сером предрассветном свете Вист выглядел усталым и измученным, старше своих лет. Его одежда была в грязи, да и сам он тоже, причем грязь въелась очень глубоко. Энни казалось, что, если даже скрести его целый год, он все равно не станет чистым.
Подавленность его отчасти исчезла, и от этого Вист снова казался опасным, словно злая собака, которую побоями заставили лежать неподвижно. Он то и дело поглядывал на Энни, как будто спрашивал себя, что он делает и почему.
Ее тоже интересовал ответ.
Места вокруг производили довольно унылое впечатление, крестьянские хозяйства и поля жались к дороге, за ними тянулись скучные и унылые равнины, взгляду не за что зацепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76